Читать книгу Легенды и сказки баскского народа - Мариана Монтейро - Страница 2

ПРЕДЛАГАЯ вниманию читателей этот сборник баскских легенд, сказок, баллад и историй, имеющих свои корни в древних преданиях, которые составляют часть священного наследства, завещанного баскскому народу его предками и передаваемого из уст в уста и от поколения к поколению, я подумала, что будет уместным сделать несколько замечаний касательно моральной и исторической значимости, которыми обладают эти легенды и предания, являющиеся отражением идей и верным отголоском чувств прошлых поколений.

Если в свое время эти легенды воспринимались с презрением поверхностными умами, неспособными за простотой формы разглядеть великий опыт, который они в себе несли, и высокие чувства, которые в них содержались, в наши дни эти же сказки и легенды становятся объектом внимания и изучения, привлекшим умы широкого круга мыслителей, сумевших благодаря слабому свету, исходящему от этих легенд, проникнуть в тень, оставленную теми древними обществами, которые исчезли с лица земли, унося с собой тайны своих мыслей, цивилизаций и жизней. Ибо эти предания являются архивом народа, сокровищницей его знаний и верований. В нем описана жизнь предков, показаны вехи великой истории.

Баски, как и все древние народы, выделившиеся из патриархального общества, и придерживающиеся сходных верований и обычаев, неизбежно должны иметь с этими народами много общих черт, независимо от различий в климате, образе жизни, религии и других физических и моральных причин. Тем не менее, баски отличаются тем, что в разгар великих революций, которые сотрясали всей Европой, вызвав радикальные изменения, сравняв с землей или превратив в руины великие империи, могущественные государства, памятники и даже целые народы, смогли пройти невредимыми через множество разрушительных бурь, сохранив свои национальные особенности, нормы поведения, законы, язык и традиции.

Побуждаемые своей необычной энергией и воинственным духом, они сражались на суше, побеждали на море, разведывали и покоряли неизвестные земли. А благодаря скромному, но практическому интеллекту, они смогли с завидной гармонией объединить элементы мудрого правления, которое, пожалуй, не имеет равных в мире. Но следуя этому традиционному духу, который является характерным признаком народа, и полагаясь на этот дух в старании сохранить свои традиции и историю, они никогда не стремились передать потомкам в письменной форме ни рассказов о своих великих делах, ни основных принципов своей организации – одним словом, секрета огромной независимости, которой они добились и которую в наши дни трудно объяснить, учитывая ограниченность их территории и их бедность.

Какой интерес и смысл заключается в том, чтобы, учитывая все эти обстоятельства, собирать многочисленные разрозненные фрагменты народных преданий и поверий, которые вспыхивая, словно яркие зарницы среди темных теней, раздирают плотные завесы, скрывающие тайны замечательной истории баскского народа?

Встречаются такие, кто бы охотно искоренил все народные поверья под предлогом борьбы с суевериями. То, что народные массы суеверны, – это правда, которую нельзя отрицать. Но в то же время нельзя отрицать и того, что наиболее выдающиеся люди и народы не избежали этой слабости. Однако этот факт не доказывает, что только в традиционных поверьях надлежит усматривать источник греха. Пока мы не научимся определить в пространстве и во времени, в физическом и в нравственном мире, ту границу, которая отделяет правду от заблуждения, мы всегда будем позволять себе увлечься непреодолимым стремлением к неизвестному и непонятному, искать в таинственных сферах воображения пищу для удовлетворения нашего любопытства и какое-то ни было объяснение того, чего не можем объяснить.

И иначе не удастся понять, почему суеверия всегда живы у каждого народа, какова бы не была его религия, или уровень культуры, которого он достиг, или эпоха, в которой он существовал. Объект может измениться, форма может быть отлична, как это всегда происходило под влиянием религий, климата, обычаев и по другим причинам. Но, несмотря на это, суеверия продолжают пропитывать и подчинять себе разум с такой же силой, как и ранее.

Это правда, что в наши дни исчезает вера в ведьм, но, с другой стороны, мир духов разросся, а, вернее, был обнаружен, как утверждают многие спиритуалисты, которые считают, что живут с ним в полном единении.

Мы можем встретить среди нас медиумов, у которых есть, как они утверждают, легионы мертвецов, готовых появиться по каждому их вызову и по каждой их команде наполнить чудесами и ужасами самый культурный город Европы. И если весь мир смеется над предсказаниями и магическим искусством, то мало кто не содрогнется, когда какой-нибудь сомнамбула с покрытым испариной лбом и телом, дрожащим в принудительном сне, станет уверять, что может сквозь закрытые веки почувствовать в легких пациента начальную стадию туберкулеза или некоторое скрытое заболевание сердца.

Древние поверья, как правило, рождались из веры или какого-то нравственного представления таким образом, что через эти примитивные выдумки просвечивала некая глубоко укоренившаяся добродетель. Поэтому они всегда содержали в себе нравственный урок или вызывали некоторые позитивные эмоции. В доказательство того, что поверья наших предков, как правило, пробуждали в человеке благородные порывы, мы можем привести самое простое из них. Кто, например, не слышал сотни раз в баскских провинциях, в той или иной форме, сказки о Аргидуне?

«День близится к концу и бедная батрачка печально идет вверх по горной тропе, ведущей к ее дому. Она плачет, ее сердце разрывается от горя, потому что она потеряла своего единственного ребенка, который был радостью ее жизни.

Сумеречные тени, окружающая тишина, печальная загадочность ночи бередят ее сердечную рану! Она думает о своем ребенке, плачет, смотрит на небо и продолжает свой путь!

Она доходит до кладбища, приближается к могиле, где недавно похоронила любимые останки, и, видя могилу, прикладывает обе руки к сердцу, потому что ей кажется, что оно через мгновение разорвется от скорби и горечи воспоминаний.

Неожиданно через низкую кладбищенскую стену перескакивает странный, таинственный огонек и движется в ее сторону, причудливо мерцая в сумерках. Увидев этот огонек, мать падает на колени, протягивает руки к пламени и, забыв о своей боли, спрашивает взволнованным голосом:

– Дитя мое, счастливо ли ты?

И огонек, как бы желая ответить ей, начинает дрожать, быстро приближается к ней и замирает над ее головой. Женщина, охваченная непонятным чувством, закрывает глаза. Кто знает? Возможно ее уши уловили сладкий шепот сына или она почувствовала любящий поцелуй его губ.

Но огонек начинает подниматься все выше и исчезает в темноте неба. Женщина на какое-то мгновение замирает, а ее глаза нежно смотрят туда, где скрылся огонек. Затем она обращается к небесам с молитвой и продолжает свой путь домой, не переставая плакать. Но теперь ее слезы – это слезы смирения, которыми она утешается. Этой ночью сон опускается на ее веки и не тревожит, как в предыдущие ночи, видениями или призраками. Она спит спокойно и просыпается умиротворенной. И все потому, что она видела дух своего ребенка. Теперь она знает, что ребенок, столь любимый и оплакиваемый ею, не забыл свою бедную мать. И она чувствует, что душа ребенка, к которому она была так привязана, покинула этот мир, чтобы присоединиться к родственным душам, ангелам небесным!»

Что же это было в действительности? Если задать этот вопрос науке, она ответит вам, что это связано с очень простым явлением. Некоторые газы, выделяемые из разлагающихся тел, похороненных на кладбище, воспламенились при контакте с воздухом и произвели это пламя, которое, в свою очередь, вызвало галлюцинацию в возбужденном сознании бедной матери.

Объяснение верное и точное, и наука здесь совершенно права. Но насколько более утешительна для этой несчастной матери галлюцинация, успокоившая ее душу, чем холодное объяснение, которое оставило бы в ее сердце горечь.

Приведем еще один пример. Над вершинами Амбото появляется тяжелое темное облако, предвещающее грозу. Видя его, рыбаки спешно возвращаются в порт. Крестьяне, путники и пастухи в ужасе устремляются к жилищам и там шепчут молитвы, в которых повторяются странные слова: Дама с Амбото! Дама с Амбото!

Кто же она, эта дама?

Это неприкаянная душа женщины, утратившей веру и совесть и пожертвовавшей ради тщеславия супружеской и дочерней любовью и даже надеждой на вечное спасение. Это душа женщины, которая совершила последнее и величайшее преступление – самоубийство, бросившись в пропасть, и ее дух во искупление стольких грехов, обречен рыдать и вечно скитаться как жертва угрызения совести среди вершин Амбото. Ее появление всегда предвещает большое несчастье. Ее следы всегда отмечены слезами и кровью и, подобно хищным птицам, которых притягивает запах крови, она предчувствует годину бедствия и покидает свое логово, чтобы упиваться чужими слезами и причитаниями.

А иногда можно увидеть красивую белую мглу, которая поднимается и нависает над вершиной Моруменди, а потом растворяется в воздухе. Если, увидев эту мглу, некоторые начинают тревожиться, эта тревога очень скоро уступает место проблескам надежды, которая вселяется в их сердца, и они радуются появлению благодетельной дамы, приход которой означает, что близятся испытания, но она поможет преодолеть их. Это она – добрая дама! Это добрая дама! слышится из уст, благословляющих героическую деву, которая, пожертвовав ради престарелого отца своим счастьем, любовью и самой жизнью, закончила свои одинокие дни в молитвах на скалистой вершине Мораменди.

Горделивым душам жестоких дочерей всегда сопутствуют предвещающие бедствие черные тучи.

Призраки невинных дев появляются вместе с легкой мглой, светлой, как их чистые души, и несут надежду и спокойствие.

Дама с Амбото символизирует неблагодарность, тщеславие и злодеяние, а ее дух постоянно предается проклятиям.

Дама с Моруменди символизирует самопожертвование, добродетель, невинность и ее окружает всеобщая любовь.

То, что все это фантастично и абсурдно, не вызывает сомнения. Но для двадцати поколений басков нравственные наставления были записаны на облаках, висящих над вершинами Амбото и Моруменди.

И точно также в основе всех остальных сохранившихся преданий обнаруживается или моральное наставление, или священный культ домашнего очага, или страстная любовь к здешним горам. Иными словами, три величайшие и самые чистые из человеческих чувств – любовь к Богу, любовь к дому и любовь к стране, – это те великие добродетели, которыми римляне восхищались у басков двадцать столетий назад. Эти добродетели были отличительной чертой народа в течение многих веков и по-прежнему будут проявляться у грядущих поколений, хотя, к сожалению, без кипучей энергии их предков.

И, быть может, – да и кто бы в этом усомнился? – именно народные легенды помогли баскскому народу сберечь свой яркий и выразительный характер и сохранить до настоящего времени, как единственному из всех древних народов, свой язык, обычаи и тот дух, который так выделял его среди богатых древних империй, воспоминания о которых быстро стерлись из человеческой памяти.

И сегодня песню Ганнибала, которую наши предки пели тридцать веков назад, или песню Лековиде времен Августа Октавиана, или песню Альтабискара времен Карла Великого поймет даже самый простой пастух, как будто бы она была написана специально для него. А с другой стороны, какой народ в наши дни поймет саги скальдов, песню о Нибелунгах или песнопения древних армян? Лишь немногие ученые мужи, которые выбрали давно несуществующие языки объектом своих исследований. И это связано не только с тем, что язык того времени сохранился до наших дней, а также и с тем, что сохранился тот дух, который отличал этот народ от других народов; и в наши дни баски думают, чувствуют и живут также, как и в давние, славные времена.

Но каким другим способом, если не из преданий, мы узнаем имена героических вождей этого воинственного народа – Лековиде, Учине, Лартауне,– которые вносили смятение и ужас в самое сердце гордого Рима?

Где в исторической науке сохранились имена Хернио, Гуруцета, Оро-вьок, Бецаиде и многие другие?

Что лучше, чем Песнь Алоса, сможет объяснить впечатляющий ритуал и эмоции, связанные с траурной церемонией Гау-ильа?

Поистине можно сказать, что народ, который накопил и сохранил наибольшее число преданий, баллад, народных легенд, должен обладать и наиболее полной историей.

По этой причине во всех германских государствах работы в этой области знаний велись с интересом и прилежанием, а во Франции к тому же и с национальным воодушевлением.

Поэтому, если эти исследования считаются настолько важными у двух великих наций, которые возглавляют мировые литературные движения и, кроме того, обладают великолепными и многогранными историческими работами, написанными совершеннейшими интеллектуалами, со всеми философскими условиями, которых требует современная критика, то по какой причине это должно быт запрещено такому народу, как баски, у которого нет ни летописей, ни архивов, ни рунических надписей и никаких других обязательных элементов, необходимых для такой обширной работы, как та?

Следовательно, остается открытым только один путь – память народа.

Поспешим же собрать, каждый в меру своих сил, материалы, необходимые для этой важной цели и, возможно, наступит день, когда какой-нибудь исключительный гений, который, добавив к баскским легендам легенды многих других испанских провинций, доведет до конца незавершенную мной работу, которую я начала здесь представлять просвещенной английской публике.

Давайте поспешим, ибо боги исчезают. Из-за непоправимой беды, которая ни у кого не вызывает особенного сочувствия, этот несчастный народ переживает глубокие и трудные изменения. Тенденция к сглаживанию различий, характерная для нынешней эпохи, искореняет в душе басков не только суеверия, с которыми они жили веками, но также их возвышенные чувства и патриархальные обычаи; и народ, постигая в свете новых идей скудность своих убеждений, испытывает горькое унижение, понимая свою наивность и невежество. В наши дни представляется очень печальным факт, что даже обычный земледелец стыдится пересказывать те легенды, которые он когда-то с энтузиазмом слушал и в которые верил; и если вы попросите его рассказать что-нибудь, он будет на вас коситься, подозревая, что вы станете насмехаться над его простотой.

Однако не следует думать, что если мы с энтузиазмом относимся ко всем древним знаниям, мы перестаем признавать огромные преимущества, которыми человечество обязано современному прогрессу. Но в этот особый момент, когда я на мгновение принимаю точку зрения басков, позвольте мне спросить: какими идеями и чувствами могла бы быть заполнена их история, если бы они отвергали и презирали свои убеждения и традиции, идеи и обычаи, которые в такой значительной степени способствовали благополучию народа на протяжении более двадцати веков. Иначе говоря, мы имеем дело с восхитительной гармонией, которая в минуты опасности объединяет в себе самые мирные инстинкты с героической доблестью, с гармонией спонтанного подчинения власти и неукротимого духа свободы и, наконец, с гармонией скромной простоты и энергичного стремления ко всему, что возвышенно.

Но, тем не менее, следует признать грустную правду, что современные баски, особенно подрастающее поколение, не чувствуют привязанности к дому и тоски по домашнему очагу, которые были свойственны старшим, а предания и сказки предков не радуют уже их сердец. Поэтому крайне необходимо собрать эти легенды у поколения, которое так быстро исчезает, в противном случае, если мы будем медлить, мы не обнаружим даже следов их существования. Многие предания уже исчезли, унося с собой часть бесценных исторических сокровищ нашей любимой страны; и поскольку этого уже нельзя исправить, возместим потерю, собрав оставшееся и сохранив его с религиозным благоговением, ибо это реликвии величия, достоинства и веры наших предков.

Общепризнанным фактом является то, что все народы, живущее в горных странах, в той или иной степени верят в чудесное или сверхъестественное, так как природа представляется им в этих землях в более красивой и величественной форме и таким образом расширяет в воображении простых жителей границы необыкновенного. Такими представляются крутые берега Рейна с разбросанными вдоль них таинственными руинами феодальных замков; горы и озера Шотландии; скалы Гебридских островов, а также обширные, дикие земли Изумрудного Эрина¹, покрытые вечнозеленой порослью. В некоторых из них могли быть обнаружены гномы или призраки; в других – белые дамы, оседлавшие фантастических скакунов; или Пери, или блуждающие огни – но во всех этих местах обитали несчетные множества таинственных существ, чьи крики или танцы, игры и воздушные кавалькады можно было наблюдать в бледном свете луны, или среди мглы, или в пене водопадов, или в ручьях, или в горных потоках, которые, ударяя о скалы и разлетаясь брызгами, создавали воображаемые завесы для духов, обитающих в водах или парящих под огромными кронами старого леса.

Если какой-нибудь просвещенный путешественник садится у гостеприимного очага любого из жилищ этой страны и слушает историю об удивительных приключениях, которую с полной серьезностью рассказывает хозяин дома, а все члены семьи и слуги внимают ему с величайшим почтением и в полном молчании, и если этот вышеназванный путешественник прерывает рассказ каким-нибудь жестом или знаком недоверия, он видит, как вся семья встает и протестует против такого поступка, но не из-за его неучтивости, а потому что он подвергает рассказ оскорбительному сомнению, а такое сомнение уменьшает значимость их района или деревни, потому что они не смогут похвастаться существованием некоих таинственных существ, необязательно настоящих, но, предположительно, всегда оказывающих некоторое непосредственное влияние на все важные события их простой, монотонной жизни. И, чтобы убедить путешественника в истинности того, о чем ему было рассказано, какой-нибудь крепкий пастух станет утверждать, что однажды ночью его разбудил светящимся поцелуем белый блуждающий огонь, который вытащил его из постели и унес в соседний лес, где чуть не зашиб, вертя в каком-то диком танце. А старик добавит, что помнит, как в молодости он видел Белую Даму из соседней крепости, проезжавшую на лошади через лес с соколом, прикрепленным к ее запястью, в сопровождении свиты ловчих с охотничьими горнами и сворой охотничьих собак.

После этих заверений наступит очередь хозяйки дома, которая расскажет, что видела своими собственными глазами, как вредный чертенок рассыпает соль, переворачивает вверх дном горшки и чайники и даже – какой наглец! – привязывает тряпку к хвосту самой почтенной домашней кошки.

Учитывая все эти бесспорные доказательства, гость будет обязан согласиться с тем, что на самом деле призраки и Пери, белые дамы и блуждающие огни существуют, и, таким образом, доброе мнение о нем со стороны хозяев будет восстановлено.

Я считаю, что лучше позволить этим добрым людям жить в согласии с их безвредными суевериями и не тратить время на борьбу с их заблуждениями, чем ставить себя в роль реформатора, пытающегося искоренить их простые поверья. Более того, люди, которые по своей простоте верят во все эти вещи, как правило, являются более целомудренными, мирными и честными; они более склонны соблюдать религиозные обряды и заповеди, а также более законопослушны, поскольку эти простые убеждения готовят их определенным образом к принятию других убеждений, имеющих большее значение и интерес.

Я пойду еще дальше и спрошу: как бы они коротали долгие зимние вечера, если были бы лишены удивительных историй, которые они рассказывают в спокойном и добродушном окружении, сидя у огня, и которые служат им пищей для воображения во время их отдыха после тяжелой работы?

Давайте не забывать, что, по крайней мере, в то время, когда они рассказывают эти чудесные истории, они счастливы и довольны. Поэтому не станем отравлять нашим скептицизмом то удовольствие, которое испытывают эти люди.

Участок суши, на котором лежат баскские провинции, вмещает горы похожие на горы Шотландии, зеленые холмы, которые можно увидеть в Ирландии, реки со скалистыми берегами, как в Германии, холодные побережья, похожие на побережья Гибридов. Это страна, топографически похожая на вышеупомянутые земли, населена людьми, обладающими столь же ярким воображением, как и жители тех земель, и склонными к выдумыванию фантастических существ, таких как Ламиа, обитающая в их неспокойных водах; Басахаун или хауна, живущий в их бескрайних лесах; Майтагарри, прячущаяся в густых пущах; Соргины, живущие на уединенных равнинах и в расщелинах, промытых горными потоками.

Я уверена, что легенды и исторические предания народа, обладающего языком столь же прекрасным, сколь оригинальным и непохожим ни на один другой язык, народа с блестящим поэтическим воображением, распаленным сравнимой с идолопоклонничеством любовью к горам, с глубоко укоренившейся религиозной верой, с простыми, патриархальными обычаями, необычной историей, несомненными добродетелями, превосходным, достойным подражания самоуправлением, будут интересны английской публике, которая всегда готова понять и осознать величие и достоинства других народов и проявить интерес к их легендам и народным преданиям.

Мариана Монтейро