Читать книгу Птичка по имени Авелин - Марианна Красовская - Страница 11

Настала моя очередь опустить глаза стыдливо.

– Ты меня совсем не знаешь, – горько сказала я. – А знал бы – даже дотронуться побрезговал бы.

– Глупая птичка, я знаю о тебе всё, – он прижал меня к себе и погладил по волосам.

– Нет, не знаешь! Я…

– Не сейчас, не здесь, – перебил он меня. – Потом… если у нас будет это потом. Дождь заканчивается. Знаешь, я всегда теперь буду любить дождь.

Мне не нравились его слова, не нравились опущенные плечи, не нравился взгляд. Я привыкла видеть Хиро спокойным и уверенным в себе, а сейчас его что-то тревожило.

– Я ж тебе обед принесла, – спохватилась я. – Ешь скорее, пока не пришли за тобой.

– Пока не пришли… – эхом откликнулся он, а потом тряхнул длинными мокрыми волосами чисто как пёс, засмеялся и принялся разворачивать горшок.

– Ты сама-то обедала? – спросил он, когда рагу осталось меньше половины.

– Неважно, – уклонилась от ответа я.

– Ясно, ешь давай, – он, не слушая больше ничего, сунул мне в рот ложку. Пришлось жевать и возмущённо сверкать глазами. Он только улыбался – спокойно, как всегда – и кормил меня.

Дождь закончился. Хиро быстро поцеловал меня, сунул в руки горшок, накинул мокрое кимоно и помчался к своим стражникам. Я посмотрела задумчиво ему вслед, потом осторожно сложила горшок и ложку под скамейку, потянулась, встряхнулась… и мир вокруг начал увеличиваться.

Когда-то я дала себе слово, что не буду больше обращаться птицей без крайней на то необходимости. Сейчас я чувствовала, что происходит что-то дурное, и это вполне могло тянуться из моего прошлого. Я взмахнула крыльями и полетела следом за Хиро. Я должна была понять его.

Он шёл быстро, на ходу поправляя короткий меч и завязывая в узел мокрые волосы. Хотелось его отругать за то, что натянул мокрую одежду – как бы не простыл.

Но Хиро оказался умнее меня – ближе к ратуше он сбросил свое кимоно на куст и полуголый промчался в здание. По сердцу полоснула острая ревность: к кому это он в таком виде собрался? Но он и тут не разочаровал меня. Стремительно взлетел по лестнице, забежал в какой-то кабинет, где извлек из шкафа мятую черную безрукавку, натянул её на себя, схватил бумаги со стола и побежал к мэру. Пришлось перелетать к другому окну. Села на обналичник окна, прислушалась. Вообще-то в нашем городе, где как минимум три птичьих стаи, мэру давно пора завести привычку закрывать окна, но на улице сейчас так хорошо и приятно – после грозы-то – что он этого не сделал.

– Ты должен был прийти час назад, – рявкнул мэр на моего Хиро. – И что за вид?

– Гроза, господин.

– Ладно. Что у тебя на графиню?

– А вы твердо уверены, что желаете её выдать властям Ранолевса?

– Запрос прислали. Дипломатический. Какой у нас выбор?

– Господин мэр, при всем уважении… я жил в Ранолевсе, я был близко знаком с графом Волорье. Король Люциус у власти пробудет недолго. Я рекомендую всячески затянуть процесс поисков графини. Теряйте письма, пишите канцелярские отписки, уточняйте детали. Мне ли вас учить?

– Ты знаешь, где она, – мэр не спрашивал, мэр утверждал.

– Знаю, – не стал врать Хиро.

– И что ты думаешь?

– Она не виновата ни в чем.

– А если виновата? Если это она отравила прежнего короля по приказу своего мужа?

– В таком случае, для чего бы Люциус её так тщательно искал, да еще требовал доставить живой? Разве не проще было бы всё свалить на нее?

– Ищет, чтобы устроить показательную казнь.

– Женщины ее положения? Он уже казнил графа и получил восстание на севере, которое до сих пор не может подавить. Пусть попробует отрубить голову графине – и от него отвернутся те, кто остался. И потом, она женщина! По законам Ранолевса именно муж отвечает за жену, а муж казнён.

– Тогда зачем ему графиня?

– Я думаю, она что-то знает, – наконец, сказал Хиро, склонив голову набок. – И Люциус очень боится, что это что-то узнает кто-то ещё. Например, его младший брат, который тоже ищет графиню Волорье.

– Я полагаю, что мне нужно дать знать его величеству, что дело продвигается, – задумчиво забарабанил пальцами по столу мэр. – И испросить совета, какому правителю Ранолевса нужно давать отчёты – нынешнему или потенциальному. Мы близко к границе, нам проблемы не нужны.

– Истинно так, господин мэр.

– Господин мэр, господин мэр, – передразнил ниххонца мэр. – Я теперь вообще не понимаю, кто у нас мэр. Ладно, теперь сводки. Рассказывай, что происходит в городе.

Хиро разложил бумаги на столе, а я тряхнула головой и полетела прочь, обратно в беседку. Я должна была подумать.

Он знал моего мужа? Жил в Ранолевсе? Да как так? Почему я его не замечала?

Ответ прост. В то время я боялась даже посмотреть в сторону красивого мужчины. Муж ко мне таких и не подпускал.

Может ли Хиро знать, кто я на самом деле? Да, может. Он явно знает. И все равно со мной живёт. Оберегает. Вон, даже мэру не сказал. Вот только непонятно, какая у него цель.

Что у Люциуса есть ещё младший брат, я слышала. Он от второй королевской жены и воспитывался где-то на севере. Да, Ральф что-то говорил о нем вскользь. Если он не такая же мразь, как старшенький, я готова с ним сотрудничать.

Боже, как мне нужен сейчас чей-то совет! Я совсем отвыкла от этих интриг, да и никогда мне не было это интересно. Немного подумав, отправилась к дядюшке в лавку, потому что давно поняла, что он любит меня как дочь.

В груди было холодно и тесно. Не понимаю, почему мне так неприятно от мысли, что Хиро может меня просто использовать. Как странно, то, что меня использовал Ральф, казалось в порядке вещей. Но Хиро, мой ласковый Хиро! Тот, с которым я спала, с которым смеялась, который так быстро стал своим парнем на дядюшкиной кухне!

Так, Авелин, отставить истерику. Ты не любишь его. Тебе с ним удобно. И оттого, что он знает, кто ты, ничего не меняется. Он по-прежнему рядом.

И все же я разрыдалась, как только дядько Амбруаз принялся расспрашивать, что со мной случилось, если на мне лица нет. Расплакалась, как малолетка, дядько меня даже утешал, обнимал, хлопал по спине и подсовывал пахнущую бычьей кровью тряпку.

– То есть Акихиро знал, что ты графиня Волорье? – уточнил дядюшка, когда я успокоилась.

– Знал. С самого начала.

– И все равно с тобой жил?

– Угу.

– И ты считаешь, что он шпионит за тобой? Просто решил быть поближе к подозреваемой?

– Именно так.

– И поэтому он твои юбки стирает (дядько до сих пор ржал над той историей) и придумывает, как тебя вытащить из того говна, в которое затащил тебя твой покойный муж? Ты дура, да?

– Наверное, дура, – угрюмо согласилась я.

– Лина, так, как он, ведут себя только любящие люди.

– Дядя, Хиро просто очень хороший. Правильный. Была бы на моем месте другая женщина, он вел бы себя точно так же.

– Милая, но на твоём месте ты! Да, Хиро хороший. Мне он очень нравится. Да и ты рядом с ним расцвела, снова стала улыбаться. А то, когда приехала, угрюмая, как галка, была.

– Он хороший, но меня использует.

– Все мы друг друга используем, – философски заметил дядько. – Я люблю свою жену, но ещё люблю пирожки, жаркое и чистые рубашки. Она любит денежки, которые я приношу. Ты любишь спокойствие и защиту, которые даёт тебе твой мужчина, а он – не знаю, чего он в тебе, непутевой, нашёл. Готовить ты не готовишь, деньги твои ему не нужны, сдать он тебя пока не сдал. Ну, может, в постели у вас все хорошо, но так ради этого с женщиной не живут, тем более, если можно и так получить постельные утехи, без сожительства.

Я кивнула, утирая слезы. Дядюшка был очень убедителен.

– И вообще, я бы на твоём месте больше волновался о том, что на тебя отравление короля повесили. Попадешься – стая не сможет тебя отбить. Разве что в лесу спрятать, как твою мать…

– Что?

– Что?

– Про маму ты сейчас что сказал?

– Потом, птичка, сейчас не до этого.

– Дядя Амбруаз! – я повысила голос, не собираясь сдаваться, но он ловко вытолкал меня из лавки.

– Иди-иди, после поговорим, – крикнул он вслед. – Иди, у тебя в аптеке посетители.