Читать книгу Птичка по имени Авелин - Марианна Красовская - Страница 9

Часть 1. Сброшенные маски
9. Нежданные гости

Оглавление

В один из дней Хиро явился домой встревоженный.

– Ли (он сократил мое имя до минимума), в пригороде ярмарка. Мне не нравится, что здесь много чужаков теперь болтается. Будь, пожалуйста, осторожна и по ночам одна не ходи, и Теше тоже передай.

Ярмарка? Как ярмарка? Так она же в конце лета, когда уже хозяйки – нормальные хозяйки, не я – собрали урожай, заготовили варенье и знаменитые фулбинские яблоки в меду, и вообще— кто чем богат: портниха нашила рубашек, тетка Аглая заготовила колбас – то-то у нее из дома давным-давно дымом ольховым пахнет, кондитер конфет разных наделал! И только я совершенно забыла про все, увлеченная своей аптекой.

– Ярмарка, – зачарованно повторила я. – Это ведь травы привезли неместные и всякие зелья!

– Женщина, ты меня вообще слышала? – в голосе Хиро металлические нотки. – Я прошу быть осторожнее, а ты что?

– А я хочу на ярмарку! – я как ребёнок захлопала в ладоши. – Хиро, давай сходим!

– Не могу, у меня усиленное патрулирование. Мне даже выходных сейчас не положены. Сходи с дядей или с Дьеном и Тешей.

– Ладно, – я сделала вид, что не расстроилась, хотя на самом деле расстроилась. – Тебе что-нибудь поглядеть?

– Да, если найдёшь черную редьку и соленый имбирь, возьми. Я люблю.

Я сморщила нос – гадость какая – но запомнила. Ох, надо список написать! Мне столько всего хочется купить! В Фулбине нет хорошего стеклодува, склянки для лекарств у меня сплошь косые и неровные, а маленьких и вовсе почти не осталось. Ой, книг нужно найти, всяких. Осенью в дождь отчего бы и не почитать? И шёлк, мне нужен шелк, чтобы отвары цедить, вот через хлопок нужной чистоты не получается.

А в городе, действительно, стало неспокойно. Гостиницы были переполнены, кузен Фредерико жаловался, что денег, конечно, прилично, но пришлось нанимать дополнительную прислугу: готовки и уборки невпроворот, да еще мебель ломают, окаянные. Многие купцы приехали с охраной, вот от охраны-то и проблемы. Дерутся, к служанкам пристают, местных парней задирают.

Пытались и патруль на прочность проверить, показать свою удаль молодецкую, да здорово просчитались. Хиро не зря гонял своих стражей в хвост и гриву: из первой же, причем неравной, стычки местные вышли победителями, а в тюрьме были забиты все камеры, что отродясь у нас не случалось. Купцы потом часть своих охранников выкупили, а часть так и бросили. Наших парней пытались сманивать, некоторые согласились пойти в охрану торговцев.

Все это я узнала от покупателей и дивилась: ко мне чужаки не заходили, да и на улице почти не попадались. Мне казалось, привирают люди – есть, между прочим, у жителей небольших городков такая черта характера. Поэтому я безбоязненно гуляла, где нужно: но Тешу вот везде сопровождал ее Дьен и родители теперь не возражали.

День близился к концу, а точнее, к ночи. За окном уже темнело – теперь солнце садится раньше. Теша торговала с отцом на ярмарке, до которой, между прочим, я так и не дошла, а я без помощницы ничего не успевала, а ведь у Флори Ранье дочка маленькая заболела, она дважды присылала мужа за микстурой, но я только к вечеру её закончила. И примочки от синяков и ссадин Фредерико только сейчас и сложила в корзину, а между тем он продавал их в своей гостинице чуть ли не в три раза дороже, чем я в аптеке. Прибыль мы делили пополам.

Я сложила всё в корзину, с тревогой глянула в окно. Не боялась, нет – после приключений в Ранолевсе меня сложно было чем-то напугать.

Но Хиро предупреждал… Ай, ладно! Здесь всего-то два квартала бежать. А Фредерико меня потом до дома проводит.

На улице было темно и тихо. Фонарей у нас немного, но и дорогу я знаю, как свои два крыла, на булыжной мостовой не споткнусь даже с закрытыми глазами. Прошла по Гнездовой улице, свернула в Пшеничный переулок.

Там-то меня и поймали. Две тени перегородили мне дорогу, ещё две внезапно оказались сзади. Я сглотнула. У нас нерушимое правило – не оборачиваться при чужаках. К тому же я прекрасно знала, чем это может закончиться – спасибо графу Волорье за науку. Поэтому я сделала первое, что пришло в голову – завизжала изо всех сил. Плевать – свои или чужие – после разберёмся.

Пара сильных рук тут же зажала мне рот, больно прихватив прядь волос, другая пара вырвала из рук корзину, а третья принялась шарить по груди и бедрам. Я изо всех сил вспоминала уроки Ральфа. Обмануть, расслабиться, а потом бить в колени и глаза. Судорожно потрепыхалась и обмякла, будто в обморок упала.

– Отлично, девка в отключке, – хмыкнул один из нападавших. – Потащили.

– Зачем? – не понял второй. – Она явно не та, которая нам нужна.

– А на месте разберёмся. Если не та – то мы её просто оприходуем и прирежем по-тихому.

– По-тихому не получится, это баба начальника стражи, по-моему.

– Пока ее найдут, мы уже исчезнем. Я не понял, ты ссышь что ли? Если ссышь, то нам больше достанется.

Пора!

Я дернула головой, изо всех сил ударяя затылком по лицу держащего меня мужика. Прибить не прибила, но от неожиданности он меня выпустил. Снова заорала, толкая второго и пиная его под колено. Два других обхватили меня с обеих сторон, но я вырывалась, лягалась и вопила, когда их руки соскальзывали с моего рта.

Серебристый отблеск и характерный свист рассекаемого мечом воздуха заставили одного из бандитов отпрянуть и дернуться. Мне на руки плеснуло что-то тёмное и горячее. Второй как-то молча начал заваливаться на бок. Стало очень тихо, так тихо, что я слышала свой стук сердца, а дыхание громом отдавалось в ушах. Сорванное горло саднило.

– Я ведь тебе говорил "не ходи одна по ночам", – заорал на меня Хиро, бледное лицо которого едва ли не светилось в темноте. – Дурная ты женщина, когда ты научишься слушаться?

Губы у меня задрожали, я всхлипнула и немедленно оказалась заключена в объятия ниххонца. Он сжал меня из всех сил, зарылся лицом в мои волосы и отчаянно ругался на ниххонском словами, которые я не знала, вспоминая чужих мне богов и демонов.

– Лина, ну как ты могла? – легко встряхнул меня за плечи он. – Я ведь просил! Мои слова для тебя вообще ничего не значат, да?

– Прости.

– Дура, причем здесь "прости"? Они убить тебя могли! Изнасиловать! Бог весть ещё что сделать! А если бы я домой позже возвращался?

Я хотела было разозлиться, разобидеться, но следующие слова выбили меня из колеи.

– Чуть с ума не сошел, когда я понял, что это ты, – дрогнувшим голосом признался Хиро. – Ласточка моя, милая, нежная, почему ты не бережешься?

До этого я как-то держалась – от злости ли, от пережитого ужаса, а после его слов разревелась как ребёнок и попыталась что-то объяснить: по заболевшую дочку у Ранье, про примочки для Фредерико. Хиро тяжело вздохнул, огляделся и покачал головой:

– Что эти люди тебе говорили? Что хотели?

– Хотели меня изнасиловать и убить, только не здесь. Куда-то тащить хотели.

– Господи… – он снова прижал меня к себе, целуя в лоб. – Ладно. Давай я тебя домой отведу. Не спорь, пожалуйста. Я понял, больной ребёнок. Сам отнесу твоё лекарство.

В конце переулка показались фонари, Хиро дернулся и свистнул пронзительно. Фонари рысцой устремились к нам. Патрульные.

– Петрес, Кайлен, – начал распоряжаться начальник стражи. – На Авелин четверо этих вот напали. Я её домой отведу и вернусь, будем оформлять. Ах, да. Лина, кому лекарство отнести?

– Флори Ранье.

– Я могу, – вызвался один из мальчиков. – Тут рядом, я знаю, где это.

Я наконец смогла разжать пальцы и выпустить складки кимоно Хиро. Присела над своей опрокинутой корзиной: ничего не разбилось. Хорошо. Руки тряслись так, что лекарства едва смогла собрать. Нет, Авелин, надо успокаиваться. Сейчас вернусь домой и заварю себе травок, аптекарь я или трясогузка? Хиро мягко отодвинул меня, забрал корзину, сунул патрульному, а потом повел домой.

Мы поднялись в спальню.

– Раздевайся, Ли.

– Ты с ума сошел?

– Ли, птичка, у тебя платье в крови. Если не постирать сейчас, засохнет, пятна останутся. Жалко, красивое.

Я опустила взгляд: действительно – бурые влажные пятна на подоле и корсаже. Голова закружилась. После того, как меня заставили смотреть на казнь мужа, мне дурно от вида крови.

Зажмурилась.

Хиро вздохнул и принялся меня раздевать, а потом заставил надеть рубашку и юбку.

– Ты чего?

– Пойдешь к дяде. Я тебя в таком состоянии оставить не могу.

– Я сейчас травок заварю и успокоюсь.

Он щелкнул пальцами.

– Точно! Травки! Пойдём, я сам заварю.

Мы спустились в кухню. Он принялся шариться по моим ящикам, банкам и мешочкам. Смешивал какие-то травы, варил в моей кастрюльке, цедил через ткань, а потом сунул мне большую керамическую чашку с какой-то бурой дрянью, отвратительной и на вид, и на запах, и скомандовал:

– Пей всё.

– И почему ниххонские отвары все такие противные? – жалобно спросила я.

– Мы, ниххонцы, любим трудности, – усмехнулся Хиро.

Я выпила, и меня почти мгновенно повело. Глаза начали закрываться, мысли разлетаться в стороны.

– А ты смешной, – сообщила я Хиро. – У тебя три глаза, ууу… нет, четыре.

– Хм, неужто я переборщил с мирилией? Вроде не должен.

– Это потому, что я птица. На меня некоторые травки неадекватно действуют.

Проснулась я после полудня – совершенно спокойная и умиротворенная. Вчерашнее происшествие казалось смутным сном. Ничего же страшного не случилось – я почти даже и отбилась от них.

– Как ты себя чувствуешь? – раздался голос ниххонца. – Не тошнит? Голова не болит?

– Ой, а ты зачем здесь?

– Я сюда отчеты принес, какая разница, где их заполнять – тут или в ратуше. Ты знаешь, что мне мэр кабинет выделил? Очень удобно, в казармах негде бумаги хранить.

– Понятно, – я присела на кровати, повела плечами, потрясла головой. Ничего не болело.

– Я твое платье Аглае отнес, она обещала пятна крови вывести.

Вспомнив про кровь, я тут же зажала рот руками.

– Хиро, из-за моей глупости четверо человек погибло!

– Ты-то здесь при чем? Их убил я. И убил бы, даже если бы они на любую другую горожанку напали. Знаешь, что самое смешное? Ты им вообще не нужна была. Мы с ребятами наведались в гостиницу, где их хозяин-купец сейчас живет, поспрашивали людей, поглядели личные вещи. Ребята из Ранолевса и, судя по всему, не просто так сюда приехали. Ищут знатную даму, некую графиню Волорье.

Платная часть дальше

Птичка по имени Авелин

Подняться наверх