Читать книгу Секта с Туманного острова - Мариэтт Линдстин - Страница 10

8

Оглавление

Нравиться ей здесь стало именно из-за рутины, которую она поначалу так презирала. Расписание каждый день одно и то же. Дни настолько расписаны, что не остается времени думать о чем-либо, кроме работы, еды и сна. Все здесь на одинаковых условиях. Все участвуют в одних и тех же каждодневных делах.

Просыпались они в семь часов – то есть те, кто владел ментальным будильником. София просто подстраивалась к Мадлен. Забот с выбором одежды не существовало. Надо было лишь принять душ, надеть форму и отправляться в столовую, где подавали завтрак. Всегда одинаковый завтрак: яйца-пашот, зерновой хлеб и экологический джем.

Затем путь лежал во двор, где она вливалась в шеренги, выстроенные для утреннего собрания.

Его всегда проводил Буссе. Устраивал перекличку и говорил о различных ситуациях и приоритетах. Мадлен и София стояли в отдельной шеренге – они считались личным штатом Освальда и в работе подчинялись непосредственно ему. Остальные шеренги отводились хозяйственному отделу, отделу обслуживания гостей, работникам фермы и административному персоналу.

Каждый день София тщетно искала Беньямина Фриска. Осматривала шеренги в надежде увидеть его, но постоянно оставалась ни с чем.

Недели через две после приезда Софии среди персонала начало распространяться слабое, но отчетливо зарождающееся волнение. Буссе стал холодным и замкнутым. Все казались нервными, а Мадлен прекратила приходить на собрания.

Однажды вечером София спросила у Эльвиры, что происходит.

– Все дело в ремонте жилья для персонала, – объяснила та. – Тебя никто не смеет просить помочь, поскольку Франц лично написал твой проект, но мы, остальные, часа по два в день работаем на первом этаже. Разве ты нас не видела?

Конечно, она их видела. Чтобы попасть в столовую, приходилось пробираться через вихри из опилок, множество досок и инструментов. Однако раньше София это с настроением в группе не связывала.

– А что такого трудного в ремонте? – спросила она.

Эльвира засмеялась. София подумала, что неверно оценивала ее, что она, похоже, приятная.

– Ну, для второго этажа, где мы сейчас живем, Францу, чтобы все сделать, пришлось нанимать какую-то ремонтную компанию. А теперь он сказал, что отремонтировать первый этаж мы должны сами. Понимаешь, это как бы такой тест.

София ощутила искреннюю благодарность за то, что Освальд написал проект для библиотеки. В результате она распоряжалась своим днем сама и работала в собственном темпе.

* * *

Однажды на утреннем собрании появился Освальд. Он внезапно оказался позади Буссе, который снова повторял, как важен ремонтный проект. Зрелище получалось комичным, поскольку Освальда видели все, кроме Буссе, стоявшего к нему спиной. Когда тот обнаружил, что взгляды всего персонала переместились в какую-то точку позади него, Освальд лишь улыбнулся и сказал:

– Продолжай. Не обращай на меня внимания. Я только послушаю.

Так продолжалось несколько дней. Освальд приходил на собрание и просто стоял с веселой улыбкой на губах. Буссе это нервировало. Он начал запинаться, повторяться и терять нить, стал приносить с собой маленькие записочки. В рядах персонала, вовлекавшегося в отчаяние Буссе и страдавшего вместе с ним, установилась неловкая тишина.

Но вот однажды Освальд вышел на первый план. Взмахом руки он велел Буссе отойти, и тот сразу скользнул в одну из шеренг, как побитая собака.

Освальд некоторое время рассматривал их, кивая собственным мыслям.

– Вы же потрясающий ресурс, – сказал он. – Вы просто пока этого не осознали.

Кое-где послышалось согласное бормотание.

– Я лишь хочу, чтобы вы до конца отремонтировали свое новое жилье. Справитесь?

Ответ «да» прозвучал в унисон, словно на занятиях по военной подготовке.

– Ну и отлично! – произнес Освальд. – Теперь Буссе может прекратить вас упрашивать, а вы можете прекратить притворяться, будто не знаете, как это делается.

Они смотрели на него с надеждой. Хотели, чтобы он продолжил говорить, потому что в группе возникло ощущение общности. Но он уже с ними разобрался.

Персонал стал расходиться, а София осталась на месте, надеясь, что Освальд обратит на нее внимание. Он действительно обратил – и подозвал ее.

– Ну, что скажешь, София? Ты тоже считаешь, что люди обладают большим потенциалом, нежели думают?

– Конечно, так и есть.

– Хорошо. Потому что это мой жизненный девиз. Я ненавижу любую посредственность.

Она толком не знала, какие слова от нее ожидаются, и занервничала от необходимости стоять перед Освальдом молча. Позже она поймет, что ей и не требуется ничего говорить. Освальд не разговаривал с персоналом. Он обращался к нему. Когда же он к кому-то обращался, следовало лишь смотреть ему в глаза и, если позволяла ситуация, кивать или произносить что-нибудь в знак согласия. Но тогда понимание этого к ней еще не пришло, поэтому она нервно водила ногой по гравию.

– Ты работаешь с моей программой в библиотеке? – спросил Освальд.

– Я только этим и занимаюсь.

– И как тебе?

– Программа потрясающая, – солгала София. Или, скорее, преувеличила.

Его лицо слегка просияло.

– Хорошо, хорошо. Продолжай работать. Я хочу видеть все: планы, компьютерную систему, твой список книг для закупки – все целиком.

Тут Освальд быстро шагнул вперед и оказался совсем рядом с ней.

– Волосы, – проговорил он. – Красиво смотрится, когда ты их забираешь. – Посмотрел на узел, который София с большим трудом соорудила на самой макушке.

– Спасибо.

– Правда, мне больше нравится, когда они у тебя распущены.

– Вот как… Но Буссе сказал…

Раньше чем она успела додумать, он провел пальцем по ее голой шее.

– Завтра распусти их. Буссе – дурак.

– О'кей, тогда распущу.

Освальд улыбнулся ей, но тепло в его глазах погасло.

– Ты здесь новенькая, но знай, что мне здесь никто не начальник. И меньше всех – Буссе. А теперь можешь возвращаться к работе.

Когда она торопливо шла через двор, его прикосновение по-прежнему жгло ей шею.

* * *

Однажды, сентябрьским вечером, София впервые в этом году почувствовала приближение осени.

Она возвращалась в библиотеку после вечернего собрания. Задувавший во дворе холодный ветер подхватывал ее куртку и пробирался под одежду к телу. Подняв взгляд, София увидела, что осины и березы почти совсем пожелтели. В природе воцарилось какое-то новое напряжение. Еще остававшиеся перелетные птицы, казалось, не находили себе места, словно предчувствуя долгий полет на юг. Деревья склонялись на ветру, скрипели и беспокойно шелестели. Ее вдруг осенило, что она пробудет на острове всю зиму. Деревья лишатся листвы. Весь остров оголится, станет суровым. С моря надвинутся осенние туманы, о которых все говорят…

София, дрожа, проскользнула в дверь библиотеки в надежде, что там будет немного теплее, но холодный ветер уже отыскал щели в старом доме и продувал его насквозь. Она включила обогреватель. Решила проверить в компьютере свою почту, несмотря на то, что это, вообще-то, было запрещено. У нее одной из немногих членов персонала имелся компьютер – правда, предназначенный только для исследований. Но она написала родителям длинное письмо и уже несколько дней ждала ответа.

Ответ пришел, но не от родителей. Сообщение было написано большими буквами над ее собственным мейлом. Своего рода отказ: сведения о внутренних планах организации являются конфиденциальными и не должны сообщаться посторонним.

Кто-то подверг ее мейл цензуре. София представления не имела, что кто-то читает то, что она пишет семье. Даже не знала, что мейлы вообще можно цензурировать. Но, видимо, можно… Ее охватил безудержный гнев. София сразу поняла, кто за этим стоит.

Она в ярости надела куртку и туфли и выскочила на ветер. Нашла Буссе в его офисе, где тот сидел, склонившись над какой-то папкой.

Дверь была открыта, поэтому София вошла и встала перед ним, уперев руки в бока.

– Ты читаешь мои мейлы?

– Да, конечно. Я читаю все мейлы персонала.

– Ты в своем уме? Мои мейлы личные, у тебя нет никакого права их читать! – Ее голос перешел на фальцет и стал пронзительным.

– София, успокойся. Меня вовсе не волнует то, что ты посылаешь. Меня волнует только безопасность группы.

– Безопасность группы? Я писала своей семье.

– Ты подробнейшим образом написала о своих планах в библиотеке. Это их не касается.

София чуть не закричала во весь голос. Но было очевидно, что Буссе не отступится. Ему уже доводилось сталкиваться с подобным, он просто следует какому-то идиотскому правилу которое, вероятно, даже не сам придумал. Кроме того, пронзительный голос Софии остановил работу в большой комнате снаружи, и на них уже смотрело много внимательных глаз. Двое сотрудников встали, устремив на нее неодобрительные взгляды.

София вылетела из комнаты в полной решимости объявить войну, как только соберется с мыслями.

Вернувшись в библиотеку, сосредоточиться на работе она не могла. Ветер усилился и свистел в углах дома. Окна слабо постукивали.

София включила компьютер и решила побродить по Интернету. В основном назло Буссе. «Погуглила» свое имя. В последний раз она занималась этим давно, но злость придала ей мужества, и теперь хотелось удостовериться в том, что Эллис прекратил писать о ней в блоге.

Обнаружился новый блог с названием «Блог Софии Бауман», и София сейчас же на него кликнула.

Сначала она подумала, что это, должно быть, какая-то ошибка, что смотревшее на нее лицо принадлежит кому-то другому или что это старый пост. Но начав читать текст, поняла, что Эллис вовсе не исчез из ее жизни.

Заголовок звучал: «Спасите Софию Бауман от секты!», и текст продолжался в том же духе. Кроме того, здесь имелась фотография Франца Освальда с пририсованными к голове рогами.

София долго сидела неподвижно, пытаясь успокоиться, а по нервам у нее бежал жгучий холод.

Ей даже не хотелось знать, сколько людей прочли блог; хотелось только, чтобы он исчез, чтобы с Эллисом что-нибудь случилось, какое-нибудь жуткое несчастье, что угодно, заткнувшее его навсегда. Казалось невероятным, что он по-прежнему способен заставить ее беситься, хотя она находится далеко на острове в шхерах.

Поразмышляв над тем, сможет ли он как-нибудь до нее здесь добраться, София решила, что не сможет.

Потом она снова подумала о блоге. Интересно, что будет, если он попадется на глаза Освальду?

* * *

Мы целый день искали книгу, эту семейную хронику или как ее, черт возьми, надо называть.

Лили устала и капризничает, а у меня такое ощущение, что я ей скоро врежу.

– Фредрик, я хочу уйти отсюда. Здесь так жарко, противно и мерзко пахнет… Не можем ли мы заняться чем-нибудь веселым? Ну пожалуйста…

– Нам нужно найти книгу, – отвечаю я сквозь зубы.

– Но почему какая-то старая книга так важна?

– Там написаны вещи, которые я собираюсь использовать.

– Для чего?

– Чтобы показать всем, кто я такой.

– Кончай! Послушай, мы ведь можем пойти купаться или еще куда-нибудь…

Я встаю, хватаю ее за плечи и сильно трясу.

– Кто здесь решает? Прекрати скулить, иначе…

Она испугалась. Отпрянула. В этот миг до меня доходит, что произошло, и я разжимаю руки.

– Ну конечно, она ее спрятала, – говорю. – Старуха ее спрятала.

– Какая старуха?

– Мать. Она не хочет, чтобы я нашел книгу. – Решаю изменить тактику. – Слушай, если ты найдешь ее, я свожу тебя в деревню и угощу мороженым, а потом пойдем купаться возле скалы.

Ее лицо просияло.

– Обещаешь?

– Я же сказал.

Она сразу встрепенулась. Носится повсюду, поднимая пыль, выдвигает ящики, сбрасывает все с полок. И происходит немыслимое. Внезапно у нее в руках оказывается какая-то книга, и Лили морщит нос, пытаясь разобрать ее содержание.

– Давай сюда! – кричу я, поскольку знаю, просто знаю: она нашла то, что нужно.

Вырываю у нее из рук книгу и опускаюсь на пол. Листаю в поисках фрагмента, который должен там быть. Когда нахожу его, передо мной словно отворяются небесные врата, с ангелами, тропами, арфами и прочей дрянью. Адреналин вбрасывает в кровь, точно приливной волной.

И тут я вижу кармашек. Изнутри к задней обложке приделан оттопыривающийся карман, в котором что-то спрятано.

Вытаскиваю конверт и открываю его. В раскрытую книгу выпадают фотографии.

При их виде из моей груди вырывается стон.

Девочке на снимке не больше двенадцати или тринадцати лет. Она стоит нагишом у стены, с привязанными высоко над головой руками. Снимок сделан в профиль, но я узнаю мужчину, стоящего прижавшись к ее телу, с плеткой в руке. На снимках он моложе, но это все-таки он.

Это настолько великолепно и так вовремя, что у меня прямо перехватывает дыхание.

Я стою неподвижно и слышу за спиной прерывистое дыхание Лили.

Небрежно и глупо со стороны того, кто оставил снимки здесь.

Но мне это на руку.

Секта с Туманного острова

Подняться наверх