Читать книгу Демоническая интермедия. Первый экзорцист - Марина Андреевна Панова - Страница 4

Глава

III

Императорский дом можно было без преувеличения назвать дворцом. Октавий в последнее время зачастил с визитами туда, однако Константину это только симпатизировало – они с ещё тройкой граждан высшего сословия во всех подробностях планировали народные гуляния в начале лета. На этих же встречах можно было узнать самые свежие новости политики, экономики и военного дела. Хоть Нимериус не раз выражал свою нелюбовь к войнам, большую часть времени их беседа была занята именно ею.

В первые десять лет правления Константин заслуживал похвалы, но когда в его руки попала безграничная власть над Империей, он стал жёстче относиться к своему народу и расточительнее – к своим придворным льстецам и друзьям, которые зачастую являлись одними и теми же людьми. К закату своих лет он стал мелочным и тщеславным, цеплявшимся за любую похвалу и желавшим говорить только о своей персоне.

Но он не утратил страсти к роскоши и пышности, а потому почти каждый визит его любимейших льстецов превращался в целый официальный прием. Слушать критику по этому поводу ни от высших сановников, ни от жрецов, ни от семьи он не желал.

И хоть Константин и был расчётлив и всегда старался решить вопрос выгоднейшим для Империи способом, в вопросах религии в последнее время он был не уверен. Он знал, что рано или поздно прогрессивное христианство победит, но он не мог выбрать их сторону из-за собственных убеждений и нравов.

– Знаешь, Октавий, я нахожусь в томном и нетерпеливом ожидании твоей новой пьесы, – Август, рядом с которым шёл Константин и Октавий, многозначительно поднял брови. – Ещё целых два месяца! Ужас! Почему апрель и май не могут пройти быстрее? Два месяца ожидания…

– Такого же ожидания, что испытывает юноша перед первой брачной ночью, я полагаю? – остро заметил император и потянул руку к рабу, что шёл чуть в стороне с тарелкой винограда и фиников.

Все немного посмеялись, переглядываясь и учтиво друг друга подначивая.

Август в прошлом был офицером, но решил обзавестись семьёй и пойти в политику, чтобы пробить своему роду дорогу в высшие чины. И получилось у него это блестяще, ведь теперь он и император, словно старые друзья, ходили по дворцу и в свободной форме обсуждали насущные вопросы. Однако, он и Нимериус всё равно обращались к Константину официально.

Август Гровий был деловым человеком и, поймав новую цель, гордо шёл по головам своих соперников.

В Византий он приехал сразу, как только было объявлено, что здесь будет строиться императорский дворец. Он спонсировал самых талантливых архитекторов и постройку больше половины заведений: от борделей в центре города до судов и многочисленных храмов. Ничего в городе теперь не проходило без его участия. Можно даже сказать, что его влияние в Византие было больше, чем у самого императора.

– Как кстати пришлась тема бракосочетания сейчас, – Август восхищённо хлопнул в ладоши. – С переездом сюда, я только и думаю о том, как бы выгоднее отдать свою младшенькую. Сколько кандидатов просят её руки. Целый букет родов, если не сад!

– Не мудрено. Она не только божественно красива, но и имеет за плечами большое приданое. Прости, огромнейшее приданое, – учтиво заметил Нимериус, хотя в последний раз видел дочь Августа примерно шесть лет назад.

– Все в этом городе считают мои деньги! – они посмеялись.

– Такая же проблема, – Константин озорно подмигнул ему. – И я не хочу напоминать моему хорошему другу о недавней утрате, – он вдруг положил ладонь, пестрящую кольцами с драгоценными камнями, на плечо Октавию, и тот насторожился. – Но твоему дому не хватает женской нежности и заботы. И Минору, я уверен, тоже.

– На самом деле, я размышлял об этом на досуге, – понимая, к чему клонил император, Нимериус постарался улизнуть от ответа и скорее перевести тему. – Но это вызовет столько забот. Не хочу жаловаться, но свободного времени у меня немного. Мы же участвуем в приготовлении… – он хотел договорить, но его не дослушали.

– Не смеши меня! Это самые приятные хлопоты, которые у тебя только могут быть. Когда я организовывал свадьбу своей старшенькой, это было чудесно… – вдруг Август остановился и так глубоко и резко вздохнул, будто, наконец, прозрел. – Подождите, – он перевёл встревоженный взгляд на императора. – Кажется, я понял, к чему вы клоните. Вы хотите сосватать Августину и Минора.

– Да неужели! Как долго до вас двоих доходило, – спутники Константина многозначительно переглянулись.

– И как раньше нам не приходило это на ум?

Нимериус не мог высказать своё несогласие, ведь тогда он упал бы в глазах императора и навлёк на себя и Минора серьёзные проблемы – от предложение Константина нельзя было отказываться. Вот только он не догадывался, что своим согласием сделает не лучше.

– Твоя семья ведь так близко! – рассмеялся Август, но непонятно было, по-настоящему ли он радовался. – Как я мог не заметить такую выгодно кандидатуру?

– Потому что тебе мешало пузо! Ты даже ног своих не видишь! – заметил Константин и постукал друга по округлому животу, вновь прерывая их беседу на хохот.

Признаться честно, Октавию никогда не нравились шутки императора, и относился он к нему с осторожностью, ведь в том положении, в которое попал Нимериус, любая ошибка могла стоить жизни. Как говорится, друзей нужно держать близко, а врагов – ещё ближе. И Октавий с семьёй был в опасной близости с императором.

Нимериус никогда не стремился взобраться на самую вершину римского общества, но его талант и ум очень пригодились при дворе: сборищу умелых обманщиков, хитрецов, взяточников и молчаливых убийц требовалась рассудительная голова на плечах. И её место по праву занял Октавий.

– Всё! Решено: ваши дети играют свадьбу.

– Да, отличная партия, – Август всё также льстиво улыбался и вновь звонко хлопнул.

– И пусть это случится до начала лета! Вы слышите? Это указ императора. Не медлите с помолвкой и на неё обязательно меня пригласите. Как друга обеих семей, так сказать. Ваши пташки получат от меня и соответствующие подарки, и полезные советы. А свадьбу, так и быть, разрешаю вам отпраздновать в тёплом семейном кругу и без меня.

– Всё-таки прекрасно, когда друзья становится семьёй.

– Да, и не слова больше. Идите уже обсуждать количество внуков и наследство. А меня ждут мои пенаты!

Император начал театрально махать руками и гортанно смеяться, как бы приказывая им расходиться, но из-за его плотного телосложения эти движения получились нелепыми и несуразными. Однако никто: от Нимериуса до раба, держащего поднос с фруктами в тени портика7, не издал ни звука. Все сохраняли дружелюбное и податливое выражение, боясь, что их уличат в государственной измене и казнят на главной площади на рассвете.

***

В Византие каждый день для Энтони был загружен не столько работой, сколько новой информацией, что счёт времени просто терялся. Пока он заканчивал с делами поздним вечером, румяное солнце уже выкатывалось из-за горизонта, и весь город выходил на площадь.

Но у Энтони всё же было два маленьких промежутка свободного времени, которые он, по правде говоря, тратил не на сон, а на исследование дома или на общение с Минором – юноша постоянно хотел от него что-то, и Энтони ввиду своего положения не мог отказаться.

Тем вечером Нимериуса долго не было в поместье: как позже узнал Энтони, его позвал к себе Константин, чтобы обсудить празднование его дня рождения в начале лета. В амфитеатре по такому случаю должен был состояться конкурс трёх пьес, и Октавий как обычно принимал в нём участие. Ну, а всем гражданам: и бедным, и богатым, и иностранцам, уже не терпелось устроить в своих жилищах пиры и насладиться весёлой и беззаботной праздничной атмосферой. Это томное ожидание чувствовалось даже в воздухе.

Время отъезда Нимериуса удобно совпало с ежедневной тренировкой Минора: каждый вечер перед ужином юноша дрался на мечах с Миасом и тем самым подготавливал себя к военной службе. В тринадцать лет Минор впервые поднял меч и теперь ни на день не расставался с ним, все грезя о том, как будет защищать Империю от разбойников и персов рука об руку с верным товарищем. Поистине детские мечты, переросшие теперь в твёрдую жизненную цель.