Читать книгу Блюститель сказочного порядка - Марина Дарман - Страница 4

Бажена Тихомировна оказалась вертлявой девицей едва ли старше меня. Она скорее походила на Василису Премудрую, чем на стража. Я ожидала увидеть ее похожей на Фому Лукича, а тут… не знаю, что и думать.

– Заходи, заходи, – посмеивалась она, видя мою оторопь. – Я не Баба-яга – детьми не питаюсь. Хотя накормить и напоить тоже могу. Птицу свою не забудь. Того и гляди, свалится.

Я торопливо подхватила механического соловья, про которого, признаться, позабыла. Раздражал он гораздо меньше, хотя уже не пел, а надсадно похрипывал. Завод кончился? Но больше издыхающей волшебной пичуги меня интересовала новая знакомая. Если я кажусь ей ребенком, в свои девятнадцать, то сколько же ей лет?

Ее домик радовал чистотой, беленой печкой, сундуками, лавками и полками, заставленными всякой невидалью. Чего тут только не было: чучела птиц и мышей, пучки сушеной травы, прозрачные камни, горшочки разной величины и пестики от крохотного до такого, что и зашибить не стыдно.

– А вы точно не Баба-яга?

Не то чтобы я опасалась, но уж больно любопытно.

– Точно-точно, – развеселилась Бажена Тихомировна и подмигнула: – То тетка моя троюродная. И не узнать ее трудно. Увидишь – угадаешь.

– А зеркало у вас есть?

Почему-то же я вышла не там, где рассчитывал Фома Лукич.

– Есть. Как не быть. Только сбоит оно. Лес фантомный рушится, а вместе с ним и связи рвутся. Теперь что ни утро – сюрприз. То деревня изменится. То видимая часть леса придвинется, то сказанцы не вернутся. В том лесу-то много полезного встречается. У нас такого не сыщешь. Вот и находятся смельчаки.

– А раньше, значит, не пропадали жители?

– Пропадали, отчего же не пропадать, – Бажена Тихомировна споро накрывала на стол, вытаскивая из печи наготовленное. И когда успела только?! Неужто ждала? – Редко только. Так редко, что каждый раз переполох в деревне возникал. А теперь и не удивляются, вовсе. Вздыхают, да руками разводят.

Отказываться от угощения не стала. Вроде бы быстро шла и не останавливалась толком, а в дороге провела больше полдня. Голод и усталость мешали думать. И героические планы побега домой я отложила на завтра. Вот отдохну, осмотрюсь в иномирье, чтоб было что вспомнить, и назад.

Пока я ела, Бежка достала блюдечко размером с таз и покатила по нему яблочко, такое красное, точно в краску макнули. Она смотрела, хмурилась и все недовольнее поглядывала на меня.

– Ты чего натворила, кудесница? – она подскочила ко мне и сунула таз под нос.

– Я? Да когда бы я успела? Я же сразу к вам. Прямо от Фомы Лукича.

– Сразу да не сразу, – передразнила она. – Кто колобка в Сказанию забросил? Машу из дома медведей утащил и семи богатырям подкинул? Ты зачем все сказки перемешала? Ты их распутывать должна, а ты лишь сумятицу усугубила.

– Колобок сам на дорогу выскочил. А девочку я от медведей спасла. Они бы съели ее. Богатырей вовсе не встречала.

– Колобок границу не пересек. Он на это не способен. А ты помогла и ход создала. Теперь вся сказочная нечисть в деревни попрет. Кто оборону держать будет? Половина мужиков сгинули. Остались одни калеки.

Я смотрела в тазоблюдце и не верила тому, что вижу.

Колобок бодро катился по той деревне, в которую я угодила через зеркало. За ним вприпрыжку мчались заяц, волк и лиса. На дорогу неспешно выбирался запоздавший медведь.

– А они сами не уйдут?

Ну а вдруг? Спросить-то стоит? Сказку закончат и вернутся.

– Они не просто не уйдут, они и другим ход откроют. С каждым сбежавшим, он все шире и шире. Теперь и остальные решатся. Даже если не собирались. Но раз уж приглашают…

– А с Машей, с Машей-то что? – я изо всех сил старалась не зареветь. Обидно, только вошла, а уже дел наворотила. Им и без меня несладко, а тут меня Фома принес.

– С Машей-то как раз все хорошо, – отмахнулась Бежка. Я воспряла, а она удручающе продолжила. – Трех богатырей до икоты довела, одному глаз подбила, одному бороду проредила. Одного порядок наводить заставила. Одного готовить. Царевну прогнала. Та к медведям жить отправилась. Медведи, правда, радехоньки, хозяйке не нарадуются. Но сказки-то изменились. А у нас лес и без того постоянно исчезает. Куда уж больше-то?

Я вновь всмотрелась в таз. Красавица в жемчужном кокошнике, засучив рукава, крутилась возле печки. За столом сидели три дюжих парня и довольно на нее поглядывали. Сходство между ними легко прослеживалось, как и разница в возрасте. А может, то борода одному солидности добавляла. Хотя нет, третий – определенно тоньше и моложе.

– А где медведи?

– Так вот же! – Бежка ткнула пальцем по изображению парней. – Сидят, радуются. Им Машу-то в наказание приставили, как и шкуру медвежью дали. А тут подарок. Поверить счастью не могут!

– Разве же это медведи? Это оборотни! – обманули, вот честно говорю.

– Ой, я не знаю, про каких медведей ты читала, а наши всегда такими были! Кощей развлекается. Эти женихи к Василисе Прекрасной прут из всех щелей. Вот он неугодных и отваживает. Мог бы в камень превратить, но нет. Он же у нас с выдумкой.

– А Василиса сбежать не пытается?

– А чего ей бегать-то?

Божена Тихомировна так искренне изумилась, что я, осторожно подбирая слова, уточнила:

– Ну как же? Он же похитил ее… и пленил…

– Кощей? Василису? – развеселилась она. – Чего ее пленить-то? Это ж дочка его. Любимая! Красавица и умница. А сундуки Кощея сплошь богатствами набиты. Это все знают. Вот и сватаются.

Я честно пыталась уложить услышанное в голове. Не получилось. Да и как в этом разобраться, если мне в детстве читали совсем другие сказки. Как в этом вообще можно навести порядок, коли я их «правды» не знаю.

– Домой хочу, – честно призналась я. – Сложно тут у вас. Мне в этом ни в жизнь не разобраться. Тут кто-то умнее нужен.

– Ой ли?! – Бежка замахала руками и принялась убирать миски со стола. – Груня тоже сперва путалась. И дел наворотила не меньше. А потом обвыклась да порядок навела. И ты справишься.

Слова донеслись точно через вату. Собственная глупость и беспомощность угнетала без меры. А в таком состоянии достучаться до меня никому не удавалось.

– Домой хочу, – повторила я. – Зеркало покажи.

– Зачем? – страж прекратила участливо улыбаться и смерила холодным взглядом.

И с чего это я взяла, что она милая и дружелюбная. Сущая ведь Баба-яга!

– Назад пойду, – произнесла я медленно и четко, тщательно контролируя каждое слово. – Скажешь Фоме Лукичу, не справилась я. И извинишься за меня.

– Извинишься, – эхом повторила она и вгляделась в меня внимательнее. – А что он про зеркало-то сказал?

– Сказал, что вернуться смогу в любой миг. Ключ для этого дал.

– А-а-а, – сочувствующие нотки вновь вернулись в ее голос. И весь облик стал такой задушевный, задушевный. Ох, не нравится мне это. – Так это раньше так можно было. Зеркала срабатывали точно, без ошибок. Нынче зеркала у нас за вроде леса. То повезет, то сгинет полдеревни. Ему даже ко мне тебя отправлять не следовало. Да испугался, что заблудишься. Ты же у нас впервые. Вот и рискнул.

– А что могло случиться? – где-то в животе проснулся противный червячок, что грыз изнутри, даря беспокойство. Сколько я не пыталась раньше от него избавиться – ни разу не вышло. А недавняя «резиновая» труба, ведущая из зеркала, намекала, что страж не врет.

– В зеркале бы жить осталась. Стала бы жительницей Фантомии, а не Сказании. Зеркальной жительницей.

– Так я вовсе не вернусь? – перспектива пугала до сухости во рту и тремора рук. Я люблю приключения, но не до такой же степени. Одно дело гулять туда-сюда, другое – тут жить.

– Ну-ну-ну, не надо трагедии, – Бежка присела рядом на лавку и обняла меня за плечи. – Ты вот сама подумай, что бы ты на месте Фомы сделала? Наш мир гибнет, и стремительно. Неужели ты не попыталась бы спасти? Отыграть назад?

Фома Лукич предстал в новом свете, и не самом красивом. Резон в ее словах был, но меня велеречивые фразы давно не волновали. Своя рубашка определенно ближе к телу.

– Так как я могу вернуться назад?

– Как только Фантомия и Сказания вновь приобретут стабильность, зеркала заработают, как и раньше. Груня-то частенько туда-сюда шастала. На выходные заглядывала. А возвращалась когда захочет. Это сейчас у нас дороги меняются, а вместе с ними и все остальное. А раньше спокойненько было.

Если честно, я впервые поняла, что чувствует компьютер, столкнувшийся со слишком сложной и объемной для него задачей. Казалось, я слышу, как поскрипывает и потрескивает мозг, пытаясь найти мгновенный выход. Но главное, что он вообще есть.

– А как вернуть стабильность?

– Наконец-то правильный вопрос?! – Бежка подскочила с лавки. – Вечно Фома все самое сложное мне оставляет. И о главном умалчивает. Леший, что с него взять… – она озорно подмигнула, наклонилась ко мне и шепнула: – А знаешь, что. Давай-ка этот разговор до завтра отложим. Отдохнешь, успокоишься, тогда и обсудим. Иначе, ты прямо на лавке заснешь. Один день нас уже не спасет. А тебе надо обвыкнуться и присмотреться. Чтобы большей беды не учинить.

Я вяло кивнула, признавая ее правоту. Потрясения вымотали куда сильнее дороги. Глаза закрывались совершенно самостоятельно. Несмотря на желание узнать все здесь и сейчас, сомневаюсь, что запомню хоть слово. А узнать предстоит многое…

***

Утро вечера мудренее не стало. То ли слишком плотный завтрак, то ли непривычно чистый воздух навевали сонливость, и объяснения я слушала вполуха. Услышанное плавно перемешивалось со вчерашней информацией и превращалось в шум, монотонный и однообразный. Примерно так гудят высоковольтные провода. Вроде слышно и разобрать ничего невозможно.

– Да ты не слушаешь совсем, – Бежка стукнула деревянной ложкой точно у меня перед носом, отчего я отпрянула и встряхнула головой.

– Слушаю, – неискренне запротестовала я. – Просто нового слишком много. Я запуталась и, как и раньше, не представляю, чем могу помочь. Почему я? Я даже колдовать не умею. Волшебных сил нету. То ли дело ты или Фома Лукич.

– Как это нету? – она даже перестала носиться передо мной и уселась на лавку. – В тебе есть самая главная сила. Ты умеешь изменять области Фантомии. Сказки послушаются тебя. А это как раз то, чего не умеем мы. Я могу наколдовать птичку, но заставить сказку вернуться в прежнее русло – не в силах. На это способны только блюстители.

– Тут, видишь, какое дело, – я возила чайной ложечкой по блюдцу, подбирая правильные слова. – Сказок очень много. Я даже примерно не представляю точное их число. Не все из них знаю. Как я могу «вылечить» все сказки? Да моей жизни на это не хватит. А Сказания исчезнет и того раньше.

Бежка умолкла, разглядывая меня непонятным взглядом. Неужто они раньше об этом не догадывались? Или все дело в продолжительности жизни? То, что в Сказании время течет иначе, я уже поняла. Опасалась лишь того, что выйду из зеркала, а на Земле минуло лет триста одним махом. Или того больше. Да если и всего пятьдесят – мне хватит, чтоб хлопнуться в обморок.

Страж закончила меня буравить взглядом, бабахнула кружкой, так что я вздрогнула, и резко подскочила, забегав.

– Нет, в этот раз я точно обращу в жабу этого лешего! Или лучше в муху. Чтобы жаба его и проглотила. Полежит у нее в пузе, отдохнет, может, и поумнеет.

– Что не так? – испугаться я не испугалась, но обалдела точно. Уж больно неожиданный всплеск. Хотя Бежка вся состоит из таких всплесков. У нее все делается на бегу и впопыхах.

– Он что, тебе вообще ничего не объяснил?

– Фома Лукич? Ну почему не объяснил?! Объяснил, что я должна найти тебя, а уже ты все объяснишь подробно.

– Нет, не муха. Жук. Навозный, – припечатала она и плюхнулась на лавку. Плеснула из самовара в чашку обжигающего чая, проглотила, не вытаращив глаза, и, наконец, пояснила:

– Не надо переделывать все сказки. Даже искать их не надо. Они тебя сами найдут. Блюстители к себе их притягивают покрепче, чем пчел цветы. Искать тебе нужно свиток пергаментный. От него все сказки начало берут. Коли в нем порядок, то и в сказках тоже.

– Выходит, раз сказки перепутались, он испортился?

– Треснул, сломался, порвался – неважно то. Главное найти и вернуть изначальный облик. Без него ни Сказании, ни Фантомии не быть.

– Ага. Свиток – это не сказки… – с подоплекой начала я, но Бежка меня прервала.

– Это их основа, а значит, почти то же самое.

М-да, фокус не удался. Я уж обрадовалась.

– И где его искать? – уточнила я, отодвигая тарелку. Аппетит стремительно исчез. Хотя до этого казалось, что съем все и столом закушу.

– А вот тут начинается самое интересное, – таинственным голос проговорила она, и чувствительный червячок, что живет где-то в животе, встрепенулся и радостно оскалился. – Находится он за тридевять земель.

– В тридевятом царстве? – закончила я, честно стараясь, чтобы звучало не очень издевательски.

Бежка смерила меня скептическим взглядом и, жалостливо так, протянула:

– В тридевятом царстве мы находимся. А свиток спрятан в Беловодье, путь к которому никому не ведом.

– О как, а волшебный клубочек прилагается? Ковер-самолет там? Ну, хоть самый захудалый?

Страж тяжко вздохнула и подперла щеку рукой.

– Ковер-самолет уже лет сто как мыши сгрызли. Сапоги-скороходы мчат быстро, да низко. А останавливаются до того шустро, что лететь тебе кубарем. Клубочек выдам, но плутает он так часто, что без него быстрее и проще. Лучше дорогу сама ищи. Путь дальний да трудный. Связь через блюдечко держать будем. А я пока думу думать буду. Пока дойдешь, может, и скумекаю чего.

– Толку от твоего кумеканья, если я далеко буду. Как помощь передавать будешь? Птичками? Рыбками? Серым волком?

– Ох, и начитанная ты, – он мотнула головой, словно это нечто плохое. – Птички да рыбки только в Фантомии действуют. В Сказании от них толку мало. Лишь языками трепать и умеют. А артефакты волшебные уже давно по свету растащены. У нас мало чего осталось. На себя полагаться надо. Но что есть, выдам.

– Таки быстро бегать придется учиться?

– Тьфу на тебя, – разозлилась Бежка. Плевалась она часто и заразительно. Ох, не перенять бы. – Сказала же, придумаю. Фому привлеку. Вместе и сообразим. Не впервой.

– Что значит не впервой? Сказки и раньше перемешивались?

– Сказки и раньше чудили. У нас тут чего только не было уже. Мы привычные. Почти привычные. Исчезновение Сказании – это слишком.

Подводя итог: идти придется – то, что мне удалось накрепко уяснить в результате утреннего чаепития. Хотя бы потому, что без этого назад не вернуться. Вообще-то, я готова принять сказочную должность, но с домашним проживанием и никак иначе.

Бежка собирала меня в дорогу и попутно рассказывала все, что вспоминалось, а я старалась запомнить как можно больше. Через два дня голова моя раздувалась от избытка нового, а я сама себе напоминала мешок с хитростями. Куда идти, я так и не поняла, но ориентиры наметила. Точнее, наметила их страж, а я лишь старательно запомнила. И перво-наперво, мне предстояло найти ключ золотой, да не тот, на который я сперва подумала. Немного, но лучше, чем ничего.

Ушла я на третий день с утра. Подготовленной себя не ощущала, но страха поубавилось. А поиск воспринимался как прогулка с препятствиями. Но уж лучше так, чем трястись от страха всю дорогу.