Читать книгу Зов пустых душ - Марина Фокина - Страница 4

Смутно знакомая пожилая женщина что-то говорила. Губы шевелились, но Арина не слышала ни слова. Изо всех сил пыталась услышать – и никак. Женщина сердилась, жестикулировала, но ситуация не менялась. Арина словно оказалась в каком-то пузыре: до нее не долетало вообще ни одного звука, тишина была абсолютной. Когда от отчаяния она была готова разрыдаться, что-то произошло. Рядом с первой женщиной оказались еще две. Причем, одна из них тоже была смутно знакомой, а вот вторая… Арина рванулась вперед с криком: «Мама!». Впрочем, ее крик прозвучал слабым отзвуком. А женщины уже втроем стали делать какие-то странные пассы руками. И, наконец, Арина услышала мамин голос. Не ушами услышала, а словно он в голове у нее зазвучал:

– Крепко же закрыли тебя от нас, девочка моя. Не докричишься, не дозовешься.

Арина разрыдалась. Она помнила, что мама давно умерла, тосковала по ней, скучала. А та почему-то даже во снах не приходила. Хотя при жизни была если и не ведьмой, то однозначно человеком энергетически сильным. И дочь все время переживала, что как-то обидела маму, что-то сделала неправильное или, наоборот, чего-то правильного не сделала. Вот мама и не приходит. И вдруг – пришла. Не во сне. Не во сне?..

Оглядевшись вокруг, Арина поняла, что это наверняка сон. Какой-то странный и страшный лес: корявые высохшие деревья, ветви, как искалеченные руки, переплетаются между собой. Под ногами – черная, словно выжженная трава. И небо – пепельно-серое, мутное, неживое. Вообще пейзаж выглядел мертвым, так Арине увиделось и почувствовалось. Живыми были только люди. Она сама, мама и… Мара и Макошь! Вспомнила, кем были смутно знакомые пожилые женщины. Мара – ее далекая прабабка, родоначальница, можно сказать. Макошь – славянская богиня, сочетающая в себе массу ипостасей. И все эти ипостаси пригодились тогда, много лет назад, когда Макошь помогла им сдержать вторжение Тьмы в реальный мир.

В голове снова раздался мамин голос, тихий, чуть искаженный непонятными помехами:

– Ариша, доченька, надень амулеты. И на себя, и на Степу, и на Ладу. Иначе мы до вас и не докричимся, и не достучимся. Беда, моя девочка, снова беда… Надень… Федор Мих…

Арина открыла глаза в темноте своей спальни. Сердце выпрыгивало из груди, во рту пересохло. Она протянула руку к тумбочке, на которой всегда стоял стакан с водой. И вскрикнула: вместо стакана пальцы нащупали что-то мягкое и липкое. Тут же стало светло: Степан проснулся и первым делом зажег бра, висевшее над супружеской кроватью. Спросил встревоженно:

– Риша, что ты?.. Дурной сон приснился? Почему ты кричала?

И вдруг глаза его округлились от изумления – он смотрел на тумбочку жены. Арина тоже перевела туда взгляд и закричала уже в полный голос, отдернув руку и судорожно пытаясь оттереть ее о простыню. На тумбочке, вместо привычного стакана с водой, лежал окровавленный птичий трупик. А больше всего на свете Арина Чернова боялась птиц. Мертвых птиц.