Читать книгу Зов пустых душ - Марина Фокина - Страница 7

***

Федор Михайлович не Достоевский оказался дочерна загорелым крепко сбитым невысоким мужичком, явно перешагнувшим семидесятилетний рубеж. Но при этом – активным, бодрым и темпераментным. Вот только взгляд его, когда они встретились с Ариной глазами, никак не вязался с простецко-обходительной манерой общения. Слишком цепкий взгляд. И в глубине льдисто-голубых глаз – боль. Давняя, привычная, но не проходящая. Интересный такой Федор Михайлович.

Сначала разговор шел о нейтральном. Лады за столом не было, у нее оказались какие-то свои неотложные дела, поэтому гостя хозяева встречали вдвоем. И, когда беседа перешла к текущим делам, Арина даже порадовалась, что дочь этого не слышит. Хотя и понимала, что рано или поздно и Лада узнает все, что знают они.

Свой рассказ гость начал с несколько необычного вступления:

– Мне, Арина Владиславовна, известно о том, что мистика вас не пугает. Более того – вы сами некоторым образом имеете отношение к магии и прочим таким вещам. Поэтому, надеюсь, что моя история не покажется вам бреднями сумасшедшего. Какое-то время, видите ли, я и сам думал, что с кукушечкой своей попрощался навсегда. Потом понял, что это было бы лучшим вариантом развития событий, но нет. Так что – очень надеюсь на ваше великодушие.

Арина улыбнулась:

– Федор Михайлович, дорогой, то же самое я могла бы вам сказать и про массу историй, приключившихся в моей жизни. О части из которых вы осведомлены. Поэтому, уверяю вас, любые ваши слова восприму как истину. И подвергать сомнению не буду. Потому что слишком хорошо помню, как это – постоянно думать, что сошла с ума, и не иметь возможности с кем-то поделиться своими страхами и сомнениями.

Гость удовлетворенно кивнул. И поведал, что с ним произошло много лет назад и перевернуло его жизнь с ног на голову.

– Молодость моя пришлась на то время, когда страну нашу рвали на кровавые куски все, кому не лень. В том числе, на первый взгляд хаотично, а на второй – абсолютно планомерно разваливали армию, якобы ненужную новой демократической России. К счастью, поверили в эту ненужность не все. И остались люди, который всеми силами собирали обученных и грамотных кадровых военных, спасали от продажи и сдачи на лом технику. Конечно, власти у них почти не было, ресурсы очень ограничены, поэтому удалось сохранить крупицы. Но удалось. Увы, военные конфликты, в которые втягивали страну и людей, сильно повлияли на многих. В нашей и без того крайне немногочисленной структуре образовалась своя «отмороженная» бригада: младшие и старшие офицеры, которые были понижены в званиях и лишены регалий из-за неподчинения начальству. Молодые были, горячие, хотели как лучше, вот и поступали не как приказ был дан, а как совесть и человечность подсказывали. И поплатились. Впрочем, никто не жалел. Часть таких «отмороженных», включая вашего покорного слугу, отправили в «ссылку» на один из немногочисленных на тот момент военных кораблей. Все же не совсем верхушке страны головы поотшибало, какое-то патрулирование и на воде, и на суше осталось. Вот и мы патрулировали. Вполне спокойный участок. Я капитаном был, Ленька, дружбан мой – старпомом. Остальная команда – с бору по сосенке, но все ребята огонь и воду прошедшие, чтоб вы понимали.

Однажды ночью будит меня вахтенный, орет, руками размахивает, на палубу тащит. Я, как был, в трусах и майке, бегу за ним. И…

Тут Федор Михайлович запнулся, утер выступившую внезапно на лбу испарину, глотнул остывшего чая.

– Простите. Столько лет прошло, но до сих пор спокойно вспоминать это не могу. В общем, выбежал я на палубу, а там… Лавкрафта читали? Впрочем, о чем это я? Вы-то точно читали. Вот мне тогда показалось, что я ненароком попал в его роман. Ну или сплю и вижу кошмар. Представьте, абсолютный штиль, теплая звездная ночь. Корабль стоит, на палубе – вся команда, кроме рулевого. И мощные корабельные прожекторы освещают… Много раз это рассказывал, все пытался правильные слова подобрать, но все не то. Огромная черная туша. Типа гигантского осьминога что ли. Размеры – больше нашего корабля. Щупальца – длиннющие. У обычных осьминогов на них что-то, вроде присосок, да? А у этого – головы человеческие! Открытые глаза, оскаленные рты, зубы острые! Сам не знаю, как я это разглядел, но помню в мельчайших деталях. И тянутся эти щупальца к команде моей. А мужики – один крепче другого – как застыли. Не бегут, не кричат, спокойно стоят и смотрят. Вахтенный, который меня на палубу вытащил, тоже вот так анабиозно застыл. Шевелюсь только я и Ленька-старпом, тот тихонько назад пятится и что-то бормочет.

Я кричу: «Ленька, что это за чертова Медуза Горгона?! Загипнотизировала что ли всех?! Пинай их, надо в трюм бежать, прятаться!». Ленька ко мне обернулся – тут и я обмер. Глаза у него каким-то зеленным огнем горят, лицо бледнющее. И говорит, тихо так и обреченно: «Не спастись от нее, Михалыч, тьма за нами пришла, кровь ей нужна. Я пробую прогнать, но слаб я перед ней». Отвернулся и снова что-то забормотал, на незнакомом языке.

И тут одно щупальце, вроде неторопливо, но юрко так – ко мне. А на нем… Лица моих умерших близких на нем. И бабулино. И отцовское. И брата младшего, которого совсем крохой машина сбила. И дедов, которые с войны не вернулись, я их только по фотографиям знал. Все – смотрят на меня. Жадно так. Зубы – как у акул. Братишкино лицо аж причмонуло от нетерпения. И все – дальше мрак.

Очнулся на палубе. Солнце. Корабль стоит. Вокруг – тихий и ласковый океан. Ни звука, кроме плеска волн. И никого на палубе, кроме меня.

Рассказчик снова замолчал. Прикрыл глаза, потер веки. Голос зазвучал вдруг по-старчески надтреснуто.

– Остались из всей команды только я и старпом. Я его нашел позже, в трюме, в закутке. Был рыжий – стал седой, как лунь. Молчит и трясется. И больше – никого. Долгие потом разбирательства были, но так ничего никто и не понял. Была бы армия в силе и порядок в стране – под трибунал бы нас отдали, наверное. А так – спустили на тормозах. Меня списали на берег и уволили. Леньку какое-то время подержали в психушке, а когда он очухался, говорить начал и слово в слово мой рассказ подтвердил, тоже уволили и выслали на родину, в небольшой провинциальный городок. С обоих нас взяли подписки о неразглашении, но кому бы мы такое разгласили? И зачем? Мы даже между собой это никогда не обсуждали, а общались до последнего, пока Ленька не умер.

Моя жизнь после этого как-то бестолково прошла. Ни семьи, ни детей. То в военной академии преподавал, то в охранном агентстве работал. А двадцать лет назад вдруг вызвали меня. Туда, куда люди по своей воле не попадают обычно. И оказалось, что нужен я со своим, как мой собеседник подчеркнул, «уникальным жизненным опытом». По всей стране нас таких собирали, вот и мужа вашего, Арина Владиславовна, тоже тогда призвали, так сказать. С его уникальным опытом. И только один у меня вопрос – поможет ли наш опыт в том, что готовится сейчас?..

Разговор с «коллегой» Степана оставил странное послевкусие. С одной стороны, Федора Михайловича было очень жаль. С другой – он напугал своей историей и ничего не прояснил при этом, а страшного и непонятного хватало и так. Проводив гостя, Степан с Ариной пошли в комнату, которую муж называл «амулетной». Крошечное помещение, в котором они оставили свои амулеты и обереги, во многом поспособствовавшие победе в прошлой битве.

Лельник, подаренный Марой, на Ладу надели почти сразу после рождения, и она его практически не снимала. Это был, как потом выяснила Арина, славянский амулет, раскрывающий потенциал ребенка и усиливающий многократно все его таланты, а от любого зла защищающий. Арине была тогда преподнесена лунница – славянский женский амулет, защищающий от зла, от порождений тьмы, дающий жизнь и живую силу, а ее матери Анне – Валькирия, помогающая разрушить энергетику войны, сгладить конфликты, выйти победителем. Степану же прямо перед битвой Макошь преподнесла Бессмертник – воинский оберег, дающий силу и смелость. Когда дом был достроен, Степан почему-то счел необходимым сделать специальное помещение для хранения этих артефактов. Там они и лежали все, кроме Ладиного. Свои амулеты были у Лешки Медведева и у Жигмита, но их они, кажется, носили. Впрочем, надо уточнить. Степа с Ариной свои надели. Арина, немного подумав, к своей луннице присоединила и мамину Валькирию. Показалось почему-то, что так будет правильно.

Общий сбор назначили на послезавтрашний вечер – по странному совпадению это вышла пятница, тринадцатое. Лешка даже попытался что-то схохмить по этому поводу, но довольно вяло. А пока, чтобы хоть немного успокоить душу, Арина поехала в любимый подмосковный монастырь. Странное дело, несколько лет назад она его пятой дорогой объезжала, хотя стоял он недалеко от их дома. Не то что не тянуло туда, наоборот, будто отталкивало. И слухи в округе о нем странные ходили. Мистические и даже несколько богохульственные. Если бы Арина продолжала работать в жанре романа ужасов, обязательно бы такой сюжет в копилку положила. Но для детского фэнтези, которому она посвятила последние два десятилетия, сюжет не годился, потому слухи и сплетни быстро забылись.

Потом, совершенно внезапно, Арину в монастырь этот потянуло. Точнее, не в сам даже монастырь, а в древний храм, который был монастырским, а теперь получил почему-то автономию. И такая там на нее благодать снизошла, что прямо не уходила бы. Вот и сейчас, когда на душе было смутно, а в голове мутно, она отправилась в любимую церковь. И, как выяснилось, не зря.

Душа отошла, в голове немного прояснилось. В мозгу начал один к одному собираться паззл происходящего. А когда Арина абсолютно случайно подслушала диалог немного ей знакомого священника и хрупкой, какой-то почти бестелесной девушки, у нее появился еще один кусочек паззла. Явно важный. Раньше Арина никогда б на такое не решилась. Но сейчас все менялось стремительно. Потому так же стремительно она подошла к священнику и девушке, представилась и сказала всего несколько слов. Видимо, правильных слов, потому что завязался диалог. Итогом которого стало приглашение на общий сбор и этих двоих, которые явно встретились Арине неслучайно. Более того, она вдруг вспомнила, что девушка ей тоже знакома. Если священника она видела на службах, то девушку – в интернете. Точнее, ее фото. Она была частым гостем подкаста о мистическом, который Арина с интересом слушала. Так что эта самая Варя – однозначно человек неслучайный.

Священник и девушка давно ушли, а Арина все медлила. Грядущее пугало. Причем, пугало не только и не столько своей глубинной страшностью, но и неизвестностью. И отсутствием какой-либо помощи извне. Не успело сожаление по этому поводу толком созреть, как из-за куста сирени, в изобилии растущей вокруг храма, вышла пожилая женщина. Арина вздрогнула:

– Макошь?..

Женщина улыбнулась:

– Здравствуй, девочка. Я рада, что ты услышала нас и надела свой амулет. И амулет Анны – они вместе дают больше силы тебе и больше возможностей нам всем. Увы, в этот раз я не смогу быть рядом постоянно, объяснять и подсказывать. Это другой Лик Тьмы, и битва не моя. И не твоя. Но мы поможем тем, кто в этот раз встретится лицом к лицу со Злом. И победим – вместе.