Читать книгу Хранители семейных историй. Цикл «Пиши как художник» - Марина Генцарь-Осипова - Страница 14

ЧТОБЫ НЕ ПОТЕРЯТЬ НИ МИНУТКИ

Тук-тук-тук, тук-тук-тук.

Локомотив протяжно свистнул, приветственно обдал меня волной горячего шумного воздуха и пронесся мимо, пересчитывая колесами ребра-шпалы.

Я помахала ему вслед, как старому знакомому.

Так получилось, что моя жизнь сплелась с железной дорогой в тугую косу. Куда бы ни шагнула – везде она. Со своим ни с чем не сравнимым запахом приключений и креозота, черной пропитки для шпал. Каждый раз, когда меня настигает этот запах, сердце начинает стучать в такт колесам: тук-тук-тук, тук-тук-тук. И мысли уносятся в одну из поездок, уже прошедших или только предстоящих.

Вот и сейчас нахлынуло.

Помню, мне 5 лет. Мы едем в плацкартном вагоне с бабушкой, дедушкой и мамиными младшими сестрами из Мариинска на Дон, в Лиски. Едем к прабабушке в гости. Лето, жара, в открытую форточку купе залетает теплый ветер и тепловозная сажа. Дорога неблизкая, 4 дня пути. Ребенка все развлекают как могут, заодно обучают чтению. На третий день я уже вполне сносно, по слогам, читаю про Машу, которая не давала медведю сесть на пенек и съесть пирожок. Бабушка, желая похвалиться талантливой внучкой перед соседями, спрашивает:

– Ларочка, а что это за станцию мы проезжаем, подскажи нам?

Ларочка не замечает здания с надписью, но видит крупные буквы на ограждении. Громко, внятно, на весь вагон читает:

– Сла-ва К-П-С-С.

И гордо оглядывает неграмотную публику.

Или вот еще из детства.

Мне 10. Едем вдвоем с шестилетним братом Юрой из Барнаула в Мариинск, на каникулы к бабушке-дедушке. Ехать всего-то 14 часов, вечер и ночь. Нас разместили в первом купе и поручили проводнику присматривать за детьми (Советский Союз, что вы хотите).

⠀

Быстро управились с картошкой в мундире и курицей, которыми мама снабдила в дорогу.

Пересчитали все деревья за окном. Почитали на ночь про гусей-лебедей. Наконец я уложила брата спать на соседнюю нижнюю полку и безмятежно уснула сама.

⠀

Часа через два проснулась, для порядка проверила соседнюю постель и в ужасе шлепнулась обратно.

Ни на полке, ни под ней Юрика не оказалось. Так же, как и во всех купе нашего плацкартного вагона, обоих туалетах и тамбурах. Рванула искать проводника. Он тоже исчез!

⠀

– Мааама! – как и положено десятилетней девочке в тупиковой ситуации, принялась плакать.

Через пару минут из ближнего тамбура донеслись какие-то голоса и шуршание.

⠀

Бегу туда и застаю такую картину: мой шестилетний брат, утирая грязной ладошкой потный лоб, деловито помогает проводнику выгружать из ящика уголь. Физиономия вся в черных разводах, голубые глазенки радостно блестят.

Уголь они притащили из соседнего вагона, чтобы топить обогревательный котел. В нашем топливо закончилось, а сезон был уже не летний.

⠀

Одарила проводника убийственным взглядом: взрослый же человек, понимать должен!

От души наподдавала брату, сгребла юного кочегара в охапку и до утра не спускала с него глаз.

Дальше – больше.

Мне 19. Уже закончила второй курс железнодорожного института (да, и это тоже) и еду проводником в свою первую поездку в стройотряде.

Маршрут Новосибирск – Симферополь. Дорога вьется через сибирскую тайгу, уральские горы, приволжские просторы и донские степи.

Только что проехали те самые Лиски. Поезд набрал хорошую скорость и весело несется к морю. Дорога делает крутой вираж вокруг холмов.

В этот момент из купе проводника (а проводник-то я) начинает отчаянно верещать датчик в панели управления. Сообщает, что перегрелась букса. Это такая штука в колесной паре. Если с ней что не в порядке – может произойти страшное. Отвалится колесо, например.

В инструкции сказано, что в течение 5 минут нужно остановить поезд. Отправляю напарницу срочно искать механика. А сама, уставившись на мигающую красную кнопку, отсчитываю драгоценные минуты.

Пять, четыре, три. Датчик верещит как резаный, пассажиры в панике заглядывают в купе и интересуются обстановкой. Улыбаюсь, успокаиваю. Но уже мысленно прощаюсь с жизнью.

Две минуты, одна. Ни напарницы, ни механика все нет. Связи с машинистом и бригадиром, разумеется, тоже. Это ж 1984 год – ни сотовых, ни раций.

Поезд мчится на крутом вираже со скоростью примерно 100 км в час. А, я как чертов Бэтмен, кидаюсь его спасать. Глубоко вдохнув, рванула опломбированную красную ручку. Стоп-кран.