Читать книгу Умереть, чтобы жить - Марина Крамер - Страница 8

Через несколько недель Ника привыкла к новому коллективу, и работать стало намного легче и приятнее. Друзей она не заводила, но отношения со всеми коллегами складывались хорошие, и она даже дважды принимала участие в вечеринках в баре «Сайгон». Спиртное Ника не любила, но пару бокалов пива себе позволяла, как и участие в еженедельном петанке – ей неожиданно стала нравиться эта игра, и оба раза Филонов брал ее в свою команду. Несколько партий они выиграли – к неуемной радости не особенно спортивной Стаховой.

– Ничего, научишься, – всякий раз утешал ее после не очень удачного броска Филонов, и Ника с благодарностью кивала, а при следующем броске старалась учесть все замечания и подсказки.

Но самое забавное событие произошло с Никой тоже после петанка – в той игре она повредила запястье, и Тихонов, игравший с ней и Федором, предложил подвезти в травмпункт. Там-то Стахова и встретила его…

Его звали Дмитрием Сергеевичем Рощиным, он работал врачом-травматологом и дежурил именно в это воскресенье.

Когда Ника вошла в кабинет, придерживая распухшее запястье левой руки, он что-то писал в журнале. Стахова поздоровалась, и в ту же секунду на нее устремился взгляд таких пронзительно-серых глаз, что ей показалось, что она разучилась дышать.

– Проходите, присаживайтесь, – проговорил доктор, и Ника с сожалением отметила, что сказал он это совершенно дежурным тоном, – что произошло?

Ника подробно рассказала, как именно упала на руку, неловко подвернув при этом ногу. Нога не беспокоила, а вот запястье…

Доктор вышел из-за стола и прохладными пальцами взял Никину руку. В его мягких, но решительных движениях было столько уверенности, что Ника залюбовалась и даже не почувствовала, как он крутит ее запястье:

– Снимок сделаем, но мне кажется, что это просто ушиб. Если не подтвердится перелом, походите с тугой повязкой.

Стахова не могла понять, что происходит. Сердце ее колотилось, в лицо бросилась кровь – она физически ощутила, как покраснела и глупо смотрит врачу в лицо, потому что тот тоже залился румянцем.

– Простите, – смущенно пробормотала Ника и отвела взгляд.

Доктор записал все ее данные и дал направление на рентген, добавив, когда Ника уже почти вышла из кабинета:

– Обязательно зайдите ко мне со снимком.

– Хорошо.

Закрыв за собой дверь, Ника привалилась к стене и попыталась отдышаться и взять себя в руки. «Вот правда – если бог не хочет подписываться своим именем, то берет псевдоним Случай, – подумала она. – Кто мог знать, что я сегодня встречу того, кого ждала после смерти Максима? Ведь я достаточно хранила ему верность – даже до Мирека. Не думаю, что он осуждает меня». Мысли о докторе Рощине не давали ей покоя до того момента, пока она, держа в руках свежий снимок запястья, не вошла в его кабинет снова. Лицо врача вдруг озарилось такой улыбкой, что Ника поняла – он, возможно, тоже заинтересован в продолжении знакомства.

Так и вышло. Посмотрев снимок и наложив Нике тугую повязку, Рощин, чуть смешавшись, спросил:

– Вы не будете возражать, если я завтра позвоню и узнаю, как ваши дела?

– Не буду, – улыбнулась Ника, – моя работа позволяет вести разговоры в любое время.

– А кем вы работаете?

– Я журналист.

– Интересная профессия. В газете или в журнале?

– В интернет-издании. «Русская Галактика» – не слышали?

– Нет, но сегодня же обязательно найду. Интересно почитать, о чем вы пишете.

Ника пожала плечами:

– Обо всем пока. Но скоро буду заниматься тем, в чем разбираюсь лучше.

– Это чем же? – заинтересовался Рощин.

– Журналистскими расследованиями. Я много лет этим занималась, пока в Чехию не переехала.

– В Чехию?

– Так вышло.

Ника чувствовала, насколько легко ей разговаривать с этим человеком в голубой больничной спецодежде – намного легче, чем с Миреком, чем с коллегами в редакции. Может, потому, что в его глазах она видела неподдельный интерес к себе?

В дверь постучали:

– Дмитрий Сергеевич, если вы свободны, то к вам пациент.

Рощин улыбнулся извиняющейся улыбкой:

– Простите, Вероника Геннадьевна, к сожалению, работа не ждет… А мы не могли бы завтра вечером увидеться?

– Могли бы.

– Тогда я позвоню?

– Конечно.

Ника встала, а Рощин, бросив взгляд на карту, переписал номер мобильного к себе.

– И руку не нагружайте.

– Не буду. Спасибо.

– До завтра.

Ника выскочила на крыльцо с такой скоростью, как будто Рощин мог передумать и отказаться от завтрашней встречи, а ей этого совершенно не хотелось.

– Ты чего так долго? – вывел ее из эйфории голос Тихонова, о котором она, разумеется, совершенно забыла. – Народу много?

– Ой, Саныч, я думала, что ты уехал, – смутилась Стахова.

– Как я тебя брошу? Что с рукой-то?

– Фигня – ушиб. Но я левша, это слегка меняет дело.

– Работать не сможешь?

– Смогу, но долго печатать не получится пару дней.

– Это ничего. Можешь завтра не приезжать, я Феде скажу.

– Нет-нет, не нужно, я приеду. Подберу материалы, просмотрю, что уже сделала – чего время терять? – возразила Ника.

– Ну, тогда я тебя домой довезу и поеду.

Дома, уже лежа в постели, Ника вдруг закрыла глаза и представила лицо доктора Рощина – серые глаза, густые брови, прямой тонкий нос, узкие сухие губы, легкую щетину. Ей почему-то даже в голову не приходило, что он может оказаться женат. «Так не бывает. Так просто не может быть, это несправедливо. Я так долго его ждала – он не может подвести меня. Так нельзя», – думала она, вновь и вновь прокручивая в голове каждое сказанное Рощиным слово.

«Я спрошу его об этом завтра сама. А что – возьму и спрошу», – решила она, уже засыпая.