Читать книгу Соловьи не поют зимой - Марина Кравцова - Страница 4

Последнее, что с утра ожидал услышать Юань, так это то, что эта девушка – дочь Астахова. Он ясно чувствовал, что мужчина не обладает ни каплей магии, кроме той, которой пропитано всё живое. Магией жизни. Его смертное сердце билось ровно, и ни одна эмоция не ускользнула от драконьего взора, ни одна интонация. Астахов волновался за дочь, но не мог отказать ему в знакомстве с певицей, которой иностранному гостю захотелось принести благодарность за прекрасное исполнение.

Знакомство могло состояться уже вечером, на ужине с китайской делегацией, все дела которой Юань Лун без зазрения совести свалил на Яо. Ему же нужно было вызвать доверие девушки, а значит в какой-то степени придётся довериться самому.

Целый день он медитировал и выставлял на всякий случай ментальные защиты, перед ужином выбрал костюм, взял пальто и прошёлся пешком до указанного места встречи, чем Яо был абсолютно недоволен, но перечить господину не стал.

Они не опоздали, но зал уже был полон гостей. Украшенный яркими новогодними огнями, он предстал во всём праздничном блеске, и Инчэну вдруг вспомнился похожий праздник – последний, когда он видел своих родителей. Но предаваться печали не стоило, это было неудобно и не к месту, поэтому он, выхватив из толпы взглядом Астахова, направился к нему.

***

Наверное, впервые с тех пор, как повзрослела, Надя ожидала от наступающего Нового года настоящих, не придуманных людьми чудес. Ведь они уже начались! После знаменательного выступления, ещё раз взглянув со сцены на прекрасного молодого китайца, девушка выскользнула на улицу. И поскорее скрывшись с глаз прохожих, обернулась соловьём. Неважно, что зима, неважно, что не спеть… ей хотелось неба, свободы и полёта. В волшебном птичьем облике все казалось иным – мир расширялся, начинал глубже дышать, нежнее звучать, а сейчас и вовсе разбрызгивал краски бытия, словно праздничный салют. Потому что сердце пело без слов, пело песню любви – впервые в жизни.

Надя была уверена, что не сможет уснуть, но наступившая ночь принесла, напротив, на удивление крепкий сон. Снились сказочные узоры – то ли резьба волшебных теремов, то ли сплетённые самой зимой кружева… Они превращались в огромные снежинки, и Надя-соловей, летая туда-сюда на маленьких крылышках, весело путалась в них, пела даже на морозе и звонко смеялась.

Зато потом весь следующий день девушка промаялась, помогая отцу решать какие-то очередные организационные вопросы, и очень сложно ей было на этот раз сохранять рабочую сосредоточенность.

Вся надежда была на праздничный ужин. Он придёт. Не может не прийти… И ей хотелось выглядеть красивой. Надя любила строгий стиль – соловьи птицы скромные. Но в этот раз к тёмному изящному жакету с красивыми жемчужно-серыми вставками и короткой юбке, открывавшей обтянутые чулками стройные ножки, был добавлен набор украшений.

Как и все, кто таинственно связан с русским Запредельем, Надя любила самоцветы. Темно-серые агаты из Забайкалья не просто шли к её глазам, в них трепетала созвучная ей едва ощутимая магия. Серьги, брошь и кольцо. А голубой кулон, конечно же, вновь спрятан под одежду… её заветная тайна, её миссия. Но сейчас девушка не думала об этом. Чёрные туфли на высоких каблуках, чуточку блеска для губ, слегка завитые локоны, свободно разбросанные по плечам – Надя сама себе нравилась. Её глаза ярко горели, а на щеках играл естественный румянец. Скорей бы!..

И вот вечер наступил. Девушка слонялась по праздничному залу, постоянно натыкаясь на знакомых. Они о чём-то её спрашивали, поздравляли с наступающим, высказывали разные добрые пожелания… Хотя Надя любила уединение, но всегда была доброжелательна к людям, и они платили ей тем же. Вот только сейчас ей был нужен лишь один человек… не совсем человек. Кто он, этот молодой посланец волшебного Китая, она пока так и не поняла, но была уверена – он необычный!

Как назло, именно он ей и не встречался. И когда Надя уже начала не на шутку волноваться, увидела спешащего к ней отца. Астахов слегка запыхался, разыскивая её.

– Надюша… идем, дорогая, там один человек хочет с тобой познакомиться…. Китаец.

Сердце замерло. Потом сильнее заколотилось. Хоть бы это был он! Как больно будет обмануться в ожидании… Скорее же, папа, скорее.

Радость жаркой волной разлилась в груди, все внутри затрепетало, когда Надя поняла – и правда он… Магия готова была выплеснуться хоть песней, хоть чем угодно, расцветить и без того яркий зал диковинными огнями.

– Господин Юань, позвольте представить вам мою дочь Надежду, – голос отца прозвучал как сквозь мягкую вату.

– Очень приятно… Можно просто Надя, – пролепетала девушка, утопая в омуте чёрных глаз, устремленных на неё. Она впервые увидела их так близко…

Как и Юань… сначала он поймал взгляд ясных глаз, а затем, когда рука девушки легла в его ладонь в традиционном приветствии, вдруг понял, что все мысли растерялись и от привычной уверенности не осталось и следа. Слова Астахова звучали издалека, будто сквозь шум ветра, который так любил слушать дракон, взлетая к облакам.

– Можете звать меня Инчэн, – произнёс он, едва ли отдавая себе отчёт в том, что говорит, и в том, что слишком долго не отпускает её руку.

И только драконья чешуя, внезапно появившаяся на локте под рубашкой, привела его в чувство. Началось обращение против его воли, хотя у него никогда не было проблем с контролем. Он слишком резко отпустил руку Нади и разрешил ситуацию самым изящным на свой взгляд образом. Развернул руку ладонью вверх и склонил голову.

– Желаете потанцевать?

– Да! – девушка согласно кивнула. В широко раскрытых глазах, тёмно-серых, как украшавшие её агаты, отражалось счастливое удивление – даже не имея опыта в любовных делах, Надя поняла, что тоже понравилась ему… Ладонь, которую она вновь вложила в руку Инчэна, пылала. Она чувствовала странную силу, исходящую от этого молодого человека, но теплые волны, раз за разом накатывающие на неё, говорили и о другом – одно прикосновение к его руке пробудило в ней желание, яркую чувственность, до сих пор дремавшую где-то в глубине ещё никем не тронутого тела. Обычная спокойная уверенность в себе дала сбой, и Надя едва проговорила что-то вроде:

– Инчэн – удивительно красивое имя… Я очень рада нашему знакомству.

Её ладонь была в его руке. Пусть ведёт куда угодно – неважно…

Юань вывел Надю в центр зала и обнял за талию одной рукой, другой чуть крепче сжал её ладонь и сделал первый шаг. Он идеально танцевал и вёл её в танце. И хотя музыка не располагала к активным действиям, их движения, попадающие в такт, были на удивление упругими и чёткими. Жемчужина непривычно пульсировала в сердце, и Юань, чтобы хоть немного выпустить эту энергию, осмотрелся, а потом чуть склонился к уху Нади и прошептал:

– Смотри, – а в следующий миг переплёл пальцы их рук. Запястья соприкоснулись и вокруг них обвилась тонкая лента энергии. Сначала она была одна.... Юань с нетерпением ждал, и вот его надежды оправдались – вторая, иного цвета обвилась вокруг первой. Ленты скрутились и взлетели вверх, а затем рассыпались салютом, открывая самое потрясающее плетение – плетение мироздания. Пяти элементов и магии среди них.

Поскольку никто в зале не обратил на это внимания, кроме застывшего в углу Яо, Юань понял, что его план сработал. Она действительно была Соловьём, девушкой, способной помочь ему. Но вместе с тем он почувствовал раздражение от того, что ему придётся её использовать, и злость на то, что она враг.

Один взгляд в глаза Нади, и Юань понял – он не сможет ей навредить. Ему придётся действовать хитростью.

А сердце девушки билось быстрее, мысли сплетались, словно изумительные магические ленты, которые Инчэн только что неожиданно ей продемонстрировал. А ещё… скрытый одеждой кулон, вечно прохладный, вдруг нагрелся и слегка завибрировал. Но в нынешнем состоянии Надя склонна была считать это предсказанием близкого счастья.

– Вы волшебник? – спросила она прямо. – Что же это за чудо такое?

Он улыбнулся уголком губ и приподнял руку, позволяя Наде во всей красе показать свой чудесный наряд. В Китае такое не носили, но ему отчего-то очень нравилось, как она одета.

Магия рассеялась, и плетение перестало быть доступно любому взору, а вместе с тем прекратилась и музыка. Юань снова улыбнулся.

– Я проверял вас, милая девушка. Это были нити мироздания, и лишь при соприкосновении сильной магии двое существ, наделённые даром бессмертной крови, могут их видеть.

«Вот оно как… – подумала Надя взволнованно, – он знает. Конечно, знает! Он ведь и сам…»

Да, она – Соловей. Волшебству нет дела до обычных законов природы, согласно которым птички-самцы призывают трелями самочек. Девушки-соловьи, способные принимать человеческий облик, поют дивные песни для всех вокруг и для себя самих. Этот дар Надя унаследовала в полном осознании того, что в предках у нее – не просто бессмертные Запределья. Изначальные.

Но надо быть осторожнее. Нельзя выдавать тайну хранителя.

С нежных губ Нади не сходила мягкая улыбка.

– К сожалению, я мало что знаю о Китае, в том числе и о вашей исконной магии. Хотя тот самый Чжоу Байцзун, которому посвящена нынешняя конференция, – мой предок. Он называл себя странствующим купцом, но Угличский князь охотно отдал за него свою дочь Ладомиру. И наш город, тогда ещё бывший деревней, стал её приданым. Говорили, что эта пара сделала счастливыми и всех вокруг. Здешние места стали быстрее развиваться, расцвели ремесла и торговля, и даже урожай сделался куда обильнее. Почему бы это, как вы думаете, Инчэн?

Надя взглянула на партнера по танцу немного лукаво. Вдруг подумалось: зачем вообще приехал сюда этот маг с красивым именем? Чего он хочет? Что ему интересно?

А Юань так и замер, услышав о предке. Она – хранитель, это точно она! Воистину всё самое желанное всегда лежит на поверхности.

– Он и мой предок тоже, – доверительно сообщил китаец. – Я и не думал, что встречу здесь кого-то, столь близкого мне по духу.

Его дракон внутри ворочался и ворчал от вынужденной лжи, но на лице Юаня не проступило ни капли этих эмоций. Он только взял руку Нади и, вежливо коснувшись губами тыльной стороны ладони, произнёс:

– Завтра праздник. Составите мне компанию на новогодней ярмарке? Я слышал, у вас она похожа на наш праздник фонарей?

– Наверное, тем, что это яркий праздник с соблюдением народных традиций, – Надя сияла, возвращая ему улыбку. – У нас в Поволжье любят и ценят старину. Конечно же, это отличная идея –пойти вместе!

Юань сделал шаг назад, но всё никак не мог отпустить руку девушки и отвести глаз от её утончённой красоты. Этой красоте могли позавидовать небожители, а духовной силе – непревзойдённые боевые мастера – всё это ему удалось узнать, лишь коснувшись её. Теперь Юань знал, что должен делать, но пока не понимал – как.

«Только бы она завтра пришла», – подумал он, ощущая, как непривычно и несвойственно для него затрепетало сердце. И наконец нашёл в себе силы отпустить руку Нади.

– Завтра я расскажу вам больше… и я плохо знаю город. Где мне вас встретить?

– Давайте встретимся у музея Соловья, – предложила Надя, ласково глядя на Инчэна. – Это в старой части города, рядом с маленькой площадью. Там, у ёлки, будет все самое интересное, я надеюсь. В какое время вам удобнее?

Ей не хотелось расставаться. Хотелось ещё говорить и говорить… Ведь она куда чаще пела, чем разговаривала с людьми по душам. Мысль о том, что у них общий предок, пока не укладывалась в голове у Нади, хотя ей припомнилось ощущение родства, возникшее при одном взгляде на Инчэна. Он назвал её «близкой по духу»… А еще – нити мироздания… что-то совсем непонятное и волнующее. Но ведь они обязательно встретятся, он всё объяснит!

Напоследок девушка скользнула взглядом по красивым губам молодого мужчины, но отвела глаза. И все же… вдруг завтра он ее поцелует?..

Юань тоже нашёл в себе силы отвести взгляд… и тут же наткнулся им на Яо, который что-то активно показывал руками.

– Давайте поздним вечером, если вы не против. Ночью новогодние огни сияют ярче.

Они обговорили время, и Юань склонил голову в вежливом поклоне:

– Прошу прощения, я должен идти.

– До завтра, – прошептала Надя. Лёгкая улыбка пробежала по её губам и угасла, оставив после себя лишь особый блеск в глазах. Осторожно обходя знакомых, она быстро пробиралась к выходу из зала, потому что сейчас ощущала потребность в привычном уединении. Душа её и звенела, и рвалась от непривычной боли.

Девушка не замечала, что отец издали наблюдает за ней со смесью удивления и тревоги. Дмитрий Астахов никогда раньше не видел, чтобы его дочь так смотрела на мужчину, так краснела и улыбалась, была такой взволнованной при встрече и потерянной после неё… Но как? Он не понимал. Они же только что познакомились, прямо у него на глазах… И Надя, которая раньше была холодна к парням, как её любимая Снегурочка… Ох, только бы этот иностранец не оказался Мизгирем… заморский гость. Астахов покачал головой. Увы… хочет он того или нет, но его дочь во многом принадлежит другому миру… а это значит, что он никогда не сможет понять её до конца.

***

Пан Чжэнь рассматривала себя в зеркале, которое занимало в её номере полстены. Стройная мускулистая фигура, обтянутая чёрным прямым платьем, чёрные глаза и такие же чёрные волосы, глянцевым шёлком струящиеся по плечам. Ученица Тисоная была юна, как зимняя слива, и прекрасна, как лепесток лотоса, но самое главное, что интересовало Пан Чжэнь в её теле – это неуёмная необъятная духовная сила, разливающаяся по меридианам. Она покрутилась, погладила мягкую кожу на руках. Обычно Имуги не способны были полностью скрыть свою суть, и страшную чёрную чешую приходилось прятать под одеждой, но с этим телом Пан Чжэнь могла бы раздеться полностью, и никто, кроме небесных драконов, не смог бы разгадать её тайны.

В тот день, попрощавшись с отцом, она выбралась из полуразвалившейся деревянной лачуги, где долгие часы пыталась свыкнуться с новым сильным телом, и где прежняя хозяйка этого тела перенесла столько страданий, и отправилась в край Персиковых Цветов, чтобы принести дань уважение учителю. Тисонай, знавший и горячо любивший свою ученицу как собственную дочь, не принял во внимание её изменившуюся суть, не оскорбил её чувств недоверием и излишними проверками – радость от её возвращения затмила ему рассудок. Пан Чжэнь повезло. Девушка как раз была в том возрасте, когда должен был начаться путь странствий – испытание силы духа, воли и мужества, испытание миром смертных и разлукой с учителем. Она ушла раньше, чем мастер успел что-то о ней понять, и покинула Китай вслед за высокомерным и самоуверенным драконом, который оказался так же слеп, как и Тисонай, а заодно и весь драконий клан.

Метка на нём сияла ярким пламенем и вела Пан Чжэнь по следу лучше любого навигатора.

Чтобы догнать его после аэропорта, она взяла такси и через несколько часов оказалась в небольшом городе на берегу Волги. Сняла номер в том же отеле, что и он, но проще, чтобы не привлекать внимания. На конференцию за ним не пошла и похвалила себя за это решение позже, когда поняла, что вечный хвост дракона – неуёмный секретарь Яо – заметил её и всё понял. Или почти всё. То, что она пропавшая ученица Тисоная, он знать не мог, тем паче, что мастер отменил поиски и сообщил, что она в храме. Если её раскроют…

Пан Чжэнь глубоко вздохнула, справляясь с волнением, и улыбнулась собственному отражению. Пришло время действовать.

Она вышла из отеля на четверть часа позже Юань Луна и по яркому следу метки дошла до встречи китайской и русской делегаций. Они праздновали что-то, наверное, знакомство, а может, это был традиционный ужин в рамках компании – Пан Чжэнь не знала, и ей это не было интересно. Главное он.

Весь в чёрном, одет с иголочки, Юань Лун представлял из себя образец совершенства, воплощение небожителей на земле, но Пан Чжэнь не прельстилась на эту красоту. Она видела его насквозь, дракона, свернувшегося в клубок, трепетно охраняющего свою жемчужину. Чтобы быть ближе, она пристроилась к какому-то одинокому мужчине и проскользнула внутрь, снова нашла глазами дракона. Он танцевал с какой-то девушкой, и его духовная сущность была этим очень довольна, а жемчужина… Пан Чжэнь замерла, чтобы не спугнуть это чудо. Жемчужина пульсировала так сильно, что она чувствовала её почти физически.

«Так, вот значит как, – подумала она, – он влюбился…»

На её губах расцвела изумительно коварная улыбка. Пан Чжэнь ещё раз взглянула на дракона и девушку, а потом покинула торжество, довольная новым открытием. Скоро артефакт будет в её руках.