Читать книгу Золотой Трон - Марина Лазарева - Страница 5

Капризная большая туча зацепилась за вершину горы и никак не хотела покидать своего пристанища. Она висела над деревней низко-низко, скрывая туманом плотно прижавшиеся друг к другу жилища селян. Лучше бы пролилась холодным дождем, рассыпалась ледяным градом, отполыхала ослепительной молнией, отгремела оглушающим громом, чем вот так безразлично висеть все утро в ленивом бездействии. Под ногами камня не видно, не то что тропы горной. Однако с раннего утра в деревне переполох. У гончара Юлгая опять пропал младший сын Марпата. Вечером был, а утром, глядь, нет его. Мать с ног сбилась. Хоть не внове для нее внезапные исчезновения сына, но всякий раз, как спохватывалась она о пропаже Марпаты, на душе становилось все неспокойней. Не первый раз поднимает она на поиски всю деревню. Спасибо соседям, никто ни разу не отказал им с Юлгаем в помощи.

А началось все год назад, когда под обвалом погиб их старший сын. Да, видно, беда не приходит одна. Младший Марпата вдруг стал твердить о каком-то доме, в который он должен уйти. Родители еще от горя не оправились. Где уж тут обращать внимание на детские фантазии сына. Сколько их в каждой ребячьей голове. Вот и Марпата поговорил, потвердил, да и замолчал. А через некоторое время пропал. Тогда впервые вся деревня вышла на его поиски. С ног сбились. Все горные тропы прошли, во все доступные ущелья заглянули. Нашли-таки. Водворили беглеца восвояси. Вернули, а он все одно твердит: «Уйду». С тех пор Марпата все чаще стал тайком уходить из дома. Мать покоя лишилась. За каждым шагом сына стала следить, ночами сон потеряла, да и перед соседями совестно, что сын из дома бежит, словно чужой. Сельчанам тоже покоя нет, всякий раз всей деревней ищут упрямого беглеца.

Хоть и туманно с утра так, что собственного носа не видно, но все с рассвета на ногах. Разбрелись по узким горным тропам. У пёба особое чутье. Пёба с закрытыми глазами в кромешной тьме, в густом молоке осеннего тумана пройдет там, где иной и думать о том побоится. Время от времени перекликаются, пересвистываются. Эхо в горах далеко разносит голоса. Вот и тучу спугнули. Наконец-то снялась беременная дождем странница с остроконечного прикола и, полная, медленно, лениво, дабы не расплескать холодную влагу, поплыла прочь. А людям только того и надо. Ищут сына гончара Юлгая в каждой расщелине, за каждым валуном. Нет нигде мальчугана. Ноет сердце материнское: сколько опасностей в горах, сколько зверя всякого, и на горных тропах, и в небе. Коли гриф нацелит свой зоркий взор на хрупкую детскую фигурку, одиноко бредущую в диких горах, острые цепкие когти его тотчас оторвут от земли добычу, а мощный горбоносый клюв начнет единоличную трапезу хищной птицы. А если встретится на пути барс?! Ох!.. Страшно и подумать…

Не впервой искать селянам беглеца. Да только всякий раз несносный мальчишка иные тропы выбирает. Юлгай с женой сегодня держатся вместе. Очень уж трудная у них тропа, узкая-узкая. По одну руку – гора, по другую – бездна. Шаг… Из-под ноги Юлгая выскользнул и устремился в пропасть камень. Он увлек за собой другой, третий… Один за другим. Все сильнее, все громче… То ли гриф взлетел, то ли эхо потревожило скалу. Ожила скала, щедро посылая на людей лавину камней. Женщина вздрогнула. Их тропа – самое узкое и камнепадное место. Даже старожилы отказывались ходить тут, выбирая иные тропы.

Люди, беспомощно прижавшись к холодной каменной глыбе, стараясь не смотреть вниз, боялись пошевелиться. Еще несколько коротких шагов, и они окажутся на твердом плоскогорье. Но эти несколько шагов еще надо преодолеть. Здесь коварная тропа резко уходила вверх, а взгляд невольно устремлялся вниз, в головокружительную бездну, которая, сделай путники хотя бы одно неловкое движение, словно арканом тянула в свое лоно слабые человеческие тела. Юлгай сделал шаг. Камни вновь градом посыпались вниз. Вдруг возле большого валуна, некогда упавшего сюда, на плоскогорье с поднебесных горных вершин, он увидел что-то темное. Почудилось разве? Шаг… Да нет, не обознался, что-то лежит. Забыв об опасности, Юлгай с женой в миг перебрались на каменистую плоскогорную поляну. Около мокрого, выщербленного валуна, завернувшись в отцовскую чубу, спал Марпата. Он спал крепким безмятежным сном, каким может спать лишь ребенок на первом десятке своей земной жизни. Его не волновали ни грифы, ни камнепады, ни беспокойство родителей. Юлгай взял Марпату на руки. Мальчик открыл глаза и непонимающе посмотрел на отца.

Родители облегченно вздохнули. Юлгай трижды громко свистнул. Гулким эхом разлился свист гончара Юлгая, затекая в каждое ущелье, под каждый камень. Юлгай прислушался. Марпата окончательно оправился ото сна и теперь с сожалением смотрел на отца. Его снова нашли! Ну как же он мог уснуть?! Теперь родители опять приведут его в деревню, а он так не хочет возвращаться в это бесполезное для него место.

До слуха Марпаты донесся свист, потом еще и еще. Длинный посвист сменялся коротким, переходя вновь в длинный. Он доносился с разных сторон. Это отвечали на свист Юлгая те, кто вместе с ним искал Марпату. Язык свиста известен был пёба давно. Они использовали его всегда, когда нужно было переговариваться друг с другом, преодолевая большие расстояния. Язык работал безукоризненно. Теперь все знали – беглец нашелся. Пора возвращаться в деревню.

Марпата был удручен и всю дорогу громко сопел, держа отца за руку. Юлгай, непомерно крепко сжимая руку сына, не отпускал его от себя ни на шаг. Юлгай думал, и его решение, зародившееся не сегодня и не вдруг, сейчас становилось тверже камня. Он пообещал сам себе, что больше не допустит побегов Марпаты.