Читать книгу Беглец. Книга 1 - Марина Михайловна Дубровина - Страница 2

Прошлый год выдался очень тяжелым для селян. Большая часть урожая погибла и цены взлетели до небес. Голода не было, но по кошелькам ударило серьезно, отчего голодные люди добрее не стали. Просто вновь, как и с десяток лет назад, пришлось потуже затянуть пояса. Маги старательно вызывали дожди и от души драли по три шкуры за свою работу. Трактирщики, которые обладали хоть каким-то чутьем и опытом, заблаговременно сделали запасы продовольствия и вина. Они-то как раз богатели день ото дня, потирая потные жадные ручонки. Мужички кряхтели, пыхтели, но несли им звонкую монету, проклиная свою тяжкую долю и сварливых жен. А что делать? Хоть где-то хотелось посидеть с дружками за кружечкой холодного пивка, отдыхая от тяжелых трудовых дней, и почесать языки.

В один тихий вечер в одном из таких заведений остановился небольшой отряд вояк. Они как раз только что выпустились из академии военного мастерства. Парни добирались до Верхнего града, где должны были начать свою непростую службу. В пути же бывшие студенты весело проводили вечера в трактирах, пропивая накопленную за пять лет стипендию. Посетители заведения, едва их завидев, быстро собрали свой скарб и поспешили убраться до начала безумной пирушки. Далеко не каждому нравилась традиция выпить за легкую службу да вечную дружбу. Те несчастные, которые не успевали ретироваться вовремя, рисковали проснуться на улице в канаве помятыми, с больной головой и опустошенным кошельком. Отказ пить с выпускниками за начало их службы был сродни самому нелепому самоубийству. Как следствие, таверну покинули даже невозмутимые горные жители, суровые купцы гномы. Не для того они приехали на Большое торжище, проводившееся раз в год на Центральной площади Старого города. Хозяин же нисколько этому не огорчился, а только радостно потер руки, уже представляя в них выручку за буйную пирушку. Вояки всегда пили много и безудержно. За компенсацию ущерба в трактире можно было даже сделать небольшой ремонт. Посему был надет парадный передник с глубоким, дважды прошитым суровой нитью карманом.

Из всех гостей помимо служивых остались только мужчина в дальнем темном углу, на которого никто не обращал внимания, и трое бесстрашных амбалов-вышибал. В родственниках последних явно отметились тролли.

Мужчине было на вид лет двадцать пять – двадцать семь, пил он одно из самых дорогих вин. Посетитель был весьма уставшим – настолько, что полулежал на скамье, закинув на нее ноги. Бессильно прислонившись спиной к бревенчатой стене он словно смотрел сквозь людей в зале через приоткрытые веки. Он был всецелостно погружен в свои невеселые воспоминания о событиях, что в конечном итоге завели его сюда этим утром. Путь явно был непростым, о чем свидетельствовали покрытые грязью высокие сапоги. Потрепанную, но дорогую одежду припорошила дорожная пыль. Кажется, ее хозяина пытались то ли парочку раз прибить, то ли от души покалечить.

– Платить будем, господин? – поинтересовался у странного посетителя трактирщик, нетерпеливо терзавший полотенце в огромных лапищах. От мужичка несло прогоркшим жиром и потом. Это вызвало у гостя приступ отвращения и желание, чтобы вонь оказалась подальше от его чуткого носа. На стол брякнулся небольшой кожаный мешочек, из него выкатилось несколько золотых монет. Хозяин вытаращил глаза, жадно выдохнул, представляя, сколько еще золота можно содрать с гостя за постой. Бледная ухоженная рука неспешно указала на большую глиняную кружку. Вкрадчивый глубокий голос без труда перекрыл гомон выпускников:

– Если хоть раз опустеет до ночи – я выдавлю сюда кровь из твоей туши.

В таверне будто бы выключили звук – так странно и высокомерно прозвучали слова. Подобный акцент мог быть у жителя Песков с гонором как минимум правителя страны. Трактирщик побелел, отчего-то склонился в глубоком поклоне. Золото перекочевало в карман передника и его счастливый обладатель с громким топотом унесся в погреб. Не дай-то боги, кружка гостя опустеет! Громыхнула дверь погреба, да так, что с потолка осыпалась труха.

– За вас и вашу удачную службу, ребята! Вздрогнем! – уже веселее прозвучал голос загадочного путешественника. – Пусть ваши кошельки будут столь же полны, как и пузо этого борова!

Гомон и хохот тут же вновь заполонили каждый уголок заведения. Только двое вояк продолжали разглядывать мужчину в темной и потрепанной, но богатой одежде. У него явно водилась звонкая монета, и это сразу решало все проблемы.

– А я говорю, нездешний он, – шептал своему другу выпускник факультета расследований и дознаний. Он как раз сидел неподалеку от стола заинтересовавшего его объекта, – у него рожа жителя Песков. Бледный правда, будто чумной. И смотри, глаза у него разные! Синий да зеленый – бесовщина в чистом виде!

– Ну ты глазастый! – от души восхитился собеседник и осушил залпом свою кружку с пивом. Товарищ посмотрел на него с немым укором.

– А за что я, по-твоему, получил диплом с отличием? – искреннему возмущению в голосе не было предела.

– Точно не за рожу смазливую, – беспечно хохотнул парень, требуя у трактирщика долива пива. – А что еще про него расскажешь? – проявил он вежливый интерес к ремеслу товарища.

– Ну, гляди: ехал он точно издалека. Много передвигался пешим, что странно для человека в таких шмотках. Поведение не как у бедняка, знает себе цену. Очень на больного похож – совсем бледная рожа. Руками не работал, спину не гнул. Саблей владеет – вон она, рядом лежит. И, похоже, не против он с мужиками побаловаться… – скабрезно хихикнул выпускник. Обсуждаемый тем временем поперхнулся вином, закашлялся и горестно вздохнул. Оглядев получившееся на рубахе мокрое пятно, что-то недовольно пробормотал. Расслышать сказанное не удалось, слишком уж шумно было в помещении.

– С чего такие выводы сделал? – удивленно спросил друг сыщика. Парень уже с большим интересом глядя на незнакомца, позабыв про пиво.

– Да ты посмотри, какой он чистоплюй: руки ухоженные, патлы длинные. Губы как накрашенные. Смазливый, что мать твоя в лучшие годы. Вшей отродясь не водилось. Небось каждый день моется – вон как пятно старается оттереть. Вот ты бы так из-за подобной глупости волновался? То-то же. А костюмчик-то… Путешествовать в таком только самодур-богатей может. Либо дейстительно на мужиков падкий.

Мужчина будто услышал предположение парнишки, помрачнел. С нескрываемым раздражением отбросил неожиданно белый платок в пыльный угол. Нахохлился, с бешенством откинув за спину упавшие на лицо темные, с легким синеватым отливом волосы.

– А движения-то, движения! Смотри, словно царек эльфийский! – рассказчик восхищенно поковырял ножом в зубах и с интересом посмотрел на извлеченные остатки ужина. – Точно песчаник, говорю тебе! Рожа узкая, скуластая. Нос тонкий с горбинкой и, прямо скажем, не короткий. Мы на третьем году их изучали как особо опасных. Не смотри, что тщедушным кажется, они ударом ноги убивают. Но что ж беломордый-то такой, не дай боже чумной, – отложил нож паренек, намереваясь промочить пересохшее горло. – А меч-то дорогущий. Небось сынок песчаника-шлюшки из гарема.

Кружка предполагаемого песчаника с грохотом разбилась. Ударили в пол тяжелые сапоги, со скрежетом кроша осколки. Лицо исказилось в приступе слепой ярости, взгляд казалось мог испепелить вояк. В тот момент он показался богом мести, ожившей статуей темных эльфов, живущих под Драконьими горами. Будто вихрь, мужчина пронесся по зале и выскочил на улицу. Грохнула тяжеленная дубовая дверь.

Парни побледнели и переглянулись. Не сговариваясь, перевели взгляды на свои трясущиеся руки.

– Знаешь… – дрожащим от страха голосом сказал студент кафедры борьбы с народными волнениями, – на секунду мне показалось, что он слышал каждое наше слово.

– Мне тоже, – ответил друг, сглотнув скопившуюся кислую слюну, – и оттого мне особенно не по себе.