Читать книгу Приключения за Полярным кругом. Дневник за 1983—1985 годы - Марина Мищенко - Страница 4

24 мая 1983. Хатанга. Рейс. Прибытие на Косистый.

Начинаю писать эти дневники сегодня, хотя в Арктике с 14 марта 1983 года – тем интереснее – уже есть, что вспомнить. Описать свежие события нелегко, прошедшее проще.

Вечером объявили, что будет борт (полетит самолет) на Хатангу. Быстро вещи покидала в чемодан и утром прибыла в аэропорт Диксон. АМСГ «Диксон» и АМСГ «Мыс Косистый» лежат на одной северной широте – 73° 40» по обе стороны Таймыра: Первый – с Запада, второй – с Востока. Прямо из Диксона на Косистый попасть можно было только спецрейсами, перевозившими экспедиции, разные грузы, вояк (пограничников), да илками, ведущими ледовую разведку.

Попутно такие самолеты и вертолёты доставляют полярников, почту, питание к месту их работы, туда, куда «только самолетом можно долететь» (слова популярной песни). Но бывают они не часто, поэтому, прилетев на Диксон из отпуска с материка, полярникам приходилось проводить порой месяцы на Диксоне «в ожидании транспорта» до родной станции. «В ожидании транспорта» официально засчитывалось за время работы и входило в стаж.

Примерно так случилось и со мной.

За все время с моего приезда на Диксон 13 марта 1983 года в сторону Косистого это был первый рейс даже не до Косистого, а до Хатанги. Из Хатанги, находящейся в 300 километрах южнее Косистого, туда можно добраться рейсовым АН-2. Из Диксона летела спецбортом до Хатанги в приподнятом настроении навстречу будущему. Была жажда увидеть что-то новое и удивительное. Погода была на моей стороне, поэтому сразу же по прилету в Хатангу пересела на АН-2 до Косистого. И в этот же день меня встретил маленький (по сравнению с Диксоном) поселок на южной оконечности полуострова Хара-Тумус, затерянный в бескрайних снегах зимой, а летом – в водах реки Хатанги и Моря Лаптевых Северного Ледовитого океана.

Здесь предстояло работать синоптиком на авиационной метеорологической станции (полярной) IV разряда, АМСГ-IV (М-2) и жить в посёлке. Больше всех моего приезда ждал синоптик Володя К., сменить которого я летела. Он уже отработал 3 года по договору. И пришел срок возвращаться на материк, чтобы воссоединиться со своей второй половинкой, с которой познакомился на Косистом.

25 мая. Поселок. Начальница Наташа. Суп из оленины. История Мыса Косистого.

Меня ждали. В эйфории удачного приземления на клочок суши, где мне предстояло влиться в когорту шаманов ХХ века – полярных синоптиков и метеорологов как посредников между Небом (погодой) и Людьми – я не забрала из самолета свой багаж, полагая, что его доставят в аэропорт. Поэтому пришлось кому-то донести его вслед за мной до АМСГ, чтобы он улетел обратно в Хатангу. Благодарю этого Кого-то!

Приветливо и одновременно сдержанно встретила начальник АМСГ Наташа Ш., опытный синоптик и всеми уважаемый командир местной гидрометеослужбы. Первым делом она вкусно накормила меня божественным супом из оленины. Именно это нежное диетическое вкусное мясо мне теперь предстояло часто готовить здесь, так как оно было доступно так же, как и красная рыба с икрой – на материке деликатес, здесь – обычная еда. Наташа выделила мне мешок картошки, так как нужно было что-то есть. Картошка осталась от завоза по навигации и в магазине её не было.

Сразу определила с жильём, поселив в комнату коммунальной квартиры второго этажа первого подъезда двухэтажного благоустроенного дома в 200 метрах от работы.

Кухня коммуналки была на трёх хозяев. Отопление от котельной и вода в кране на кухне.

С жильем на Косистом проблем не было. Были заброшенные бараки, балки (домики на одну семью), и пустые комнаты. По сравнению с прошлыми годами, поселок пришёл в упадок.

Косистый имел славную историю базы полярной авиации. Незадолго до моего приезда, отсюда в музей ВВС Монино вывезли фрагменты легендарного ПЕ-8, разбившегося в 1949 году при взлете.

АМСГ, поселок и воинская часть Противовоздушной обороны появились в 1939 году на мысе Косистом одновременно. В 1948 году образовали и бюро погоды, которое работало до 1962 года. Во время существования бюро погоды велись и шаро-пилотые наблюдения. Поселок в этот время процветал, имея, помимо детского садика, почты, магазина, столовой, дома культуры ещё и школу.

Памятником былого величия возвышалось двухэтажне здание аэропорта (построено в 1956 году) с вышкой диспетчерской службы. На втором его этаже располагалось помещение АМСГ. Большая картина с видом Косистого во времена его расцвета, написанная маслом, привлекала внимание всех, входивших сюда.

Площадка для наблюдения по приборам располагалась в 370 метрах от здания аэропорта. Коллектив станции был небольшим и дружным.

Метеоплощадка мыса Косистого.

26 мая. Комната (ящик). Спецовки. Собаки. АМСГ (Авиационная метеорологическая станция). Штемпель. Сундук. Дверь. ТДС. Цветы. Огурцы.

Раскручивая события дня, трудно выбрать главное. С утра – зарядка, как всегда. Чай, хлеб с маслом и на АМСГ. Там уже прочла документ о полярной станции Косистый ТДС (труднодоступной станции). Интересно, что, согласно положению о ТДС, к работникам предъявляется требование уживчивости и по окончанию договора предоставляется преимущественное право при выборе работы в более лучших местах. Только как это осуществляется?

Станция, как и многие другие, имеет свой штемпель. На Косистом это треугольник, на котором изображён самолёт на фоне оленьей упряжки. Его придумал и вырезал метеоролог Андрей А. Штемпель уникален, так же как и штемпели других полярный станций. Он – своеобразный герб полярников той станции, для которой создан. Он – произведение искусства и символ. Он может быть не один, может, как почтовый штемпель или марка, создаваться к круглой дате, например юбилею станции, как например, на Диксоне. Штемпели, наконец, коллекционируют.

И вот получила на складе спецодежду: гидромет костюм, куртку-полярку да шапку-ушанку, сапоги и валенки.

Куртка-полярка, правда, 54 размера, однако, теплая, только пока не с кем особенно разгуливать (вскоре моим постоянным спутником стала большая мохнатая серо-рыжая собака начальника станции – Иннокентий или попросту Кешка).

Спецовки примеряла весь день и вечер и ночь. Менять их или нет на свой размер (все таки 54-ый) – так и не решила – значит посоветуюсь с Наташей на работе. Гидромету сразу нашла применение, помимо самой работы – в туалет (отдельная пристройка в 20 метрах за домом) и в тундру. Полярку пока отложила в ящик – моднющая вещь (!) – овчина похожа на Лёшкин (Лёшка – мой брат) полушубок, ещё чудо – когда одела его и вышла на улицу – собаки сразу признали меня своей и бурно радовались, даже проводили меня стайкой туда, куда Макар коров не гонял и куда король пешком ходит. Тело к концу дня с непривычки, конечно, устало от одежд, однако закутываться, как на Диксоне, в шали и обычное пальто, не приходится. И вообще, сегодня Диксон представлялся мне чем-то светлым, уютным, родным – «мой Диксон».

Еще можно было бы назвать этот день днем приобретения ящика. На обеде соседка предложила использовать свой. А на улице под сильным ветром у второго подъезда я заметила другой ящик-сундук, сколоченный крепко и цепко, пахнущий вначале морозом, а потом, когда мыла его горячей водой с мылом – запах баней. Я сняла с него железную обшивку, промыла и поставила сушить. Осталось подновить его рубанком, да покрыть его лаком (впрочем, можно и не покрывать). Я уже к этому моменту прибила на стенку гвозди и развесила одежду. Сундук явно был предназначен для одежды и того, что можно назвать «приданым с материка». Для просушки поставила сундук у батареи в углу. Сундук стал первой приобретенной лично по моему выбору мебелью.

Вчера я только заикнулась, что дверь в мою комнату не закрывается, как сегодня пришел местный плотник Мельник (это фамилия). Он же – бывший полицай, сосланный сюда за сотрудничество с фашистами. Иногда ночами он ходил по поселку и выкрикивал что-то по- немецки типа «хан де хох!». Это был высокий, крепкий старик с умелыми руками и звучным голосом. Он по-хозяйски покрутился, повертелся вокруг двери и пообещал её сделать …. на следующей неделе. Испросив моего разрешения, …. он снял с петель дверь и унес её с собой…. Интересно, сделает замок или нет и какой будет дверь? – подумалось тогда мне. А вместо двери я повесила плотной занавеской клетчатый плед – получилось стильно.

На кухне начали с соседкой (Людмила – врач медпункта) обмениваться информацией. Решили завтра пойти за землей для огурцов. «Надо и мне сделать ящики и посадить огурцы и цветы», – решила я. И посадила.

По посёлку хожу и присматриваюсь – где что бесхозное можно взять в своё хозяйство (здесь нормально то, что те люди, которые уезжают, мебель и большинство вещей оставляют, а приезжающие пользуются ими).

Хожу и смотрю. Живу пока без двери. Все говорят об охоте на уток и рыбалке. И ещё о собаках. А как же я?

Вот у соседа щенок. Может взять такого же? Можно на лыжах на нем кататься, когда вырастет; да и в тундру ходить будет не страшно и чесать можно! Места в комнате хватит. А как быть, когда уеду, его ведь с собой не возьмешь, а бросать трудно, если только долго на Севере жить (собаки живут более 10 лет). На материке не сможет жить – климат другой, да к тому же дома кот Мяга да собака Чеди. Как старых друзей на новых менять?

Прожит третий день на полуострове Хара-Тумус, а в библиотеку пока сходить некогда. Однако литература на АМСГ познавательная и чувствуется веяние прошлых крупных дел – мыса Косистого.

27 мая Природа. АМСГ.

Сегодня удивительно красиво, но на улице никого нет – здесь и так мало людей, а сейчас – никого. Кругом небо. Бело-желтовато-сиреневая гамма, как у Рокуэлла. Кента.

Написала «бело», – это, наверное, только здесь понимаешь, что цветное может быть белым, а белый – синтез всех красок. Тихо. Ветер. Собаки – одни стаями, а другие у домов. Солнце в слоистых облаках тоже белое. Берег сине-сиреневый и графически черный. На нем точки камней. Желто-белесые полосы под слоёным тортом туч. Выше желтые отсветы – то есть заря без восхода и захода Солнца. И черные хребты слоисто-кучевых загибулин. Снег, как облака, но преобладает голубовато-стальной оттенок. Спустя минуту север стал сиреневым – слойка облачная осела, как будто пропитавшись светом Солнца, а верхушка «раскучерявилась». В одно мгновение к востоку появились облака высоко-кучевые и слоисто-кучевые и замерли неподвижно. Слоистый пирог поднялся вопреки правилам кулинарии и стал готов. Только к чему? Желтые отсветы неба стали выше и ярче-белесоватее и совсем пожелтела окантовка. А альтостратус (высотно-кучевые облака) усилился и появился наподобие хвороста над этой слойкой. Облака подвинулись на Север. Лучи Солнца больше не пробиваются в окна облаков – на кухне погоды что-то готовится… – и все это за 20 минут (23 час 20 мин – 23 час 40 мин местного времени).

Весь день провела на АМСГ. Какая теплая атмосфера! Мужчины готовятся «идти на гусей», то есть готовить скрадки (маленькие охотничьи домики) и там поджидать их (гусей) перелета. Все. Там ни одной женщины. Мы должны остаться здесь – дома.

Пожалуй впервые здесь поняла, как опрометчива жизнь. Где выход? Одна – я не одна, ведь Человек – это двое. Что здесь одна? Ни комнату в порядок привести, ни вечер скоротать, ни в тундру сходить… Сейчас – одна – руки развязаны, только для чего – вот и получается то же. Что ж? А вот следить за собой! Улыбаться даже сквозь слезы! Разве я не баба? «Женщина должна брать ружьё только в крайнем случае», – говорил один мой знакомый – согласна. Но когда случай крайний?

С чувством потерянности уезжала с Диксона – возможно, навсегда оставляя там диксонских друзей: Светку, Валеру, Серегу, Люду.

Диксон подарил мне себя саму и новый метео- мир – АМСГ, и БП (Бюро погоды) – мир, практической работы в авиации. Настал час показать знания в деле.

28—29 мая субботник. Субботник. Воинская часть (В/ч). Тундра.

Субботник был не 22 апреля, а на месяц позже, так как только сейчас тает снег. Вышли дружно. Каждому дали фронт работ. Я мыла душевые. Работа спорилась весело и быстро. Вечером почти все собрались на танцы в клуб.

В Косистом есть не только клуб с организатором культурного досуга, но и кинопоказ с кинооператором, библиотека, а столовая часто становилась местом для праздничных застолий.

Мыс Косистый. Вид на здание аэропорт и поселок со стороны ВПП.

31 мая Стажировка. Охота.

Пока стажируюсь. Сегодня пролетала, побывав на труднодоступной станции (ТДС) Преображения, группа экспедиции «Советской России» с Уэлена на Чукотке. Одеты с иголочки и кепи, как у туристов (да они и есть туристы!). Здесь таким не удивляются. Такие приедут – наставят штампиков, наболтают с кучу и улетают. А нам здесь жить. Жизнь Косистого их тоже интересовала. Вот и меня как дежурного синоптика, сфотографировали сидящую за столом с картами погоды. То есть след мой в освоении Арктики задокументирован, вернее, сфотографирован.

Весна брала своё. Летели первые гуси. Охотники ушли в тундру с ружьями, боеприпасами и продовольствием. Затаились в небольших домиках-тайниках-коробах охотники, поджидая гусей, которые летят на озера Таймыра. Некоторых из них полярники отстрелят. Дичь идет на еду.

Охота на уток будет немного позднее.

Белые куропатки скоро посереют. Оказывается, что меняют белое оперение на серое на лето только самки. Они выводят и обучают потомство. Самцы же остаются на лето в белом оперении и, жертвуя собой, героически отводят хищников от гнезда, так как только они (а не самки!) очень заметны в пестрой окраске летней тундры. История, достойная пера поэта. Вот так природа сурово позаботилась о том, чтобы полярные куропатки выживали в приполярной тундре как вид.

А завтра пойду работать самостоятельно первую смену в качестве дежурного синоптика.

1 июня. Первое самостоятельное дежурство.

Первый день лета и первое самостоятельное дежурство на мысе Косистый. Труднее всего выписывать бюллетени. Надолго запомнился первый экипаж: улыбчивый и одновременно серьезный из Хатанги (на Ленинградскую). Прогнозы оправдываются, только иногда допускаю описки.

С прогнозами проще, чем с бюллетенями. Задумывалась, как описывать погоду: юг циклона, но перевернут так, что теплый сектор оказался на севере (из теплого в этом секторе одно название!). Интересно, что этот глубокий циклон несколько дней сидел центром над Северной землей и, разделяясь на два ядра (северный и южный), теплым сектором повернул к северу. К концу дня натекло 10 баллов слоисто кучевых, хотя утром было ясно. К ночи затянуло небо и в Хатанге, хотя в начале срока было «хор» (ясно). С фронтом было (ветер западный, юго-западный) 10 баллов облаков, а за ним рассеяние облачности. Это подтвердило прогноз.

2 июня После первого самостоятельного дежурства.

После вчерашнего дежурства – выходной. И весь день занималась домашним хозяйством. Встала в 11 часов (спала неспокойно). Погладила бельё. Притащила тумбочку. Сложила зимнюю одежду в сундук. Вымыла окно на кухне. Сходила в магазин. Мыла стены в комнате, осветляя слишком яркие на мой взгляд цветочки. На АМСГ по телевизору посмотрела фильм. Топила снег. Кстати, горячую воду здесь берут из батареи и охлаждают. Для получения холодной воды лучше растопить снег. Сварила курицу. Поджарила картошку. И вот уже 2 часа нового дня.

А тот циклон, который вчера «торчал» с двумя ядрами над Новой землей, сместился за сутки к западу примерно на 300 км (северный центр) и на 150 км (Южный центр). Днем плыли высотно-кучевые облака периодически до 8 баллов. Ночью Солнце, просвечивая сквозь бело-серо-розовую пелену, отбрасывает в окно тени в 15 минут третьего ночи.

Пожалуй, именно здесь остро чувствуется единство с природой. Вот и ночью вижу из окна, как Солнце движется по северной части небосвода. Оно просвечивает сквозь облако, рассеивая желто-сиреневато-розовый цвет. Глаз улавливает слабую вертикальную дорожку через облака среднего и верхнего ярусов.

Почему ночью немного темнее, чем днем, и температура воздуха понижается, хотя солнце светит и с севера? Неужели северное (ночное) солнце холоднее южного (дневного)? Может, сама Земля «дышит», вдыхая и выдыхая каждые 12 часов?