Читать книгу Не в счастье счастье - Марина Пустильник - Страница 11

Фому Аквинского, таким образом, можно считать предвестником нового отношения к счастью, пришедшего в Европу на заре эпохи Возрождения в XIV веке. Свою роль в этом сыграли несколько факторов. Во-первых, после Великого западного раскола23 1378—1417 гг, церковь была ослаблена изнутри, в результате чего её роль как единственного арбитра по вопросам теологии и морали уменьшилась, а её контроль над истиной ослаб. Во-вторых, в европейских городах быстро росло сословие мастеров и развивались университеты, что также лишало духовенство полного контроля над умами и душами мирян. В-третьих, появление печатных станков позволило распространять идеи между разными местами с невиданной прежде скоростью. В-четвертых, внутри самой церкви в это же время возникло несколько обособленных теологических направлений24. Всё это означало, что у церкви больше не было монополии на определение счастья и его достижимости в этой жизни. Из этого контекста зародились два главных течения: гуманизм и эпоха Возрождения и Реформация25.

Стоит отметить, что философы эпохи Возрождения не отрицали церковные догматы о том, что абсолютное блаженство достижимо лишь после смерти, но в этот период произошла другая интересная вещь – случился взрывной рост интереса к человеку и его жизненному опыту. В результате, сама область человеческих чувств стала объектом для размышлений, началась её проблематизация26 – и со временем это привело к появлению в дискурсе понятия счастья, как чувства, доступного человеку при жизни, а не как посмертной награды за благочестивую жизнь.

Что касается Реформации, то здесь всё очень интересно. В своих теологических изысканиях Мартин Лютер27 пришел к выводу, что первородный грех лишил человека свободы воли – но в этом утверждении было важное «но». Свободы воли не существовало только в отношениях человека с божественным и в том, что касалось спасения его души. Однако в том, что касалось вопросов мирской жизни, свобода воли существовала. Более того, понимание того, что твои отношения с Богом зависят исключительно от его милости, было призвано скорее нейтрализовать тревогу по поводу спасения души. Спасение души было чем-то, что можно было получить от Бога, а не заслужить в земной жизни, в частности, страданиями, как учила католическая церковь. Подобный радикальный отказ от попыток спасти свою душу открывал возможности для того, чтобы наслаждаться радостью и хорошим самочувствием (в широком смысле этого слова) прямо сейчас, на Земле. Важность повседневности, мирской, земной жизни вышла на первый план – и исследователи считают, что этот фокус на настоящем (вкупе с введением человеческих чувств в дискурс) и стал тем толчком, который в итоге привел к рождению современного понимания счастья28.

В эпоху Просвещения эти мысли получили еще большее развитие, в частности, благодаря философу Джону Локку, который посвятил вопросам счастья значимую часть своего «Опыта о человеческом разумении». Помимо прочего, вот, что писал Локк:

Я признаю, что природа вложила в человека стремление к счастью и отвращение к несчастью. Вот это действительно врожденные практические принципы, которые, как и надлежит практическим принципам, действуют постоянно и непрерывно влияют на всю нашу деятельность. Это можно неизменно и повсеместно наблюдать у всех людей, всех возрастов.29

Не желая усыпить читателя цитатами из философских трактатов и научных исследований, подведу некоторый итог. По мере того, как рассуждения о счастье, доступном человеку при жизни, получали все большее распространение, победу одерживал так называемый «гедонистический» подход, ставивший удовольствие во главу угла человеческого существования. Таким образом, счастье, по сути, приравнивалось к удовольствию.

Семнадцатый век считается временем появления на свет современной концепции счастья. В 1680-1690-х гг. произошел взрыв публикаций, посвященных этому вопросу, и на прилавках книжных магазинов можно было найти такие работы как «Путь к здоровью, долгой жизни и счастью», «Улучшение счастья в Англии», «Безотказный способ стать богатым, увеличить изобилие и способствовать удовольствию». Звучит знакомо, да

А уж когда право на «стремление к счастью» было кодифицировано в Декларации независимости США, подписанной в 1776 году, счастье окончательно превратилось в законную цель. Ну а в процессе понимание того, что такое счастье, конечно же, трансформировалось, став практически синонимом индивидуального успеха.

Прошло ещё пару столетий и вопрос о том, что такое счастье и как его достичь, вновь вышел на передний план, породив множество исследований, новые теории (например, позитивную психологию) и целую индустрию книг и курсов по саморазвитию. Западные идеи счастливой жизни стали получать всё большее распространение, проникая в «бастионы» различных культур, но общего для всех людей определения найдено так и не было. Несмотря на то, что, по словам Локка, «природа вложила в человека стремление к счастью», его понимание остается специфичным для каждой культуры.