Читать книгу Похождения бизнесвумен. Книга 3. Коварный Миллениум - Марина Важова - Страница 7

Часть 1. Мировой кризис
1997—1999 гг.
НИЧЕГО ЛИЧНОГО

Оглавление

Иногда задумываюсь: что толкает людей на подлость и предательство? Вот только что смотрели честно в глаза, хлеб-соль вместе вкушали, улыбались при встрече, говорили приятные слова. И вдруг…

А если не вдруг, и я просто не заметила этот переломный момент? Или никакой ломки не было, естественный ход событий – и вот уже вчерашние друзья (партнёры, коллеги) замышляют против тебя нечто гадкое. Или не против тебя, а для себя, и не гадкое, а очень даже им полезное? А то что тебе их действия обламывают крылья – чистая случайность. Так сказать, бизнес – ничего личного.

Это началось ещё до кризиса, через год после переезда в «Науку». В новом договоре стоимость аренды цеха вдруг выросла на треть. Иду на переговоры к нашим «красным директорам». Встречают ласково, с улыбкой: чай, кофе? Может, ошибка какая, спрашиваю. Нет, всё по закону. Мы вам сдавали запущенный цех, а теперь это офис с евроремонтом – более высокая ставка. Так мы же сами сделали ремонт, обалдеваю я от такой постановки вопроса. Ну, это был ваш выбор, а помещение в нынешнем виде стоит совсем других денег. Любой проверяющий заподозрит неладное.

Хотела сказать: да мы сейчас это всё размонтируем и увезём. Но куда? И не всё можно безболезненно отодрать. Да и срываться неохота – дом рядом, а тут всё же охрана, да и заказчики привыкли. Тогда вместе посмеялись над бдительным «проверяющим», и я бумагу подписала. Всё правильно – это бизнес. Они же видят, сколько к нам ходит клиентов.

Кстати, о клиентах. Разные люди бывают, некоторое, как Искандер Акчурин, чей журнал «Фудмаркет» мы верстаем и печатаем за границей, снобы ещё те. А им на охране говорят: откройте сумки. С типографии, видите ли, народ книги выносит и продаёт. Так начальство думает. А я полагаю, судя по такой же ситуации на «Полиграфоформлении», что не выносят, а вывозят машинами, и не народ, то бишь работяги, а товарищи рангом повыше. Наши заказчики обижены, жалуются, мы протестуем. Наконец, договорились – вахта не проверяет сумки у гостей «Русской коллекции».

В тот раз помогла служба безопасности. С ней теперь полное взаимопонимание. Василий Михайлович, что устроил мне выволочку на Выборгской таможне, а потом показательно «спас», подался охранять VIP-персон. А нам дали Сергея Николаевича, военного в отставке, и что немаловажно, умного, интеллигентного человека. Оперативно помогает и под «наезды» не подставляет, как это порой случается.

Руководство «Науки» на время успокоилось, но вдруг перестали нам плёнки заказывать – дорого, мол, будем сами печатать на кальке. Так качество же безобразное! Сойдёт, отвечают, зато дешевле. Мы снижаем им цены вдвое. И не потому что боимся заказчика потерять – ведь отдаём по цене материала, просто хотим оставаться партнёрами. Нет, всё равно дорого, отказались.

А по осени вызывает меня Никита Иванович и сообщает, что министерство поставляет им такую же технику, как у нас, так что надобно освободить помещение. И даёт три месяца на сборы и переезд. Так… этого следовало ожидать… Зависть печатников к допечатникам… Производственников к «белой косточке». Ещё и наших спецов начнут переманивать…

Я стала бегать по округе, помещение искать, да всё не то. Либо совсем временно сдают, либо ремонт требуется капитальный, либо третьи руки, а значит, без гарантий. Опять к Сергею Николаевичу кинулась, выручайте, мол.

Самое паршивое, что у нас на выходе юбилейный альбом «Ямал – грань веков и тысячелетий» – толстенный кирпич, которым можно убить. И, кстати, очень хочется. Но издание пока что в разобранном виде. Коля Самбуров чуть ли не поселился в издательстве, да ещё привёз с собой журналиста и автора книги Юрия Морозова. С его текстами намучились: что к чему – не разобрать, мешанина разрозненных статей. Структуры у издания никакой, надо самим придумывать. И вот теперь, когда дело пошло, макет согласован и вовсю идёт вёрстка, мы должны срываться неведомо куда.

Иду к нашим директорам. Бутылочку французского коньяка прихватила – для пущего взаимопонимания. Всё честно изложила: и про важный заказ, и про сложности с поиском помещения, но старые вояки знай одно твердят – самим надо. Так у вас площадей уйма, неужели не найдёте пятьдесят метров для новой техники? А мы хотим ваше использовать, такое же оборудование заказали, на те же места поставим. И конкуренты нам ни к чему…

Они почти не пили, а я на нервяках – рюмку за рюмкой. И когда уж никакой надежды не осталось, принялась умолять, всхлипывая и размазывая тушь по щекам. Никите Ивановичу хоть бы хны. Улыбается, по плечику треплет: ты девка пробивная, говорит, на улице не останешься. Им, мол, так удобно. И потом – они же хозяева!

Ну, погодите, думаю… отольются кошке мышкины слёзы…

Кинулась к Сергею Николаевичу. Он озабоченно хмурится. Если бы Кировский район, тогда без вопросов – хоть завтра, а Василеостровский тяжёлый, и зацепок нет. Но попробует. И вот ходим мы с ним по адресам, полученным в райисполкоме. То детский садик дают, только надо весь брать, а куда нам 500 метров? То закрытый завод, где заказчик обязан пропуск выписывать, а потом плутать в цехах.

Вдруг звонит Сергей Николаевич, и голос его необычно весёлый. Нашёл, говорит, помещение на 13-ой линии, очень интересное. Дом дореволюционный, строился как доходный, потом стал первым в Петрограде «Рабочим Жилищно-Строительным Кооперативом», над входом эмблема и буквы «РЖСК». Помещение хорошее: второй этаж, сто пятьдесят квадратов – бывший актовый зал клуба – плюс ещё столько же: подсобные комнатки. Лет семь назад там жилконтора была, теперь стоит бесхозное. Ремонт нужен, но первое время можно косметикой обойтись.

Тут же побежали смотреть. Фасад с псевдоколоннами, в арочном окне переплёт с пятиконечной звездой. Внутри всё какие-то каморки и выгородки, старая конторская мебель, пожелтевшие бланки документов валяются. Это ничего, это разберём, – Сергей Николаевич сам доволен находкой, а я… Я просто очарована, потому что гляжу на потолок. Он арочный, высотой метров восемь, с лепниной по центру, правда, сильно затянутой слоями побелки. А в торцах – два огромных, чуть ни во всю высоту, окна. Ну просто дворец!

Сергея Николаевича чмокаю в щёку и бегу сообщить своим, как нам необыкновенно повезло. На другой день он звонит и, похоже, смущён. Потому что есть проблемы. Этот бывший актовый зал кто-то всё же арендует. Да, фактически хозяина нет, оплаты тоже, но договор имеется. Так если не занимает, не ремонтирует и не платит, пусть расторгнут договор! В том-то и беда, что арендатора не найти. Но в любой момент возьмёт и появится. Что тогда?

Столько лет не появлялся и вдруг появится? Маловероятно. Но без договора начинать нельзя. Мы отремонтируем, переедем со всем оборудованием, а он – тут как тут: спасибо, граждане, все свободны. Есть такой риск, подтверждает Сергей Николаевич, может, поискать что-то другое?

Но я уже влюблена в этот зал и, несмотря на разруху и перегородки, отчётливо вижу белые ламбрекены на окнах, арочную высь потолка с висящей бронзовой люстрой, лакированный дубовый паркет. Оказалось, там ещё есть сцена, которую придётся демонтировать. И красную звезду вместе с разбитым окном и гнилыми рамами убрать, а ещё укрепить арку потолка, лепнину отмыть. Да много чего сделать придётся.

Мы всё же отвоевали этот «храм искусства». Сергей Николаевич вцепился и не отпускал. Только с ремонтом дело не шло. Все присылаемые им бригады не брались за потолок или сроки называли немыслимые. А попробую-ка я обратиться к Эрмитажным мастерам, ведь столько изданий для музея сделали… И всё получилось! Нам прислали бригаду женщин, которые уверенно и быстро собрали высокие ко́злы и принялись отмывать лепнину.

Остальное тоже двигалось: отциклевали и покрыли лаком паркет, навели разводку проводов, установили перегородки, двери и прочее. Были сложности с окнами – такие большие стеклопакеты с массой переплётов мало кто делал. Но и тут мастера нашлись, к тому же подрядились каждый год по весне эти окна мыть. Белые ламбрекены заказали в мастерской Мариинского театра.

Ремонт обошёлся недёшево, но – поразительное совпадение! – мы уложились в прибыль от того самого Ямальского альбома, который заканчивали буквально на колёсах.

И ведь не впервые такое происходит. Вроде подсказки: понимаешь, кто за этими совпадениями стоит? Кто даёт и забирает, награждает и вразумляет? Не наказывает, а именно вразумляет, чтобы в другой раз вовремя вспомнила и в типографиях не селилась. Мало тебе было «Полиграфоформления», ты ещё и в «Науку» сунулась!

Благодарю, монсир, не повторится…

Это был стремительный переезд! Рабочий процесс прервался только на полтора часа, пока ехали с 9-ой линии на 13-ю и разгружались. В проявке плескались химикаты, светило солнце, жизнь вновь улыбалась чуть виноватой улыбкой, обещая впредь таких испытаний не устраивать. Да ладно, что там: сами виноваты – сами всё исправили.

Мы с Димычем (он же Кудерыч) придумала хитрый ход, сокращающий время передислокации в разы. Всё-таки системный подход – великая сила! Фишка была в точном плане расстановки мебели, с обязательным креплением на обороте каждого предмета карточки его местоположения. Чтобы ребята не тыкались: «Куда ставить-то?!», а тащили сразу на место.

А в это время мой хозяйственный помощник Володя Непоклонов с командой студентов разобрал в «Науке» наш белый офис, а панели продал. Можно лишь представить вытянутые физиономии «красных директоров» при виде всё того же облупленного цеха, который они нам сдавали два года назад. Лишь кабинет остался в том же виде, даже с серебряными жалюзи. Пусть помнят мою доброту!

Через полгода позвонил «добрый директор» Василь Василич, уговаривал вернуться в «Науку». Подвело их министерство, технику так и не купили, помещение наше пустует. Увы, отвечаю, уже никак невозможно, много средств вложили в ремонт. И добавляю с ноткой злорадства: к тому же мы, как организация культурной сферы, платим по льготе одну десятую стоимости аренды. Сами понимаете… бизнес есть бизнес… ничего личного…

Похождения бизнесвумен. Книга 3. Коварный Миллениум

Подняться наверх