Читать книгу Похождения бизнесвумен. Книга 3. Коварный Миллениум - Марина Важова - Страница 9

Вот как сейчас вижу…

На втором этаже дома 30 по 13-ой линии Васильевского острова – шикарный бело-бирюзовый зал, будто в каком-нибудь дворянском особняке. Это приёмная, где ведётся работа с клиентами. Находясь в таком зале, как-то неудобно требовать скидку, скандалить, предлагать «левый» заказ. Новый офис говорит о благополучии и стабильности. У всех кризис, а у нас подъём. Мы втрое увеличили площади, и теперь это уже не цех, запрятанный в недрах обветшалой типографии, а роскошные апартаменты в историческом здании с псевдоколоннами и загадочной эмблемой над входом «РЖСК».

И никто не знает, что мы едва проскочили в узкую щель закрывающейся двери. Что ещё немного, и кризис проехал бы по нашему издательству катком дефолта. Ведь мы затеяли покупку нового оборудования и имели все шансы остаться с носом, когда доллар взлетел в шесть раз. На счастье, наш московский поставщик Валера Транченко не прокрутил деньги, как поступали многие – совершенно легально, из сугубо деловых интересов, имея у западного партнёра отсрочку платежа. То ли всякие отсрочки к тому времени отменились – кризис-то мировой! – то ли Валера сам почуял, что пахнет жареным. Главное, технику свою мы получили.

О причинах покупки нового оборудования надо рассказать чуть подробнее.

Вообще-то мы постоянно обновляли технопарк. Ещё пребывая в «Науке», обзавелись сканером «Avantra» большого формата с высоким разрешением. Он сильно смахивал на робота из фантастических фильмов: на длинных куриных ногах, повизгивающий и посверкивающий индикаторами. Без этого сканера работа со слайдами музеев была бы невозможна.

Аналоговую цветопробу со страшно дорогими расходными материалами заменили на цифровую, которую все типографии, кроме финской, обозвали принтерной распечаткой. По сути, она таковой и являлась, но совсем на другом уровне, к тому же с возможностью регулировки. Но поскольку борьба с полиграфистами приняла перманентный характер, Дмитрий Кудеров навострился планомерно и обстоятельно доказывать нашу правоту более-менее интеллектуальной типографской элите.

В этот раз причина для покупки была чисто семейная.

Если кто-то думает, что легко быть руководителем производства, а заодно женой и матерью… Честно скажу: это выше человеческих сил, не говоря уже о женских. Всё дело тут в разной ролевой сути. С детьми ещё ничего, как на работе: воспитываешь методом кнута и пряника, отдаёшь указания, проверяешь результаты. С мужем всё иначе. Как жена, я должна его слушаться. Ну, хотя бы делать вид. Как директор – только на совещательном уровне. «Мы посоветовались, и я решила». Уступить ему или кому-то другому бразды правления немыслимо. И не потому, что я умнее всех, хотя и такое порой случается, просто мои мозги для этого больше подходят.

Ведь кто такие руководители? Это особый вид хомо сапиенс, наделённых – помимо ума и амбиций – инстинктом своевременности. Сегодня рано, завтра поздно – значит, ночью. Есть ещё один немаловажный фактор – я чувствую деньги. Это, видимо, связано с «математической шишкой» в основании черепа, доставшейся мне от отца. В детстве, не считая, могла сказать, правильно ли дали сдачу в магазине. Если мне не нравится цифра в отчёте, значит, где-то закралась ошибка.

При всём равнодушии к производству, я крепко держала в руках его звенья. Чего нельзя сказать о Юре. По сути, он – технарь, к тому же технарь с музыкальным уклоном и оттого очень ценный в издательском деле, поскольку цвет и музыка тесно связаны в подкорке. Но вот беда – все технари интроверты. Они могут в задумчивости родную маму не заметить. Какое там – сечь поляну!

К тому же у Юры почти детская доверчивость. К примеру, летом, в моё отсутствие, он умудрился заключить договор с издательством «Славия» в рублях, чего уже давно никто не делал. Как же, Эрмитажная вотчина! Всякие у. е. из контракта были выброшены, зато невесть откуда появилась рассрочка платежа. Конечно, Юра на всё соглашался – лишь бы сохранить комфортное дружелюбие. Это мне понятно, что никакие симпатии не должны влиять на дела, дружба дружбой, а служба службой! У Юры всё по-другому. Там наверняка не обошлось без Шри Ауробиндо.

В результате после обрушившегося дефолта – как раз в период этой самой рассрочки – мы оказались в убытке. И всё из-за Юркиной уступчивости. Но разве я могу отругать мужа или, тем паче, его уволить?! Значит, придётся выбирать одно из двух: либо мы живём вместе, либо мы вместе работаем. Расстаться, вроде, не готовы, а потому Юре надо иметь своё дело. И поскольку для него техника – среда обитания, эта среда должна быть самой лучшей!

Вот откуда взялась новая поставка. И теперь у нас самый передовой барабанный сканер, фотовывод online – никакой возни с кассетами, супер-монитор и прибамбасы для сквозной калибровки цвета. Осталось найти место под офис – пусть муж впрягается.

И тут само провидение ткнуло пальчиком в точку на карте.

Работа с музеями вывела нас на Виктора Ивановича Боковню, директора издательства «Аврора», уже тридцать лет как обосновавшегося на Невском проспекте. Боковня – личность неординарная, но, как и директора́ «Науки», – советская номенклатура. Те же плюсы в виде связей с власть предержащими, те же минусы, главный из которых – привычка к бюджетному финансированию. Типичный руководитель старой формации. Но при этом – как и я, художник-график, только мухинского замеса. К тому же долгие годы проработавший карикатуристом в журнале «Крокодил», и по всему, человек с юмором.

Как ему доверили «Аврору», форпост изданий по искусству, история умалчивает, но, скорее всего, те же номенклатурные расклады: ставить своих людей из проверенной обоймы. Времена, конечно, меняются, но люди у руководства не так чтобы очень. По крайней мере, в госструктурах. Их просто тасуют, как колоду карт.

Договорились о встрече в «Авроре». Секретарша сообщает о нашем приходе, проводит через двойные двери в кабинет с длинным столом буквой «Т», из-за которого навстречу поднимается пожилой, представительный мужчина. Высокий, крепко скроенный, с благородной седой шевелюрой, симпатичным широким лицом и чуть насмешливым взглядом. Этот мужчина определённо мне нравится, и хотя по натуре я человек недоверчивый, к Виктору Ивановичу испытываю мгновенную симпатию.

Так иногда случается: человек начинает фразу, а ты уже понимаешь, что он хочет сказать. К тому же Боковня обладает несомненными ораторскими способностями и той позитивностью оценок, которая отличает людей, не склонных к жёстким решениям. То есть, способен на компромисс. Между делом преподаёт в Мухинском и, что особенно важно, является членом Издательского совета в Комитете по культуре, то есть помогает распределять господдержку. Для нашего дела – просто находка.

Но на этом преференции не заканчиваются. Из беседы с Виктором Ивановичем мы узнаём, что «Аврора» владеет внушительной слайдотекой. На фоне неразберихи с авторскими правами собственная коллекция слайдов представляет несомненную ценность. Но есть и минусы: издания они верстают по старинке, не обладая ни техникой, ни специалистами.

Мы сразу поняли, что нужны друг другу. Тут же пришло решение: новое оборудование ставим в «Авроре».

Об этом не было сказано ни слова, но как-то само решилось – это будет Юркина вотчина. С такой крутой техникой, при поддержке Боковни и потоке его заказов, да ещё на Невском проспекте, Юра рванёт, как метеор. Чтобы сохранить преемственность, а заодно повысить имидж, новое издательство назовём «Русская классика». Зарегистрируем на паритетных началах, чтобы у каждого из нас была половина в обеих компаниях. Моя «коллекция» имеет преимуществом известность и опыт, Юркина «классика» – техническое оснащение, альянс с «Авророй» и дислокацию в центре.

Боковня выделил две отличные комнаты, сделали ремонт, экипировали мебелью. Техника пришла и встала, и заработала. Отрывая от сердца, я отдала лучших специалистов: цветокорректора Андрея Силантьева – на барабанный сканер – и оператора Валеру Горохова с повышением до менеджера. Ему купили представительский костюм, модный галстук и командировали в «Русскую классику» – покорять новые земли.

За каких-то полтора года две небольшие репро-студии «Русская коллекция» и «Русская классика» превратились в издательско-полиграфический холдинг «Русская корпорация». И это произошло в то самое время, когда даже многие крупные компании легли на дно, а мелочь обратилась в пыль.

Мы рассылали рекламу, появились статьи в газете «Печатное дело». Провокационный лозунг «Русские идут!» имел вполне деловое продолжение: «на любые разумные цены в зависимости от класса оборудования». И дальше шла уже чистая специфика для понимающих. Это работало. Если у нас ломался фотонабор, менеджер говорил, что перегружена техника, но мы отправим заказ в «Русскую классику» за ту же цену. Заказчики были страшно довольны.

Дорвавшийся до абсолютной власти, Юрка расцвёл и похорошел. В гости к родителям приехала с Украины его двоюродная сестра Жанна – устраивать личную жизнь, и Юрка тут же взял её своим замом. До этого она была учительницей младших классов, имела семилетнего сына и изъяснялась на певучем малоросском наречии. Жанна заразительно смеялась, излучая уверенность в своих силах, в своём обаянии, своём будущем.

Теперь мы с Юрой почти не виделись. Наш двенадцатилетний брак потихоньку съехал на тормозах. Умер его отец, и Юра на время перебрался жить к матери. Это время всё длилось и длилось, маму бросить одну было нельзя, хотя рядом ведь племянница Жанна… Это уже потом я узнала, что в «Классике» её считают женой шефа. Ну да, всё возможно, она же кузина. Однажды я вдруг осознала, что его вещей в квартире почти не осталось, мы расстались мягко, незаметно. Продолжая общаться только по делу.

Спустя годы, когда уже совсем ничто нас не связывало: ни семья, ни бизнес, – мы встретились, и Юра рассказал, как некогда любимая сестричка увела в свою компанию деньги со счёта, а следом и лучших спецов. А он ей квартиру купил! Помогал растить сына! Змею пригрел на груди! Я сочувственно кивала, но не сказала о том, что Жанна приходила ко мне, взахлёб предлагала «дружбу и сотрудничество», очерняла брата в надежде, что я поддержу.

Да какая тут может быть поддержка! Дипломатично отправила её к менеджерам, предупредив… Впрочем, их не надо было ни о чём предупреждать. Юру любили, потом жалели, всю историю предательства знали лучше меня, как это часто бывает в женских коллективах.