Читать книгу Крылья Ариадны. Часть І. Дыхание стихий - Марина Валерьевна Кобзева - Страница 6

Будильник уже давно прозвенел, но Ария не могла встать с кровати. Все ее тело ломило, очень болела спина, а руки даже иногда немели. Девушка не очень любила, когда ее не замечают в классе или вообще забывают о ней. Это бесило Доброславскую. Но сейчас Ария больше всего желала, чтобы сестра, Доминика и Иннокентий не вспоминали о ее существовании и пошли по своим делам, дав ей возможность нормально поспать и отлежаться. Но не тут-то было, потому что минут через пятнадцать, когда Доброславская вот-вот хотела снова окунуться в сон, в ее комнату влетела Ника. В руках она держала поднос с кофе и бутербродами.

– С добрым утречком, Архангел Огня! – зазвенел ее голос. – Что, не можешь встать? Тело не слушается?

– А ты откуда знаешь? – простонала Ария, поднявшись на локтях. – А, ну да, ты же телепат!

– А вот и нет, – защебетала Голубева, садясь рядом. – На тебе же талисман, поэтому я не могу пробраться в твою голову. Я просто… Вот, бери, – она протянула чашку Ариадне. – Я просто такой же была, когда впервые превратилась. Подобное бывает на первых порах, но не волнуйся, пройдет.

– Когда мы вернулись, то вы сразу дрыхнуть ушли, а я еще до двух ночи сидела, – Ария отхлебнула кофе. – Писала сочинение на зарубежную.

– Тебе делать нечего? – Доминика покачала головой, захлебнувшись собственным напитком. – Архангел должен высыпаться и быть в хорошей форме. От этого зависят его силы, самочувствие и, кстати, скорость возобновления налюви. Могла бы уже пожертвовать одной какой-то оценкой с какой-то зарубежки…

– А вот и не могла бы! – сказала Доброславская. – Мне Феликс Александрович вчера так все разжевал, что был бы грех не написать сочинение!

– Что-то я думаю, если бы твоя математичка так же «разжевала» тебе тему о производных, то ты не бросилась бы писать все шестнадцать примеров, не так ли? – губы Доминики расплылись в широкой улыбке.

– Ты на что намекаешь?

– На великого Феликса Батьковича! Ведь это благодаря ему ты смогла вчера перевоплотиться. Рассказ о «Превращении» помог тебе.

– Не совсем. Он меня направил на нужный путь, но только слова Киры смогли повлиять на меня… Я ей даже благодарна. Хотя и учитель помог в определенной степени.

– О, уже и багрянец на щеках появился! – заметила Голубева, улыбаясь еще шире. – Неужели ты настолько увлечена этим учителем?

– Ничего я не увлечена! – воскликнула Ария, прикрывая чашкой лицо. – Я просто очень его ценю и… уважаю. Он… э-э-э… мне советы полезные дает и помогает!

– Хорошо, хорошо, буду считать, что он нравится тебе как учитель. Хотя мне даже телепатии не надо, чтобы понять, что к чему, – отметила Ника, но запнулась, увидев предупреждающее выражение лица Ариадны. – Ты не можешь дать мне свое сочинение, чтобы я его несколько перефразировала и списала?

– Извини, но нет…

Доминика удивленно посмотрела на Доброславскую, а та виновато опустила глаза.

– Не обижайся, пожалуйста. Дело в том, что оно… что оно… особенное. И я… я… Словом, Феликс Александрович поймет, что твое списанное.

– А ты что, ему там любовное послание написала? – надулась Голубева, но тут же пригнулась, уклоняясь от подушки Ариадны. – Молчу, молчу!

***

– А теперь объясните мне, что со мной происходило вчера?! – требовала Ариадна по дороге в школу от Иннокентия и Доминики. – Я не могла себя контролировать! И запросто убила бы тех двоих. И вас заодно.

Двойняшки неохотно переглянулись, а потом посмотрели на Арию. Ее взгляд был непреклонным и требовательным. Голубевы закатили глаза.

– Ария, такое бывает. Если честно, мы и сами не очень в этом разбираемся, – сказал Ино, немного нахмурившись. – Как бы тебе объяснить… Твой Архангел, хоть он и илианновец, но Воин Сил, – парень подчеркнул слово «воин». – А для чего воины? Для войны. В отличие от нас самих, нашего «Я», Демоны или Ангелы не сомневаются и четко знают, кто их враг. Им все равно, что это люди – взрослые, женщины, дети, старики. Когда они просыпаются, то пытаются захватить наше сознание. Поэтому ты не могла собой управлять, потому что потеряла контроль над собственным телом и разумом.

– У меня было такое ощущение, будто внутри кроме меня самой был еще кто-то, – Ария приложила руку к груди. – Кто-то другой.

– Да, да, это твой Архангел, – закивала Ника. – Твоя вторая сущность. Важно уметь себя контролировать, иначе она может натворить много плохих дел. Именно поэтому третий этап становления Воином Сил называют Покорением. Не вешай нос, самоконтролю можно научиться, – подбодрила Ника, увидев понурую девушку. – Нам тоже не сразу удалось подавить волю Ангелов. Но теперь мы не допускаем их вольностей. Хотя… иногда это не помешало бы.

Неожиданно веселая и бодрая Доминика изменилась в лице. Она грустно посмотрела под ноги. Ария не понимала причину печали Голубевой и пыталась найти ответ во взгляде ее брата. Тот сочувственно сжал плечо сестры.

– Ника, пора уже смириться, – сказал он. – Его не вернешь.

– Сама знаю! – огрызнулась та. – Просто воспоминания не дают покоя.

– А… можете мне рассказать, в чем дело? – неуверенно спросила Ария.

Ино так же неуверенно покачал головой, намекая, что «лучше не надо». Но Доминика через некоторое время сама отозвалась.

– Был один мальчик, Никита. Росли мы вместе, в одной, можно сказать, песочнице играли. Наши родители были хорошими друзьями. Впоследствии Никита стал хорошим парнем, а дружба между нами превратилась в нечто большее… А когда оказалось, что он Ангел, я вообще была на седьмом небе от счастья. Мы всегда втроем были на заданиях, втроем тренировались, учились и отдыхали. Но однажды к нам пришла весть, что Никиту нашли мертвым. Демон постарался. Я всегда была против убийств, но пообещала себе, что когда найду того Демона, то сотру его с лица Земли. Но…

Девушка замолчала, собираясь с мыслями. Ее что-то грызло изнутри, не давая раскрыть рта и продолжить. Ариадна чувствовала себя немного неловко, что заставляла подругу снова переживать потерю близкого человека.

– Ника, можно я? – спросил Ино, а та кивнула. – Ну так вот. Через некоторое время мы наткнулись на Демона Яна, убийцу Никиты. И победили его. Однако когда Доминика хотела отомстить, то не смогла и только запечатала Яна.

– Я нарушила обещание, данное Никите! – воскликнула в отчаянии Голубева и пнула ногой камень на земле. – Я должна была отомстить, но не смогла! Побоялась! И за все время, пробыв Ангелом, так и не убила ни одного Демона!

– Я считаю, что ты правильно поступила, оставив Яну жизнь, – сказала после паузы Ариадна.

– Правильно?! – закипела Ника. – Ты считаешь, что я поступила правильно?! Этот подонок убил Никиту! Дорогого мне человека!

– Но, уничтожив Демона, ты не вернула бы его! – сказала Ариадна. – Ты правильно сделала, что не опустилась на его уровень. За это тебе уважение. Убив Яна, ты бы причинила боль и страдания тому человеку, которому он дорог. Неужели ты хочешь, чтобы кто-то пережил подобное горе? Вы сами говорили: когда мы превращаемся, то наш Воин пытается захватить сознание. А ты не думала, что у Яна не слишком хороший самоконтроль? Что, возможно, его настоящее «Я» не хотело причинить кому-либо смерть?

– Ария, я тебе, конечно, благодарна за поддержку, но ты не была в той ситуации, что и я! – отрезала Ника.

– Как раз была, если не помнишь. Я потеряла родителей!

– Да, да. Но ты не знаешь, каково это ощущение – видеть глаза убийцы твоего близкого человека и осознавать собственную беспомощность в такой момент. Сейчас ты не можешь меня понять, но это произойдет, когда встретишься со Всадником. Тебе будет все равно, есть ли у него друзья, родственники, родители, дети. Ты возжелаешь его смерти.

Доброславская оторопела от ее слов. В них прозвенело столько ярости и ненависти, направленной на мальдерановцев, что девушка невольно удивлялась: как Доминика смогла ее вчера остановить перед Кирой и Матвеем?

Ария чувствовала себя подавлено. Вчера с Иннокентием не поладили, теперь уже с Никой. Девушке казалось, что она сеет вражду. Именно поэтому она и не могла найти со сверстниками общий язык.

Во время оставшегося пути никто не обронил ни слова. Так же и в школе. Ариадна боялась сказать хоть слово, чтобы на нее вообще не накричали.

Урок зарубежной литературы прошел на удивление быстро. Феликс Александрович частенько поглядывал на Арию и не мог не заметить ее подавленности.

– Прошу вас сдать тетради с сочинениями, – после звонка сказал юноша и указал на учительский стол. – Урок окончен, всем до свидания.

– Ария, нам надо еще к директору сбегать, – сказал Ино. – Встретимся на физике. Никуда сама не уходи!

Девушка кивнула и поплелась к учительскому столу положить тетрадь. Феликс Александрович обвел ее встревоженным взглядом.

– Что-то ты сегодня вялая и бледная, – заметил он. – Ты себя нормально чувствуешь, мышонок?

– Да, спасибо, все в порядке. Я просто не выспалась. К тому же вчера был тяжелый день, – сонно протянула Доброславская. – И сегодня утро не самое удачное.

– Какие-то недоразумения с новенькими?

– А вы откуда знаете? – удивилась Ариадна проницательности учителя.

– Я догадался, – пожал плечами Феликс. – Вы на уроке ни разу не перемолвились. Что-то случилось?

– Да, есть кое-что. Моя вина. Задела Нику за живое, вот и дуется. Хотя, возможно, Ника права.

– А ты просто извинись, – посоветовал юноша. – Думаю, это сразу исправит ситуацию.

– Я как раз собиралась это сделать, а они сбежали, – улыбнулась Ария, а затем снова загрустила. – Обидно, однако. Несколько дней знакомы, а я уже провоцирую ссоры. Вон и Ино вчера сердился на меня.

– Скажем так, мышонок: я не знаю причины ваших конфликтов…

– Нет, нет, это не конфликты! – сразу же сказала Ариадна и помахала перед собой руками. – Просто маленькие недоразумения!

– О, тем более. Не принимай все близко к сердцу, – Феликс Александрович отвел взгляд к окну. – Ты всегда отличалась чувствительностью к негативу. Некоторые люди все обиды мимо ушей пропускают, но продолжают жить. А ты зацикливаешься, поэтому они тебя и грызут. Забудь. Бывают такие вещи, на которые не стоит обращать внимания.

– Тут-то вы правы, – согласилась Ариадна. – Я действительно могу расстроиться или переживать из-за малейшей мелочи. Это просто бесит! Так иногда хочется быть черствой и неподатливой!

– Чувствительность – не грех. Конечно, есть неприятные стороны. Но, на мой взгляд, это не недостаток, а достоинство. Достоинство, которым владеет очень мало людей в наше время. Это хорошие люди.

– Такие люди считаются слабыми. Они не способны принимать решения и погибают в недрах общества.

– А вот и нет. Посмотри вокруг, – развел руками перед собой Феликс Александрович. – Всюду жестокость, лицемерие, предательство. Люди постоянно катятся вниз. А все потому, что они думают только о себе. Как говорил профессор Преображенский в «Собачьем сердце», разруха сидит в наших головах. Чувствительные люди ощущают других, они подсознательно стремятся создать гармонию. Они способны достичь компромисса, чтобы никто не оставался обделенным. Они знают, что такое толерантность. Категорические решения не всегда являются правильными. Маргарет Тэтчер, известная как «железная леди», никому не делала уступок, была жесткой в своих действиях. Действительно, она – талантливый лидер, но не выдержала такого напора и покинула свой пост по собственному желанию. Те, кто держит все эмоции в себе, страдают больше всего. Можно быть полным, прости за жаргон, пофигистом, но ты ничего не предоставишь миру подобным отношением. Каждый человек, который рождается, должен способствовать человеческому прогрессу, вносить свою долю в его развитие как с точки зрения технологий, так и с точки зрения моральных ценностей. Чувствительные люди улавливают любые тенденции и колебания. Они способны помогать в беде, идут навстречу другим. Чувствительный человек никогда не будет стоять в стороне, когда кому-то понадобится помощь. Я лично видел подобный случай, когда пенсионеру внезапно стало плохо на улице и он потерял сознание. Среди толпы людей только один парень бросился к старику, тогда как остальные просто игнорировали его. Если бы в нашем мире немного увеличилось число чувствительных людей, может, и жить было бы легче.

– То есть, не все так плохо? – на всякий случай переспросила Ариадна.

– Конечно, – кивнул учитель. – Каждый характер уникальный, у каждого есть плюсы и минусы. И если ты такой родилась, то такой и нужна миру. Запомни: ничего не бывает просто так, нет ничего случайного. Совпадений, – он поднял указательный палец к носу Арии, – не существует!

Ариадна восторженно смотрела на Феликса Александровича и глотала каждое его слово. Он говорил так убедительно и уверенно, что она не хотела и не могла ничего возразить. Девушка невольно почувствовала, что начинает краснеть. Этот человек нравился ей все больше и больше. Чтобы юноша ничего не заметил, Ария решила быстрее распрощаться.

– Простите, что я постоянно вам надоедаю своими проблемами.

– На то и существуют учителя и школы, – тепло улыбнулся Феликс Александрович – довольно редкое явление. – Мне, наоборот, очень приятно твое доверие. И я благодарен тебе.

– Мне? – удивилась Ариадна. – А мне-то за что?

– За то, что воспринимаешь меня, как учителя, несмотря на очень малую разницу в возрасте, мышонок, – ответил тот. – Потому что обычно я для старшеклассников скорее товарищ. А это не всегда хорошо… Трудно устанавливать в таких случаях субординацию.

Ария не могла понять, почему это плохо учителю быть товарищем для учеников? Но не успела ничего спросить, потому что звонок сообщил о начале следующего урока.

– Я должна бежать. Физика, – добавила она. – Благодарю вас, Феликс Александрович! И за то, что теперь сказали, и за то, что вчера помогли.

Ариадна выскочила из кабинета, чуть не сбив с ног какого-то незнакомца. Русый мужчина с прилизанными волосами, на вид старше Феликса, едва удержал свой дипломат в руках. Он некоторое время смотрел вслед Арии, а потом спросил у Феликса Александровича: «Это, случаем, не та мелкая, о которой ты говорил, Феликс?». Тот улыбнулся и, закрыв глаза, кивнул.

***

Несмотря на то, что вчера на стройплощадке случилось нападение Демонов, Доминика с Иннокентием для тренировок решили все же вернуться туда. На вопрос Арии «Почему?» ответили, что мальдерановцы вряд ли нападут на одном и том же месте, потому что двойняшки будут уже наготове.

Ветер с каждым днем становился все теплее и приятнее. Погода начинала напоминать о приближении долгожданного лета. Арии сейчас меньше всего хотелось думать, что мир стоит на грани гибели.

– Может, ну их, эти тренировки? – осторожно спросила она, чтобы не вызвать взрывную реакцию Голубевых. – То есть не навсегда, а только сегодня. В конце концов, пятница, конец недели, отдохнуть немного хочется.

– Как раз именно потому, что пятница, будем работать максимально, – сказала Доминика. – Уроки делать не надо, и твоя сестра поздно возвращается.

– Угу, конечно.

Ника вдруг замерла, тяжело выдохнув. Ария и Ино удивленно посмотрели на нее. Девушка опустила голову и еле слышно прошептала: «Прости, Ариадна». Доброславская поняла, что та имеет в виду, и облегченно вздохнула.

– Ничего, ты меня тоже.

– Понимаешь, – начала Голубева, – это из-за слов Киры. Они немного меня задели.

– Каких слов?

– О том, что Архангелы могут оживить мертвых, – прикусила губу Доминика. – Я слышала о подобном раньше. Но дело в том, что на это способны ТОЛЬКО Архангелы. Ну и Всадники, наверное. Не Ангелы. Поэтому… такая зависть…

– Не все так просто, – сказал Иннокентий, качая головой. – Я пытался подробнее об этом узнать. Особых результатов нет, потому что такую информацию скрывают. Но кое-что я все-таки смог выведать. Архангел может оживить только одного человека, но для этого нужно невероятное количество налюви. Чтобы ее накопить, придется потратить около полусотни лет. Это почти невозможно. На плечах Архангелов ответственность за мир, им придется постоянно бороться за него, даже если мы выиграем войну. Следовательно – тратить энергию. Мне жаль, Ария, что я отобрал твою надежду, – сказал парень, увидев ее опустошенное выражение лица, – но это так. Мертвых не вернешь. На это способны лишь Силы.

Ариадне не хотелось в это верить. Она первой перелезла через забор стройплощадки и, не дожидаясь друзей, зашагала на место тренировок. Иннокентий чувствовал себя паршиво из-за того, что огорчил обеих девушек, ведь он также украл надежду и у Доминики, что Ария сможет вернуть ей Никиту. Однако Доброславская твердо решила, что если хоть какая-то, хоть мельчайшая возможность оживить кого-то из родителей есть, то она сделает все, чтобы это произошло. А сейчас она позаботится о тех, кто ее окружает.

– Сделать вам перевязку? – спросила у Голубевых Ариадна.

Те утвердительно кивнули и начали снимать с рук бинты. Девушка как раз подбежала к двойняшкам и… не поверила своим глазам. Их руки были почти здоровыми и невредимыми. Не оставалось практически никаких следов от ожогов. Иннокентий и Доминика были шокированы не меньше. Голубевы водили по коже пальцами и не чувствовали никакой боли, как будто те ранения они получили недели две назад.

– Этого быть не может, – выдохнула Ника. – Такие раны не заживают за два-три дня. Еще вчера я разматывала и осматривала руки. Никаких признаков улучшения!

– А я вообще даже еще больше их повредил! – воскликнул Ино. Казалось, он готов отшатнуться от собственных ладоней. – За ночь они никак не могли зажить. Ария, ты нам перевязывала раны. Что ты сделала?

– Ничего такого! – взъерошила волосы Доброславская. – То, что мы на ОБЖ учили! И все!

– Но как это объяснить? – затрясла перед собой руками Ника.

Иннокентий сначала тоже не сводил глаз со своей ладони. Затем он подобрал рядом с собой осколок стекла. Колеблясь, Голубев осмотрел поочередно девушек, будто ожидая их поддержки. А дальше прикоснулся осколком к коже. Ариадна поняла, что он решил сделать, но не успела остановить парня. Резкое движение – и струйка крови потекла из царапины, капая на землю. Ино поднес руку к Арии.

– Прикоснись к ране и пожелай, чтобы она зажила, – сказал он.

– Нет, я… я боюсь крови, – не открывая глаз, ответила Ария. – Я не могу.

– Ты же вчера перебинтовывала ожоги!

– Они уже тогда немного зажили и не кровоточили, – сказала та. – Когда вы только их получили, то сами себе перевязывали. К тому же… Нет, не могу.

– Ария, как ты собираешься участвовать в Битве Сил? – спросила Доминика. – Там не такие ужасы увидишь. А это лишь царапина.

Ариадна открыла один глаз. Дрожащими пальцами коснулась раны Ино и через несколько секунд снова отвернулась, не выдержав вида крови. Она не могла понять, как вчера обрабатывала ожоги Кире и Матвею.

Доминика и Иннокентий сосредоточили взгляд на царапине, как на экспонате в музее. Сначала ничего не происходило – кровь текла маленьким красным ручейком, даже не собираясь останавливаться. Но очень быстро, даже слишком быстро, кровотечение прекратилось. Кожа, участок которой около раны покраснел, обрела нормальный цвет.

– Как я и думал, – сказал удивленно Иннокентий. – Ариадна – целительница! Ее собственные клетки быстро регенерируют, но способность также помогает лечить других. Когда она делала нам перевязки, то, конечно, касалась кожи, при этом желая заживления ран. И когда сама после побоев страдала, то подсознательно способствовала своему исцелению.

Ария вздрогнула от такой новости. Она еще раз убедилась, что царапина зажила буквально за минуту, а потом удивленно села прямо на землю.

– Значит, мой талант… огонь и целительство? – переспросила Ариадна, удивляясь подобному сочетанию. – Это просто… прекрасно! – ее глаза невероятно засияли. – Значит, я могу и просто так возвращать к жизни людей. И не одного-двоих! А сколько смогу. Даже Никиту!

Доминика сначала не знала, что сказать. Но на ее лице появилась улыбка. Радостная и счастливая улыбка, а руки так и чесались похлопать в ладоши. Только Иннокентий не усмотрел ничего веселого.

– Зря радуетесь, – горько сказал Голубев. – Целительство помогает заживить раны, пусть даже самые тяжелые. Но не оживить! Повторю: мертвые живыми не станут. Душа навеки покидает телесную оболочку и никогда в нее не возвращается. Никогда!

Маленькая надежда, снова колыхнувшаяся в сердцах Доминики и Ариадны, сразу же погасла. Маленькая надежда на возвращение жизни родителям и Никите. Ника с ненавистью посмотрела на брата, но понимала, что он прав. Однако Арию радовало даже то, что она способна залечивать раны. Таким образом, девушка сможет помогать Доминике и Иннокентию после боев. И не будет чувствовать себя беспомощной.

– Ну что же, давайте приступим к тренировкам! – сказала она.

***

Телевизор тарабанил с самого утра, несмотря на выходной день. Маргарита, отличавшаяся своим четырехчасовым сном в сутки, включила утренние новости. Одновременно с речью дикторши с отвратительно елейным голосом она еще и напевала какую-то мелодию себе под нос. Доброславская наслаждалась субботой и новым фиолетовым цветом своих ногтей. Ариадна, потирая глаза и спотыкаясь о разбросанные вещи на полу, упала на диван рядом с Марго и прижалась к ней.

– Не подлизывайся, я канал переключать не буду, – заранее предупредила старшая сестра.

– Я и не подлизываюсь! Как ты можешь так мало спать? – приоткрыла веки Ария. – Мне и двенадцати часов мало. А ты уже с шести утра на ногах.

– Не знаю, такая уж у меня физиология, – пожала плечами Марго, выравнивая пилочкой форму ногтей. – Я – жаворонок, а ты – сова.

– Угу, – Ариадна закуталась в одеяло. – Только совы ночью живут как-то, а я сонная круглосуточно.

– Может, это развеет твой сон? – кивнула Маргарита в сторону тумбочки, где сверху лежали цветные бумажки.

Ария сначала не увидела, что это такое. Но когда взяла их в руки, то завизжала от радости. Марго заранее успела прикрыть уши ладонями. Когда «сирена» утихла, Ариадна со всей силы обняла сестру, едва не задушив.

– Где ты раздобыла их? – спросила она, рассматривая четыре билета на крытый каток. – Это абонементы, позволяющие целый день находиться на катке. Они в кассах не продаются. Где? Где?!

– Не кричи ты так. Шеф подарил «за нормированный и ненормированный труд лучшей моей помощницы!», – торжественно процитировала Марго своего начальника. – Поэтому будет чем с Никой и Ино заняться сегодня, а то лазите где-то по вечерам!

– А ты? – подняла брови Ария. – Ты что, не пойдешь?

– Я? Нет, как-то не хочу. Я кататься даже не умею.

– А я что, умею? Будем учиться, сестричка.

– Нет, на лед ты меня не затащишь! – Марго помахала пилочкой перед Ариадной. – Это развлечение для молодых.

– Ой, старая нашлась! – поморщилась Ария. – Или ты идешь с нами, или я не иду!

– Ну и что? Мне от этого ни холодно, ни жарко.

– Это значит, что Голубевы не пойдут.

– Почему?

– А кто их отведет? Они еще не знают города.

Марго хмуро посмотрела на Арию. Та широко улыбнулась. В телевизоре как раз симпатичная журналистка сообщала об ограблении каких-то музеев.

– …Стало известно, что среди исчезнувших экспонатов оказалось так называемое «кресло Сатаны», датированное XIX веком, а также прядь волос Наполеона Бонапарта…

– Какому извращенцу понадобились волосы Наполеона? – фыркнула Маргарита и откинула в сторону пилочку. – Фу! Нашли, что воровать. Мои и то дороже стоят!

– Тебе повезло. Ты полностью пошла в маму, – завистливо сказала Ария. – Вы очень похожи. А тем более вашими рыжими кудрявыми волосами.

– Зато ты папина дочка, – протянула Марго и потрепала голову Арии. – Непослушные, торчат во все стороны. Даже характеры ваши одинаковы. Только папа был темненький, а ты светленькая. Мама всегда держала папу под каблуком, все дела были на ней. А папа наш – добряк, обожал ее, делал все, что она пожелает. И готовил вкусно.

– О да, я помню его голубцы и борщ. Но лучше всего у него получались шашлыки. Мама всегда то недожарит, то пережарит.

– Ее вообще к кухне нельзя было подпускать. Иначе пища становилась ядом даже для тараканов.

Девушки засмеялись.

Ария выключила телевизор и с Марго отправилась на кухню готовить завтрак, пока двойняшки не проснулись. Ей так сильно хотелось рассказать своей сестре, кем была их мать и кем является сама Ариадна. И что есть надежда вернуть или маму, или папу. Но Голубевы почти сразу предупредили, что она должна молчать. Нельзя, чтобы кто-то узнал о существовании Ангелов и Демонов среди обычных людей, иначе начнется паника. Даже близкие не имели права об этом знать.

***

Внутри «Ледового Городка» было просторно и уютно. Хотя на дворе стояла весна, но желающих освоить коньки оказалось много. У ограды плелись те, кто еще боялся самостоятельно прокатиться. Все двигались против часовой стрелки, в одном направлении, чтобы не посбивать друг друга. На середине льда кружилась в основном умелая молодежь. Поэтому те, кто еще не мог нормально ездить, боялись туда соваться.

Особенно отличалась одна парочка, которая на большой скорости гонялась по всему катку, играя в догонялки. Также отдельно катались уже старенькие дедушка и бабушка, держась за руки. Ария улыбнулась, потому что для нее это была приятная картина. Нечасто встретишь таких счастливых стариков, сумевших сохранить до старости свои чувства и радость от маленьких развлечений. Что там экономический кризис? Что там размер пенсии? Что там конец света? Надо уметь в таком возрасте наслаждаться жизнью. Вдалеке в одиночестве катался юноша в темно-синем спортивном костюме и спортивных очках. Он был весьма умелым, словно родился на льду. Девушки пытались с ним соперничать, но куда им там!

Марго, Ария, Ника и Ино взяли коньки в прокате, сели на стулья и пытались надеть. Они были дубовые, будто из дерева, и Ариадне больно надавливали на ногу. Двойняшки, полные энтузиазма, сразу отправились на лед. А Доброславские еще некоторое время колебались, прежде чем встать.

– Скажи, дорогая сестричка, – обратилась Ариадна, – ты первый раз коньки надела?

– Э-э-э… Да. Ну и ты, я поняла, тоже.

– Надо же, какая ты проницательная! – съязвила Ария, осторожно поднимаясь на ноги. – Как предлагаешь добраться до льда?

– Осторожно, так же, как ты сейчас встала, – ответила Марго, но продолжала сидеть. – Что-то я не очень хорошо себя чувствую. Я посижу, на вас посмотрю. А вы катайтесь себе.

– Доброславская Маргарита Андреевна, если ты сейчас же не поднимешь свой зад и не попрешься на этот чертов лед, то я разберу твой пульт от телевизора на запчасти и разрежу кабель от спутникового телевидения! – прошипела Ариадна сквозь зубы.

Это произвело впечатление на Марго, сильнее, чем украденные волосы Наполеона из музея. Медленными шагами она начала направляться к катку, а Ария поплелась за ней. Едва они прикоснулись ко льду, как ноги у обеих разъехались в разные стороны, едва не заставив сесть на шпагат. Они ухватились за ограждение, как за спасательный круг, и казалось, что никакая сила не заставит их отцепиться. Позади себя Доброславские услышали смех двойняшек.

– Что, Маргаритка, хотела, чтобы я одна клоуном выглядела? – процедила Ариадна. – Будешь народ смешить со мной.

– У меня есть предложение, – сказала Марго, пытаясь удержать равновесие. – Несколько кругов намотать у ограждения, а затем попробовать самим кататься. Смотри, Ника и Ино еще более-менее умеют ездить. Это мы «чайники».

– Вы считаете, что это интересно – просто ходить по кругу? – отозвалась Доминика, подъезжая к девушкам.

– Вы же умеете кататься, а мы еще нет, – сказала Маргарита. – Надо для начала хотя бы научиться на ногах держаться, привыкнуть.

– Девчонки, а вы знаете, как раньше плавать учили? – Иннокентий приобнял Доброславских за плечи. – Человека вывозили на лодке на середину озера и выбрасывали в воду. Если он будет плыть, то пан, если нет, то пропал. Кстати, очень действенный метод, сразу учились.

– Это ты зачем рассказываешь? – Ария заподозрила что-то неладное.

– А затем, – Ино отцепил ее от ограды, – чтобы вы были готовы.

Парень схватил Ариадну за руку и, разогнавшись, потянул ее за собой. Девушка завизжала, едва держа равновесие, а Иннокентий даже не собирался останавливаться. Он делал такие резкие повороты, что девушка бледнела каждую секунду. Она мертвой хваткой вцепилась в его руку по локоть и закрыла глаза. Доминику и Марго забавляла эта картина, и они весело посмеивались над Арией.

– Видишь? Не все так плохо, – сказал Голубев и разогнался еще быстрее.

– А-а-а, хватит, я больше не удержусь! – заорала Ариадна. – Я БОЮСЬ!!!

– Не бойся, сейчас я тебя отпущу, и сама поедешь.

– Не смей!!! – закричала девушка, но Ино уже вытолкнул ее вперед, освободив свою руку.

За следующей сценой нельзя было наблюдать, не удержав смех сквозь слезы. Ария летела вперед, не понимая, как ей остановиться, и смехотворно размахивала руками. Она изо всех сил кричала и даже закрыла глаза, а люди вокруг разъезжались в разные стороны. Ноги то расходились, то подкашивались, поэтому Доброславской стоило больших усилий не упасть. Она на мгновенье открыла один глаз и к ужасу заметила, что сейчас врежется прямо в юношу в синем спортивном костюме. Тот, похоже, не замечал приближающуюся опасность.

– ОСТОРОЖНО!!! – собрав в груди воздух, завопила Ария.

В этот момент ее конек наехал на маленький бугорок, и девушка шлепнулась на живот, проехав вперед еще несколько метров. Она замерла в лежачем положении. Вокруг все стихло. Люди не двигались и смотрели на Ариадну, думая, жива она или нет. Но приближаться никто не спешил. Ария благодарила Бога, что пусть и оказалась в таком дурацком положении, но никого не задела.

Уши уловили звук скрипящих по льду коньков. К ней подошел юноша.

– Ты как, жива? – послышался его голос.

– Вроде да и вроде нет, – простонала девушка. Голос показался ей очень знакомым.

– Мышонок, ты что, впервые на катке?

Ариадна вздрогнула и тут же подняла голову. Умелый юноша поднял на лоб очки и оказался… Феликсом Александровичем! Ария не узнала его раньше, потому что юноша спрятал длинные волосы под курткой. Доброславская даже рот открыла и начала заливаться краской – то ли от смущения, то ли от стыда за свою неуклюжесть.

– Добр… ый… день… Что вы… тут делаете? – тоненьким голосом, похожим на писк, спросила девушка.

– Я каждую субботу здесь катаюсь. А ты, вижу, впервые, – сказал он, наблюдая, как Доброславская пытается встать, и вовремя подхватил ее за предплечье, когда она снова чуть не упала.

– С-спасибо, – пролепетала Ариадна, повисая на руке учителя. – Я действительно… впервые…

Окружающие убедились, что опасность миновала, и снова вернулись к катанию, а Феликс Александрович с Арией отошли в сторону.

– Постой, переведи дух, а то белая, как стена, – сказал учитель, когда девушка крепко ухватилась в ограждение.

– Мне так… стыдно! Я едва вас не сбила! – сказала Ария, все еще не способная нормально дышать.

– Когда я только надел коньки, то еще и не такие фигуры высшего пилотажа выдавал, – хмыкнул юноша. – Ты здесь одна?

– Нет. Вон там Ника, Ино и моя сестра Марго, – кивнула девушка в противоположную сторону.

Иннокентий быстро направлялся к Ариадне, едва сдерживая смех. Доминика решила не рисковать с Марго, поэтому они медленно, крепко держась за руки, также приближались к девушке. Сестра, казалось, вот-вот потеряет сознание, боясь, что с ней сделают то же самое, что и с Арией. Заметив Феликса Александровича, Ино сразу сбавил скорость. Улыбка на его лице исчезла.

– Здравствуйте вам, – поздоровался он, глядя на учителя. – Какое совпадение. Вы тоже катаетесь?

– Приветствую. Да, есть немного.

– Ну что, Ария, пошли дальше учиться? – спросил Ино, но девушка невольно придвинулась ближе к Феликсу Александровичу.

– Черта с два, Ино! – отрезала она. – С такой наукой сегодня без синяков не обойтись!

– Но смотри, как далеко проехала! Супер для первого раза!

– НИКОГДА-Я-НЕ-БУДУ-УЧИТЬСЯ-КАТАТЬСЯ-У-ТЕБЯ! – по словам сказала Ариадна. – Запомнил? Я уж как-нибудь сама.

– Ты что, обиделась? – невинно посмотрел на девушку Ино.

Ария только хотела высказать все, что думает, но как раз подъехали Маргарита и Доминика.

– О, Феликс Б… Александрович! И вы здесь? – воскликнула Ника. – Очень хорошо катаетесь, между прочим, очень хорошо.

– Это вы знаменитый Феликс Александрович? – спросила удивленно Маргарита и всплеснула руками. – Я о вас столько слышала от Ариадны. Она от вас просто в восторге.

– Правда? – учитель посмотрел краем глаза на ученицу, сразу втянувшую шею и чувствующую себя крайне неудобно. – Мне приятно, спасибо.

Арии хотелось сквозь землю провалиться. Доминика прыснула, увидев ее реакцию. Марго не поняла, что происходит. До нее дошло, когда сестра показала исподтишка кулак.

– Вы старшая сестра Ариадны, я так понимаю, – продолжил разговор юноша.

– Да, Маргарита, – она протянула вперед руку.

– Приятно познакомиться, – пожал ее Феликс Александрович. – Хочу сказать, что Ариадна – лучшая ученица по моему предмету на параллели. Хоть зарубежная литература – не математика или физика, но все равно очень приятны ее старания. Она молодец.

– Действительно? – удивленно подняла брови Марго. – Это так странно, ведь Ария раньше ненавидела читать.

С каждой минутой желание Ариадны исчезнуть или стукнуть сестру усиливалось, а Ника за спиной брата уже начинала беззвучно хохотать. Доброславская мысленно сказала: «Я придушу и Марго, и Нику».

– Не знаю, как раньше, но на моих уроках она всегда готова.

– Что ж, это хорошо. Значит, сегодняшнее развлечение она заслужила, – улыбнулась Марго.

– Да, кому развлечение, а кому лишние синяки, – фыркнула Ария, поглядывая исподлобья на Ино.

– Надолго вы на каток пришли? – поинтересовался Феликс Александрович.

– На весь день. Мой начальник сделал мне замечательный подарок – четыре абонемента на весь день в «Ледовом Городке», представляете? – поделилась радостью Марго.

– Начальник? – переспросил юноша, удивленно подняв брови. – Наверное, он очень хороший руководитель, если так заботится о своих подчиненных.

– Лучший руководитель! – восторженно подтвердила Марго. – Мне очень повезло и с ним, и с работой. Я вообще удивляюсь, как меня приняли в такую серьезную компанию сразу после института, еще и на хорошую должность.

– Значит, так было кому-то нужно… Ведь я учитель вашей сестры, тогда как даже вас моложе.

– Наверное, от старшеклассниц отбоя нет? – засмеялась Марго.

– Бывает, что надоедают. Но пока все в пределах разумного.

Иннокентия чуть ли не выворачивало от каждого слова, которое произносил Феликс Александрович. Поэтому он не выдержал и, дождавшись паузы, прервал разговор.

– Так что, пойдем кататься дальше?

Ариадна была ему благодарна, потому что еще минуту, и Марго могла бы выболтать все, что надо и не надо.

– Да. Не будем вам мешать, – обратилась Маргарита к учителю. – Ария, давай руку.

Ариадна не желала уходить от Феликса Александровича. Ей хотелось просто побыть недалеко и наблюдать, как он катается. Но как это объяснишь всем? Но только девушка прикоснулась к руке сестры, как юноша, будто прочитав ее мысли, отозвался:

– Простите. Вы не против, если я на некоторое время «украду» Ариадну? – спросил он у Марго.

– То есть?

– Раз уж я учитель по зарубежной литературе, то, может, стану еще и учителем по катанию на коньках.

– Спасибо, но не думаю, – сказал враждебно Иннокентий. – Мы с Доминикой можем научить Арию кататься.

– Если таким способом, который несколько минут назад ты нам продемонстрировал, – начал Феликс Александрович, явно заметив недоброжелательные нотки в голосе парня, – то искалечите не только Ариадну, но и половину посетителей.

– Это была неудачная шутка! – отрезал Ино. – Такого больше не повторится!

– Вот и хорошо. Тогда научите Маргариту, а я возьму на себя Ариадну.

– Феликс Александрович, не надо, – тихо сказала Ария, но в душе едва не ликовала от такого счастья. – Я не хочу тратить ваше время.

– Об этом не стоит беспокоиться, – сказал учитель, не сводя взгляда с Иннокентия. – Буду весьма рад помочь. Кататься в одиночестве быстро надоедает.

Ино сузил глаза, но больше ничего не сказал и молча поехал в противоположную сторону. Доминика уже не смеялась и, попрощавшись, испуганно последовала вместе с Марго за братом. Ария чувствовала себя еще более неудобно, потому что теперь Иннокентий снова сердится. Только она не понимала, почему он так относится к Феликсу Александровичу?

– Мышонок, у тебя все в порядке? – спросил юноша.

– Да, все хорошо. Простите, я просто задумалась.

– Тогда начинаем. Держись за мою руку, попробуем поехать.

Два часа, проведенных Ариадной вместе с Феликсом Александровичем, были одни из лучших в ее жизни. Сначала они просто потихоньку скользили вдоль ограждения, чтобы Ария «почувствовала» лед. Девушка несколько раз едва не упала, но юноша крепко держал ее, и Ариадна понемногу перестала бояться.

– Теперь попробуй ехать, – сказал учитель после четвертого круга. – Просто отталкивайся коньками по очереди. И нога, которая идет вперед, должна ехать немного в сторону. Вот, посмотри на меня.

Феликс Александрович проехал круг, стараясь как можно медленнее перебирать ногами, чтобы Арии было понятно, как кататься. Но девушка смотрела не на ноги юноши, а на его лицо. Он редко улыбался, и улыбка у него была едва заметна. Однако учитель, несмотря на это, всегда оставался очень привлекательным. Все девушки на катке оглядывались на него с восхищением, а на Ариадну – с завистью и презрением. Некоторые даже специально падали, когда Феликс Александрович проезжал рядом, чтобы привлечь внимание. Но ему было все равно.

– Поняла? – спросил юноша, вернувшись к Арии.

– Да, – кивнула Доброславская.

– Тогда попробуй сама.

Ариадна оттолкнулась одной ногой и, покачавшись, снова замерла. Затем второй. Руки на всякий случай держала перед собой, чтобы при падении смягчить удар. Феликс Александрович касался ее локтя, заверяя, что он ее страхует. Но не держал, позволяя Доброславской двигаться самостоятельно. Ариадна часто пошатывалась, еще не способная нормально удерживать равновесие. Но впоследствии стала немного увереннее.

Между тем Маргарита также научилась стоять на коньках, но ездить еще не рисковала. Обучение Марго и Ариадны было похоже на соревнование между Иннокентием и Феликсом Александровичем, потому что они постоянно следили друг за другом, за тем, каких успехов достигли их ученицы. На данный момент Ария была на несколько шагов впереди.

– Отлично, очень неплохо, мышонок, – хвалил ее Феликс Александрович. – Ты быстро учишься.

– Как это так можно ездить, совсем не обращая внимания на удержание равновесия? – удивлялась Ариадна, потихоньку перебирая ногами.

– Это похоже на то, как человек учится ходить, – ответил учитель, протирая очки. – Сначала ребенок очень сосредоточенно делает шаги. Затем смелее. Даже если падает, он встает и пытается снова идти. Уже когда ему года три-четыре, то ребенок совершенно не задумывается над своей походкой. Таким маленьким детям, которые еще мало чего понимают, но все же не сдаются, надо только позавидовать. Потому что чем старше становится человек, чем больше он умнеет, тем чаще задумывается над каждым своим шагом и легко может прекратить борьбу. Он найдет тысячи причин и отговорок, появляются сомнения и неуверенность. А младенец ни о чем не думает, а просто поднимается и идет. Ты, кстати, умеешь кататься на велосипеде?

– Да. И очень хорошо, – ответила девушка, остановившись. – А что?

– Вспомни, как ты училась. Руль делал резкие повороты, любой наезд на камешек заканчивался падением или потерей управления. А сейчас ты гоняешь, даже не думая ни о руле, ни о каких-либо камешках или бугорках. Так же и с коньками. Нужны только практика и тренировки. А опыт придет со временем.

– А сколько вы катаетесь? – поинтересовалась Ария, начиная снова двигаться. – Наверное, с детства? Родители заставляли?

– Нет, не с детства, – ответил Феликс Александрович, качая головой. – У родителей… – он на полсекунды замолчал, – не было времени мной заниматься. В тот день, когда я устроился на работу в школу, я впервые пошел на каток. Я таким образом сделал себе подарок в честь принятия меня на работу, потому что не каждая школа возьмет к себе девятнадцатилетнего учителя, пусть даже у него все дипломы. С тех пор я регулярно хожу сюда, чтобы отдохнуть от рабочей недели.

Ария на минуту согнулась в форму буквы «Г», потому что едва не шлепнулась на лед, но удержалась на ногах. Она выпрямилась во весь рост, однако перед собой Феликса Александровича не увидела. Когда оглянулась, он уже был у ограды. Ариадна с ужасом осознала, что стоит посередине катка. Она даже не заметила, как туда доехала.

– Для тебя есть испытание! – крикнул ей юноша. – Езжай ко мне без перестраховки!

– Что?! – оторопела Ария от такой задачи.

– Попробуй преодолеть свой страх. Езжай сюда. Пусть даже медленно, но езжай.

– Вы что? Я не смогу сама!

– Сможешь! – твердо сказал учитель. – Сможешь! Не бойся. Упадешь – встанешь! Если проедешь, то я угощу тебя чаем!

Ариадна стиснула зубы. Расстояние в несколько десятков метров казалось ей непреодолимым. Но выставить себя трусихой она не могла. Девушка собралась с духом и оттолкнулась. Казалось, она ехала не несколько минут, а часов, и не несколько метров, а километров. Ария постоянно норовила упасть и в последний момент восстанавливала равновесие. Ее также пугали люди, носившиеся туда-сюда. Доброславская больше боялась не новичков, как она, а тех, кто уверенно стоит на льду и не сбавляет темпов.

Осталось несколько метров. Феликс Александрович терпеливо ожидал Ариадну и поддерживал ее фразами «Давай, мышонок» и «Ты сможешь». Девушка на радостях разогналась. Но когда вспомнила, что тормозить еще не научилась, было поздно…

– О-па, смотрите, какие страсти на льду! – отозвалась Доминика, оторвавшись от обучения Марго и кивнув в сторону Ариадны и Феликса Александровича.

Иннокентий и Маргарита сразу обернулись. Учитель был повален Доброславской на лед. Ария лежала на юноше и шокированно то разевала, то закрывала рот, не способная произнести ни звука. Их лица находились всего в сантиметре друг от друга. Щеки Ариадны были красные, аж багровые, а испуганные глаза не мигали и уставились прямо в глаза учителя. Они смотрели друг на друга с четверть минуты.

– Господи… пр… простите … – наконец пролепетала она, когда вернулся дар речи.

– Ничего страшного. Ты же только учишься, – ответил, словно ничего не произошло, Феликс Александрович.

Однако что-то мелькнуло в его глазах. Ариадне на мгновение показалось, что она заглядывает в какую-то бездну. Глубокую бездну, которая ее полностью поглощала. Она боялась даже пошевелиться. Ладонью юноша прикоснулся к носу Арии и удивленно поднял бровь.

– Мышонок, у тебя нос ледяной. Ты замерзла?

Ариадна смогла только кивнуть. А потом медленно сползла на лед и закрыла лицо руками. Она чувствовала себя настолько неловко, что оно пылало огнем. Юноша поднялся на колени и взял Ариадну за плечо.

– Что такое?

– Мне так стыдно! Извините, пожалуйста! – пролепетала Доброславская, не открывая лица. – Какой стыд!

– Успокойся. Ничего страшного не произошло. Слышишь? Это учеба, а в ней без казусов не бывает!

Но девушка только покачала головой. Ариадна боялась даже посмотреть на учителя, а его утешительные слова еще сильнее заставляли ее краснеть. Феликс Александрович пытался девушку успокоить, но увидев, что это безнадежно, осторожно отнял ее руки от лица. Ариадна опустила глаза, чтобы не встретиться с ним взглядом.

– Если судьбой предписано, что ты должна была меня сбить, то этого не изменишь, – пошутил он.

– Простите… – еще раз тихо прошептала девушка.

– Давай пойдем в кафе, немного согреемся, – предложил учитель, вставая на ноги. – Не стоит сейчас простужаться. Тем более, – он поднял голову к часам, – мое время уже на исходе. Хочу подсказать тебе способ, как обогнать в обучении свою сестру без моей помощи. Ну что? Сделаешь небольшой перерыв?

Ариадна кивнула в знак согласия. Держась за забор, она осторожно встала на ноги. Феликс Александрович уже направлялся к выходу. Девушка решила не рисковать, поэтому шла за ним, не отходя от ограждения. Она смотрела на спину юноши и удивлялась, как он может быть спокойным и уравновешенным, хотя и оказался в такой пикантной ситуации. Доминика, заливаясь смехом, присоединилась к Арии.

– Вау, что это было? – восторженно спросила она шепотом, чтобы не услышал учитель.

– Я просто не рассчитала скорость и на него наехала, – ответила так же тихо Ариадна, стараясь не отставать.

– Кстати, вы куда?

– К кафе, погреться.

– О, мы с вами…

– Нет! – сразу воскликнула Ария, а затем уменьшила голос. – Нам надо кое о чем поговорить с ним… наедине, – подчеркнула она, но пожалела об этом, увидев, как глаза Доминики засияли.

– Наедине? – многозначительно повторила девушка, произнося каждую букву. – Может ли это означать…

– Пожалуйста, больше ни слова! – прошипела Доброславская и показала кулак. – Это вообще не то, о чем ты думаешь, извращенка.

– Ну хорошо, хорошо, – надулась Ника, а затем наклонилась к уху Арии. – Только ты не задерживайся. Ино и так бесится. Похоже, он ревнует тебя к Феликсу Батьковичу.

– Как же так? – наигранно удивилась Ариадна. Почему-то в ее груди начинала зарождаться злость. – Я всего-навсего серая мышь, а то – патлатый учитель-очкарик. Ино сам сказал, что у него нет никаких причин ревновать меня!

– Он заботится о тебе! – Доминика схватила Доброславскую за рукав. – Мы должны тебя охранять. Опасность может быть везде!

– Я очень вам благодарна за охрану, но не доводите все до крайностей! – закипела девушка и сразу отдернула руку. – Я не еду через несколько километров в другой город или страну. Я здесь, в этом здании, где полно людей.

– Как ты не понимаешь? Опасность за каждым углом…

– Послушай! – отрезала Ария. – Я всего лишь десять минут попью чаю с учителем. Затем вернусь.

– Но Ино…

– Что Ино?! – уже не выдержала Ариадна и решительно посмотрела на Доминику. – Он ведет себя как ребенок! Ему никто не давал права обзывать меня, а тем более Феликса Александровича! Да, он очень молодой, почти одного с нами возраста, но он УЧИТЕЛЬ!!! Я простила Ино, хоть он даже не извинился. Но терпеть подобное не собираюсь. Ино СЛИШКОМ заботится обо мне.

– Я же тебе говорила, что он вспыльчив… – пыталась оправдать брата Ника.

– Пусть немного охладится, – бросила напоследок Ариадна и поспешила догнать учителя. – Я в кафе и оттуда никуда не уйду.

Голубева тяжело вздохнула и с горечью перевела взгляд на Ино. Ей трудно было разрываться между братом и Ариадной, ибо, с одной стороны, Иннокентий прав, а с другой – Ария тоже. В конце решила, что сможет удовлетворить их обоих, присматривая за Доброславской, как того желает Ино. Но незаметно, чтобы о ее присутствии не узнала сама Ария.

Когда учитель и Ариадна переобулись и скрылись за дверью кафе, Доминика направилась за ними, подав знак Иннокентию. Парень сразу понял и, успокоившись, продолжил тренировки Марго. Ника на мгновение заглянула внутрь кафе, чтобы увидеть, где Ариадна и Феликс Александрович. Они выбрали место у стены подальше от выхода и пили чай. Голубева расстроилась, что за дверью не сможет слышать их разговор, потому осталась снаружи и иногда подглядывала.

– Любишь зеленый чай? – спросил учитель.

– Да, – кивнула Ариадна, робко улыбаясь. – Он полезный и вкусный, особенно без сахара. Но это только для меня, потому что большинство считает, что зеленый чай, а тем более несладкий, гадость.

– Сколько людей, столько и вкусов. Я, например, больше кофе люблю. Знаю, что злоупотребляю, но… – Феликс Александрович виновато пожал плечами.

– Можете сказать мне тот способ, которым я обгоню Марго на катке? – Арии хотелось узнать секрет.

Учитель моргнул в знак согласия. Он пальцем позвал девушку, чтобы она наклонилась к нему, и сам склонил голову. Это выглядело так, будто он собирался рассказать какую-то необычайную тайну. Ариадна, заинтересованно ожидая ответа, даже не заметила, как уста юноши оказались рядом с ее ухом.

– Этот способ очень прост и известен каждому, – прошептал едва слышно он. – Уверенность в себе.

Ария не скрыла своего удивления от услышанного. Она надеялась на совет вроде как правильно отталкиваться, как быстро ехать надо. Но не на такой ответ.

– Уверенность в себе? – переспросила она с сомнением в голосе.

– Именно так. Обычная уверенность в своих силах, – подтвердил юноша, откинувшись на спинку. – Будь как тот младенец, который учится ходить. Не теряй веру в себя, когда что-то не получается. Вставай, если упала, делай попытку раз за разом. Побеждай свой страх. Даже если кажется, что у тебя ничего не получится, – делай.

– Этот совет касается не только коньков, не так ли? – спросила после короткой паузы Доброславская, уловив подтекст, который заложил в свои слова Феликс Александрович.

Он кивнул, довольный проницательностью Ариадны.

– Ты права, мышонок. Это тебе совет не только для катка, но и на дальнейшую жизнь. Все только начинается. Впереди много препятствий. Поэтому не думай сдаваться. Всегда двигайся дальше, потому что когда человек останавливается – это конец его развития.

– Феликс Александрович, большое спасибо вам, – Ария неловко заерзала на стуле, опустив глаза. – Вы меня всегда поддерживаете, находите время, чтобы поговорить, что-то объяснить. Некоторые учителя так делают, потому что это их профессиональный долг. А вы… Не знаю, как объяснить… Может, искренне… Мне очень не нравится, когда кто-то называет меня серой мышью, Микки Маусом или подобными прозвищами. Но почему-то, когда вы говорите мне «мышонок», то наоборот… приятно…

– Это зависит от того, какие чувства мы вкладываем в свои слова – ненависть и презрение или уважение и любовь. Даже «серая мышь» будет звучать как комплимент, если произносить с теплотой в душе. А «мышонок» – самым большим оскорблением, если говорится с неуважением. Я называю тебя так, потому что люблю, как лучшую ученицу. Я очень тобой горжусь.

Ариадна невольно вздрогнула и покраснела от подобного комплимента. Но немного разочаровалась, потому что юноша подчеркнул «как ученицу». Она улыбнулась и начала жадно пить еще не остывший чай, лишь бы скрыть свое красное лицо.

Феликс Александрович поднялся со стула и поправил рукой пряди волос, свисающие перед глазами.

– Что же, я должен идти, – сказал он, набрасывая на себя куртку. – А тебе желаю удачно провести время.

– Благодарю вас, – еще раз напоследок сказала Ария.

– Надеюсь увидеть тебя в понедельник здоровой и невредимой, – юноша махнул рукой уже у двери. – Пока, мышонок. Будь осмотрительной.

– И вам… до свидания.

Феликс Александрович улыбнулся и покинул кафе. Ариадна сжимала в руках чашку. Ладони горели, словно раскаленный уголь. Казалось, последние капли чая вот-вот закипят. Ария была настолько счастливой, что хотела даже Катю расцеловать с Геной на пару. Незаметно к девушке подкралась Доминика и положила руки ей на плечи. Доброславская подпрыгнула от неожиданности.

– А, это ты? – сразу успокоившись, сказала Ария, которая надеялась на возвращение учителя.

– Я видела, что Феликс Батькович вышел, поэтому решила, что ты свободна.

– Да… свободна… – грустно согласилась Ариадна и подперла рукой подбородок. – Садись.

Ей не надо было этого говорить, потому как Голубева уже плюхнулась на стул напротив. Но как села, так сразу же подскочила с ойком. Ариадна удивленно наблюдала, как она что-то подняла со стула.

– Кто-то потерял, – показала она предмет Арии.

Это были часы размером с дно стакана и толстенькие. Серебристая поверхность отражала свет, но в некоторых местах она была уже изрядно поцарапана и потерта. Создавалось впечатление, что это старинная вещь. Две стрелки, без секундной, медленно вращались, указывая точное время.

– Может, Феликс Батькович забыл? – предположила Доминика, рассматривая находку.

– Может быть, – согласилась Ариадна, взяв в руки часы. – Но, возможно, и нет. Вещь очень старая…

– Но время показывает. И, на удивление, очень точно, – заметила Голубева, снова усаживаясь на место. – Это настоящее серебро, кстати.

– Правда? – удивилась Ария и попыталась ногтем отскрести пятна, но они не поддавались. – Если это серебро, то почему владелец часов так плохо о них заботился?

– Это уже у него спроси, – пожала плечами Доминика. – Покажи учителю, и если не его, то себе оставишь.

– Мне-то зачем?

– Золото и серебро сейчас дорожает. Более того, часы старые и через несколько лет можно будет их за хорошие деньги продать, – подбросила идею Ника, через плечо рассматривая барную стойку.

– Ты что? Жалко. Ведь, несмотря на запущенность, часы очень хорошие. Тем более, – Доброславская подышала на серебряную поверхность и протерла ее рукавом, – сама говорила, точное время показывает. Вот и зачем продавать?

– Ну-ну, ну-ну… Когда припечет, то и последнюю рубашку продать можно. Давай пива возьмем.

– Я не пью.

– Вообще?

– Ни пива, ни слабоалкогольных напитков. Не люблю я спиртное.

– Самой тоже нет желания, – повернулась лицом к Арии Ника. – Уже дождусь Ино и Марго.

Ариадна положила часы в карман.

– Ино до сих пор мучает Марго?

– В том-то дело, что мучает… – положила голову на руки Доминика. – Твоя сестра еще терпеливая. Я его уже давно убила бы.

Доброславская накинула на плечи куртку и покинула с Никой кафе. Когда Феликс Александрович ушел, то пропало желание кататься. Ариадна за оградой наблюдала, как Марго чуть не опрокинула Ино, случайно задев его ногой. Иннокентий был с таким выражением лица, что страшно было даже трогать его. Маргарита нервничала и в приступе топота ногами забыла, что в коньках, и шлепнулась на лед. Доминика поехала успокаивать брата, потому что у него уже начался нервный тик.

Ария не сразу заметила, как в помещении начало темнеть и холодать. Сначала ей показалось, что это лампы тускнеют. Но потолок был сделан из такого материала, который немного пропускал солнечный свет. Как он может исчезать в обед, а тем более такими быстрыми темпами? Ариадне стало не по себе. Марго с Голубевыми были заняты катанием, поэтому ничего не увидели, даже того, что лампы продолжали гореть, но освещение давали все хуже и хуже. Она поняла, что это может быть дело рук мальдерановцев. Девушка начала оглядываться вокруг, пытаясь найти Демона. Но не заметила никаких подозрительных лиц.

Доброславская не хотела заранее поднимать панику, поэтому решила осмотреть помещение снаружи и выбежала на улицу. К ее удивлению, было очень солнечно. На улице мороз пощекотал лицо. Но какой мороз может быть в апреле?

Ария не видела вокруг никого. В машинах рядом также было пусто. «Я стала уже совсем как Ино, везде опасность мерещится», – подумала она.

Однако страшный треск, который услышала девушка, ей не понравился. Ариадна мгновенно вбежала внутрь «Ледового Городка», и ее глазам предстала почти полная темнота в помещении. Посетители катка ничего не понимали и пытались уловить, откуда раздается странный звук. Девушка попыталась найти сестру и друзей. Они стояли на противоположном краю катка и освещались мобильным телефоном Марго. Иннокентий и Доминика держали ладони на груди. Под свитерами, очевидно, были их талисманы.

Вдруг треск начал становиться сильнее. Испуганные люди оглядывались вокруг и пытались со светом мобильных телефонов разглядеть хоть что-то. И это «что-то» начало сыпаться вниз. Ариадна, пока другие отвлеклись, в руках разожгла маленький пучок огня и разглядела крошки, опавшие на плечо. Это были кусочки льда. Но почему они падали сверху?

На некоторое время все замерли, рассматривая потолок и стены. Они медленно покрывались льдом, и из них прорастали длинные ледяные шипы. Это зрелище заставило всех людей оцепенеть с удивленно открытыми глазами.

– Какого… черта? – раздался чей-то голос.

Вдруг стены дрогнули и начали двигаться внутрь…

Ария давно не слышала такого визга, поднявшегося теперь. Люди, забыв напрочь обо всем на свете и сломя голову, помчались к выходу. Они едва видели, куда направляются, едва различали фигуры. Толпа, как течение реки, сносила все и всех на своем пути. Ариадна вовремя успела отскочить от двери парапета, когда это стадо просто выбило их. Все – кто в коньках, кто в обычной обуви – пытались пробиться первыми. Кто-то падал, и по нему безжалостно пробегали все позади. Ария искала глазами Голубевых и сестру, но среди этого беспредела невозможно было никого разглядеть. Несколько первых людей втиснулись в во вращающиеся двери, но под натиском других они не смогли прокрутиться и застряли. Лед трескался, усеянный ледяными шипами потолок сжимался и опускался еще ниже. Ариадна почувствовала, как ее кто-то схватил за плечо и отволок в сторону.

– Это ты, Ария? – сказал ей Ино.

– Ино, это я. Где Ника и Марго?! – перекрикивала шум девушка.

– Я не знаю! Когда люди понеслись, нас сразу разбросало в разные стороны!

– Надо что-то делать! Нас здесь раздавит!

– Я знаю! Но нам нельзя превращаться на глазах у всех!

– Иди сюда!

Ариадна взяла Ино за руку и повела за собой в пустое кафе, освещая пучком огня дорогу. Никто в суматохе даже не обращал на них внимания и не заметил, что Ария держит пламя просто в руке. Закрыв за собой дверь, они с Иннокентием перевоплотились в Воинов Илианны.

– Что дальше? – спросила Доброславская.

Она пригнулась, когда над головой пролетел кусок стекла. Окно в кафе треснуло под давлением. Для временной безопасности Ариадна и Иннокентий залезли под какой-то стол.

– Самое простое – снести огнем всё помещение. Но этот вариант не катит, – Ино откупорил бутылку колы, взяв ее с этого же стола.

– Почему?

– Все до боли банально. Когда внезапно прольется свет, люди увидят нас в образе Ангела и Архангела, – парень сделал несколько глотков. – А этого не должно случиться ни в коем случае.

– Но что тут такого?

– Что тут такого?! – Ино посмотрел на Арию так, будто она с луны свалилась. – Часто ли ты видела людей с крыльями, управляющих огнем? Не думаю. Это сейчас паника, а вообрази реакцию дальше. Эти идиоты просто одичают, решив, что мы пришли за их душами. Ими руководит одно желание – спасти собственную шкуру. К тому же, если бы ты даже и захотела, то не смогла бы этого сделать. У тебя еще слишком слабые силы. Ты можешь только несколько шариков разжечь.

– А если я растоплю весь лед? Материал, из которого сделаны стены и потолок катка, похожи на брезент, который можно прорезать…

– Не идет, – сказал Ино, садясь по-турецки. – Повторяю, ты еще не способна вызвать в себе много энергии. Да, она есть, но управлять ею ты не умеешь. Если попробуешь, то можешь потерять контроль над своим Архангелом. Это еще опаснее. А твоими шарами мы сможем что-то растопить только к ночи.

– Тогда что нам делать? – стукнула кулаком по полу Ария. – Надо найти Нику и Марго. Неужели ты не можешь применить телепатию?

– Я стараюсь. Но это не так легко, – Ино прикоснулся пальцами к виску. – Одно дело установить связь, когда Ника недалеко или среди малого количества людей в спокойном состоянии, а другое – среди толпы животных, которые верещат, как ненормальные, и уничтожают все на пути. Уверен, что девчонки среди них.

– Что они там делают?! Их же убьют!

– Они могли оказаться там не по своей воле. Возможно, толпа занесла их с собой. Пойдем посмотрим, что можно сделать.

Снаружи продолжались крики. Более-менее разумные начали на ощупь искать запасные выходы. Но и там им выбраться не удавалось, потому что все двери подверглись значительной деформации и не могли открыться. К тому же чтобы их открыть, нужно было раздолбать толстый слой льда, накопившийся на стенах. Помещение стало меньше и продолжало непрерывно сжиматься.

– ИНО!!! АРИЯ!!! – раздался голос Доминики, и она присоединилась к ним, на ходу сбрасывая коньки.

– Ты цела? Где Марго?! – сразу же спросила Ариадна.

– Я не знаю! Я пыталась ее искать, но безнадежно! Надо освободить в первую очередь людей, а там уже ее найдем!

– У меня есть идея! Банальная, но есть, – сказала Доброславская. – Нам нужно, чтобы люди выбрались на волю, но чтобы не было освещения, ведь так? Если открыть все двери, то толпа начнет выходить, тем самым перекрывая свет с улицы. И поэтому увидеть нас может только кто-то из последних, но к тому времени мы вернемся в свое привычное состояние. И крылья спрячем…

– Идея паршивенькая, но другого выхода нет, – ударил кулаком в ладонь Ино. – Ты, Ария, огненными шарами организовываешь выходы, а мы с Доминикой будем силой мысли сдерживать сжатие стен! Хорошо, приступаем.

Доминика превратилась в Ангела и махнула рукой, что можно начинать. Иннокентий выбежал на середину катка и поднял руки вверх. Ника присоединилась к нему и расставила руки в стороны, таким образом парень сдерживал потолок, а девушка – стены. Ариадна осмотрела, где есть двери. В руках зажгла первых два шара и бросила их к запасному выходу, где было сравнительно немного людей, чтобы кого-то не задеть. Когда толпа ринулась туда, Доброславская подорвала главные двери. Люди уже разделились и лезли, куда были способны. Но что-то девушке не давало покоя. И она поняла, что…

На льду и на полу лежали тела. Это были те, кто упал и кого затоптали остальные. Ария не обратила сначала особого внимания на них. Она зажгла в нескольких местах сферы огня, несмотря на риск раскрытия Ангелов, и ужас пронзил ее до костей. Это были не просто люди. Это были тела: изуродованные, порезанные лезвиями коньков, раздавленные. Из некоторых текла кровь, еще какие-то лежали в неестественных позах. На нескольких ледяных шипах были красные пятна – кто-то в панике просто натыкался на них. Среди павших находились и дети, и взрослые, и та пара – дедушка и бабушка, которыми девушка восхищалась, когда пришла на каток. Страшный шок охватил Ариадну, заставляя кровь в жилах кипеть. Неужели это действительно произошло? Неужели это действительно она стоит здесь, среди мертвых тел обычных людей?

– Господи… – выдохнула она, а ее ноги подкосились.

– Ария, что с тобой? – спросила Доминика, заметив ее состояние.

– Ты видишь? – медленно спросила Доброславская, падая на колени. – Кто это сделал?

– Это Демоны, не иначе, – ответил Ино, изо всех сил напрягаясь. – Как думаешь, почему здесь темно, хотя на улице свет и, заметь, лампы горят? Это дело рук Демона со способностью поглощать свет.

– За что? – Ариадна не слышала объяснения Ино, а продолжала оглядываться вокруг. Шум притупился, будто кто-то наложил ей ваты в уши. – Что эти… эти несчастные сделали? В чем виноваты ДЕТИ?!

Арии казалось, что она вот-вот заплачет. Слезы подступали к горлу и желали вырваться наружу.

Доминика пошатнулась.

– Черт, тяжеловато как-то. Я уже сознание начинаю терять.

– Держись. От нас жизни людей зависят! – поддерживал ее Ино. – Еще немного осталось. Потерпи…

Но о том, что осталось немного, Иннокентий преувеличил. Огромная часть толпы до сих пор оставалась внутри. Спеша, они двигались еще медленнее, чем если бы шагали спокойно и один за другим. Выходы становились более узкими и опасными, ведь ледяные шипы искривлялись в разные стороны. Некоторые огромные сосульки отламывались от потолка и падали вниз, что вызывало еще больше криков и страха. Ария впервые своими глазами увидела, что такое паника и что такое одичавшее стадо. Она мгновенно реагировала на ледопад и метко подрывала шипы огнем. Но времени терять нельзя. Собравшись с силами, Доброславская огненными шарами образовала еще несколько дырок в стенах, к которым сразу же помчались люди. Больше ничего она не могла сделать. Или могла?

Девушка стремглав начала бегать от одного тела к другому, ища еще живых. И ей несколько раз улыбалась удача.

Ариадна решила помочь хотя бы им, хотя бы немного. Она заживляла у пострадавших тяжелые раны, а также приводила их в себя. В образе Архангела ей удавалось все делать гораздо быстрее. Сердце хоть немного, но успокаивалось от этого. Ария присела около так полюбившихся ей бабушки и дедушки. Но им уже ничем нельзя было помочь. Девушка не выдержала. Слезы покатились из глаз, и ненависть к мальдерановцам переполнила сердце. Хотелось немедленно найти виновника и отправить на тот свет.

Вдруг Ариадна заметила руки стариков. Бабушка и дедушка крепко держались друг за друга, переплетя пальцы. Доброславская удивленно округлила глаза. Даже сейчас, после смерти, они вместе. Невольно на ее лице проблеснула легкая улыбка. Не понимая, за что, но Ария поблагодарила их и продолжила дальше свое дело.

Когда ее взгляд упал на девушку с рыжими кудрявыми волосами, Ариадне стало действительно не по себе. Но сердце радостно дрогнуло, как только она пошевелилась.

– Марго! – крикнула Доброславская и упала около сестры. – Марго, ты как?!

– Ария? Это ты? – разбитым голосом спросила Маргарита.

– Я! Я! Ты не ранена? С тобой все хорошо?!

– Я, похоже, просто упала и головой ударилась, – ответила та, почесав затылок. – А ты как? Цела?

– Да, цела. Скорее поднимайся, надо уходить!

– А ты что, в платье? – поинтересовалась Марго, держась за сестру.

– Э-э-э, нет.

– Правда? Странно. На ощупь как шелковое платье. Черт! – Доброславская схватилась за голову рукой. – Башка трещит. Я вообще ничего не вижу, все как-то расплывается перед глазами. Ария, судя по шуму, толпа еще здесь?

– Выходят понемногу.

Ариадна мысленно поблагодарила, что Марго на данный момент не видит ее в образе Архангела.

– Я нашла Марго, – сообщила Ария, приблизившись к двойняшкам.

Те сначала испуганно оглянулись, но Ариадне и без телепатии была понятна их тревога.

– У нее временная потеря зрения. И голова болит. А так все в норме.

– Ника, – обратился к сестре Ино, – ты уже выдохлась. Я здесь сам справлюсь, а ты помоги Марго выбраться.

– Хорошо, – Ника кивнула и, не пререкаясь, мгновенно вернула свой человеческий образ.

Девушки, обхватив друг друга, поплелись к одной из дыр в стенах. Люди уже почти вышли, но Ария продолжала лечить живых, пока оставалось еще несколько минут. Впрочем, они и не понадобились, потому что кроме четырех остальные были уже мертвы.

– Можно и нам уже выходить наружу, – констатировал Иннокентий, когда последние посетители катка покинули помещение. – У меня налюви не осталось.

– Да… – тяжело согласилась Доброславская, не оглядываясь на брошенные тела.

Они вернулись в обычный человеческий вид и побежали скорей к выходу. Голубев больше не сдерживал стены, и они начали сжиматься в несколько раз быстрее. Иннокентий шел впереди, помогая Ариадне перелезать через препятствия. И наконец вот он, выход из проклятого катка.

На улице, в нескольких десятках метров от нее, сидели испуганные люди, кто где: на тротуаре, на траве, на машинах своих и не своих. Издалека уже звучали сирены милиции и скорой помощи. Какая-то бабка с истерическими криками хотела вернуться обратно в «Ледовый Городок», а двое мужчин крепко держали ее.

– ТАМ МОЙ ВНУК!!! ТАМ МОЙ МАЛЬЧИК!!! ОТПУСТИТЕ!!! ТАМ БОГДАНЧИК!!!

– Бабуль, – отозвался Иннокентий, – мне тяжело говорить, но все, кто жив, здесь…

– ОН ЖИВОЙ!!! ОН ТАМ!!! – кричала она. – Он в туалете!!! Богданчик!!! Я его слышала!!!

– Там остались мертвецы… – тяжело сказал Ино и отвернул лицо. – Мы последние вышли. Моя подруга лично проверяла каждого. Кто выжил, тот уже снаружи. Скажи ей, Ария… Ария? АРИЯ!

Но девушка уже залезла внутрь помещения, которое «сдувалось», будто воздушный шарик. Ей повезло еще как-то пробраться через проход, но Ино, торопясь за ней, не успел.

– Ненормальная!!! Вернись!!! СЕЙЧАС ЖЕ!!! – донеслось до неё приглушенно сквозь стену.

Но Ариадна лезла по баррикадам туда, откуда слышала детский плач. Да, она думала сначала, что ей показалось. Но теперь, когда весь шум остался снаружи, в ушах четко звучал тонкий голос, взывающий о помощи. Помещение уже напоминало спичечный коробок, и Доброславская удивлялась, как в той уборной еще можно было хоть кому-то выжить. Двери были настолько повреждены, что Ария без труда выбила их ногой.

Маленький мальчик лет пяти сидел между согнутых труб и стен кабинки, которые не давали ему даже пошевелиться и уже сильно сжимали грудь и горло. Мальчику повезло, что он худенький, так как взрослого уже давно расплющило бы.

– Ты Богданчик? – спросила Ариадна, приблизившись и обхватив руками верхнюю трубу.

Напуганный, заплаканный ребенок кивнул и смотрел на Арию, как на свою последнюю надежду.

– А я Ар… А я мышонок. Послушай, – мягким, но в то же время дрожащим голосом сказала Доброславская. – Все будет хорошо, ты скоро увидишь бабушку. Но если ты меня будешь слушаться, хорошо? Закрой глаза.

Мальчик послушно опустил веки. Ариадна сосредоточила жар в руках, и труба под ними начала плавиться и растекаться. В состоянии Архангела она могла бы это сделать гораздо быстрее, но времени и сил на преобразование не оставалось. Тем более что есть лишние глаза.

Через минуту девушка уже перебиралась между обломками и различными предметами – стульями, ограждениями, кусками льда – таща за руку Богданчика. Ее мозг обдумывал, как теперь выбраться. Еще немного – и их просто расплющит и проткнет шипами! Ария сосредоточила жар в ладонях и ломала ими ледяные шипы, перекрывающие путь.

У стены Ариадна остановилась и попыталась прожечь дыру через лед, но он был слишком толстым. Доброславская старалась не выдавать страха, особенно когда Богданчик прижался к ее ногам, чувствуя рядом с ней хоть какую-то безопасность. Ария кричала, стуча в ледяную стену. Снаружи их слышали, но никто не мог точно понять, откуда именно раздается голос. Ариадна была в отчаянии, но мальчику ни в коем случае нельзя было об этом знать. У девушки оставался только один выход.

– Подержи-ка это, Богданчик, – попросила Ария, отдав ему свой талисман. – Продолжай кричать так громко, как только можешь, хорошо?

– Х-хорошо, – сказал мальчик.

Ариадна и Богданчик снова начали звать на помощь. Девушка совсем не жалела свое горло. Доброславская надеялась, что без талисмана Иннокентий и Доминика получат доступ к ее мозгу и смогут установить, где она находится.

Ариадна не ошиблась, потому что до нее донеслось какое-то сверление и сильный стук в стене. Снаружи кто-то уже пытался добраться до них. Чтобы ускорить процесс, девушка топила лед изнутри.

Через две минуты в стене образовалось небольшое отверстие, и в нем появились головы каких-то мужчин.

– Скорее сюда! – позвали они, протягивая руки.

Ария забрала у Богданчика талисман, быстро подхватила малыша и передала его через дыру. Однако сама она не могла пролезть – оказалось слишком узко. Но не успела девушка смириться со своей обреченностью, как послышался треск вокруг дыры. Несколькими ударами кулаков Иннокентий и Доминика разломали часть льда, расширив проход. Конечно, не обошлось без применения силы мысли. Двойняшки схватили Ариадну за руки и вытащили ее наружу…

Слышалась возня и чьи-то приказы. Солнечный свет резал глаза, поэтому девушка не могла видеть, что происходит. Ее отвели куда-то подальше, посадили на траву и накинули на плечи одеяло. Ариадна не могла понять, что это с ней было. Не понимала, как так сломя голову, рискуя жизнью, бросилась спасать кого-то без колебаний.

– Ария… – раздался тихий голос рядом.

Ариадна почувствовала, как ее сначала неуверенно нащупали чьи-то руки, а затем крепко обняли и прислонили русую голову к груди.

– Марго, прости меня, – прошептала она, сильнее прижимаясь к сестре и не открывая глаз.

– За что?

– Я не знаю, что на меня нашло… Не знаю, почему побежала туда… Прости меня…

– Ты молодец, сестренка, – Маргарита поцеловала Ариадну в лоб.

Ария подняла веки. Этот ужас закончился. Вокруг «Ледового Городка» уже выстроились наряды милиции, спасателей и скорой помощи, обслуживающие людей. Доминика и Иннокентий стояли рядом. Они очень тяжело дышали…

Бабушка рыдала, обнимая Богданчика, а один милиционер что-то расспрашивал у мужчины, который сверлил дыру в стене. Тот указал на Ариадну.

– Ты спасла мальчика? – подойдя к ней, спросил милиционер.

Доброславская несколько секунд помолчала, а потом ответила: «Нет, не я». Милиционер и двойняшки удивленно посмотрели на девушку.

– Как не ты? – недоверчиво переспросил тот.

– Я видела, что где-то есть девушка, очень похожая на меня. Это она помогла мальчику.

Милиционер нахмурил брови, но ничего не сказал, двинувшись на поиски двойника Арии. Она повернулась к Голубевым и сестре, требовавшим своими взглядами объяснений ее слов.

– Нам же не нужно лишних вопросов? – спросила та, многозначительно посмотрев на Доминику и Иннокентия. – Пойдемте домой.

Троица осторожно повела временно ослепленную Марго подальше от катка. Ария один раз оглянулась на Богданчика и подумала, что все-таки может что-то сделать для других.

***

У окна стояла смуглая женщина с не очень длинными вьющимися волосами, окрашенными в серый цвет, как сталь, и держала бокал вина. Длинные, почти по плечи, перчатки скрывали ее руки. Темную комнату освещали игривым пламенем несколько свечей. Темно-синие, почти фиолетовые глаза смотрели на поверхность стекла. Оно отражало лицо женщины и двух людей позади нее у двери.

– Значит, почти все спаслись, а с ними и Доброславская Ариадна вместе со своими Хранителями, – тихо констатировала тихо она. – Вам не хватило даже моей помощи?

– Да. И благодаря Доброславской и Голубевым обошлось без больших жертв, – ответил один из мужчин.

– Наверное, они использовали свои силы. Я чувствовал, как кто-то изнутри будто сдерживал сжатие… – добавил второй.

– Это, несомненно, Голубевы, – тихо сказала женщина. – А выбраться людям Доброславская помогла?

– Да, она.

– Что же, Эдгар, Ян, замечательная работа. Вы можете быть свободны.

Двое мужчин оставили комнату, закрыв за собой дверь. Женщина провела свободной рукой вдоль черного платья, расправляя на нем складки. Она поставила бокал на подоконник и устало сняла перчатки. Отвратительная, вся в шрамах, рука коснулась непослушной пряди волос, упавшей на лицо. В этот момент дверь комнаты резко распахнулась, и в проеме появился силуэт. Женщина посмотрела на него через плечо и снова отвернулась.

– Как бесцеремонно! Или Всадник Раздора стучать не приучен? – заметила она, снова натянув перчатки и подняв вино в руке. – Тем более что ты не в Пристанище Мальдераны, пришел ко мне домой…

– Это твоих рук дело? – сердито отозвался тот.

– Ни тебе «привет», ни тебе «извините», – скучно произнесла женщина, поднося вино к губам.

– Это твоих рук дело, Ванда? – настойчиво спросил гость, лицо которого скрывала тень. – Отвечай!

– Я не обязана тебе отчитываться, мальчик.

– Итак, как я и думал, ты… Какого черта?! Зачем ты столько людей убила?

– В борьбе без жертв не обойтись, – Война повернулась к Раздору. – Ты прекрасно это знаешь. У меня был идеальный план. Архангел Огня и ее друзья должны были погибнуть. Нет ничего страшнее, чем толпа в панике, которая руководствуется лишь желанием выжить. В такой ситуации даже лучшие матери забывают о своих детях и бросают их на произвол судьбы. А полная темнота – дополнительное масло в огонь. Я была уверена, что Доброславскую просто затопчут. Однако я ее недооценила. Мало того, что сама спаслась, но еще и другим помогла. В результате всего несколько несчастных жертв.

– Несколько?! – в голосе Раздора звучали нотки гнева. – Даже если ты Всадница Войны, то это не значит, что нужно так бездумно убивать людей!

– Эй! Проснись, мальчик! – щелкнула пальцами Ванда, будто хотела снять с гостя наложенный гипноз. – Мы боремся ради уничтожения человечества!

– Да, но уничтожение должно происходить только после нашей победы в войне. Мы не Демоны, а Всадники, Длиннокрылые! Мы высшее звено служителей Мальдераны. И даже мы должны действовать хотя бы по каким-то правилам!

– Люди – лишь жалкие пешки. Но их можно успешно использовать, чтобы избавляться от фигур более опасных, таких как Доброславская Ариадна, – Война покрутила в руке бокал. – Всадники Мальдераны – это те же Демоны, только гораздо сильнее их. И насчет правил… А по правилам, по-твоему, Всадники действуют сейчас? Ведь до Битвы еще есть время, а мы уже начинаем разыскивать и уничтожать Архангелов и Ангелов. Твои руки тоже по локоть в крови. Как ты это объяснишь?

– Ты сама знаешь ответ на свой вопрос! – сказал Раздор, стукнув кулаком по стене. – К тому же я бьюсь только с реальными врагами.

– О? – Война подняла брови. – А тебе не кажется, что ты слишком снисходителен к другим? Даже Доброславскую пока серьезно не трогаешь, ожидая, когда она возмужает.

– Я хочу сражаться со своим Архангелом в полную силу. Повторяю, не смей ее трогать, Ванда. Лучше ищи Архангела Воды. Ариадна – моя!

– Я хотела помочь тебе избавиться от одной из проблем…

– Без твоей помощи справлюсь! – перебил ее Раздор.

– Тогда не тяни, мальчик.

Раздор, фыркнув, хлопнул дверью за собой. Война снова прижала к губам вино и начала пить его жадно, как будто ее уже несколько дней мучила жажда. Красный напиток, словно кровь, стекал с губ женщины по подбородку. Всадница откинула голову назад, а на лице промелькнула улыбка блаженного удовольствия.