Читать книгу Хорошо в деревне летом - Марина Владимировна Скобелева - Страница 5

Луна огромным желтым шаром нависла над головой, даря округе полуночный свет. В ее свете обозначились толстые стволы деревьев, причудливо изогнутые, словно застывшие в танце ветра. Их кроны были тихи, абсолютно бесшумны, словно вокруг картинка, а не лес. Под ногами золотистым ковром раскинулись, невесть откуда взявшиеся, листья, а ведь на дворе лето и деревья сплошь усыпаны молодой листвой. Тихим и в то же время беспокойным шуршанием отдалось «золото» под ногами, когда я сделала шаг. Я вновь застыла на месте, не решаясь тревожить тишину. Время застыло, как будто кто-то взял в руки пульт и поставил мир на паузу. Я сделала еще шаг, вновь услышав беспокойное шуршание, но на этот раз не остановилась и продолжила передвигаться. Луна шла вслед за мной, освещая мне путь. Деревья сменяли друг друга, сначала медленно, а потом вдруг так быстро, что я не успевала следить за ними и они пролетали сплошной растительной стеной по обеим сторонам от меня.

Вновь пауза или даже «стоп», деревья исчезли, убежали, остались далеко позади. А впереди передо мной раскинулся иной лес. Кирпичные древа с металлическими кронами – жилые высотки. Черная грязная листва под ногами – асфальт. Ледяная тусклая луна – фонарь.

Шаг вперед, абсолютно бесшумный. Семь теней вдалеке и вот они уже рядом. Семь человек так же по чьей-то команде замерли передо мной. У каждого из них ладонь была приложена ко рту, словно они боялись что-то сказать. Глаза их выражали страх, настолько сильна была эта эмоция, что даже мне, не зная, но глядя на них, становилось не по себе.

Черное беспросветное небо заплакало мелким дождиком, но через мгновение уже рыдало ливнем, омывая все в темной округе. Быстро собирались лужи в неровностях асфальта, пузырились от крупных капель, плевались мелкими брызгами. Одинокое дерево, примостившееся почти на дороге, словно радовалось непогоде, ветви с намокшими листьями потяжелели и чуть припустились к земле, листва засияла яркой зеленью, наконец, очистившись от дорожной пыли. Шум дождя все нарастал, заглушив все своим голосом, и вдруг раздался громкий лязг железа…

– Блин, присниться же, – я открыла глаза, попутно понимая, что это был всего лишь сон. – Ну и к чему это все? – я поднялась с постели и, не переодеваясь, вышла из комнаты.

Бабуля нашлась на кухне, споро готовя, судя по времени, обед.

– Привет, бабуль, – я плюхнулась на стул, возле стола потирая глаза, которые почему-то вновь стали слипаться. – Вроде выспалась, – проговорила сама себе.

– Варенька, проснулась? Я поди-ко разбудила-то тебя. Вырвалось ведро-то из рук, шуму наделало.

– Да нет, бабуль, я сама проснулась. Да и времени уже много, пора уже просыпаться.

– Двенадцатый час, – бабушка глянула на настенные часы. – Ну, ничего, каникулы-то пока, так отдыхай. Мать вон рассказывала, рано в школу-то ходишь, да спать поздно ложишься, так поди-ко и не высыпаешься.

После бабушкиных слов как-то не к месту вспомнилось, как я до поздней ночи засиживалась за компьютером и спать ложилась только когда мама начинала ругаться.

– Это точно, – задумчиво ответила я бабушке. – Ладно, я пойду в баню, умоюсь.

– Иди, а я пока стол накрою. Уж скоро обед, а ты еще и не завтракала, – бабушка чуть усмехнулась и вновь отвернулась к плите.

Наскоро вычистив зубы и ополоснув лицо холодной водой, от которой тотчас проснулась до конца, я вернулась в дом. На столе уже стоял мой завтрак. Золотистая до корочки обжаренная картошка дышала паром в тарелке, рядом стояло блюдце с нарезанным малосольным огурцом, так же была тарелка с хлебом.

– Быстрая ты. – бабушка обернулась на мои шаги.

– Да ты тоже! – ответила я, и мы обе рассмеялись.

– Ну, садись, кушай.

Рядом со мной легла вилка, за которую я сразу ухватилась, нацелившись разделаться с аппетитной картошкой. Не успела я подчистить тарелки, как на стол передо мной бабушка поставила еще одну – с пирожками.

– Бабуль, ты меня избалуешь, – я хитро взглянула на нее. – Вот домой приеду толстая, избалованная, маман определенно будет ругаться.

– Маман, – бабуля усмехнулась. – Ну, ничего-ничего. Толстой ты не будешь, ты глянь-ко в зеркало кожа да кости. Ты давай кушай, а я пойду, прилягу, отдохну немножко.

– Хорошо.

Пирожок в меня убрался ровно один и то уже просился наружу, все-таки бабуля явно намерилась откормить меня. Убрав со стола остальные пирожки на полку в шкаф, я вымыла за собой посуду, дабы совсем не расслабляться, да и бабуле заодно помогу. Повозившись еще немного на кухне, а конкретнее – я просто потискала бабушкиного кота, что сосиской растянулся по подоконнику, грея бока на солнце. Ленивое шерстяное создание вяло отзывалось на мои поглаживания, а точнее кот просто вытянулся, став еще длиннее и попеременно шевелил усами.

– Помурчал бы хоть что ли, – вздохнув, проговорила я Степке и в последний раз провела рукой по гладкой шерсти животинки. Кот приоткрыл один глаз и как-то возмущенно глянул на меня, видимо поглаживания пришлись по душе, но их больше не последовало. – Не будешь мурчать, не буду гладить, – проговорила я коту, но вопреки своим словам взяла его на руки, опять начиная гладить.

Заглянув в спальную комнату, заметила, что бабуля уснула. На цыпочках, чтобы не шуметь, подошла к своей постели и вытащила из-под подушки книжку, которую вчера прихватила из дома ведьмы. Так же на цыпочках вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Сначала я хотела пойти на кухню, чтобы посмотреть, что за книжица мне попалась, но на полпути передумала и пошла на чердак. Степка, весь мой путь, спокойно сидел на руках, даже не пытаясь спрыгнуть, поэтому его я тоже потащила с собой.

Расположившись на диване, я уложила кота на свои колени, поглаживая наглую животинку, которая совсем расплавилась от нехитрых ласк. Книгу я положила на диван рядом с собой и второй рукой перелистывала страницы. Книга оказалась на иностранном языке, ни одного знакомого слова мне так и не встретилось, да что там говорить, я и буквы-то не понимала.

– Я даже не уверена, что это буквы, – усмехнулась я, продолжая перелистывать страницы.

После моих слов кот неожиданно встрепенулся и громко зашипел, когти его сильно впились в мои колени, а попытавшись их убрать, я получила еще одно ранение. Сдуревший кот с силой вцепился зубами в мою ладонь, прокусывая ее, а в следующее мгновение спрыгнул на пол и, как ни в чем небывало, направился вон с чердака.

– Ну, ты и нахал! Я тут его глажу… зараза, блиии! – в сердцах я крикнула вдогонку коту. Руку от укуса нещадно щипало, и из ранок ручьем текла кровь. – Кошак, а укусил как собака! – недовольно процедила я, посмотрев в сторону кота, но его уже не было.

От созерцания приоткрытой двери, отвлек шорох, я оглянулась на диван, потому что четко слышала, что шорох происходит рядом со мной. Уголок книги был запачкан моей кровью, а страницы одна за другой перелистывались. Перелистываясь, каждая страница вспыхивала голубоватым свечением, затем потухала и тотчас переворачивалась. Книга постепенно увеличивалась в размерах и вот уже вместо книжечки, напоминающей тонкую тетрадь, передо мной лежала большая книга в твердом переплете. Обложка была украшена золотыми вензелями, причудливо переплетаясь они тянулись по краю, создавая узором прямоугольник. В черном прямоугольнике серебром было выведено название: «Хранитель земель».

– Та-а-ак, – заинтересовано протянула я, не сводя взгляда с книги и уже совсем позабыв про раненную руку. Словарный запас разом куда-то улетучился и даже в мыслях кроме: «Та-а-ак», я ничего не могла провернуть. – Ладно, – ура мне, я начинаю вспоминать родной язык. – Происшедшее в доме ведьмы я с легкостью свалила на Данила, а это на кого свалить? Не иначе как на кота!

Осторожно взяв в руки книгу, я открыла ее, перевернула несколько страниц. Язык оставался тем же что и до этого, за небольшим исключением: я теперь его понимала! Вернувшись в начало книги, заметила на обложке книги короткую запись, сделанную чернилами от руки:

«Приветствую тебя, Хранитель! Если книга нашла тебя, значит ты избранный, если она откликнулась, значит, ты согласен с ее выбором и вскоре в твою жизнь ворвется иной мир, который станет для тебя смыслом всего. Удачи тебе, новый Хранитель эффенов и пусть удача сопутствует тебе во всем!»

– Эт чо? – я уставилась на запись непонимающими глазами и прочитала еще раз, а потом еще один, пока не вспомнились бабушкины слова. – Отдать брошь хранителю, а хранитель от ее крови. Это получается хранителя я! – я попыталась обдумать данный итог, но как назло мысль никак не думалась, поэтому я просто, немного посидела, погипнотизировав окно на чердаке. – Ладно, по ходу разберемся. А пока почитаем, что же там в книжке.

«С сего дня наделяю священную книгу правом определять Хранителя. С чистым сердцем, не замутненным сознанием да с душой младенца, прозрачной как утренняя роса, с благими намерениями да с упорством не дюжим, с мыслью мудреца да храбростью рыцаря. Велик Хранитель врат да не признает этого вовек, мудр Хранитель врат да не произнесет вослух речей этих, храбр Хранитель врат да не придаст значения сему…»

– Начинает накалять! – я закрыла книгу и опять уставилась на окно.

Есть у меня такая особенность, если не нравится мне книга, я и под страхом смерти не буду читать ее, ибо в число любителей подобного я не вхожу. И вот сейчас… что это за молитвенник Хранителю? Я может, и поторопилась со своим выводом, и наверняка смогла бы это узнать из этой книги, но прочесть ее…

– Я не смогу!

Я поднялась с дивана, подойдя к окну, наблюдая за соседями, копошащимися в огороде. А потом заметила Данила, который проходил мимо бабушкиного дома и явно направлялся к реке.

– Может, провернуть школьную аферу? Пусть прочитает и расскажет мне! – я улыбнулась своей мысли и, прихватив книгу, мигом побежала вниз. – Бабуль, я на улицу, – крикнула я с крыльца, даже не задумываясь, слышала ли меня бабушка или нет.