Читать книгу 32 мнения о COVID-19 - Мария Божович - Страница 17

– Еще недавно мы наблюдали два типа реакции на пандемию: «Караул, у нас будет как в Италии» и «Все это паника и пиар». Середина встречалась не так уж часто.

– Я бы сказала, что группа, которая говорит «караул», делится на две подгруппы. Одни – настоящие паникеры, которые уехали на дачу, заперлись и ждут апокалипсиса. Другие не боятся ничего лично для себя, но призывают окружающих соблюдать новосложившееся общественное благо, при котором ограничение твоих личных свобод – залог спасения неизвестных тебе людей.

Но, вы правы, есть большая вторая группа людей, которые отрицают само наличие опасности. Среди них есть конспирологи, которые говорят, что коронавирус – это медийный заговор, и сторонники «теории», что мы все уже переболели коронавирусом осенью и сейчас у нас иммунитет. Поэтому не надо поддаваться панике, разрушать экономику и социальные связи. «Теория» эта сама по себе не только ошибочна, но и опасна – люди, которые так рассуждают, разрушают карантин вокруг себя.

– И скептики, и паникеры имеют какую-то свою, на глазах формирующуюся мифологию?

– Конечно. На самом деле не первый раз в истории это случается.

У нас на глазах сейчас происходит пересборка понятия «общественное благо». Она на самом деле крайне болезненна. Для того чтобы спасти пожилых людей, потенциально находящихся в группе риска, я должен сидеть дома, лишиться работы или перестроить ее, у меня на голове будут прыгать дети, которые не могут выйти на улицу и т. д. Похожая массовая переоценка «общественного блага» происходила в Англии в 60-х годах XIX века во время борьбы за вакцинацию (против оспы). Сторонники прививки говорили, что ее сделать необходимо, для того чтобы защитить не только себя, но и вообще всех граждан. Для убеждения граждан в необходимости и безопасности прививки королева Виктория показательно вакцинировала своих детей.

Тем не менее, многие люди отказывались прививаться, говоря «мои дети – мое дело», а «общественное благо» – это нечто призрачное. Битва разыгралась, как мы это знаем, нешуточная. Были бунты. Английское правительство три раза повышало штрафы за отказ от вакцинации, а потом началось уголовное преследование. Только очень суровые меры остановили поток отказчиков.

Это была одна из первых массовых дискуссий, которую я знаю, связанная с переосмыслением общественного блага в ситуации болезни и эпидемии: готов ли я сделать что-то, что спасет неизвестных мне людей и что чревато некоторыми неудобствами и рисками для меня самого? Сейчас мы наблюдаем очень похожую пересборку.