Читать книгу Десант в преисподнюю. Ъ-космоопера, будущее человечества - Мария Буркова - Страница 6

Скайстон плохо помнил детали того дня, точнее, при желании их можно было, наверное, выковырять из памяти, если бы оно появилось, такое желание… Правда, вероятность его появления была равна нулю, только и всего. Зато он прекрасно помнил вечер и ночь. Помнил перепуганную Зорану – было б чего бояться, букет в половину его роста вещь совсем не страшная, а чего было так волноваться, если сама готовила ужин гостю – вообще неясно. Сцену ему из-за денег устроила – вообще чушь какая-то, когда они были у студентов, пришлось сказать, что алый комби ему не очень нравится, пусть чего поспокойней себе купит да и нехорошо это – пользоваться услугами медсестры безвозмездно, ага. Помнил, как хорошо было после, ведь кроме спины беспокойная подруга ещё занялась его ногами. И уже неспешную, жаркую ночь в объятьях друг друга.

Потом всё слилось в один тихий, но радостный поток, похожий на дуновение свежего ветерка в жаркую погоду. Сады, водопады, вино, поцелуи, звёздные ночи, какие-то уютные горные озёра, где Темпл так полюбил плавать, что Зорана довольно скоро выучилась тоже… Она ни о чём его не спрашивала, только всегда с сильной тревогой смотрела на него на прощание и с безудержной радостью кидалась ему на шею при встрече. Он молча улыбался и слушал, как стучит её сердце, а потом принимался тихо целовать её. Ночью он показывал ей на небе, где успел побывать, что означает каждая звезда – только вечно не мог понять, интересно ей на самом деле или она просто обожает слушать его голос. Она не знакомила его ни с кем из своего окружения, хотя несколько раз он заставал, когда она резко давала кому-то отповедь по браслету связи, прежде чем отключить связь совсем. Он молча наслаждался её обществом, видя опытным взглядом, что занимает в её душе столь значительное место, что она не живёт в его отсутствие, а только ожидает новой встречи. К счастью, надолго в космосе пропадать не приходилось, Ютака Хориа блестяще вёл дела с субарцами и через год вежливо посоветовал прикупить очень симпатичный домик в пригороде столицы. Это предложение Скайстон принял ещё через год, но скрыл покупку от подруги, подумывая о том, как преподнести вполне логичный с его точки зрения сюрприз и решив дождаться, когда ей вручат Золотой сертификат медсестры – ведь тогда можно будет на законных основаниях прокатить её на «Демоне», существование которого совершенно не было интересно его девушке, как оказалось.

Сертификат Зоране вручили Платиновый, столь сильно за последние два года она оставила за спиной других студенток своими успехами в учёбе. Это вызвало очень мощный укол ревности – ведь это означает, что обладательница такого документа при желании может быть автоматически зачислена в штат Имперского космофлота. Конкурировать с имперскими лётчиками не всегда могла позволить себе даже родовая аристократия – куда уж там простолюдину с амбициями, хоть по факту и равному выпускникам Академии, но без диплома, а следовательно, и без мундира. Оставалась только одна надежда спасти положение в виде немедленного предложения руки и сердца, однако даже среди субарцев нелегко было бы найти священника, который молча бы обвенчал неизвестную ему пару. Хориа обещал помочь, но и ему требовалась неделя на такой вопрос. Кроме того, венчаться под чужим именем… этак можно и скоропостижно скончаться во время таинства, как известно. Впрочем, если ограничиться для начала обручением – а после уладить все проблемы с именем, хотя бы до Саймона Флэша, то шанс был. В конце концов, Темпл Скайстон погиб в рудниках под отвалом – именно так и сообщили в своё время куда следует во избежание неприятностей для всех, и с этим следовало смириться всем, даже ему самому… Ах, можно подумать, это так легко сделать – вот взять и забыть вообще, всё, ага. И детство на реке, и учёбу, и приятелей из Академии – разве они виноваты, что были уже на практике и не знали, что с ним случилось? Да и семья Курио прекрасно к нему относилась и даже пыталась помочь, когда он оказался в тюрьме – не их вина, что их усилий оказалось недостаточно. Жаль, что вернуться и встретиться с ними не представляется возможным…

– Вальтер, ты слишком долго молчишь и хмуришься! В чём дело? – что-то я и вправду раскис, раз стало заметно. Ну ладно, рискнём, хотя именно сейчас рисковать я очень опасаюсь…

– Я думаю о нашей свадьбе, вот и отключился малость, ничего страшного, – так, взгляд в небо, быстро, и смотрим на реакцию сбоку…

– Та-ак, я не ослышалась, стало быть? – ну, вспышка, всё понятно, но где же прилив радости, что я опять упустил? – Разве это уже дело решённое? – не понял, или это опять просто поворот в танце, которые она так любит? Ладно, уже можно повернуть голову и посмотреть ей в глаза. Спокойно, Вальтер, ты же не Темпл Скайстон, чтоб завестись с пол-оборота, верно? Твоя задача быть мягким и невозмутимым, осторожно, пошёл!

– Зорана, тебя удивляет разве такое моё поведение? Я всегда успею отгрохать любую церемонию предложения стать моей женой, а сейчас меня интересует только твоё мнение об этом. Если я тебе показался хмурым, то лишь потому, что не считаю дело решённым заранее – а это заставляет волноваться, и серьёзно.

Ах, какой самоуверенный жест плечами – но это может и означать что угодно… Даже опасность.

– Ты действительно меня удивил, и уже дважды. Вальтер, я же заметила, что ты не рад чему-то, не отвлекай меня другой темой, – бесполезно, я ничего не чувствую от неё, даже тепла. Что-то не так, но что? Ладно, разве нам привыкать лезть сквозь огонь, искренность – тоже оружие, хоть и неудобное на редкость…

– Я приревновал тебя к Имперскому космофлоту, вот и вся недолга! Может быть, тебя и устраивает наше положение – меня уже давно нет, и что странного в желании жениться? Ты уже полгода не даёшь мне случая сказать об этом, и мне досадно, что я опаздываю до сих пор! – и теперь не торопясь, не торопясь, аккуратно отшнуровываем плащ – пусть будет понятно, что я всё-таки спешил на встречу, это же правда.

Бездонные глаза Зораны неприятно потемнели, она упрямо закусила губу и уложила ладони себе на талию.

– Нужен мне был аж три раза Имперский космофлот, глупость изрядная. А наше положение меня давно не устраивает – достало меня бояться каждую ночь, что ты из космоса не вернёшься однажды. Хочешь жениться – не вопрос, хоть завтра, но при условии, что летать ты больше не будешь, хватит мне нервы мотать. Я получила выгодное распределение в клинику доктора Кумасиро, так что денег теперь хватит на двоих вполне.

Несмотря на всё хладнокровие в боекомплекте, Скайстон рухнул в кресло, слегка покачнувшись. На то было целых две причины, и первая – настоящий шок от столь пренебрежительного отношения к делу всей его жизни. Ну что значит не нужен Имперский космофлот, что за идиотская позиция, от такого адекватные люди в здравом уме и трезвой памяти не отказываются никогда! Кому интересны в Империи амбиции провинциального докторишки, будь он хоть местным Асклепием?! Да кабы был бы, не сидел бы здесь, а давно работал при дворе Императора! Вот так взять и разменять настоящее сокровище – статус медработника космофлота, на какие-то дешёвые леденцы в лавке, у Зораны вообще ум в таком случае имеется, или он влюбился в фантик от ребячьей конфетки? Ну, а вторая… Скайстон почувствовал, что воротник куртки начинает его душить – такого он за собой вообще не припоминал, и, расстёгивая ворот, вдруг ослеп на секунду от страшного воспоминания. Подошва женской лодочки с высоким каблуком, у него на горле в проклятую ночь в лесу, когда его схватила банда поклонников Белиала, и густой голос их командирши: «Так ты отказываешься петь для меня? Тебе придётся пожалеть об этом!». Эрида Дорас, а ведь ты ошиблась, я не жалею, что отказал, хоть голоса у меня теперь нет, – и если ты всё-таки жива, я припомню тебе не себя, а разорённый монастырь…

– Вальтер, что это с тобой сегодня, ты слишком бледен, устал, что ли? – что за металл в твоём голосе, Зорана, неужели я для тебя только игрушка, которую жаль сломать или потерять? Я ведь живой, хоть и ранен…

– Что ты такое несёшь, Зорана? – севшим почти до шёпота голосом ошеломлённо произнес Темпл. – Что значит «летать больше не будешь», ты в своём уме? Я лётчик, я только это и могу, ты вообще хоть раз видела, как это происходит? Давай-ка я устрою тебе экскурсию в космос на моём корабле, чтоб не было больше таких заявлений. Там и обручение обставим – пусть твои подруги обзавидуются.

– Тебя послушать, Вальтер, так ты родился в этом космосе! – тон был очень недовольный, и это угнетало ещё больше.

– Да, так и было, на имперском крейсере по пути от границ дальней коротации, и что? – с вызовом прошипел Темпл, уже не особо сдерживая раздражение.

– А то, что в гробу я видала эти ваши межзвёздные перелёты! А также обязанность вас оттуда дожидаться! Я патриот своей планеты, и на ней можно жить вполне прилично без необходимости глупо рисковать. И… мне нужен муж, а не бродяга, – итак, роняя такие слова, какого позитива она ждёт в ответ, любопытно?

– Очень интересно тогда, чем может заниматься твой муж, – нарочито спокойно полюбопытствовал Темпл.

Будь Зорана повнимательней в этот момент, она бы поняла, что между ними уже начала разверзаться пропасть. Но она была слишком самоуверенна в своей доминантной роли и желании блеснуть.

– Да чем угодно – для бизнеса возможностей полно, у нас даже таксисты хорошо зарабатывают!

– Ага, и уборщики тоже, – совсем тихо и ровно сказал Скайстон. – Подай мне ножницы для бумаги, пожалуйста.

– Зачем?

– Я попросил, окажи любезность, – она машинально выполнила, уже заметив, что глаза Темпла наливаются холодным сиянием дальних звёзд, но ещё не отдавая себе отчёта в происходящем. – Спасибо.

Скайстон не торопясь поднялся на ноги. Затем с лёгким вздохом, как человек, уже принявший решение, молча взялся резать пряди своей гривы ниже уровня подбородка. Он делал это со странным спокойствием, не глядя на Зорану, которую это зрелище повергло в безмолвный ступор. Светлые, как летнее субарское солнце в полдень, яркие клочки резво сыпались на бордовый ковёр, не то создавая этим простым падением ужасающую нереальность действа, не то придавая ему особое величие. Закончив, Темпл холодно усмехнулся, бросил ножницы совершенно испуганной уже их хозяйке и молча взялся пришнуровывать плащ к куртке.

– Вальтер, зачем это? – смогла наконец выговорить Зорана, почуяв всё же неладное.

– Вальтер кончился – этот бродяга опять двинул в свой космос, и у тебя нет необходимости его оттуда дожидаться, – невозмутимо пожал плечами Скайстон, застёгивая ворот куртки. – Это, – он указал небрежным жестом вниз, – всё, что от него осталось в этом мире. Кажется, был неплохой парень, верно?

– А… ты… – ах, так она так ничего и не поняла до сих пор, ну, значит, я прав, хоть и не хотел этого…

– А мне пора, сударыня, всего доброго, – Скайстон церемонно поклонился, развернулся спиной и неспешно двинулся прочь. В наступившей душной вечерней тишине где-то послышался грохот обвала, но было ясно, что этот шум не имеет реального источника. Каблуки сапог вдруг вздумали стучать по ступенькам лестницы – обычно обходилось без этого, но, оказывается, в этой старинной постройке ступеньки из настоящего природного камня. Когда капитан «Демона» уже оставил за собой первый пролёт, Зорана выскочила из квартиры с каким-то невнятным криком, оборвавшимся, как только их взгляды встретились. Против воли Скайстон чуть помедлил, остановившись. Девушка тоже застыла на верхней площадке, приняв очень уверенную позу.

– Вернись, – негромко потребовала она.

Темпл вежливо, но отрицательно мотнул головой и молча двинулся к выходу, не особо спеша, но и не стараясь медлить, а спустившись, перешёл на спокойный, но быстрый шаг. Даже желая его догнать, теперь это было проблематично – особенно в неприспособленной для широкого шага женской обуви. Тем не менее, ещё в подъезде он резким движением осенил себя тройным крестным знамением – и в этот момент вспомнил, что его подруга не носила канонического нательного креста, предпочитая стилизованные затейливые бижу. Захотелось горько засмеяться, но Темпл подавил это желание. Как назло, затрещал браслет связи – но это оказался Ютака Хориа:

– Прости, что беспокою тебя в недолжный для этого момент, но кое-что потребовалось очень срочно уточнить. Ты можешь уединиться на пяток минут и поговорить со мной?

Скайстон против желания всё же усмехнулся:

– Я свободен, Ютака, и весь в твоём распоряжении хоть на весь вечер. Где увидимся?

Собеседник вежливо кашлянул – это означало у него сильное удивление.

– Тогда я жду тебя как можно скорее в кафе «Даймё». Будь сейчас осторожен, хотя у меня и нет плохих новостей.

– Я постараюсь, – вежливо пообещал Темпл, и, уже отключив связь, понял, что обрадовался.

Но неспешной прогулки не получилось – ноги так и не желали сбавлять взятый темп, будто опасаясь стать ватными, и Скайстон махнул рукой на тот факт, что его продвижение по мощёным диким камнем улочкам со стороны было очень заметно. И как давно он привык делать вид, что его нет на местности? Сразу, как превратился в Саймона Флэша, стало быть? Экая глупость с его стороны, однако – он же не насекомое, чтоб оставаться незамеченным окружающими, достаточно просто сделать непроницаемое лицо, глядя сразу везде и в никуда. Вот и всё, так гораздо легче дышать, особенно вечерним воздухом. Для гуляющих горожан, как было видно по их реакции, он вовсе не вызывал подозрений – разве что некоторую искреннюю симпатию, большинство проводивших его взглядом точно также смотрели бы на любой понравившийся им объект, вне зависимости от степени одушевленности предмета. Хотя вот девушки и дамы… да, очень конкретный интерес, без сомнения, но тут уже пора посмеяться над самим собой – было бы вовсе скверно, не будь этого интереса в природе, верно? Тем более, что он на голову, как не больше, выше местных мужчин и не темноволосый, как они. Но даже останавливаться на ком-то взглядом Темпл не хотел – осколок тоски внутри получил-таки сегодня солидную порцию обиды для роста и зашевелился внутри. Хотелось уйти куда-нибудь на безлюдный берег и улечься там, закрыв лицо руками – но именно этого сейчас и нельзя, и это очень хорошо.

Кафе «Даймё», несмотря на то, что до темноты было ещё прилично времени, яростно ощетинилось и вовсю мигало праздничной иллюминацией, будто желало всему свету сообщить, что именно в нём сегодня будет происходить что-то феерическое и достойное внимания. Едва Скайстон ступил на каменные плиты летней террасы, как справа будто из-под них вырос вечно улыбчивый и постоянно кланяющийся субарец в форме служащего заведения:

– Вас ждут, позвольте проводить.

Темпл молча кивнул и двинулся за ним, машинальным движением правой руки расстёгивая куртку. Расстегнув до половины, он опомнился – разве вечер душный или он шёл слишком быстро? И отчего вдруг так резко испортилось настроение, этак через четверть часа ещё взвыть захочется. Хориа сидел с озабоченным видом на второй террасе за пустым столиком, и Темпл негромко сказал сопровождающему:

– Распорядись для меня – литр бренди постарше и засахаренного имбиря к нему.

Тот исчез, отвесив нужное число улыбок и поклонов, и Скайстон не без тайного удовольствия развалился в кресле напротив напарника, закинув руки за голову и водрузив правую ногу на левую.

– Всё в порядке, – спокойно сказал он при этом. – Теперь слушаю тебя.

Хориа смотрел на него очень внимательно чуть больше минуты, затем заговорил внешне спокойно:

– Итак, ты поссорился со своей тян, надолго ли это? Прости, что спросил, но сейчас и это важно.

Скайстон потянулся, тихо вздыхая, и ответил очень ровно:

– Я расстался с ней. Так что если нам предстоит что-то длительное, то всё к лучшему.

Хориа недовольно покачал головой и сделал пальцами раздражительный жест.

– А ты силён. Но наши юбки все в массе такие дуры, жаль, что это и тебя коснулось.

Темпл вяло улыбнулся в ответ.

– Говоришь так, будто знаешь причину. Однако спасибо за участие.

У стола возник фиолетовой тенью официант, молча поставил на него заказ и исчез. Хориа раздражённо скривился и проверещал, явно издеваясь над женской интонацией разговора:

– «Ютака, ты занимаешься очень опасным бизнесом, почему бы тебе не перейти на что попроще, например, торговлю фруктами», – затем, ядовито фыркнув, продолжил своим голосом. – Тут и знать нечего, как видишь.

Скайстон признался себе, что был невнимателен – его напарник старше его на шесть лет, однако тот ни разу не упомянул, что был женат или что-то в этом роде…

– Мне жаль, что я причинил тебе столько хлопот, – грустно сказал он, наливая себе бренди. – И ты прав. Но давай уже о деле тогда, – и опрокинул в себя половину бокала.

– Сначала выпей, сколько чувствуешь нужным, тогда и приступим. Тебе нужно отрезать то, что причиняет дискомфорт, так что сейчас тебе алкоголь никак не помешает.

Темпл налил себе ещё, но поставил бокал и указал пальцами себе на плечо:

– Я уже отрезал то, что было лишним, а напиваться мне, пожалуй, можно будет и после того, как переговорим.

Хориа посмотрел на него очень серьёзно, одобрительно кивнул и извлёк на свет божий некий внушительного вида документ, с почтительным кивком протянул его собеседнику:

– Держи. Оно вполне стоит тебя, оказывается. Ты ещё ни разу не разочаровал меня, надеюсь, этого и впредь не случится никогда.

Скайстон молча порадовался, что он удобно сидит. В его руке был имперский паспорт на имя некоего Вальтера Рейнхарда, с его личными данными… Темпл аккуратно положил сокровище в карман, затем уселся ровнее, поставив локти на стол и уронив лицо на ладони.

– Ютака, но он же… настоящий. А я – нет. Это слишком рискованно, я боюсь. Это же не простая фамилия…

– Совершенно напрасно. Твои опасения делают честь твоему уму, но в данном случае всё учтено и чисто. Никто не пострадает, пока ты будешь пользоваться этим документом, а пользоваться придётся, если ты вообще хочешь однажды стать самим собой. Но даже если и не хочешь – ты слишком ценишь своё имя, чтоб полностью превратиться в ничто, так что пока выбора нет.

– Что я буду должен делать? – упавшим голосом проговорил Темпл, не шевелясь.

– То же, что и раньше – корпорации нужен лётчик, то есть ты. На несколько рейсов, дальше доживём сперва.

Темпл почувствовал, что его бросило в жар, и он уставился в упор на собеседника.

– «Субару синрабансёу»? Я тебя правильно понял? – он вдруг вспомнил, что видел мельком на дальней парковке груду очень солидных стильных эклекаров с символикой этого крупнейшего в этом домене Галактики концерна.

Хориа обрадованно закивал, улыбаясь.

– Я доволен, ты меня никогда не подводишь. Тебе ведь нравится предложение, да?

Скайстон кивнул, размашистым жестом осушил бокал, поставил его на стол и откинулся в кресле на спину.

– А что с этим аристократом, чьё имя мне присваивают?

– Мизантроп и холостяк, мёртв уже несколько лет, хотя свидетельства о смерти так в природе и не существует. Просто не вернулся однажды из одиночного рейса. Забыт всеми и прочно. Думаю, он простил бы тебя, зная, что с тобой однажды случилось.

– Откуда такая уверенность?

– Этот человек известен тем, что одно время преследовал секты поклонников Белиала. Поэтому никто и не удивился его исчезновению.

Темпл почувствовал, что ему стало тяжело дышать.

– Когда он исчез? – едва слышно осведомился он у Ютаки и слабым жестом попросил налить себе ещё бренди.

– Около четырёх лет назад, – откликнулся тот и подал ему наполненный бокал, осторожно приблизившись. – Ты слишком бледен, сначала отдышись, потом пей. Сегодня у нас будет длинный вечер.

Скайстон с видимым трудом перекрестился и взял бокал.

– Хорошо, тогда я согласен. Ты-то хоть с этого имеешь какую-нибудь выгоду?

Хориа наклонился и сказал ему почти на ухо:

– Скажу, раз спрашиваешь. Если мы сегодня всё сделаем хорошо, меня берут в долю, – после чего вернулся на своё место.

Темпл выпил бренди и взялся неспешно жевать имбирь.

– Излагай.

– Закончим наше и перейдём к общему. Я полагаю, что тебе пора стать рантье, раз твоя женитьба не состоялась.

– Я ещё об этом вообще не думал, но соглашусь с тобой, – угрюмо кивнул Скайстон.

– Тогда завтра утром я тебе всё представлю на подпись. Я хочу, чтоб было кое-что, чтоб я мог знать, что с тобой порядок – кроме тебя, ренту никто не сможет забрать.

– Вечно ты перестраховываешься, но спорить не буду.

– Это моя обязанность, а риск – твоя работа. Даже по найму в «Субару синрабансёу» – держи своё удостоверение, действительно с любым паспортом, если оно в твоей руке, в чужой оно блокируется.

Темпл спрятал полученное в карман и грустно вздохнул, покачав головой. Должно быть, в его глазах успело промелькнуть нечто, слегка встревожившее его напарника, либо у того просто была слишком развита интуиция. Хориа вдруг плавным, но быстрым жестом положил свою ладонь на запястье Темпла и тихо заговорил, глядя ему в глаза. Это было тем более странно, что субарцы не позволяют себе тактильных контактов без слишком серьёзной на то причины, разве что речь может идти об угрозе жизни.

– Послушай, Скайстон, – в голосе напарника не было ни следа обычной вежливой бравады, только совсем непривычная искренняя забота, – это всё не навсегда. Послушай меня, пожалуйста, Темпл, ты ещё будешь владеть своим именем, оно не погибло в прошлом. Ты обязательно снова станешь собой, причём гораздо в лучшем качестве, чем ты можешь себе представить сейчас. Имя Рейнхарда тебе подходит, ты сам на него очень похож, случайных совпадений не бывает во Вселенной, стало быть, в этом есть что-то очень важное. Возможно, он хочет что-то успеть с твоей помощью, взамен давая тебе то, чего ты несправедливо лишён сейчас. Будь ты не годен для того – мы бы вообще с тобой не то что сейчас не разговаривали, а и не встретились даже.

Скайстон с сомнением покачал головой.

– Возможно, ты и прав. Я даже хотел бы, чтоб это было так. Что за беда, если я уже дал согласие?

– Беда в том, что ты мучаешься, а это мешает тебе выбираться. Ты должен понять, что сможешь, иначе некоторые мрази могут праздновать победу над тобой, зачем им позволять это?

Укол достиг цели, и Темпл был благодарен за это напарнику. Но дискомфорт не желал убираться, и Скайстон грустно проговорил с бесцветной будничной интонацией:

– Думаешь, меня хватит? Я даже не аристократ. Я могу на чём угодно провалиться.

Хориа даже фыркнул, хотя и очень вежливо:

– А почему ты об этом говоришь так уверенно, разве ты знаешь своего отца? Ты сам себя ещё толком не знаешь, на что ты на деле способен, а уже делаешь поспешные выводы – они тебе только вредят. Я наблюдаю за тобой достаточно, и когда ты ведёшь себя естественно – у тебя всё получается, так зачем воспринимать всё слишком всерьёз? Будь самим собой, большего от тебя не требуется. Кто тебя надоумил сегодня подстричься, а? – с нажимом спросил он с некоторой хитринкой.

– Никто, я сам. Почему ты об этом спросил? – искренне изумился Темпл, не шевелясь.

В глазах Хориа промелькнула искорка торжества.

– Потому что Вальтер Рейнхард никогда не носил длинных волос. И разве не ты выбрал себе его имя, хотя никто тебе не подсказывал? Ты страдаешь от того, что сорвал однажды голос – а сколько было знаменитых белых шансонье, у кого вместо голоса было хриплое дребезжание? Да всем плевать, кто ты на самом деле – люди видят только то, что им нравится видеть в тебе, – это звучало хоть и не в обычном назидательном тоне, но очень эмоционально, особенно в устах субарца.

– Да, пожалуй, – мрачно произнёс Темпл, тихо вздыхая, – а кое-кто ещё и норовит отрезать понравившееся, например, крылья, как сегодня… А я хочу летать и буду, спасибо тебе, Ютака.

После этого Хориа счёл возможным убрать свою руку.

– Похоже, ты посадил свой мотор за наши два года или того раньше, потому так болезненно и реагируешь на всё. В любом случае, перед длительным рейдом необходима профилактика для всякого лётчика, и завтра я отвезу тебя в кардиологию лично, правила корпорации, не обсуждается.

– Забавно, – улыбнулся вдруг Скайстон. – Это не в клинику ли Кумасиро меня отправят, а?

Хориа даже цокнул языком, сам этого не заметив.

– Она имперской не уступает, уж не сомневайся. Кстати, ты ужинал?

– Нет, забыл как-то. Может, от того и захандрил, – Темпл, успокоившись, снова принялся за бренди.

– А я и вовсе не успел. Надо исправить это упущение, тем более, что сегодня нас с тобой ждут наверху, в випзале, а я ещё должен кое-что рассказать тебе, Вальтер Рейнхард, – и, выждав крохотную паузу, подмигнул ему и весело засмеялся. – Я же говорил, тебе идёт и ты спокойно реагируешь, вообще-то. Прорвёмся.

– Что за сборище желает видеть нас наверху? – деловито осведомился Скайстон холодным тоном.

– Сам увидишь, да тебе и понравится, к тому же. Корпоративная вечеринка работников «Субару синрабансёу», ты ведь уже и сам об этом догадался, – хитро улыбнулся Ютака и щёлкнул пальцами, подзывая официанта.

Отужинав и аккуратно поправив новую причёску, оставшись без куртки и плаща и выпив почти весь бренди, Темпл ощутил себя даже повеселевшим. Он заметил, что Ютака сегодня смотрел на него с добродушным беспокойством, тем взглядом, которым субарцы смотрят на своих домочадцев. «Произвести приятное впечатление на публику» – так стояла задача. Если там только субарцы, то достаточно будет вежливой лаконичности. И всё же это было впервые после бегства – показаться на людях, упрямо продолжало ныть где-то внутри. Однако то ли Темпл устал от привычного инкогнито, то ли чужое имя подействовало на него, как дождь на увядшее от жары растение, но перспектива того, что на него полночи как минимум будут пялиться десятки глаз, ещё неделю назад способная ужаснуть, сейчас воспринималась едва ли не как должное. Да и ощутить вечером себя спокойно без куртки – в этой новизне также было что-то приятное, также ранее безвозвратно потерянное. Только алые наручи поверх белой рубашки, а дальше – как и положено выпускнику Академии, только без платиновых виньеток – Скайстон, а ведь ты ещё молод, после выпуска прошёл только третий год, забыл? Так, а это откуда такая мысль вдруг, как будто сказано другим человеком… Темпл инстинктивно поднял голову к небу – сейчас он стоял на краю террасы, откуда открывался вид на вечернее море, и увидел в потемневшей синеве одинокую пока Шуго Тенши, только-только вспыхнувшую в небе, она смотрелась как обычная звёздочка нулевой величины. У этой звезды не было планет, но она служит надёжным ориентиром здесь, на этой планете. Слишком долго смотришь себе под ноги, Скайстон, снова прозвучало где-то внутри. Действительно, раньше он был склонен сжиматься в комок, сейчас хочется выпрямиться и… а дальше Темпл думать уже боялся. Но, наверное, только пока боялся? Ах, ну отчего же он раньше не думал, чего же на самом деле ему хочется, кроме того, чтоб тупо выжить? Шуго Тенши, талисман этой планеты, как насчёт того, чтоб я снова смог петь. Мне ведь и правда очень этого не хватает. Темпл убрал руку из холодной чаши клепсидры и с удовольствием потянулся, задвинув руки за голову. Вздох получился лёгким, как и четыре года назад, когда ещё он был полон спокойствия и радости.

Скайстон забыл, что Ютака наблюдает за ним в этот момент, а тот не удержался от одобрительного кивка, увидев, что напарник не закрывает инстинктивно лицо локтями, как раньше в подобных случаях. Более того, уже через минуту Темпл вернулся, совершенно спокойный и дисциплинированный:

– Ну что, нам уже пора наверх?

– Да-да, сейчас начнётся. Думаю, тебе понравится компания.

В полной мере осознать значение этих слов Темпл смог только позже, когда они уже оказались на огромной «верхней палубе» випзала, которая на самом деле была скорее крышей, оборудованной для огромной компании на несколько сотен гостей. Сумерки уже спустились сюда, и для посетителя, который только что вышел из ярко освещённого коридора, утонули в полумраке, подсвеченном праздничной иллюминацией, не только столики с пирующими гостями, но и танцпол со сценой, и группы людей, неспешно прогуливающихся по территории с бокалами. Скайстон слишком поздно понял, что для всей публики, что развлекалась здесь, появление его с напарником в яркой полосе света было видно вполне отчётливо, и это явно неспроста было устроено. Поздно, хотя укол дискомфорта он и не пытался купировать, просто отмахнувшись от него и пытаясь рассмотреть, куда он попал – а рассмотрев, понял, что отступать некуда и бесполезно. Здесь были субарцы, верно, но их едва ли набралось всех вместе, сидевших за столиками с учтивыми улыбками, даже к полусотне. Там они и просидели всю вечеринку, словно мебель, сдержанно обсуждая свои дела и пристально наблюдая за остальными. Из остальных, которых уж точно было гораздо больше, сначала бросались в глаза разнаряженые по последней имперской и местной моде для молодёжных вечеров субарские красотки – всех типажей сразу. Их присутствие было более чем оправданно – на танцполе весело разминалось несколько десятков лётчиков Имперского космофлота, ещё несколько же шаталось по вечеринке группами и вперемешку с дамами. Именно наличие этой толпы мундиров и заставило Темпла похолодеть на несколько секунд, натурально остолбенев. Скайстон совершенно не был готов к такому повороту дела и не знал, кого проклинать – себя за неспособность понять, как ему быть теперь, или Ютаку, который ничего не сказал ему заранее. На кой чёрт сейчас ему нужны эти вежливые пояснения, что уважаемые работники корпорации, сиречь сборище начальников, пригласили на мероприятие своих зятьёв, а те привели с бортов, где служили, всю холостяцкую братию? Ну да, видимо, все всерьёз полагают, что Темпл встретит товарищей по касте и должен обрадоваться. Вот ведь ужас-то…

Поспешно опрокинув в себя стакан оранжада, капитан «Демона», лихорадочно искавший решение, как ему быть, вдруг ощутил, что резко успокаивается, будто сам по себе. Он здесь всего лишь наёмник, и зовут его сейчас Вальтер Рейнхард, который для имперцев в отпуске без содержания, так? Ну так зачем же давать повод думать иначе… Интересно, уж не сам ли Вальтер ему сейчас подсказывает, как действовать. Итак, вечеринка, на которой я остаюсь один, потому что Хориа сейчас факт потащится куда-то к соплеменникам докладывать и обсуждать свои дела. Отчего быть тогда просто не повеселиться, тем более, что вряд ли наблюдатели сочтут его перспективным, вздумай он просидеть где-либо на отшибе с мрачной миной? Темпл поймал себя на том, что с интересом наблюдает за тем, что вытворяют на танцполе его коллеги, вообще-то… «Надо добавить» – мелькнула быстрая мысль, как в юности. Дальнейшее было столь привычно, что даже не отпечаталось в памяти – только спустя минут сорок Скайстон осознал, что его, что называется, унесло – когда обнаружил, отлично размявшись, что непринуждённо болтает и хохочет у столов с той группой танцоров, к которой бессознательно присоединился. В пустой голове гулял себе развесёлый ветер, уничтожив полностью все сколь-нибудь заметные мысли – да и что за шутливый каламбур представляла из себя беседа, упомнить точно было совершенно невозможно. Скайстон говорил и отвечал полностью интуитивно, и успеть за этим процессом разум был бессилен в любом случае. Единственное, что сохранила его память – это чью-то добродушную реплику о везунчике, который умудрился прибыть без мундира и оттого «всех сейчас заставит запыхаться».

Говорят, когда счастлив, этого не замечаешь. Выходит, когда счастлив внезапно, не замечаешь вообще ничего, мог был уточнить тогда Темпл. Субарская ночь в конце лета уже вовсе не коротка, а он ни разу не посмотрел на таймер, разве что иногда – на звёздное небо, где царственно сияла Шуго Тенши в ажурном обрамлении Пояса, которым была видна отсюда сама Галактика. Он вряд мог вспомнить, сколько раз оказывался победителем на танцполе и сколько раз успел побывать и на сцене, совершенно охрипшим баритоном горланя оттуда вечные хиты «Лазурной системы». Единственный эпизод, оставшийся в его памяти прочно – это были недолгие выборы «красного пиджака». Когда на очередном перерыве к компании поспешно подошёл какой-то сержант и заговорщицким тоном вполголоса объявил, что следует срочно решить, «кому сегодня тянуть красную лямку». Иначе останется только три минуты, пока очередная дамочка со сцены слезоточивым тоном завывает стандартную песенку о несчастной девушке, брошенной лётчиком, который навсегда скрылся в космической пучине, не оставив ей в утешение даже ребёнка, а этого всё же мало для верного решения. Компания заметно нахмурилась.

– Сколько там нынче страждущих? – спросил вовремя сбежавшего с женской территории разведчика неявный лидер группы, высоченный брюнет с мозаичными глазами – голубые брызги на карих радужках смотрелись довольно симметрично и эстетично, но вполне могли и вызвать суеверный страх, будь на то желание их владельца. Тем более, что бледная, почти белая кожа в сочетании с заострёнными чертами лица и слишком резким изломом бровей лишь усиливали впечатление неограниченной мощи при слишком широких плечах даже для роста на голову выше остальных белых мужчин – а низкорослых в космофлоте почти не служило.

– Всего одна, Хелл, – поспешно ответил ему сержант, – только какая она из себя, выяснить не удалось.

– Опять какое-нибудь тупое погробище, которое свои замуж брать отказываются, да ещё на втором месяце беременности, – чертыхнулся рыжий капрал, с неудовольствием пожимая плечами. – Субарки в целом вроде ничего, но что-то нынче меня эта перспектива не вдохновляет. Говорят, в прошлом году с борта «Альбиона» потребовалось аж пять красных пиджаков, так все парни потом слегли от перенапряжения на сутки в лазарет.

– Так и было, – уточнил Хелл, величественно складывая руки на груди, – а ещё двоих в позапрошлом месяце застрелили в системе Шакти, через полмесяца после дефиле в красном. Я вообще не знаю случая, чтоб обошлось без какой-нибудь пакости после, – и его и без того сумрачное лицо потемнело ещё больше.

– Дикое место эта Шакти, – откликнулся шатен в форме штабс-капитана, – впрочем, народ везде бывает дикий. Я когда ходил в прошлом году в красном, серьёзных проблем не поднял, но деваха грохнулась в обморок как только я её поцеловал, – это вызвало слабый отклик смеха среди остальных. – Пришлось курить эти необходимые четверть часа, да и рад был я, что схалтурить получилось, честно скажу.

– Вот ты и застрял не то в штабс-капитанах, не то в холостяках, – с ехидцей отозвался кто-то из бледноволосых капралов. – Это Субару, так что тут нам наверняка подсунут девочку распечатывать, отчего бы тебе не рискнуть в таком случае? Небось, ещё тестя-кошелька получишь – чай, не самое дикое место в Галактике.

– Вот и вдохновись сам подобной перспективой, – лениво огрызнулся ему в ответ тот, – а я нынче пас, меня последние полгода интересует одна конкретная девушка, вряд ли тебе интересно это, впрочем.

– Это ещё не самое грустное, с обмороком, – явно стараясь перебить обоих, встрял другой капрал. – Мне четыре года назад, когда я был совсем зелень, попалась и вовсе вдова, двоих уже родившая! Видите ли, местные её не устраивали совсем, и за эти два часа я проклял традицию неизвестно сколько раз!

– Отставить делиться опытом, вы не в парилке, – очень тихо произнёс Хелл, быстро окидывая резким взглядом всех по очереди, и сейчас стало заметно, что он значительно старше остальных, уж точно пару лет как перебрался через тридцатку, которая для прочих была ещё где-то в далёком будущем. – Есть желающие пойти, или придётся искать так или иначе? – он заметил, что Темпл ответил ему подобающим взглядом, и соизволил ему ответить лично. – Ты не годишься сегодня, Вальтер, тут мундир обязателен.

– Я сегодня бросил одну субарку, – вежливо возразил Скайстон, ничуть не смущаясь от хохота, сопроводившего эти слова, но Хелл нисколько не удивился и как будто был рад возможности говорить с ним дальше.

– На «Парсифале» был такой три года назад случай, сразу после расставания рискнул парень и разбился насмерть месяц спустя, так что тем более тебе не стоит. Кроме того, ещё ни одна действительно брошенная нашим братом юбка ни разу не согласилась на красный пиджак – или ты забыл об этом? Нет, даже и не пытайся нынче, – он сопроводил это таким жёстким приказом в глазах, что Темпл автоматически кивнул, вытянувшись в струну и сам не успев удивиться своей реакции. – Ну так что, – неторопливо произнёс дальше Хелл, ещё раз бросив дежурный взгляд на остальных, – больше безбашенных нет? Это вы правильно, господа, очень правильно. Ладно, вопрос решён, всем расслабиться, – он повернулся всем корпусом прочь от остальных и взялся глядеть на сцену, куда уже забралась какая-то довольно юная профурсетка в белом коктейле со шлейфом и затянула жалостливый до тошноты старый мотив.

– Хелл, какого чёрта, ты уже восемь раз за весь борт впрягался, – обеспокоенно встрепенулся рыжий, – может, это тебе не стоит уже рисковать? Ты ведь тоже не титановый, всё-таки!

В профиль огромная фигура Хелла смотрелась с некоторым зловещим оттенком, сочная прядь волос цвета ночного мрака сползла на его высокий лоб, подчёркивая слишком жёсткую линию римского носа и острый подбородок. Слишком бледные и тонкие губы вежливо сложились в грустную усмешку:

– Мне вовсе не грозит женитьба, Витторио, так что не стоит волноваться.

– Так именно поэтому! – было заметно, что говоривший действительно беспокоится, и вполне искренне. – Ты не можешь постоянно всё вытаскивать, ты и так пашешь больше всех на борту, заменяя всех, кто просто устал или сослался на мигрень. Хватит делать вид, будто ты двужильный, это добром не кончится!

Взгляд, которым наградил его Хелл, можно было назвать и мрачным, но никак – злым, при всей его тяжести.