Читать книгу Дорога мёртвых - Мария Фир - Страница 6

В букетах на столе серебрились мелкие луговые колокольчики. Нежные, розоватые с жёлтым, дикие люпины тонко изгибали свои длинные соцветия. Белые с ярко-оранжевыми тычинками дифилеи уже высохли от росы и светились подобно маленьким волшебным глазкам. Лиза слышала, как на улице радостно гомонят сдавшие теоретическую часть одноклассники, до её ушей доносился заливистый хохот девушек, который прерывался короткими репликами Фреда только для того, чтобы через момент взорваться с новой силой. Знакомые и друзья мистиков из общей школы – деревенские парни и девчонки – пришли полюбоваться на магическую практику, традиционно проводимую на широком школьном дворе. Уже расчерчено было песчаное поле, установлены соломенные и тряпичные чучела, приготовлен инвентарь.

– Продолжайте, – не отрываясь от просмотра классного журнала, сказала председатель комиссии.

Лиза явственно чувствовала, что не может заставить себя говорить, словно голосовые связки оказались парализованы заклинанием безмолвия. Секретарь из Ордена вдруг очнулся, потряс головой, как задремавший на насесте петух, уставился на ученицу полупрозрачными глазами. Чёрный магистр, до этого теребивший извлечённую из кармана курительную трубку, отложил её и нетерпеливо заглянул Лизе в лицо:

– Вы боитесь? Чего именно?

– Я… не знаю, – еле слышно прошептала она.

Она знала. Вся информация, которую она по крупинкам собирала, пересматривая дедушкину коллекцию книг, учебники и пособия для искателей, труды малоизвестных волшебников, что хранились на полках у Сморчка под слоями многолетней пыли, всё перемешалось у неё в голове со сведениями из официальной школьной программы. Для неё давно существовало только два вида заметок о тёмной магии – полезные и бесполезные, и хоть бы раз она задумалась над тем, какие из них общедоступны, а какие следует спрятать поглубже в сознание и ни за что не выдавать.

– От того, что вы перечислите названия запретных учений, в класс не явятся злые колдуны и не захватят вас в рабство, – сообщил мужчина.

Сморчок улыбнулся:

– Это ведь вопрос исключительно по вашей части, Лиза!

– Простите, но что вот это такое значит «по вашей части», будьте добры уточнить, господин Ильсен, – встрял проснувшийся секретарь.

Профессор нервно хихикнул и заёрзал на стуле:

– Имелось в виду лишь то, что Лизабет Сандберг прекрасно владеет этими знаниями и даже готовила по теме отдельный доклад этой весной.

– Вот как? – заинтересовался магистр. – Тогда, действительно, билет не должен вызвать каких-либо затруднений.

– К основным запрещённым направлениям магического искусства относятся магия разума, магия перемещения и магия призыва теней, частным случаем которой считается некромантия, – выдохнула Лиза и внезапно успокоилась.

Мир словно замедлился вокруг неё: крохотные пылинки кружились в солнечных лучах и медленно оседали на вычищенный и навощённый пол. Со стен улыбались потрескавшиеся лица учёных и магистров в потемневших, чуть припудренных остатками фальшивой позолоты рамах. Колыхались тронутые июньским сквозняком серые льняные шторы.

– К самой трудно распознаваемой магии относятся различные виды воздействия на разум. Такие заклинания не имеют остаточных специфических излучений и часто могут восприниматься жертвой как «что-то пришло в голову», «что-то вспомнилось», «давно хотел сделать». Очарованные магией разума люди могут считать, что совершают некие действия под влиянием чувств – дружеских или любовных. – Девушка подняла глаза.

Все без исключения волшебники, восседающие за учительским столом, смотрели на неё. Председатель изогнула тонкую коричневую бровь, густо нарисованную косметической краской:

– Как же отличить магию от настоящих чувств?

– Это не всегда возможно, – сообщила Лиза. – Известны случаи, когда люди проживали под влиянием чар до конца своих дней.

– Вы хотите сказать, что распознавание данного вида воздействия не всегда доступно? – уточнила женщина.

– Я хочу сказать, что подвергшийся заклинаниям по изменению сознания человек не может здраво рассудить о том, что имело место воздействие. Если он влюблён, то будет защищать объект своего желания. Если совершил преступление, то будет пытаться замести следы точно так же, как делал бы это без какого-либо магического влияния…

– Похвально, – разлепил губы пушистый секретарь. Его голова напоминала наполовину облетевший белый одуванчик. – Каковы истоки этих знаний?

– Человечество позаимствовало магию разума у эльфийской цивилизации. В благородных семьях высших эльфов применение уловок с сознанием является чем-то вроде обязательных правил игры. Также эльфы использовали массовые поражающие сознание эффекты для того, чтобы захватить в рабство менее разумные расы.

– Очевидно, вы считаете менее разумной расой нашу собственную? – кисло улыбнулся сотрудник Ордена.

– Это научно доказанный факт – время жизни высших эльфов может достигать тысячи и более лет, что в сравнении с человеческой даёт их расе преимущество.

– В вас говорит только ваш юношеский, точнее, девичий максимализм и очарование эльфами из детских сказок, – заключил секретарь, усмехаясь.

– По какой причине под запрет попали перемещения? – довольно-таки бодро вклинилась председатель, крутя в руках потрёпанное перо.

– Первоначально это было сделано из-за опасности. Во времена второй Магической войны телепортацией начали пользоваться практически все волшебники, включая даже мистиков первой ступени обучения. Было много несчастных случаев из-за неправильных расчётов координат. После заключения перемирия данную школу магии отнесли к высшей и запретили для всех, кто не имеет сертификата магистра.

Чёрный магистр блеснул глазами:

– Вам известны принципы перемещения?

– Да, господин магистр, – кивнула девушка. – Перемещение возможно в места с чётко зафиксированными координатами. Для успешной телепортации мы должны знать положение точки в пространстве и времени. Чтобы зафиксировать точку, используют различные предметы, так называемые якоря, или артефакты перемещения, либо живые объекты, с которыми маг связан эмоционально.

– Что за учебник вы цитируете? – улыбнулся мужчина, потирая руки.

– Олаф Руланд, господин магистр. – Лиза тихо кивнула и замолчала.

– Полагаю, достаточно? – У секретаря уже заметно урчало в животе. – Знания, хотя и разбавлены некоторой детской восторженностью, а всё же таки имеются в достаточном объёме.

– Последний вопрос. – Магистр доверительно наклонился вперёд. – Лизабет, что вы можете сказать нам о некромантии как разновидности магии призыва?

– Только в этом аспекте? – Она вопросительно посмотрела на трирского гостя.

Тот блеснул зубами:

– Что вы имеете в виду?

– Некромантия не всегда связана с призывом, – пожала плечами девушка. – Многие заклинания, которые были отнесены к этой школе магии, не используют знания или тела умерших сущностей.

– Как же, по-вашему, они работают? – Магистр едва заметно улыбнулся и довольно откинулся на стуле, скрипнув спинкой.

– За счёт энергии живых организмов, – почти прошептала Лиза.

– И без согласия этих самых живых организмов! – Секретарь Ордена покивал. – А вы знаете, почему некромантов так сложно выследить и поймать?

– Да. Они используют защитные сферы, которые экранируют их от внешнего мира. Так называемые мёртвые сферы. Или коконы. Во всяком случае, в учебнике они назывались именно так.

Она вспомнила рисунок: круг, раскинувший руки волшебник – костлявый и страшный, похожий на скелет в рваном тряпье. Говорят, чтобы стать некромантом, сперва нужно умереть. Тогда почему она – живая, тёплая девушка – способна обращаться к тёмной силе?..

– В каком учебнике? – Председатель вопросительно взглянула на притихшего Сморчка, перегнувшись через стол.

Профессор, прищурившись, посмотрел на Лизу:

– Должно быть, из домашней библиотеки… Откуда вы почерпнули эти сведения?

– Это учебник для искателей первого года обучения. Вольдемар Гвинта.

Перо застыло в воздухе над коричневым свитком. Бумага делала попытки свернуться в трубочку, и унизанная кольцами рука председателя требовательно прижала её к столу.

– О! Мечтаете стать искательницей? – Ядовито-жёлтые глаза на миг доверительно и удивлённо заглянули в лицо девушки.

– Не знаю, я ещё не думала об этом. – Теперь Лиза была застигнута врасплох. Подобная мысль не явилась бы ей даже в страшном сне. Уверенность вдруг покинула её, голос совсем потух. – Для начала мне хотелось бы поступить в Университет или Академию.

– Что ж, должно быть, вы сумеете выдержать вступительные испытания. Если будете поменьше робеть и сомневаться. – Короткий росчерк скрипящего пера в свитке, и луковичная дама улыбнулась девушке очень приветливо.

Магистр едва заметно поклонился членам комиссии и, подхватив краешком рта узорчатый мундштук костяной трубки, посмотрел в сторону окна и обратился к Лизе:

– Прежде чем вы отправитесь на перерыв и подготовку к практической части, позвольте отнять у вас ещё пару минут.

– Слушаю вас, господин магистр. – Она последовала за ним к распахнутым в сад ставням и нагретому солнцем широкому подоконнику.

Он небрежно откинул длинные полы накидки и уселся по-студенчески, боком, согнув одну ногу в колене. Прищурился от яркого света и принялся бесцеремонно разглядывать Лизу.

– Вы совсем не похожи с вашим братом, Фредериком, – усмехнувшись, заявил он. – Как день и ночь.

Это было правдой. Старшие дети в семье Сандбергов являли собой две крайности: не в меру вспыльчивый, вечно взъерошенный, говорливый и смеющийся юноша и Лиза – осторожная, тихая, неразговорчивая девушка, аккуратная во всём, начиная от тетрадей и заканчивая общением со сверстниками. Единственное, что было у них похожего, это серые глубокие глаза, точно такие же, как у матери, да и то взгляд Лизы был темнее из-за чернильной каймы по самому краю радужки. Казалось, характеры детей отразились даже в их волосах: у Лизы были прямые и тёмные, гладко блестящие в косах пряди, у брата же солнце выбивало в шевелюре отцовскую рыжину, а ветер завивал непослушные кудри. Даже сейчас, едва расправившись с билетом и нападающей с вопросами председателем комиссии, Фред уже громко смеялся и шутил во дворе, окружённый одноклассниками и друзьями из общей школы, – гомон подростков был слышен в притихшем классе. Лиза приблизилась к окну и увидела заливающихся от смеха деревенских девчонок, пришедших посмотреть на экзамен Фредерика. Конечно, он был любимцем девушек и прекрасно об этом знал.

– Тоже поедете в столицу, пытать счастья в Университете? – спросил магистр, выпуская облачко ароматного дыма.

– Мы поедем вместе с Фредом, – задумчиво глядя на улицу, кивнула она.

«Ты снова думаешь только о себе, ведь рядом с тобой он будет в опасности», – горько подумала она.

– А если бы я предложил вам место на первом курсе академии Трира, вы бы долго размышляли над таким предложением?

Он не шутил.

– Но ведь вы ещё не видели меня в деле, на практике, – робко возразила она.

Очень хотелось наклонить голову вперёд и спрятаться за тёмными шторами спадающих с обеих сторон волос. Косица крепко стягивала затылок. Накрахмаленный воротник натирал шею.

– Не видел, – согласился мужчина. Сейчас, сидящий на подоконнике и задумчиво пускающий колечки, он не показался Лизе хищным или страшным. – И всё же я делаю вам это предложение – безо всяких вступительных испытаний, поскольку формальные глупости волнуют меня менее всего. Подумайте об этом. Не сейчас. Сейчас ступайте, освежитесь земляничным чаем, съешьте что-нибудь. Разве ваша юная сущность не нуждается в немедленной подпитке горячей булочкой с джемом?

– Благодарю вас, но я не голодна. – Девушка поклонилась и решила больше не мешать странному волшебнику.

– Стафлекс нужно заедать кусочком сахара, тогда он не даёт таких печальных последствий, – тихо сказал он ей в спину. Лиза резко обернулась, взмахнув косой, но магистр приложил палец к губам. – Тс-с. Ступайте. Мы побеседуем после.

Она выбежала наружу. Её трясло от холода, в то время как на улице разгоралась полуденная июньская жара. Фредерик радостно помахал ей, и две незнакомые девушки, стоящие чуть поодаль, тут же принялись перешёптываться между собой.

– Это моя сестра, – быстро заявил юноша, обнимая Лизу за плечи. – Самая умная в Фоллинге волшебница, но, к сожалению, самая стеснительная!

– Немедленно прекрати! – попросила девушка, вырываясь и устраиваясь на траве рядом с другими мистиками.

Стефан выудил из холщовой сумки свёрток с огромными бутербродами и протянул один Лизе, сияя от радости:

– Мама сказала, тебя нужно подкармливать!

– Мама? – удивлённо откликнулась Мелита, поправляя золотистые кудряшки. – Строите планы породниться с чистокровными магами?

Сын трактирщика вспыхнул так, что зарделись даже веснушки на его носу:

– Вовсе нет, это просто угощение, от всей души!

Лиза смутилась, но, помня наставление магистра, бутерброд взяла и заставила себя поесть. Фред плюхнулся рядом. Справа от него, подобрав пышные юбки, уселась белокурая улыбающаяся Белла, считающая себя почти что невестой мистика. У неё были невероятно алые блестящие губки и большие васильковые глаза, отчего всё лицо казалось круглым, милым и немного глуповатым. Белла картинно закатила глаза и похлопала длинными ресницами:

– Представляю, какие заклинания ты им сейчас покажешь!

– Видишь вон те круги и линии на песке? – Фред указал рукой на площадку.

– Ага, – весело подтвердила Белла.

– Мы будем вставать в центр и демонстрировать скучнейшие базовые знания.

– Будет скучно? – разочарованно протянула девушка.

– Конечно! – Фред мельком взглянул на задумчиво жующую сестру. – Но потом, на празднике Великого солнца, мы покажем, что знаем на самом деле. Правда, Лиз?

Она не ответила, только вздохнула. Разумеется, братишка уже давно мечтал о празднике Солнца, о песнях и плясках у ночных костров, о загадках и шутках, вкуснейших угощениях и том, что неизменно следует бок о бок с такими гуляниями – сладких поцелуях и объятиях, что случаются за гранью света, в бархатной тени ночи. А потом, потом… и вот от этого захватывало дух даже у спокойной Лизы – они уедут в Академию. Совсем одни, как взрослые.

Но всё вышло иначе.

***

– Не может быть! – воскликнул Фредерик, когда зачитывающая результаты председатель добралась до его имени, последнего в списке, и объявила о том, что общая оценка за экзамен неудовлетворительная. – Я ответил на все вопросы и выдержал все испытания!

Профессор Сморчок успокаивающе похлопал его по плечу и покачал головой, украдкой вздохнув.

– Нет, молодой человек. – Луково-жёлтый взгляд ядовито пробуравил разгорячённого от возмущения юношу. – Недостаточно обладать способностью к магическим действиям и иметь начальные знания. Для поступления в высшую школу прежде всего необходимо хорошо владеть собой.

– Я владею собой! – крикнул он, едва сдерживаясь, чтобы не топать ногами.

– Увы – нет. Все заклинания из разделов боевой, защитной и целительной магии были, прямо скажем, на грани ваших возможностей. Контроль! Пока вы не начнёте уделять достаточно внимания самоконтролю, путь в высшие учебные заведения для вас закрыт! Вам всего пятнадцать, и у вас есть время поработать над этим упущением. Пару лет.

– Что?! Пару лет? – Фред чуть было не бросился к столу. В последний момент перед рывком на его руке повисла Лиза.

– Никак не меньше! – Женщина свернула свиток в упругую трубочку. – Оглашение результатов окончено. Поздравляю всех успешно выдержавших экзамен.

– Пожалуйста, помолчи, – Лиза поспешно прикрыла рукой рот брату и умоляюще шептала ему на ухо. – Ей ведь хватит ума написать ещё какую-нибудь гадость в твоём личном деле. Успокойся!

С другой стороны на его локте висел профессор Сморчок:

– Ничего-ничего, мы найдём какое-нибудь средство, и уж в следующем году обязательно…

Очень довольная собой, председатель комиссии собрала документы в шитую серебром толстую папку и, задрав подбородок и поджав морковные губы, демонстративно удалилась. Зелёное перо в её причёске прощальными взмахами сопровождало каждый её шаг.

– Она оставила меня на второй год! Меня! Да я знаю больше, чем она сама, рыжая тухлая луковичная рожа! – Фред бессильно опустился на стул и спрятал лицо в ладонях. – Что я скажу отцу с матерью?

– Скажем всё как было! – Лиза гладила его по растрёпанной макушке. – Ты просто устал, а потому тебе сложно было держать всё в рамках этих нарисованных линий.

– Их рисуют для идиотов! Для тех протокольных магов, что сидят в какой-нибудь администрации и в глаза не видели настоящего боя! – Он застонал. – Что я скажу им всем? Всем ребятам, девчонкам?..

– Вот девчонки-то обрадуются, что ты останешься ещё на год, – осторожно улыбнулась сестра.

– Я не собираюсь становиться фокусником и развлекать деревенских дурочек, мне нужно в Университет!

– Всему своё время, юноша. – К ним подошёл магистр из Трира и знаком велел Лизе отойти в сторонку. Вокруг Фреда принялся хлопотать Сморчок.

Магистр подал Лизе вчетверо сложенную бумагу:

– Здесь информация о том, как добраться до Академии и найти меня. Способ не совсем привычный, но это необходимая мера для всех наших студентов. Путешествовать в Трир по обычным дорогам довольно опасно, поэтому действуйте по инструкции.

Лиза взяла записку из сухих цепких пальцев, но развернуть её сразу же не решилась. Мужчина не отрывал от неё пристального взгляда тёмных глаз:

– Конечно, это не Университет, но если вы хоть раз увидите условия, в которых вам предстоит обучаться, то не захотите больше никуда уезжать. Это я могу обещать.

– Что за условия? – вопросительно посмотрела она.

– Край света, – на лице гостя отразилась тень тщательно сдерживаемой улыбки. – Высокие горы. Тёмные непроходимые леса. Тишина, о которой можно только мечтать, а также свобода нравов, о которой говорить не принято. Вы ведь понимаете, о чём идёт речь?

Девушка быстро оглянулась, чтобы убедиться, что за их странным разговором никто не наблюдает.

– Не совсем, – честно прошептала она.

Магистр всё же улыбнулся и одними губами произнёс:

– Тогда подумайте, почему из семерых мистиков я выбрал именно вас.

Нет, этого не может быть, не может быть. С кристаллами стафлекса всё понятно: бледность, сердцебиение, скорость реакции зрачков и другие признаки могут быть заметны, если внимательно присматриваться. Но если предположить, что с такой же лёгкостью можно безо всяких сканирующих устройств почувствовать тёмный дар некроманта…

– Дайте мне подсказку.

– Покажите эту записку своим родителям, – посоветовал он. – И скажите им, что Тэрон никогда не забывает о данных обещаниях. Как и Солнечные стражи.

– Вас так зовут, верно? Магистр Тэрон? – уточнила Лиза.

– Верно. Как и то, что вы, как я вижу, никогда не слышали обо мне, – разочарованно констатировал он.

Девушка медленно покачала головой, не припоминая, чтобы имя магистра когда-то встречалось в учебниках или рассказах учителей.

– Будет хорошо, если вы прибудете в Академию за неделю-две до начала занятий, чтобы немного привыкнуть к нашему городу. В конце августа будет в самый раз. Договорились?

– Да, – быстро ответила Лиза, увидев, что магистр собирается уходить.

В её голове роилось уже столько вопросов, что нужно было немного обдумать их в спокойствии и одиночестве.

– Отлично, – тряхнул головой он. – Тогда до встречи, Лизабет Сандберг.

– До встречи, – тихо сказала она.

***

По дороге в клинику Фредерик перестал изрыгать проклятия и готов был разрыдаться от нахлынувшего бессилия. Как назло, оба родителя сидели на крыльце и о чём-то переговаривались, выжидающе поглядывая на дорогу. Эдвин Сандберг, высокий рыжий мужчина с аккуратно подстриженной бородой и хмуро сдвинутыми кустистыми бровями, издалека почувствовал неладное, поднялся с лавки и сошёл по ступенькам навстречу детям.

– Неужели завалил экзамен?! – воскликнул он, обращаясь к сыну, и, не дожидаясь ответа, сам же и сделал вывод: – Точно, завалил. Выкладывай сейчас же, что произошло!

Сония молча подошла и поочерёдно обняла расстроенного сына и задумчивую дочь, коснулась тёплыми губами их щёк. Фредерик уселся на ступенях и – будто подменили его – насупился и молчал, пока Лиза пересказывала всю историю с придирчивой Луковицей и её бесконечными одёргиваниями и замечаниями во время практической части. Сначала ей не понравились молнии и ледяные шипы, которые Фред выпускал в деревянного истукана, после она раскритиковала интенсивность и форму огненных шаров, затем прицепилась к границам защитных заклинаний. Напоследок вредная председательница заявила, что формула повышения жизненного тонуса, произнесённая юношей, совсем не та, что изучается в школьной программе мистиков. И её абсолютно не интересовал тот факт, что родители Фреда – практикующие лекари, единственные во всей округе.

Отец вздохнул, поддерживающе похлопал сына по плечу, но ругать не стал. Положа руку на сердце, он, как и Сония, не хотел отпускать от себя сразу обоих старших детей.

– Ничего, ещё годик позанимаешься, а там, может, и наскучит огнём кидаться, захочешь семейное дело продолжить, лечить выучишься. Сейчас мать родит, кто мне помогать будет?

Тут Лиза сделала маленький шаг вперёд и достала из-за спины записку:

– А мне… мне дали приглашение в Трир. Я поступила в Академию.

Рыжий лекарь неожиданно замер, словно только теперь по-настоящему заметил стоящую рядом дочь. Он сурово посмотрел на неё, потом на её мать, застывшую со странным, виноватым выражением лица, после чего твёрдо сказал:

– А ты никуда не поедешь, хватит с тебя магии. Мы с матерью нашли тебе жениха подходящего. Замуж пойдёшь.