Читать книгу Звездный любовник - Мария Жукова-Гладкова - Страница 3

По телефону Валерия Левицкая разговаривала со мной вежливо и назначила встречу на двенадцать дня в субботу. А вечером ко мне собиралась в гости Светлана Александровна, сгоравшая от любопытства.

Оделась я в синие джинсы и синий с белыми горизонтальными полосками свитер, под него поддела простую белую блузку. В ушах у меня маленькие сережки с бриллиантиками, доставшиеся от бабушки. Кольца к Левицкой я решила на надевать, хотя маникюр обновила. Глаза подвела, губы накрасила и поехала.

Проживали супруги в «сталинке» в Московском районе. При входе сидел консьерж (внушительного вида дядька в камуфляже), предупрежденный о моем приходе. Мои паспортные данные он внес в компьютер.

Будущая писательница встретила меня в розовом халатике, розовых тапочках с большими помпонами. Розовая же полоска на голове перехватывала выкрашенные в пшеничный цвет длинные волосы. Помада была розовая, лак на ногтях розовый, а на шее белой персидской кошки, тершейся о ноги хозяйки, красовался большой розовый бант. Рост Валерии, по моим прикидкам, составлял где-то метр семьдесят пять, то есть она не была такой дылдой, как многие модели, сопровождавшие представительных мужчин, появлявшихся в офисе нашей партии. Глаза, как и у меня, зеленые, только у нее – более насыщенного цвета и с какой-то поволокой. Я назвала бы их «ведьминскими» или, может, «русалочьими». Высокие скулы, прямой нос, пухлые, чувственные губы. Она на самом деле была очень красива, какая-либо вульгарность в облике отсутствовала.

Будущая писательница предложила мне пройти в малую гостиную, где мы устроились в креслах. На столе стояло пиво «Хайнекен» в бутылках.

– Давай по-простому, – сказала мне Валерия. – Пиво пьешь?

Я кивнула.

– А из горла?

Я опять кивнула. Я не собиралась выпендриваться.

Валерия пояснила, что прислуга сегодня выходная и вообще она не хотела бы, чтобы кто-то мешал нашему разговору. Во время объяснений будущая писательница ловко открыла две бутылки пива при помощи какой-то детали под столом. Я под стол не заглядывала, сама Валерия действовала «вслепую». Мы чокнулись. Я сделала глоток, потом извлекла из сумочки диктофон, листы бумаги и ручку, затем вопросительно посмотрела на работодательницу. Или жену работодателя?

– Почему ты согласилась на эту работу? – поинтересовалась она. – Так деньги нужны?

Я ответила, что содержу семью, состоящую из меня самой, четырнадцатилетнего сына и двух родителей-пенсионеров с жалкой костью (пенсией) от государства. К тому же у меня никак не получается издать собственные книги. В данном случае издание собственных книг – главная причина. Денег на издание за свой счет у меня нет. Заказ супругов Левицких дает мне шанс увидеть свои творения в печатном варианте и получить дополнительный доход, который мне не помешает.

– Ты на Вовку работаешь?

Я кивнула.

– Что он про меня рассказывал?

Я неопределенно передернула плечами. Не повторять же все то, что я услышала от шефа?

– Ясно. Гадости, которые о женщине говорит мужик, получивший твердый отказ. Но нормальный мужик никогда не лезет на жену друга. Это я так, тебе к сведению говорю. Хотя ты должна представлять, какой человек в нашей стране может пойти в политику и тем более возглавить партию непонятного предназначения. Тебе понятно, зачем нужен вам «Демократический выбор масс»?

– Для отмывания денег и решения еще кое-каких проблем.

– Правильно понимаешь, – расхохоталась Валерия. – Но мне нужно другое. Знаешь, зачем я это затеяла?

– Думаю, хочешь уесть старых знакомых.

– В принципе, правильно. Я хочу уесть двух знакомых. Другие, конечно, тоже пусть локти покусают после того, как выйдет моя книга, но меня интересуют только двое. Ты с Петькой Рыжиковым знакома?

Я сказала, что лично не знакома, но слышала про него от своего шефа. Более того, никак не могу вспомнить, где еще слышала его имя и фамилию.

– Писатель… – хмыкнула Валерия, открывая себе очередную бутылку пива.

Я пока не расправилась с первой. Мне хотелось оставаться трезвой.

Услышав пояснения, я открыла рот. В самом деле в книжных магазинах и ларьках я видела книги Петра Рыжикова, только вчера во время беседы с шефом не смогла соединить владельца бензоколонок и активно издаваемого в последнее время автора боевиков.

– Это один и тот же человек? – поразилась я.

Валерия кивнула. Я задумалась. Когда же Петр Рыжиков успевает еще и боевики писать? Или у него имеется свой литературный раб? Может, поэтому и Валерия решила кого-то нанять? А знает ли про творчество Рыжикова мой шеф? Почему-то мне казалось, что нет, иначе бы обязательно о нем упомянул.

Левицкая подтвердила, что нефтяник Рыжиков по какой-то непонятной причине решил стать писателем.

– Экономия на психоаналитике, – пожала плечами я. – Болезненное желание самоутвердиться. Тяга к самовыражению. Страсть к отражению действительности в доступной форме.

А про себя подумала: насколько прав был один из вождей прошлого, заявивший, что и кухарка может управлять государством. Эта фраза у нас в стране применима к разным видам деятельности, к писательству уж точно. На рынок в постперестроечные времена хлынул поток творений сотрудников милиции и прокуратуры, политиков и представителей шоу-бизнеса, но больше всего домохозяек, то есть тех самых «кухарок». И ведь так называемый «женский роман» в различных вариациях оказался поразительно живучим. Иногда создается впечатление, что только самые ленивые дамы еще не попробовали себя в творчестве. В особенности, если вспомнить поток конца девяностых и начала нового тысячелетия.

– Кроме Петьки, я хочу уесть еще одну свою… знакомую. – Собеседница долго подбирала нужное слово.

– Она тоже пишет?

Валерия кивнула.

– Алена Родионова. Слышала про такую?

Я покачала головой. Книг Алены Родионовой в книжных магазинах я точно не видела.

– Они еще не издавались. Мне один общий знакомый донес, что эта тварь взялась за перо. Но я должна ее опередить, и мои книги должны быть лучше!

Такое желание мне было понятно. Все находило свои объяснения: Валерия хочет уесть бывшего любовника, отказавшегося жениться на ней, и конкурентку.

– А чем Алена занимается?

– Жена банкира Родионова. Неужели не знаешь?

Я покачала головой.

– А вообще из моделей. И в сериале снялась. Почему меня-то в актрисы понесло? Думаешь, мне нравилось кривляться перед камерами?

– А зачем ты тогда моделью работала?

– Так все же знают: хочешь богатого мужа – иди в модели, – как само собой разумеющееся заявила Левицкая. – Рост позволял, физиономия тоже. К полноте я не склонна, всегда лопала, что хотела, и еда у меня нигде не откладывалась. А вообще я в детстве врачом хотела стать. Чего мало пива пьешь? Или ты наше предпочитаешь?

«Хайнекен» мне очень нравится, но я не могла поспеть за будущей писательницей. Она же внезапно вскочила и заявила, что хочет похвастаться передо мной новым холодильником, купленным на прошлой неделе. К моему удивлению, холодильник оказался специально под бочонок «Хайнекен» (или другого пива), которые в последние годы появились у нас в супермаркетах. Только я домой бочонками пиво не беру. Мы с подружками обычно по бутылочке пьем, а отец после проблем с сердцем вообще прекратил дружбу с зеленым змием, чему мы с мамой очень рады. Сын, если и потребляет, то где-то в подполье с друзьями. И вообще, как бы я дотащила домой бочонок из супермаркета?

Мы вернулись в комнату и к нашей беседе.

– То есть ты считаешь, что если под твоим именем будет издана книга, ты таким образом уешь и Алену Родионову, и Петра Рыжикова?

– Да. Но у меня есть еще одна идея… То есть это все – одна моя большая идея. В моем романе должны фигурировать и Алена, и Петька. Как главная героиня и главный герой.

– Жанр какой будет?

– Детектив.

– Кто кого убьет?

– Алена Петьку.

– Каким образом? Насчет орудия убийства у тебя есть предпочтения? Ты вообще все в деталях продумала?

– Нет, я тебе только расскажу про способ убийства. Все остальное – на твое усмотрение. Раз Ленька решил тебя нанять, а Вовка тебя посоветовал и вообще ты столько лет на него работаешь, все его речи пишешь, значит, тебе можно доверять и писать ты умеешь. Мужиков-то я много лет знаю. И знаю, в чем на них можно положиться.

«Можно подумать, они когда-то подыскивали литературную рабыню», – подумала я, но промолчала.

А затем услышала, что Петра предстоит зарезать на усыпанном лепестками роз любовном ложе кухонным ножом после акта любви. Валерия так живо описала эту картину, что она возникла перед моим мысленным взором. Также Левицкая специально для меня приготовила фотографии Петра и Алены (по отдельности, в разных ракурсах и разной обстановке), и я потребовала их очень точно описать – и внешность, и род занятий. Я сказала, что имена нужно будет изменить.

– Ладно, – легко согласилась будущая писательница. – Тогда пусть она будет Аллой, а он – Прохором.

Сама я никогда бы не решилась на подобное в отношении кого-либо из своих знакомых. Да, можно взять какие-то черты или какую-то необычную привычку, а потом отвести душеньку, так сказать, дать по морде на бумаге. Но описывать точно, с сохранением рода занятий…

– Ты с мужем не советовалась? – уточнила я, вспомнив предупреждение шефа. – Вообще, надо бы с юристом поговорить…

– Не парься. Пойдет под моей фамилией. И в начале книги напишешь «Автор предупреждает, что все герои являются вымышленными, а сходство с реальными лицами и событиями может оказаться лишь случайным». Вот могло оказаться – и оказалось. Мало ли что у меня в подсознании творится? Сидело – да и вылезло. Я же не убивать пошла, а выплеснула эмоции в творчестве. Я слышала, многие так делают.

Между прочим, недавно я читала статью одного психиатра о писательском творчестве. Там проводилась именно эта мысль. Немало людей берется за перо (или теперь будет правильнее сказать: садится за клавиатуру?), чтобы кому-то отомстить. Вот и хорошо – и для человека, и для общества. Человек никого не убивает, не калечит и даже не плюет никому в морду, сам же выплескивает наружу, а не копит отрицательные эмоции. Лично знаю одного писателя, который в романе «задрал собаками» начальницу по основному месту работы. И вообще теперь, читая книги и сталкиваясь с героем (или героиней), которого со смаком терзают, я обычно думаю, что прототип как-то насолил автору. Но лучше так, чем реальное насилие.

Я спросила у Валерии, что она желает в конце сделать с убийцей.

– Ее должны разоблачить. Как – на твое усмотрение.

– И что потом? В тюрьму ее отправить? Заставить покончить жизнь самоубийством?

– Нет, Алена никогда с собой не покончит, – уверенно заявила Валерия. – Будет неправдоподобно. Смертная казнь у нас отменена?

– Мораторий наложен. Да и раньше, по-моему, женщин не расстреливали.

– Ну здрасьте! Ты что, про репрессии не слышала? Да в сталинские времена…

– Я имела в виду конец советских. Сейчас точно не расстреляют.

– Знаю! – внезапно воскликнула Валерия, допила очередную бутылку пива и открыла новую. Я пока так и потягивала первую. – Пусть Алену убьет Петькина жена.

– А с ней потом что делать?

– Что хочешь. Может, потом продолжение напишем. Как Петькина жена идет работать посудомойкой, поскольку больше никуда не берут. Но в первом романе Алена должна убить Петьку и быть за это наказана. Придумала! Ирина, жена Петра, брызнет Алене в лицо кислотой – так, чтобы Алена ослепла и была полностью изуродована. Чтобы от ее наглой морды ничего не осталось!

Валерия закрыла глаза, на губах ее заиграла улыбка. Вероятно, женщина представляла себе картину в деталях и испытывала наслаждение.

– Дальше что? Алена остается в живых? Живет с изуродованным лицом и слепая?

– Нет, после такого она жить не захочет, – заявила Валерия. – Вот тогда-то она точно покончит жизнь самоубийством. Ну, например, таблеток наглотается. Или попросит бывшего любовника достать ей какой-нибудь редкий яд.

Я кивнула и спросила насчет мест возможных встреч Алены и Петра. Валерия описала мне уютное гнездышко для любовных свиданий (явно по личным воспоминаниям), потом рассказала о нарядах, драгоценностях, упомянула названия бутиков, которые следовало вставить в роман.

– Ездить герои должны только на пляжные курорты, – подчеркнула Валерия.

– Почему? – спросила я. – Теперь же вроде в моде горные лыжи.

– Петька терпеть не может зиму, снег и лыжи. Теннис тоже никогда не любил и на татами не валялся. Это обязательно упомяни, чтобы все точно поняли: речь о Петьке. Я больше таких странных для нашего времени бизнесменов не встречала. А он как любил пляж и море, так и любит. И плюет на всех.

Петр Рыжиков начал мне заочно нравиться.

– В общем, так, – подвела черту Валерия примерно через час непрерывного сольного выступления (рассказа о пляжных курортах). – Ты напиши основу, а наряды и драгоценности я потом сама вставлю. Про них я точно знаю лучше тебя. И звони мне с вопросами. Только не раньше двенадцати дня и не позже семи. В семь уже Ленька может прийти. Обычно, конечно, позже заявляется, но может.

– А если у тебя массаж, маникюр…

– Ты звони, и я тебе скажу, могу говорить или нет. Под маникюр точно смогу. И давай побыстрее, ладно?