Читать книгу Чертог Белой Ночи - Мария Казанцева - Страница 12

Захватившая Петербург жара раскаляла крыши и гранитные набережные, а измученные зноем улицы наполнил горячий ветер, заставляя мечтать, когда день наконец-то сменится вечером и лёгкая прохлада оживит город.

Яра сидела за столиком в баре, помешивая мелкий лёд в стакане с сангрией, и наблюдала, как заходили посетители. Каждый раз, когда открывалась дверь, она искала знакомое лицо, но внутрь заваливалась очередная весёлая компания, и шум становился всё громче. Её тонкие пальцы крутили длинные кудри золотистых волос, пока тёмно-карие глаза без стеснения рассматривали всех вокруг.

Через час ожидания солнечные лучи за окном из оранжевых превратились в красные и в баре стало уже совсем тесно. Она провела пальцами по краю толстого стакана, в котором остатки льда не хотели таять, словно наперекор удушливой жаре, и в очередной раз проверила оповещения. На экране загорелось:

«Ещё еду».

Она встала из-за столика и, протиснувшись в дальний конец помещения, быстро уткнулась в хвост очереди, ведущей к туалету. Оставшись стоять за девушкой с короткой стрижкой, Яра с интересом смотрела, как плечистый африканец из-за бара пришёл на выручку прекрасным посетительницам дамской комнаты. Дверь перестала закрываться изнутри, не выдержав пятничный ажиотаж, и он быстро вжился в роль знойного швейцара, не упускающего случая завязать непринуждённый разговор.

К стоящей впереди девушке с короткой стрижкой подошёл высокий парень, необычно хмурый, с тяжёлыми чертами лица. Но неожиданно незнакомец приветливо посмотрел на Яру и так легко улыбнулся, что она не смогла не улыбнуться в ответ. На нём была какая-то старомодная синяя форма, а из-за спины торчала длинная чёрная палка, похожая на большую трость.

– Нет, ты только подумай, – заговорила с ним девушка. – Из всех заключённых на первом уровне мне дали именно Рейна. Даже мой наставник отказался от него. Он там как зверь в клетке: будто чувствует, когда я прихожу, ходит следом, пока я проверяю капсулу. Каждый раз в дрожь бросает. Надеюсь, сегодня он хотя бы оделся, – закончила она и закатила глаза.

– Откажись и ты, – предложил парень, снова повернувшись к своей знакомой, а его улыбка погасла.

– Не могу, – резко ответила она. – Я давно жду вторую пару крыльев. Экзамены в отдел расследований я провалила. Егерь из меня никудышный, в отличие от тебя. Так что карьерная лестница в изоляторе для меня самая надёжная. Придётся терпеть.

– Я всё ещё страж. – Парень принял комплимент с благодарностью.

– Ну, это дело времени, – сказала она и махнула рукой.

– Если бы его посадили в тройку, как и должны были, никому бы не пришлось его проверять, – чуть погодя заговорил он, но их разговор прервал резкий неразборчивый голос, зазвучавший словно из невидимой рации, и парень быстро вышел из бара.

Яра ещё постояла в очереди в заветную комнату, прежде чем дверь снова открылась. Придержав её, она поторопилась пройти внутрь и случайно дотронулась девушки с короткими волосами. Рука незнакомки оказалась неожиданно холодной. Закрыв за собой дверь, на мгновение Яра потеряла равновесие.

Шум стих. Тишина будто сдавила её со всех сторон. Оглядевшись, она не поверила своим глазам. Под ногами плыли оранжевые облака, а горизонт был изломан заснеженными пиками горного хребта. Яра протянула руку вперёд и коснулась чего-то невидимого и холодного, будто идеально чистое стекло. Пальцы со скрипом заскользили вниз. От высоты голова пошла кругом.

Резко отступив назад, она почувствовала, что за ней кто-то стоит, а обернувшись, увидела высокого мужчину в чёрных спортивных штанах. Его длинные тёмно-каштановые волосы были спутанны, нижнюю часть сурового лица скрывала густая неухоженная борода, крепкие руки и грудь – в странных татуировках. Он стоял в полуметре от неё, замерев, словно зверь перед прыжком, а во взгляде застыло что-то странное, от чего становилось жутко.

Яра вскрикнула и отступила к стене, забыв о заоблачной высоте, где, судя по всему, оказалась. Широкие брови незнакомца сдвинулись, и он болезненно моргнул, будто крик девушки причинил ему физическую боль, а потом скрылся за одной из деревянных стен.

От испуга дыхание сбилось. Глаза закрывались и открывались, в попытках очнуться от кошмарного сна. Когда стало ясно, что это не помогает, Яра огляделась: тёмный пол под ногами, прозрачные потолок и стены вокруг. Внутри было несколько деревянных перегородок, формирующих другие помещения, но ни одной двери, ведущей хоть куда-то. Она прошла вдоль стены и за проёмом увидела матрас, лежащий на исчерченном полу. Выстроенные в ряды, короткие царапины перечёркивали другие, более длинные.

Проходя дальше, она заглядывала в каждый проём, в попытках найти выход. Некоторые помещения были заставлены стеллажами с книгами, полками с дисками и жутковатыми картинами, краска от которых местами покрывала и стены и пол. Одно из помещений походило на тренажёрный зал с боксёрским мешком в центре. Так Яра быстро обошла каждый угол, пока не оказалась в помещении, где остался незнакомец. Он сидел, скрестив под собой ноги, поглощённый чтением.

– Что это за место? – набравшись смелости, спросила она настолько тихо, что сама едва себя слышала, но резкий поворот лохматой головы вынудил её снова пятиться назад. – Слушайте, – продолжила говорить она так кротко и мягко, как только умела. – Я совсем не понимаю, где я и что происходит, но очень надеюсь, что смогу вернуться в бар и заказать себе ещё одну сангрию. Или даже две.

– Много лишней информации, – расставляя долгие паузы между словами, ответил он. – Мне и так ясно, что ты ни черта не понимаешь.

– А как ты сюда попал? Как здесь оказался?

Он промолчал, но не отвернулся.

– Может, хоть скажешь, как тебя зовут? – снова спросила она, потому что тишина пугала её не меньше нового знакомого.

– Рейн.

Её подбородок отъехал вниз, но Яра заметила это, только когда собралась снова заговорить.

– Та девушка… – Она водила руками в воздухе, не зная, в какую сторону указать, и в конце концов просто неловко сложила их на груди. – Та девушка с короткой стрижкой говорила про тебя? – Рейн не ответил, а она продолжила говорить себе под нос: – Ну и тупая же моя голова. Ему-то откуда об этом знать? Он же здесь сидит… как зверь в клетке. Ну да. Это точно он.

Дышать нормально почему-то не получалось. Яра расправила плечи, пытаясь набрать полную грудь воздуха. Избегая пристального взгляда Рейна, она посмотрела через стеклянную стену. Солнце скрылось. С востока тянулось ночное небо, и начинали вспыхивать первые звёзды.

С трудом, но она пустила в ход дружелюбную улыбку:

– Как мне вернуться?

– В бар? – переспросил он, скептически рассматривая её коротенькую белую кофту и джинсовые шорты. – Ты была там, где мужики пьют и орут, перекрикивая чертовски громкую музыку? – Так и не дождавшись реакции, он продолжил: – Я думал, ты из кондитерской сюда провалилась.

– Что? – растерялась она.

– Как называется тот бар? – Голос у него от природы был низким, почти рычащим.

– «Терминал», – немного задумавшись, ответила Яра.

– Там всё такие же вкусные сэндвичи?

– Наверно, да… – Не в силах добиться ответа на единственный важный для неё вопрос, она вздохнула и опустилась на подушку у стены.

– Смотритель приходит раз в несколько дней. Когда она появится, ты сможешь выйти.

– Дней? – ошарашенно повторила девушка, но, вернувшись к чтению, заключённый больше не слушал её.

Яра вгляделась в профиль его лохматой головы. Раскосые глаза снизу обрамляли неглубокие впадины, а сверху – широкие тёмные брови. Подступающую темноту вдруг задержал тусклый свет, тонкой линией загоревшийся по периметру комнаты.

– Мне стоит тебя бояться? – осторожно спросила она.

– Тебе стоит держаться подальше.

– Давно ты здесь?

– Пять лет.

– И всё это время был один?

Рейн сидел неподвижно, но в каждой мышце его тела чувствовалось раздражённое напряжение.

Немного посомневавшись, стоит ли об этом спрашивать, Яра всё-таки заговорила:

– Значит, это тюрьма. Из-за чего ты оказался здесь?

Он не сразу ответил. Звуки его голоса складывались из тихих хрипов, поэтому она не смогла разобрать слова.

– Прости, я не понимаю, – вслушиваясь, перебила его Яра.

– Проваливай! – резко сказал Рейн, и злость в его голосе с такой силой взяла над ним верх, будто он проиграл ей в тяжёлой борьбе. – Найди себе место, чтобы я тебя не видел и не слышал!

Осторожно потянувшись руками к двум большим подушкам, она медленно взяла их и поднялась на ноги. Его ледяной взгляд выводил её из комнаты, пока не потерял из вида.

Яра села у стены, через которую попала сюда, и с надеждой прислонила голову к чёрной поверхности. Стекло ответило гладким холодным прикосновением. Звёзды молчаливо сверкали на темнеющем небосводе. Их было так много и буквально на глазах становилось всё больше. Чем дольше она всматривалась в ночное небо, тем сильнее таяла реальность вокруг. Она легла на подушку, разглядывая дымчатый ковёр из стелющихся под парящей тюрьмой ночных облаков, а потом не заметила, как крепко уснула.

Во сне дождь смыл страх. Смыл все мысли, чувства и воспоминания. Его капли летели сквозь неё, словно она – призрак, затерявшийся в крае дождя, и Яра падала вместе с ними в непроглядную и глубокую темноту. Красные искры наполнили капли светом. Вода замерла. Огни понесли поток дождя вверх, превращаясь в тёплый свет множества окон ночного города. Их бурное течение вытолкнуло её на поверхность.

Она глубоко вдохнула, очнувшись от удушливого сна. День уже шёл к вечеру и заполнил комнату ярким солнцем. Теперь тюрьма стояла на земле, окружённая лазурным океаном. У неё всё ещё оставались силы восхищаться, но встать с первого раза не получилось. Голова закружилась, и она села, чтобы отдышаться. Что-то с ней здесь было не так. Вторая попытка встать оказалась успешнее, и Яра дошла до соседнего помещения, опираясь на невидимую стену.

Из-за перегородки, где вчера она нашла зал для тренировок, доносились ритмичные электрические звуки, напоминающие удары. Она заглянула в проём. Рейн кружил вокруг зелёной человеческой фигуры, которая нападала, отвечала на его удары и уворачивалась от выпадов.

– Я же сказал тебе – не показываться! – крикнул он, прервав поединок и тяжело дыша.

– Прости, я помню, – стараясь сохранять ровный тон голоса, отвечала она, – но заключённым же положены прогулки?

Рейн схватил книгу, лежащую на скамейке у стены, и швырнул по направлению к девушке. Обеими руками Яра держалась за проём, чтобы крепче стоять на ногах, и книга упала на пол рядом. «Удары судьбы: как выдержать, чем ответить?» – было на обложке.

– Читай, если нечем заняться, – сказал он, возвращаясь к спаррингу с зелёной фигурой.

Дыхание становилось тяжелее, желание выйти наружу всё нестерпимее.

– Тебе… отлично известно, что… манеры никогда… не входили в короткий… список моих… достоинств, – неожиданно и отрывисто заговорил Рейн, по-прежнему нанося удары.

Яра не нашла что ему ответить, а потом догадалась, что от неё ответа он и не ждал. Он говорил сам с собой.

– Мне правда нужно выйти. – Она задыхалась, но старалась говорить громче.

– Заткнись! – крикнул Рейн, и точный удар в голову зелёной фигуры заставил сознание погаснуть.

Веки стали свинцовые, и Яра рухнула на пол.

Сначала она почувствовала колючую бороду и мокрые руки, потом солёный ветер и тёплый песок, а когда открыла глаза, над ней склонилось бледное лицо Рейна.

– Чёрт, – выругался он.

– Прости. Не понимаю, откуда такая слабость.

– Почему ты постоянно извиняешься?

– Если бы ты видел себя со стороны, ты бы меня понял, – сказала она, и неловкая улыбка изогнула её губы.

Он фыркнул так, словно в жизни ничего глупее не слышал, и сел, облокотившись на прозрачную стену. Чуть погодя он заговорил в уже привычной грубой манере:

– Мало того, что тебя здесь не должно быть, ещё не хватало, чтобы ты откинулась в моей капсуле. Так ты маг или нет?

– Я… кто?

– Тебе бы следовало знать. Ни один человек не может жить в магическом измерении, а позвать смотрителя, чтобы тебя отсюда забрали, я не могу.

Мышцы на его широком лбу, с каким, кажется, можно бы решить любую задачу, напряглись. Обжигающе холодный взгляд зелёных, как северное сияние, глаз ждал ответа.

– Магическое измерение… – тихо повторила Яра его слова, которые её почему-то смешили. – Не знаю насчёт измерения, но я уверена, что ни один человек не сможет жить без воды, – громче сказала она, наблюдая его серьёзное и внимательное лицо, а потом не выдержала и звонко засмеялась, заставив эхо разливаться по пустынному пляжу. Она даже замолчала от неожиданности и снова рассмеялась ещё веселее, давая выход накопившимся эмоциям.

Поморщившись, будто услышав в её смехе что-то нездоровое, Рейн ушёл в дом, а вернулся уже с бутылкой воды и едой. Взгляд его стал озабоченным и тревожным.

– Неплохо, – призналась она. На подносе, внутри контейнера с едой, лежали крупная речная форель и целая гора овощей. – Я почему-то думала, что заключённых так не кормят.

– Суть наказания заключается в исправлении. – Он открыл бутылку и передал ей. – Голодная смерть в процессе наказания могла бы помешать конечной цели.

– И как твой путь к конечной цели? – осторожно спросила она.

– Я прошёл его в первую же неделю, – ответил он и собрался уходить, но Яра остановила его, схватив за запястье.

– Как мне понять, маг я или нет? – спросила она с дрожью в голосе, а его рука дёрнулась, ощутив эту тревогу.

– Моя капсула вытягивает почти всю энергию, но создать что-нибудь безобидное у тебя должно получиться.

– А если нет? – не отпускала его она.

– Ты всё ещё жива. Скорее всего, магия в тебе есть и уже созрела.

Неуверенность, с которой он говорил, вынуждала задавать всё больше вопросов.

– Что значит «созрела»?

Рейн тяжело вздохнул, и Яра подумала, что так вздыхают только те, кому не доплачивают за сверхурочные часы.

– В каждом маге сила созревает в определённом возрасте, – снова сев, начал объяснять он, но в его голосе появилось пренебрежение. – Потом надо научиться пользоваться ею, соблюдая идиотские законы. Короче, есть место, которое называют Цитаделью, там тебя всему научат, когда вернёшься.

– Что это за законы?

– Законы, лишающие смысла обладание силой, которая может всё изменить, когда это тебе необходимо. – Рейн поднял с песка ракушку, которую с силой швырнул в воду, а потом повернулся к ней и снова заговорил: – Я бы должен сказать, что тебя ждёт прекрасный новый мир, но на самом деле он такой же паршивый, как и прежний. Представь, что кто-то из твоих близких умирает и только магия может ему помочь. Что ты сделаешь? Нарушишь закон, который запрещает лечить людей?

– В моём мире таких законов нет, – почти не раздумывая, ответила Яра.

Рейн издал довольный хрип.

– Вот и я так же сказал.

– Так ты из-за этого здесь?

– Нет, – ответил он. – Хоть я и нарушал его, но здесь я по другой причине, и не советую тебе начинать думать обо мне лучше, чем есть на самом деле.

– С чего бы? – отозвалась она, а потом заговорила, всматриваясь в его сосредоточенное лицо. – Хотя, раз ты спасал кого-то, значит, ты точно не убийца. Теперь твой леденящий душу взгляд не так пугает.

Молчание, как третий собеседник, вторглось в их разговор так настойчиво, что сначала за него стало неловко, но потом появилось чувство, что без него всё потеряет смысл.

– И всё же, почему ты здесь? – снова спросила она и принялась за еду, которая до сих пор не остыла.

– Потому что живу как умею, но скоро выйду отсюда. – Он словно выплюнул последнее слово. – Тогда уже ничто не будет иметь значения, кроме пары вопросов старым друзьям.

– Волшебная тюрьма во всех смыслах, – заключила она и неожиданно даже для самой себя добавила: – Здесь красиво.

– Так кажется только вначале, а потом эти пейзажи меняются один за другим, и через месяц ты в точности знаешь, когда один сменит другой. – Рейн задумался. – Изоляционные измерения бывают трёх уровней. Это первый. Я знал парня в Чертоге, который сейчас отбывает пожизненный срок в тройке: здесь тяжело, но там ещё хуже – осмысленная смерть в полной темноте и тишине.

– В Чертоге?

– Чертог Ночи – это город под Петербургом, где живут маги со всего мира, – сказал он, будто разговаривает с трёхлетним ребёнком, а потом добавил, наблюдая, как последний кусок рыбы скрывается у неё во рту: – Ты ешь как дальнобойщик. Тебя воспитали на стоянке грузовиков? – Его ожившие глаза искоса кольнули её.

Яра посмеялась, всё ещё пережёвывая рыбу, а потом ответила:

– Я заметила, у тебя нет зеркала. Прости за прямоту, но передо мной сидит заросший бродяга… – задумавшись на секунду, она осеклась, – нет, настоящий дикарь, который больше напоминает Робинзона на необитаемом острове, чем джентльмена. К тому же, как выяснилось, хорошие манеры не входят в короткий список его достоинств. Так что мне незачем рисоваться в обществе того, кто сам не каждый день надевает штаны.

– Да, я определённо не джентльмен, и ни одной даме такие слова ещё просто так с рук не сходили!

Рваный смех обнажил его слегка удлинённые клыки, а у Яры кольнуло в груди – острой искренностью этой улыбки можно было порезаться. Рейн вскочил и одним быстрым движением закинул её на плечо. Пока он шёл по белому песку в сторону океана, крепкая рука крепко сжимала ей ноги. Яра кричала, колотя его по спине кулаками:

– Что угодно, только не это! Поставь меня обратно!

Он зашёл в воду, всё ещё держа её на плече, и спросил:

– Последние слова?

– Я не умею плавать, – умоляюще простонала она, чувствуя, как вода касается её лодыжек.

– Это именно то, что я хотел услышать, – сладкая угроза в ответ прозвучала в его голосе.

Рейн опрокинул её в воду, но Яра успела глубоко вдохнуть. Ноги быстро нашли дно. Оттолкнувшись, она вынырнула на поверхность и вцепилась в него, глотая воздух. Там, где вода ему была по шею, она не могла стоять.

– Дикарь! – выпалила Яра и хорошенько плеснула в него водой, думая, что сможет смыть самодовольное выражение с его лица, и чуть снова не ушла под воду. Его рука подтолкнула её наверх.

Рейн сделал несколько шагов вперёд, улыбаясь так широко, что по законам Страны чудес мог исчезнуть в любой момент.

– Я бы на твоём месте хорошенько выбирал выражения, если ты, конечно, хочешь вернуться на берег, Пятница.

– Ещё чего! Ты невоспитанный грубиян!

– Я предупреждал.

Рейн и опустился под воду, утягивая её за собой. На глубине нескольких метров, где бирюзовую толщу океана пронизывали лучи солнца, из его рта то и дело вырывались пузыри воздуха, а длинные спутанные волосы плавно колыхались в водных потоках. Улыбаясь, он выглядел так, словно дышать ему было не нужно, а её лёгкие сдавило от недостатка кислорода, и сердце начинало тяжело биться. Яра не выдержала и вдохнула, но вместо морской воды воздух стал сам наполнять грудь. Как во сне, на глубине она смогла дышать.

Когда они вернулись на берег, солнце начало медленно прятаться, окрашивая воду голубыми и персиковыми оттенками, а над горизонтом повисла аметистовая дымка. Таинственный, мерцающий океан замер в ожидании; живой, но необитаемый. Всё вокруг пленяло своей красотой. Было так странно думать, что этот закат – очередная иллюзия, а шум прибоя звучит только у неё в голове.

– Здесь всё не по-настоящему? – неуверенно спросила она, зарывая пальцы босых ног в мелкий песок.

– Это имеет значение, если ты не видишь разницы?

Рейн повернул голову в сторону солнца точно в тот момент, когда оно зашло за горизонт. Наигранное удивление мимоходом осветило его лицо.

Он был из тех людей, у кого взгляд красноречивее любых слов, но и переменчив, как своенравный ветер. Время от времени в его глазах вспыхивал такой живой и темпераментный огонь, что искры озаряли всё вокруг, а иногда он смотрел так, словно перед ним ничего нет, и тогда её душу начинал сковывать лёд. Она считывала этот взгляд не отрываясь, и не только потому, что не всегда могла различить ухмылку на лице или напряжение скул под густой бородой, но и потому, что на пути назад, к спасению, он был её единственным проводником. Сейчас в нём затаилась та самая загадка, которую всегда хочется разгадать. Когда один незнакомый человек смотрит на другого, и по ту сторону бесшумная лавина мыслей становится осязаемой. Тогда кажется, что вместе с ней ускользает всё самое важное и, в попытках уловить хоть что-то, от этого взгляда не оторваться.

– Помнишь, я говорил, что лучше держаться подальше?

– И минуты не проходит, чтобы я об этом не думала, – с улыбкой ответила она, и его мягкий задумчивый взгляд тут же унёс холодный ветер.

– Сейчас – самое время.

Рейн побрёл в сторону дома и скрылся из вида, а Яра ещё несколько часов блуждала по пустынному пляжу, разглядывая фантомы мелких серебристых рыбок в воде и размышляя обо всём, что с ней произошло и что ещё предстояло. Лёгкие волны тянулись по белоснежному пляжу и с едва различимым плеском касались её ног. Ночь блистала во всей красе сиянием бесчисленных звёзд в небе и их колышущимся отражением на воде.

Она ещё какое-то время заворожённо смотрела на небо, а потом разделась и зашла в воду. Лунный свет играл на её волосах, а белоснежная кожа светилась, как перламутр. Ноги всё ещё касались дна, и она заходила всё глубже, пока вода не скрыла её с головой.

В глухой и невесомой темноте океана не существовало ничего, кроме всепоглощающего спокойствия и абсолютной свободы. Эти чувства казались родными и одновременно совершенно незнакомыми, а ровное биение сердца стало её единственным спутником в этой тишине. Солёная вода долго держала её в своих нежных объятиях, пока не вытолкнула на поверхность. Только на рассвете она вернулась на пляж и, одевшись, уснула на тёплом песке.

Её разбудил строгий женский голос. Девушка с короткими волосами спорила с Рейном в стенном проёме.

– Ты хорошо подумал о своём досрочном? – Она развернулась, собираясь выйти наружу, но он преградил ей дорогу рукой.

– Больше похоже на то, что об этом хорошо подумали вы с напарником. – Его голос звучал уверенно и жёстко. – Это идея Макса – подсунуть мне девицу в капсулу, чтобы сорвать досрочку?

– Что… что ты несёшь? – вырвалось у неё прежде, чем она попыталась ответить, но Рейн снова перебил её:

– Сидя в любимом баре моего брата прямо во время дежурства, что только не придумаешь, да?

Она с силой отдёрнула его руку:

– Это не твоё дело!

– Ты права. Моё дело – выйти отсюда как можно скорее, твоё – получить новую пару крылышек, а с полуживой девицей в моей капсуле это будет затруднительно для нас обоих. Делай что хочешь, но я не должен из-за неё остаться здесь ещё на год.

– Какой же ты гад, – растерянно протянула она, а на её лице озабоченность превратилась в страх.

– Виновен, – безразлично ответил Рейн и вернулся в капсулу.

Проводив его коротким взглядом, девушка быстро подошла к Яре и села на корточки перед ней.

– Как ты себя чувствуешь? – с волнением спросила она, внимательно осматривая её.

– Голова немного кружится. Не понимаю, в чём дело. Со мной никогда такого не было.

– Возможно, это магическая истощённость. Нужно показать тебя целителю, – говорила она, помогая ей встать. – Меня зовут Аня.

– Ярослава. Можно Яра.

– Что ж, Яра, я отведу тебя в Цитадель, а потом ты сможешь вернуться домой.