Читать книгу Большая книга ужасов – 61 (сборник) - Мария Некрасова - Страница 8

– Жека, назад! – зашипел я. – Это волк!

– Да ну, обычная псявка, – отмахнулся собаколюбивый братец.

Волк судорожно зевнул. Сел на хвост, задрал голову к луне и завыл. Жека шарахнулся ко мне. Понял, на кого мы попали.

– Не делай резких движений, – прошептал я, обнял Жеку и стал потихоньку пятиться в туман.

Волк самозабвенно выл, кося горящим в лунном свете глазом. Я не знал его повадок. Может, он созывал подмогу, а может, разминал горло перед ужином. Вот так повоет, повоет и набросится! В одном я не сомневался: убегать нельзя. Убегающий показывает слабость, за ним бросаются даже болонки. Спрятаться? Глупо – учует.

– Алеша, я уже вылечился, – жалким голосом объявил Жека. – Давай сядем на поезд и поедем домой.

– Хорошо бы, – вздохнул я.

Вой оборвался. Волк смотрел на нас, как будто понимал человеческую речь. Мы продолжали пятиться, боясь повернуться к нему спиной.

А ВОЛК ШАГНУЛ К НАМ.

Я попятился быстрее, прижимая к себе Жеку. Волк шагнул еще, еще и побежал за нами трусцой. На каждый наш шаг он делал два, но при этом, казалось, не спешил.

И вдруг моя нога провалилась в колдобину. Я упал, на меня свалился Жека. «Не успеем вскочить… Загрызет!» – ужаснулся я, барахтаясь на разбитом асфальте.

Волк остановился и сел.

Под его немигающим взглядом я встал и поднял Жеку. Волк щерился углом пасти. Казалось, он усмехается.

Теперь я заставил себя идти медленнее. Туман заволакивал неподвижно сидящего волка, пока тот опять не превратился в смутную тень. Еще два-три шага, и ее не стало бы видно… Нет! Волк встряхнулся и побежал за нами.

Играет, подумал я. Или загоняет? Вдруг за перроном, в кустах, нас подкарауливает волчица?! А вот ей шиш! Пускай караулит, а мы спрячемся в доме.

Я представил, как мы с Жекой взбегаем по крыльцу, заскакиваем в дом, наваливаемся изнутри на тяжелую надежную дверь… А волк впрыгивает в окошко, они же без стекол. Перемахнуть через подоконник такой зверюге ничего не стоит. Хоть на потолок от него залезай!

И тут я вспомнил, что есть в доме одно надежное место:

– Спрячемся в кассе!

Волк остановился. Мы отступали, и его силуэт растворялся в туманной дымке, пока не пропал совсем.

И пять шагов, и десять мы прошли в одиночестве. Так далеко волк нас еще не отпускал. Неужели ушел?

Впереди темной глыбой стоял дом.

– Запремся в кассе и будем сидеть до утра, – сказал я. – Тетя Света нас найдет, если приедет. Увидит вещи на перроне, пойдет искать и найдет.

– Если приедет, тогда конечно, – с большим недоверием сказал Жека.

Я приказал себе не гадать, что случилось у тети. От этого только время дольше тянется. Начинаешь высчитывать: если, например, спустило колесо, то ей уже пора приехать, а если серьезная поломка…

– Вон он! – прошептал Жека, впиваясь ногтями в мой палец.

Волк сидел у двери в зал ожидания, отрезая нам путь в кассу.

– А мы через окно, – бодро сказал я.

Волк поднялся и перебежал под окно. Мне стало жутко.

– Обходим дом сзади, – шепнул я Жеке. – Сначала прямо…

Мы как ни в чем не бывало пошли навстречу волку. Дойдя до угла дома, я дернул брата за руку, и мы шарахнулись в сторону. Волк тенью метнулся за нами. Огибая дом, мы с разбегу влетели в кусты, и тут меня как ледяной водой окатило: а вдруг здесь и ждет в засаде волчица?!

Заклацали когти по асфальту – волк догонял нас. Рядом зазывно чернело окно каморки. Я забросил Жеку на подоконник и сам вскочил за ним, каждое мгновение ожидая, что волк вцепится в ногу.

Убежище было ненадежное: два окна каморки смотрели в разные стороны, и в любое мог запрыгнуть волк. У печи я подобрал длинное нетолстое полено. Подходящая дубинка. Если удастся оглушить волка в прыжке – наше счастье. Но я не смогу защищать оба окна. Пока буду караулить у одного, он может прыгнуть в другое. В ближнем бою дубинка мне только помешает… Странно, что волк сразу не кинулся за нами. Соблазнительный для зверя был момент, когда я лез через подоконник, повернувшись к нему спиной.

– Алеша, помоги! – позвал Жека. Он возился у двери, пытаясь загнать в петлю перекошенный крючок.

– Погоди, – остановил я брата, – давай добежим до кассы. Он где-то под окнами, а мы…

– Он уже не под окнами, – перебил Жека и на щелочку приоткрыл дверь.

Волк сидел на крыльце, словно ждал, когда его впустят. От давящего взгляда его желтых глаз у меня волосы встали дыбом. Чуть не прищемив брату пальцы, я захлопнул дверь. Жека поскуливал, боясь плакать в голос, и тыкал в петлю непослушный крючок.

Я выломал из печи кирпич и вбил крючок на место. Так, дверь у нас заперта, остаются окна… Забить их досками с пола? Я поддел половицу дубинкой. Ржавые гвозди поддались с оглушительным скрипом и вдруг – трень, трень – лопнули один за другим. Взлетел оторванный конец половицы, стукнул меня в подбородок. Я упал, дубинка провалилась под пол. Жека взрыднул от неожиданности.

– Все в порядке, – успокоил я брата, ощупывая распухающий подбородок.

Разлеживаться было некогда: в любой момент в окно мог вскочить волк. Иззанозив пальцы, я до конца оторвал половицу и заглянул в щель…

Лунный свет падал неровной полосой, выхватывая из темени дубинку и рядом с ней – свечной огарок. В глубине мерещился едва уловимый зрением серебристый отблеск.

Нож! Большой, с темным вороненым клинком, на котором блестела белая полоса заточки. Я взял его, чувствуя себя, как Маугли, добывший железный зуб на Шерхана. Теперь я не сдамся волчаре без боя и Жеку смогу защитить. Теплая на ощупь рукоятка удобно ложилась в ладонь. Из чего она сделана, я не понял – показалось, что из пробки. На обушке рукоятки было выбито треугольное клеймо или какой-то знак.

– Вот это финорез! – восхитился Жека. – Дай поиграть.

– Некогда! – Я сунул нож за ремень, к спине, чтобы не пропороть себе живот, когда буду нагибаться, и, поднеся к окну, рассмотрел свечной огарок.

Чистенький он был, как из магазина, только с одного бока в натеки стеарина вплавилась пыль. Выходит, свеча еще горела, когда провалилась под пол, и случилось это совсем недавно…

Вот и стало ясно, что светилось в окне. Другой вопрос – почему человек бежал так поспешно, что потерял нож и свечку? Хорошо, если спешил на автобус. А если, наоборот, прятался от пассажиров? Тогда он может в любую минуту вернуться за ножом. Встречаться с ним не хотелось, но и выходить из дома к волку в пасть было бы сумасшествием.

А волк опять завыл, зверюга. Гулко, громко – мороз по коже. Я представил его клыки, и нож показался не таким уж надежным оружием.

От идеи забить окна досками пришлось отказаться – старые гвозди проржавели насквозь, а других не было.

– Алеш, а давай в печку спрячемся! Как Баба-яга, – предложил Жека. Понятно: вспомнил картинку из «Сказок», где Иванушка, перехитрив Ягу, задвинул ее на лопате в печку. Только у здешней печи не было заслонки. Места хватало на двоих, но в тесноте мы не смогли бы отбиваться. Волк выгрыз бы нас, как фарш из миски.

Тут я вспомнил, что печь рассыпается от старости. Я же сам с перепугу голыми руками выломал из нее кирпич, когда нужно было забить дверной крючок. Может, заложить окна кирпичами? От хозяина ножа это не спасет, зато волк не ткнется в прочную на вид стену.

Я сунул в печное жерло дубинку, нажал, и кирпичи обрушились, подняв облако глиняной пыли. Брат понял меня без слов: схватил кирпич, уложил на подоконник и с грязной сияющей физиономией бросился за следующим.

Кашляя, спотыкаясь и сталкиваясь в пылевой завесе, мы таскали кирпичи. Волчий вой заставлял поторапливаться. Жека заложил окно уже на треть, я на своем довел кладку до середины.

В каморке становилось все темнее. Мы сами замуровывали себя. Хотя кладку можно было разрушить одним сильным толчком, у меня опять побежали мурашки.

И вдруг, когда волк переводил дыхание, чтобы снова завести свою лунную песню, мы расслышали далекий скрип, как будто кто-то катил по дороге тачку.