Читать книгу Маромонт. Город мертвой луны - Мария Ниссен - Страница 2

Стояла тихая ночь ранней осени 1953-го года. В мирной деревушке под названием Гарвилль в это время суток с улицы всегда доносился лишь редкий лай собак. Лунный свет освещал смуглую кожу Ребекки и ее черные волосы. Она спала на своей кровати, а у противоположной стены комнаты мирно посапывал ее брат Норман, с которым они были невероятно похожи. Помимо них, в соседней комнатушке дремала их старая бабушка Офелия, на лице которой отражалось полное умиротворение.

Вдалеке раздались чьи-то мужские голоса и звуки от обуви, подошвы которой ступали по мокрой грязи. Голоса все приближались, но Офелия, Ребекка и Норман не слышали их, так как пребывали в глубоком сне. Голоса становились громче, но затем притихли на несколько секунд.

Ребекка подскочила от звука разбитого стекла. На полу лежали осколки. Ее сердце бешено билось от испуга, но она до сих пор не могла до конца проснуться и осознать, что происходит. Она протирала глаза и пыталась оглядеть комнату. Второй удар по стеклу пришелся на ту часть окна, которая была ближе к Норману. Стекло вылетело – на полу комнаты можно было заметить небольшой булыжник. Это тотчас взбодрило Ребекку.

– А-а-а… – услышала она вялый голос Нормана. – Что происходит?

За стеной раздался глухой звук стекла, а за окном – удаляющийся смех.

– Бабуля! – воскликнул Норман и побежал в соседнюю комнату.

Ребекка соскочила с кровати и украдкой выглянула в окно. Вдалеке виднелись два мужских силуэта. Она последовала примеру Нормана и отправилась к бабушке. Та уже не спала.

– Бабушка, все в порядке?

Старушка кивнула:

– Идите спать, они больше не вернутся. Уверена, это снова Уилкинсоны. Вечно что-нибудь натворят. Завтра поговорю с их матерью.

Близнецы не любили спать в полной темноте, но на этот раз пришлось плотно закрыть ставни, так как сквозь разбитые окна дул холодный осенний ветер. Норман почти сразу же уснул, но Ребекка еще долго ворочалась в кровати. Она знала, почему Уилкинсоны пришли сегодня. Причина в ней, но теперь было страшно сказать об этом бабушке. Ребекке не хотелось расстраивать старушку. Однако еще страшнее было то, что завтра Офелия пойдет к Уилкинсонам, и от этого сделается только хуже. Девушка решила подождать до утра и там решить, что делать. С этой мыслью в голове она заснула…

Свет утреннего солнца едва просачивался сквозь ставни. Близнецы проснулись, и Норман поспешил открыть створки. Бабушка уже не спала – из ее комнаты было слышно шипение и бульканье воды. Этим она и жила: варила эликсиры для местных жителей и продавала их. Последнее время дела шли не так хорошо. Когда-то большим спросом пользовался эликсир, защищавший жителей от оборотней, периодически совершавших набеги на деревню.

Это позволило Офелии наладить отношения с другими жителями. Все люди недоверчиво относились к любым сверхъестественным существам. В истории самого Гарвилля нашлись бы многочисленные эпизоды гонения ведьм. Однако именно благодаря эликсиру у людей наконец появилось преимущество, и двенадцать лет назад оборотней удалось истребить с помощью серебряных пуль в одну из ночей новолуния. Угроза исчезла, и Офелия стала ощущать нарастающее напряжение. Ведьма больше не была полезна деревне так же, как и раньше. К тому же в последнее время жители стали настороженнее относиться к ее подрастающим внукам, сверхъестественные силы которых могли скоро проявиться. Старуха почти ничего не рассказывала Норману и Ребекке о колдовстве: ей хотелось, чтобы они жили как нормальные люди и не подвергались гонениям. Ее дочь с мужем сами стали жертвами «инквизиции», сгорев в своем доме. Благо, почувствовав, что в их городе становится небезопасно, они заблаговременно отвезли близнецов к бабушке в Гарвилль, а сами собирались уладить кое-какие дела и затем тоже приехать к Офелии, но их заминка оказалась роковой… Старухе не хотелось, чтобы ее внуков постигла та же участь, и она всячески старалась их уберечь. Однако от судьбы не убежишь – Ребекка была ведьмой, Норман – колдуном. В их крови текла кровь древних африканских шаманов, и это не оставляло им выбора.

Ребекка накладывала себе кашу из кастрюли, стоявшей на газовой плите, пока Норман намазывал себе масло на хлеб. На кухню зашла бабушка.

– Ты уже завтракала? – спросила Ребекка.

– Да, я сейчас попью молока и пойду к Уилкинсонам.

– Не надо, ты сделаешь только хуже…

– Почему? – старуха насторожено покосилась на внучку.

– Это из-за меня… я виновата. Я должна была тебе сказать.

Они сели за стол. Норман оторвался от бутерброда и стал тоже внимательно слушать.

– На прошлой неделе Альберт Уилкинсон стал опять задирать меня в школе, – начала Ребекка.

– Почему ты мне не сказала? – возмутился Норман.

– Чтобы он снова сломал тебе руку? К тому же его брат провел год в колонии. Мало ли что, может случиться. Оно того не стоит. В общем… Альберт снова говорил, что наша семья – отродья сатаны, что нам гореть на костре и так далее. Я не придала этому значения, потому что он всегда это говорит. Но когда я вышла из школы, его там ждал старший брат Ник. Они отобрали мой портфель, стали им перекидываться, затем Ник кинул портфель в лужу грязи…

– А где ты был в это время? – назидательно спросила бабушка внука.

Норман развел руками:

– Я же в тот день вернулся после второго урока, ты не помнишь? У меня живот болел.

Офелия кивнула и подала знак Ребекке продолжать.

– Они оставили портфель там, в грязи, а сами отправились прочь с громким смехом. Я вытащила портфель, обтерла его листьями кое-как и поехала на своем велосипеде домой. Я специально отправилась по лесной тропе, чтобы не пересекаться с этими двумя. А потом выехала по ней к озеру, и дальше уже следовала по проселочной дороге…

Небольшое озеро располагалось по центру поселка, дорога огибала его. Из него вытекала маленькая речушка, которая затем выходила в море, из-за чего вид на поселок сверху был весьма необычным: казалось, будто море надуло водяной шарик, вокруг которого разместились домики местных жителей. Через озеро не было перекинуто никакого моста, поэтому чтобы попасть на противоположную сторону, нужно было его объехать.

– … До дома оставалось совсем немного пути, как вдруг с колеса слетела цепь. Пришлось остановиться, чтоб ее поправить. Я уже почти все сделала, когда почувствовала сильный толчок в спину…

– Боже, Ребекка… – со страхом в глазах произнесла Офелия. – Они тебя избили?

– Нет, ба, дослушай. От этого толчка я упала прямо в озеро. Когда поднялась из воды, то увидела Уилкинсонов. Они снова смеялись. Каждый держал по бидону в руке. Потом Ник всучил Альберту свой бидон, а тот взял его не за ручку, а полностью обхватил рукой и прижал к телу. Ник тем временем кинул мой грязный портфель мне в воду, сказав при этом: «Как раз его помоешь, ведьма!»

– Идиот! – бросил Норман.

– Это было последней каплей, меня начало трясти от злости… и от холодной воды. Я не знаю, что со мной произошло, злость как будто волнами поднималась по телу. Даже в глазах все будто потемнело. Эти двое стояли и смеялись, но вдруг смех Альберта превратился в испуганное поскуливание. Я увидела, что бидон стал плавиться у него в руке, а потом крышка отлетела и попала Нику в челюсть, а Альберта окатило мощной струей горячего молока.

Норман засмеялся:

– Так его!

– Ник сразу же занервничал, стал орать, что это я сделала! Потом они закричали «Гори в аду, ведьма!» и в страхе убежали. Тебя не было дома, бабуль, а Норман спал, поэтому я успела сменить чистую одежду и помыть портфель. А все эти дни я так долго сидела за уроками, потому что пришлось заново переписывать то, что было в промокших тетрадках.

– И ты предлагаешь мне не идти к Уилкинсонам после этого? И после наших разбитых стекол? – начала повышать голос Офелия.

– Я, если что, тоже пойду! – вызвался Норман.

– Нет-нет! – протестовала Ребекка. – Мы же опять выйдем виноватыми, как всегда! Я цела и невредима, а они? У одного, наверное, ожог на пол-лица, а у второго ушиб на подбородке.

– А у нас разбитые стекла! – вскипела старушка.

– Но мы ведьмы! Нас боятся, а значит, и винят во всем. Это мы, по их мнению, представляем опасность для города, а они лишь жертвы! Теперь мне ничего не грозит, – тихо сказала Ребекка. – Они точно побоятся ко мне подойти. И к Норману тоже. Лучше не раздувать ничего. Пожалуйста.

Офелия уткнулась морщинистым лицом в ладони:

– Я боялась этого дня. Твои магические способности проснулись, а ты даже не знаешь, что с ними делать. Я думала, магия не вырвется наружу, если ей не учить. Я никогда с таким не сталкивалась. В моем роду ведьм начинали учить смолоду, еще до того, как магия проснется. Поэтому они были готовы, и таких сюрпризов не случалось.

– Я знаю, ба, ты хочешь, чтобы мы были обычными и могли скрыть нашу сущность. Но теперь выходит, нам нужно учиться быть ведьмами, чтобы ее скрывать, – подытожила девушка.

– А что насчет меня? – осторожно спросил Норман. – Я думал, что раз мы с Ребеккой родились в один день, то и обретем магию в один день.

– У всех сверхъестественных существ способности начинают проявляться по завершению процесса полового созревания. У мальчиков это происходит позже, – рассказала старуха. – Может, через год и ты нас порадуешь.

Норман, почувствовав себя неловко, еле слышно кашлянул и отвел взгляд.

– Нужно уже ехать в школу, – Ребекка резко встала со стула.

Близнецы вышли из дома и отправились на задний двор за велосипедами.

– Тебе теперь придется держаться подальше от своей подруги Мелани, – усмехнулся Норман.

– Из-за того что за ней ухаживает Альберт? Да, ты прав. Если с ней что-нибудь случится, мне конец. Жаль на самом деле. Я собиралась пойти к ней на неделе посмотреть телевизор.

– Что? – глаза парня округлились. – У них есть телевизор?

– Да, представляешь? Наверное, только у них на всю деревню. Все потому что ее отец работает в Ландорфе. Представляешь, я слышала, что у кого-то в этом городе есть цветные телевизоры!

– Ничего себе! Они, наверное, стоят целое состояние.

– Примерно как автомобиль.

Брат и сестра вывезли велосипеды на дорогу. Ребекка посмотрела на их дом. Под окнами ярко-красной краской было написано: «ВЕДЬМ НА КОСТЕР!»