Читать книгу Время сказок - Мария Стерх - Страница 6

Домовик старался бежать как можно быстрее, но перебирая маленькими ножками, он всего лишь смешно трусил, не получалось у него длинных шагов. Он гнал от себя дурные мысли. Этим сумасшедшим бегом он преследовал две цели, во-первых, спешил к коту, а во-вторых, подальше от горьких раздумий. Подумать следовало о многом.

Домовой всегда мечтал отправиться в путешествие полное приключений. И так хорошо было об этом мечтать лежа на теплой лежанке, держа кружку с горячим сладким отваром. Как хорошо было, не покидая родной дом, побывать в дальних странах, поглядеть на чужую жизнь. Прекрасно также, лежа под одеялом, вступить в смертельную битву, в опасное сражение, в котором, конечно, никто не погибнет, а он победит. Потому что домовой любил и ценил жизнь, причем не только свою жизнь, но и жизнь всех окружающих его существ, больших и маленьких, начиная с местных богов и заканчивая самыми маленькими букашками. И сейчас, попав в переплет, он понял, что вообще-то больше не хочет никаких подвигов, а хочет просто лежать на теплой лежанке с кружкой горячего отвара.

Но выбор сделан и отменить его невозможно. Домовой всегда держал свои зароки, даже если выполнение их было страшным, неудобным или неприятным. Несколько часов назад он взял на себя ответственность за жизнь незнакомых ему ребят, а еще раньше обещал всему поселению провести тот самый обряд. Здесь, правда, была еще одна загвоздка – он не знал, что именно и как точно надо делать. Об этом должен был рассказать старейшина.

Домовой резко остановился и стукнул себя по лбу. Точно! Он же собирался спросить об обряде у Остромира и хотел, чтоб ребята запомнили или записали. Сам-то он записать не мог – был, к сожалению, неграмотен. И вот он забыл! Забыл самую важную вещь спросить… что же он за проводник героев, если не сможет им помочь в главном. Был, правда, еще один шанс узнать все детали об обряде равноденствия. Но этим путем идти не хотелось. Только боги знали, как все в точности должно происходить.

Но не у Мары же спрашивать, как надо проводить обряд равноденствия! Здесь был только один момент: после общения с местными богами мог потребоваться другой обряд, погребальный. Ну, оно и понятно. Времена суровые и боги соответствующие.

Домовой подумал и побежал дальше. Времени-то в обрез. А еще кота искать.

– И что потребовалось этому шалуну от домового? – размышлял домовой.

В действительности серьезно подумать у него времени не было, он буквально перекинулся парой слов со старейшиной и полетел к приятелю. А зачем? Домовой был не дурак и понимал, что у Остромира могли быть свои представления о происходящем и планы о том, как действовать дальше. К тому же старик никогда не относился с излишней симпатией к нему, Домовику, потому что считал, что нечисть нарушает многовековой порядок, ведь домовой должен сидеть дома, за печкой, не высовываться и не мешать людям решать свои судьбы.

В задумчивости домовой не заметил, как забежал в опасный уголок чащи, вернее более опасный, чем остальной лес. Здесь жили старые, старющие, древние деве’рья, немногие оставшиеся еще с незапамятных времен. По виду они были почти как деревья, только веточки все тоненькие-тоненькие и длинные-предлинные, гибкие и мягкие. И тянутся эти стебельки ко всему живому, теплому, настоящему. Существа питаются чужим теплом и чужой жизнью.

Попадая в эту чащу, путник тут же опутывался молодыми побегами, как паутиной, за руки, за ноги. Скиталец дергался как мошка, со временем понимая бесполезность борьбы. Но пока он трепыхался, ветки прижимались к стволам, грелись о теплое тело жертвы. Опаснее всего, конечно, оказаться в лапах нескольких деревьев, находящихся на расстоянии друг от друга, ведь деве'рья жадные, неготовые делиться чужой жизнью, даже с собратом. Они тянут несчастного в разные стороны в попытках прижать именно к своему стволу и нередко разрывают на куски. Но этого существа не замечают, ведь тело еще некоторое время хранит тепло жизни, а теплая кровь сбегает по стволам, удобряя, согревая и увлажняя землю вокруг деве'рьев.

Задумавшись, Домовик угодил прямо в самую середку зарослей деве'рьев. Тут же мгновенно, его маленькая фигурка утонула в тонких стеблях чудовищ, потерялась за желтеющими листами на ветках. Один листок шуршал в левом ухе, мешая сосредоточиться. Этот отвлекающий звук и вернул домового к реальности из мира дум.

– И куда же я бегу? – задал вопрос вслух Домовик. Ему только что пришла в голову мысль, что его специально услали подальше от вызванных. И пусть герои не походили на настоящих и способных выполнять серьезные поручения, других-то все равно не было и, Домовик был уверен, что не будет. Только эти. А стало быть, нужно жить с тем, что есть и пытаться выполнить свое предназначение. Домовик всегда был убежден, что его судьба в совершении какого-нибудь великого подвига, например, спасти весь мир. Он даже рассорился со всей своей родней, которая, как и старейшина, считала что, не стоит лезть в мир людей. Пусть они сами расхлебывают свои проблемы.

– Хороший вопрос, главное во время, – тягучий голос над головой домового прервал мысли.

– Ась? – домовой растерялся и закрутил головой в поисках говорящего. – Кто здесь?

– Неужели меня можно с кем-то спутать? – обиженно спросил кот, развалившись на дереве, как в мягком кресле. Этот кот заслуживает отдельного подробного описания. Упитанный, пушистый, с мягкой длинной и блестящей шерстью, отливающей всеми оттенками серого, он был одет в шикарный вышитый кафтан, сапоги, украшенные каменьями и берет, лежащий как круглый блин и между торчащих ушей.

– Вот и ты! – окинув одним взором все это великолепие, закричал домовой. – Зачем ты меня искал?

Но самое интересное в том, что кота деве'рья не трогали никогда. И никто не знал почему. Правда, ходили смутные слухи, что, он де, помогает им каким-то образом, но вслух и тем более в мягкую мордочку этого котика такого никто не говорил и не рискнул бы так.

– Я? – промурлыкал в ответ кот. – И не думал? На кой ты мне сдался?