Читать книгу Когда ты станешь моей. Книга 2 - Мария Высоцкая - Страница 8

– С днем рождения! – протягиваю Сашке завернутый в синюю бумагу подарок.

– Спасибо, – откладывает в сторону, даже не взглянув, – а отец где?

– У него много работы и…

– Понятно, – поджимает губы, укутываясь одеялом, демонстративно отворачиваясь к стенке.

– Саш, – касаюсь мальчишеского плеча, – может, в кино сходим? На карусели можно. Куда ты хочешь? Разве лучше просидеть целый день дома? Смотри, какая погода, – подхожу к окну, расшторивая занавески.

– Лучше. Уйди.

– Ладно, как хочешь, – вздыхаю, – только от того, что ты здесь будешь лежать и дуться, отец домой быстрее не придет.

Выхожу из комнаты, а когда закрываю дверь, вся моя бравада резко угасает. Мне его жаль, искренне жаль. Костя почти не уделяет ему времени, да он его никому не уделяет, лишь грезит внеочередным званием. В общем, дело гиблое, и если я совершенно не акцентирую внимание на его отсутствии и, наверное, наконец начинаю жить своей жизнью, то Сашка – его ребенок, который очень нуждается в отце.

Пробегаю пальцами по волосам и, взглянув на закрытую дверь, ухожу на кухню. Достаю мясо, овощи, крупу, чтобы приготовить плов. По радио играет веселенькая музыка, под которую я слегка пританцовываю.

У меня хорошее настроение, правда хорошее, даже несмотря на то, что недавние новости очень выбили меня из колеи. Сообщение об Анфискиной беременности стало шоком, но разве я имею право обижаться или предъявлять претензии? У людей своя жизнь. У Доронина своя жизнь, где я больше не занимаю абсолютно никакого места. Тогда почему я должна ненавидеть? Злиться, убивать свои нервные клетки, которых и так осталось немного?

Да, я многое осознала, да, я жалею, что уехала. Жалею, что утопила себя в горе. Жалею, что оттолкнула. Только какое это теперь имеет значение? Мы в состоянии переоценить ситуацию, но, к сожалению, зачастую это осознание приходит к нам лишь тогда, когда уже невозможно повернуть назад.

Я правда хочу для него счастья, если Доронин нашел его с Анф, значит, так было суждено с самого начала. Она лучше меня тем, что всегда сможет принять его сторону. Я же делала это лишь на словах.

Со временем боль уходит, а когда тебе больше не больно, то у тебя совершенно нет надобности ненавидеть. Открывается второе дыхание, и ты хочешь жить. Просто жить и наслаждаться каждой прожитой минутой. Дышать, говорить, улыбаться, влюбляться… с последним у меня пока еще проблемы, но я уверена, что когда-нибудь смогу и это.

– Теть Марин, вы обещали карусели… и я подумал…

Сашка появляется за спиной неожиданно, и от его слегка напугавшего меня голоса я роняю нож.

– Напугал? – поднимает и протягивает ножик рукояткой вперед.

– Немного, – подставляю лезвие под теплую воду.

– Так что с карусельками? – чешет голову, забавно морща нос.

– Пойдем, – дорезаю мясо, выкладывая его на сковороду, – я сейчас закончу, и поедем. Ты пока умойся и приходи завтракать.

Весь день мы с Сашкой развлекаемся. Парк, карусели, кино, мороженое, за все время, что он с нами живет, это первый раз, когда он искренне мне улыбается, рассказывает, что-то спрашивает. С ним весело, настолько, насколько это может быть с десятилетним ребенком, наверное, сейчас мы вместе учимся наслаждаться моментом заново. Каждый из нас пережил потерю, горе, и это объединяет. Возможно, встреча с Костей была не случайна, именно из-за этого ребенка.

– Теть Марин, это было клево, – вытягивает большой палец, облизывая верхушку сливочного мороженого в стаканчике. – Вы видели, как я ездил?

– Видела, ты молодец, – поправляю лямку сумки, сидя на лавочке в парке аттракционов.

– На мой прошлый день рождения мы с бабушкой ездили в дельфинарий, – садится рядом, начиная болтать ногами. – Вы видели дельфинов?

– Да.

– Они красивые, правда?

– Очень.

– А на море были?

– Я много где была, – пожимаю плечами.

– Вы были богачкой?

– Наверное, да, – киваю.

– Я тоже хочу быть богачом, хочу настоящий самолет, на котором буду летать на край света.

– Главное, помни, не все измеряется богатством.

– Ладно, – склоняет голову вбок, – зачем вы с нами живете? Вы же не любите папу, – хмурится, смотря вдаль и продолжая уплетать мороженое.

– Дети все видят, да?

– Да. Я всегда знал, что вы его не любите.

– Твой папа хороший. Очень хороший.

– И потому забыл про мой день рождения.

– У него много работы.

– Когда я жил с бабулей, то он даже не приезжал. Я для него обуза.

– Нет, ты не прав. Просто он не знает, как с тобой общаться. Он привык, что на работе все по уставу, приказали – сделал, не приказали…

– Не сделал?

– Ну почти.

– А когда вы кого-то полюбите, вы от нас уйдете? – оборачивается ко мне. – Мне будет вас не хватать. Вы хорошая.

– И поэтому ты целый год меня не слушал.

– Я к вам присматривался, – хитро подмигивает, – бабушка говорила, что чужим верить нельзя. А вы были чужая.

– А сейчас не чужая? – усмехаюсь.

– Не, сейчас уже наша, – выбрасывает в урну бумажку от съеденного мороженого.

– Домой?

– Может, в тир?

– Я не умею стрелять.

– А я научу, пойдемте, – соскакивает на землю, поправляя джемпер.

– Ну пойдем постреляем…