Читать книгу Пройди свой путь. Часть 1. Пророчество сбудется - Мария Зубарева - Страница 11

Повозки остановились. Еще не наступило утро. Солнце спало за горизонтом. Послышался шум голосов. Я выглянула из под нашего тена. Черноусый Баро подходил к каждой повозке и быстро выкрикивал: «Собирайтесь».

– Приехали, Ратори! Собирайтесь, – он выглядел неспокойно, когда заглянул к нам.

Женщины начали поспешно собирать вещи в сумки и вязать узлы из покрывал и платков. Ратори дала мне в руки небольшой мешок и спустила с повозки.

Все собрались и проходили вперед повозок. Перед ними оказался высокий забор в мелкую сетку. Ниже за забором подсвечивалась фонарями площадка с асфальтом. Она была настолько большая, что даже не было видно другого её конца. Виднелись огромные блестящие гаражи с овальной крышей. Рядом с ними стоял странный «автобус». Он был светлого цвета с полосками по бокам. «Где же я видела такие машины? Как они называются?»

– Там самолет, – обрадовавшись, что вспомнила название, я потянула Ратори за рукав.

Мы уже стояли в толпе. Ратори просто убрала мою руку и двинулась ближе к забору, оставив меня одну. Её лицо изменилось. Она стала похожа на улыбающуюся дорогую куклу.

«Сколько вас?».

За забором стоял высокий мужчина в сером комбинезоне. Он переминался с ноги на ногу и смотрел то на одного человека, то на другого. Он говорил на языке, на котором говорила моя большая семья.

«Здравствуй, дорогой», – затянула песню Ратори, когда приблизилась к нему. Я видела, как они о чем-то начали говорить, но из-за гула других цыган было трудно разобрать слова.

Некоторые дети в толпе стояли молча, другие плакали, потому что их рано разбудили. Девушки цыганки шептались. Парни больше смотрели за забор. Не у всех были узлы в руках. Только у нескольких человек и меня. Я протиснулась среди толпы, и оказалась ближе к забору.

«Нет. Нет! И даже не уговаривай». Мужчина раздосадовано отмахивался ладошками, отходя от забора

«Зачем так говоришь? Сколько хочешь». Ратори продолжала говорить с ним нараспев.

Мне на плечо положил руку Баро. Я развернулась и увидела, как он достал из рубахи какой-то маленький сверток и протянул к Ратори. Та быстро взяла его и, немного поговорив еще с мужчиной за забором, просунула этот сверток сквозь забор. Мужчина в комбинезоне спустился вниз и пошел к гаражам.

Мы сидели на своих вещах и чего-то ожидали. Некоторые люди начали возвращаться к повозкам. Наконец-то, унесли орущего ребенка. Небо уже начало проясняться. Скоро утро.

Эхом разнесся хлопок двери в гараже. Мне с холма было хорошо видно площадку. От гаража отделились два человека. Один был в шапке с большими очками, он пошел к самолету. Второй пошел в нашу сторону.

Загудели моторы. Самолет стоял к нам полубоком, но все-равно было видно, как крутятся винты. Я не думала, что машина так сильно может шуметь. В городе сильнее всех гудела только карусель в парке. Второй мужчина уже отодвинул часть забора и закричал: «Быстрее».

Когда я проходила мимо него, он даже не посмотрел на меня. «…одиннадцать, быстрее, двенадцать…» – считал он по головам. Мне не захотелось с ним здороваться, он был совсем другой. Как будто он не видел людей, а просто считал овец, как мой дед у себя в сарае.

Мы уже даже не шли, а бежали к самолету. К открытому люку поднимались по веревочной лестнице. Внутри были только ящики и клубы свернутых канатов и веревок. Все двенадцать зашли. Мужчина, открывший нам калитку, закрыл дверь самолета, повернул несколько раз ручку и скрылся за дверью кабины. Там его уже ждал другой в шапке и очках. Это пилоты.

– Где Гюли? Баро?

Ратори села возле меня и приобняла за плечи:

– У них другой путь.

Я выглянула в маленькое окно самолета, но из него не было видно того места, откуда мы спустились. Ратори и другие женщины начали раскладывать узлы и садиться ближе к друг другу. Я села рядом с ними и заметила, что тот босой мужчина, с которым я познакомилась еще на базаре, тоже был с нами.

Моторы загудели еще громче и самолет начал движение. Люди внутри прижались друг к друг и держались за веревки. Но чуть позже самолет перестал ехать по земле. Он остановился?

– Иди, посмотри в окно, – Ратори подозвала меня к себе, когда можно было вставать.

Я выглянула в окно. Там были облака. Когда они становились тоньше, можно было разглядеть землю. Она уже была далеко внизу. Там были горы как в атласе коричневые и с белыми вершинами.

«Сколько лететь?» – «Пока не прилетишь!». Люди смеялись. Некоторые женщины уже прилегли на узлы.

– Мы летим на Луну? – я вспомнила, как Ратори смотрела в небо ночью.

– Домой, – ответила она.– Ложись спать, я разбужу, когда прилетим.

Самолет гудел и тихо цокал. Люди или спали, или переговаривались о своих делах, о том, как они скучают и хотят встретиться со своими родными. Приоткрывалась дверь кабины. Второй пилот посмотрел, что происходит в самолете. Я успела расслышать оттуда шипящие звуки как по радио.

– Просыпайся! Смотри! – Ратори раскачивала меня за плечо.

Я быстро забралась на ящик и снова выглянула в окно. Под облаками виднелась синяя вода. У нее не было берегов как у нашего городского озера. Гладь ее была неспокойной, били волны. Затем показалась земля. Сначала высокий берег над водой, потом много зеленых деревьев.

Люди снова собрались вместе и держались за веревки. Стало немножко трясти и самолет начал издавать другие звуки. Послышался свист колес, встретившихся с землей. Странный гул от моторов и, вот уже, самолет остановился.

Второй пилот открутил ручку двери и толкнул её. Какое яркое солнце! Мы начали быстро спускаться по веревочной лестнице обратно на землю. Я не знаю, сколько всего времени прошло, но так долго я еще никуда не ездила на автобусе. Сам самолет стоял на дороге среди больших деревьев, из их глубины доносился щебет птиц.

– Где мы? – « Дома нет столько деревьев».

– Бхарат, – вот и весь ответ.

Пришлось закрываться ладонью от этого яркого солнца пока мы шли вдоль дороги. После небольшого пути появился тот же забор с мелкой сеткой. Нас остановил мужчина в другом комбинезоне, похожий на моих цыган, с темной кожей и темными волосами. Обратился он к Ратори уже совсем на другом языке и получил свой сверток. Калитка открыта.

Мы уже долго сидим под странным деревом в теньке. У него большая высокая крона, некоторые ветки растут не вверх, а наоборот голые свисают вниз. Ветер их раскачивает.

– Красиво, правда? – Ратори указала мне на кустарник.

Красные цветы. Яркие и крупные. Я подошла к ним поближе. Они вкусно пахли.

– Вкусно чай заваривать, – добавила она.

За кустами также были деревья, которые я еще не видела. Здесь не было белых берез и игольчатых сосен. Одно даже похоже на пальму, которую показывали в мультфильмах.

Послышался шум повозок и людей. Наши мужчины начали с ними перекрикиваться. Подъехавшие горячо обнимали прилетевших. Мы все расселись по повозкам и двинулись в путь. На дороге было шумно. Постоянно бибикали какие то странные автомобили. Слева не мог отъехать пузатый автобус, увешанный рыжими цветами, и усатый водитель закричал и начал бить палкой одну из лошадей в нашей повозке. Люди здесь отличались от нас и от моей большой семьи. Многие женщины были завернуты в разноцветные простыни. Дети были очень худые и длинные и бегали босые. А земля была красной. Мы проехали мимо небольшого городка.

В пути Ратори рассказала, что здесь живет вся ее семья, и мы скоро их увидим. Когда мы заговорили про семью, мне стало грустно.

– Почему плачешь, – спросила Ратори, вытирая мне щеки.

– …семья… рыжие цветы как дома на клумбе… – всхлипывала я.

– Цветы? – она рассмеялась и добавила:– Значит и дом здесь.

«Как это у нее так просто получается?».

Вот уже проехали мимо еще одной деревни. Мальчишки в дырявых футболках бежали вдоль дороги и кидали камешки по колесам повозки. Одна женщина держала большой кувшин с водой у себя на голове. Как это у нее получается? Собаки бежали за повозкой пытаясь укусить за колеса.

В другой деревне мы остановились у прилавка с фруктами и овощами. Пока женщины покупали, а мужчины таскали в повозки ящики, мы с Ратори отошли прогуляться.

– Смотри, тот мужчина женился на нелюбимой женщине, – она указала на одну пару у дома неподалеку.

– Почему?

– Он кричит на нее, а она кричит в ответ и плачет. Когда люди любят друг друга, они говорят сердцами. Громкие слова не нужны.

Кричавший мужчина ударил женщину и ушел. Она упала на колени, закрылась платком, а люди просто проходили мимо.

– Эта женщина несчастна, – она уже показывала на другую женщину с опущенными глазами, стоявшую у лотка.– Её глаза не видят ничего. Ничто вокруг её не радует, как то, что она хранит в своих воспоминаниях.

Вокруг было много людей. Они были чем-то заняты. Они шли или разговаривали, сидели у домов или бегали как тот мальчишка за собакой.

– Почему люди несчастны? – это был нужный вопрос.

– Они… – Ратори помолчала чуть-чуть, а потом добавила:– Они перестали жить. Или отдали свою жизнь другим, или просто потеряли ее.

Это как раз то самое «потом узнаешь», как говорил папа. Только в этот раз я сама с этим согласилась и так много чего приходится узнавать, а про «это» я узнаю потом.

Повозки остановились в нужном месте. К нам подошел пожилой мужчина в ярко красной красивой рубашке. За ним торопился молодой высокий парень. Его лицо выражало недовольство – его заставили прийти сюда.

Пожилой нежно обнял Ратори, и они долго разговаривали. Молодой стоял позади них и рассматривал меня своими черными глазами. Ратори остановила его, когда он попытался подойти: «Завтра».

Мы пришли в очень хороший дом. В нем было несколько комнат и даже был водопровод. Из открытого окна доносился сладковатый запах цветов и щебет лесных птиц. Также доносились звуки посуды и мебели, которую люди зачем-то выносили на улицу. После пыльной дороги очень хотелось спать.

Утром пришла Ратори в новой ярко-оранжевой простыне-сари. Она и мне принесла новую одежду: топик с юбкой и красную ткань наверно тоже сари. После того как я умылась, она начала наряжать меня. Я крутилась вокруг себя, пока на меня намоталась красная ткань. Это показалось мне забавным.

– Эта дорога закончилась. Ничего не бойся. Так надо, – говорила она, пока надевала на меня серьги и украшения.– Дальше пойдешь без меня.

Она начала завязывать мне новый платок.

– Я хочу свой платок, – мне, почему то, стало не по себе.

Новый платок повязали поверх красного, подаренного Гюли. В новой одежде было удобнее ходить и ткань не сильно оплетала ноги. Мы вышли на улицу.

На улице стояли столы с едой и бутылками. Люди уже сидели за столами и шумно переговаривались. Многие мужчины и отец Ратори стояли возле вчерашнего неприятного паренька, он держал в руках большой нож, а на поясе у него висел кнут. Одна из женщин взяла меня под руку и начала подводить к кругу мужчин. Где Ратори? Пожилой отец Ратори протянул ко мне руки и сказал:

– Радуйся, Мохана. Когда станешь женщиной, ты станешь женой Тагара.

Что? Зачем? Где все же сама Ратори?

Сам Тагар грубо взял мою руку и потянул в свою сторону. Его черные глаза блестели.

«Не хочу!»

Толпа стихла. Они не могли понять, что значат эти слова, они не моя большая семья. Но и так стало понятно, что было сказано.

Я рванула руку на себя. Тагар качнулся вперед и чуть не упал.

Повисла тишина. Это была не тишина в младшем классе школы. Воздух звенел опасностью. Люди начали переглядываться.

Я побежала.

– Стой! – закричал мне вслед пожилой мужчина. Он был сильно раздосадован.