Читать книгу Надрез - Марк Раабе - Страница 14

Берлин, 2 сентября, 10: 05

Дэвид Науманн отбрасывает падающую на глаза длинную светлую челку и скрепя сердце входит в приемную доктора Роберта Буга, директора отдела новостей канала TV2. Эта приемная – точно шлюз в другой мир.

– Тебе придется подождать, у него еще фон Браунсфельд. – Клара Виганд словно невзначай окидывает его взглядом: стройные ноги, синие джинсы, мятая белая рубашка, темно-синий пиджак свободного кроя. – Кофе будешь?

Дэвид кивает.

– Виктор фон Браунсфельд? У Буга? Что он тут делает? Он обычно занимается только серьезными вопросами.

Клара Виганд многозначительно улыбается, потом равнодушно пожимает плечами. Кофемашина гудит, и в чашку льется эспрессо и молоко. Виганд – блондинка, ей под пятьдесят, то есть она лет на десять старше Дэвида. В волосах уже проступает седина, на когда-то красивом лице пролегли морщины, складки у рта – будто скобки, в которые заключено ее постоянное недовольство.

Над ней дамокловым мечом нависает логотип TV2 – дизайн совсем недавно поменяли, и теперь на сочном оранжевом фоне светится бордовая цифра 2. Дэвид знает, что Виганд – незаменимая сотрудница, в противном случае Буг давно нанял бы кого-нибудь помоложе.

– Ты не в курсе, чего он от меня хочет? – спрашивает он у Клары.

– Понятия не имею.

Дэвиду кажется, что она отводит взгляд. Значит, Буг будет его отчитывать за что-то. Ну и ладно. Не в первый раз Буг влезает не в свое дело и пытается контролировать то, что происходит в отделе развлекательных программ. В лучшем случае он попросит Дэвида немного разрекламировать какую-то новую ведущую новостей, например пригласить ее на ток-шоу. Правда, непонятно, почему Буг не обратится с этим вопросом непосредственно к начальнику Дэвида.

– Да, кстати, – шепчет Виганд, протягивая Дэвиду кофе с молоком. – Тебе тут недавно звонили. Какой-то господин Ширк из банка…

Дэвид с подчеркнуто равнодушным видом кивает. «Черт! Теперь они мне уже и на работу названивают». Он чувствует, что краснеет. Наверное, это видно даже под трехдневной щетиной.

В этот момент дверь кабинета распахивается.

– Еще раз спасибо, – лебезит Буг.

В дверном проеме видно, как он горячо пожимает руку Виктору фон Браунсфельду. Фон Браунсфельду уже за семьдесят. Жилистый, седая пышная шевелюра, серый костюм сидит как влитой.

– Не за что, – снисходительно отвечает фон Браунсфельд. – Да, и пока я не забыл: «Carpe Noctem» начнет выходить первого.

– Хорошо, – поддакивает Буг.

«“Carpe Noctem”? – думает Дэвид. – Когда эту передачу включили в программу? Я что-то пропустил?»

Фон Браунсфельд кивает Бугу и энергично проходит мимо стола Клары Виганд. Краем глаза он замечает Дэвида и останавливается.

– Мы знакомы? – спрашивает фон Браунсфельд, бросая на Дэвида пристальный взгляд светло-карих глаз.

Дэвид замечает, что его седые волосы идеально уложены, но под ними просвечивает розовая кожа головы.

– Вообще-то нет. – Дэвид смущенно улыбается.

Он не знает, как вести себя с людьми, наделенными столь огромной властью.

– Я у вас работаю. – Взяв чашку в левую руку, он протягивает фон Браунсфельду правую. – В отделе развлекательных программ TV2, занимаюсь разработкой и воплощением ток-шоу и реалити-шоу.

– Понятно. – Фон Браунсфельд растягивает губы в улыбке, не обнажая зубов. Глаза при этом не улыбаются. У него сильное рукопожатие, хотя прохладные пальцы тонкие и узловатые. – И как же вас зовут?

– Науманн, – поспешно отвечает Дэвид. – Дэвид Науманн.

Фон Браунсфельд отдергивает руку – именно отдергивает, а не убирает, точно Дэвид задел его за живое.

– Науманн? Ах да, история с шоу «Treasure Castle»[5]. Скажите, вы не родственник Вольфа Науманна, оператора?

Дэвид потрясенно смотрит на него, затем кивает.

– Я его сын. Вы были знакомы?

Фон Браунсфельд, словно оправдываясь, поднимает руки. Печатка на его пальце поблескивает.

– Не совсем. Но я помню ту историю. Тогда в нашей среде ходило много слухов об этом… если вы понимаете, о чем я. Да и в прессе она не раз упоминалась.

– Да, – сдержанно отвечает Дэвид.

Он чувствует на себе любопытный взгляд Клары Виганд и понимает, что его ждет пара неприятных вопросов. Он ненавидит эти неминуемые расспросы, они до сих пор продолжаются, хотя прошло столько лет. Временами у него возникало желание вытатуировать у себя на лбу фразу «Я тоже не знаю!». Весь этот кошмар случился, пока он был заперт в своей комнате.

– Что ж, всего доброго, – вежливо говорит фон Браунсфельд, кивает и поспешно направляется к двери.

Дэвид с облегчением смотрит ему вслед. Клара Виганд выразительно покашливает и указывает на открытую дверь кабинета.

– Мистер Новости тебя уже заждался.

Кивнув, Дэвид гонит ненужные мысли прочь. Он как раз собирается войти в кабинет, когда еще кое о чем вспоминает.

– Слушай, Клара, ты не знаешь, о чем они говорили? Новая передача «Carpe Noctem»?

Виганд пожимает плечами.

– Понятия не имею. Наверное, какое-то новое шоу.

– Но оно же не на нашем канале будет выходить, верно?

– Вроде бы нет. Просто фон Браунсфельд всегда держит руку на пульсе.

– Ну ладно, – бормочет Дэвид.

Он входит в кабинет директора отдела новостей. Пара капель кофе стекает по чашке и падает на серый ковер.

Доктор Роберт Буг стоит у окна кабинета и смотрит на моросящий на улице дождь. Сейчас он немного похож на чем-то недовольного медведя гризли. Грузный – ему уже исполнилось пятьдесят, и с возрастом он начал полнеть, – квадратная челюсть, второй подбородок, густые каштановые волосы.

– Я и не знал, что твой отец был оператором, – говорит Буг, даже не здороваясь.

– Мы так громко разговаривали?

– В отделе новостей нужно держать ушки на макушке, – отвечает Буг, не оборачиваясь. – Что это за история, о которой упомянул Виктор?

«Ох, хоть ты не начинай…» – думает Дэвид.

– Неважно. С тех пор прошло почти тридцать лет. Едва ли это можно назвать новостями.

Наконец-то Буг поворачивается и смотрит на Дэвида. Его темные глаза навыкате поблескивают.

– Похоже, тебе неприятно говорить о своей семье.

«Нет у меня семьи», – думает Дэвид. Он открывает рот, собираясь дать Бугу отпор, но в этот момент в кармане жужжит телефон. «Это из банка!» – сразу приходит мысль. Он сует руку во внутренний карман пиджака и смотрит на экран – вдруг все-таки не из банка звонят? На экране высвечивается номер с кодом Берлина. Ему звонят с городского телефона. Три первые цифры номера почему-то кажутся Дэвиду знакомыми, но он не может припомнить, где их видел.

– Брось, – говорит тем временем Буг, – рано или поздно я все равно узнаю.

Дэвид убирает телефон и неприязненно смотрит на Буга.

– Слушай, тебе что, негде новостями поживиться? С каких это пор тебя интересует личная жизнь сотрудников? И вообще, зачем ты меня вызвал?

– Ничего не могу с этим поделать. – Буг в наигранном отчаянии разводит руками и ухмыляется. – Профессиональная деформация, черт бы ее побрал! Когда я слышу слова «если вы понимаете, о чем я», то сразу думаю, что из этого можно сделать что-то сто́ящее. А последний сто́ящий сюжет у нас был еще в июле. Ну, та история с Кристен.

– Кристен? Фотомодель, которая пропала без вести? А что, есть какие-то новости?

Буг качает головой.

– Бесследно пропала со всеми своими дорогущими шмотками. Ни слуху ни духу. Тело так и не было обнаружено. Ничего.

– Невероятно, – бормочет Дэвид.

– Да. Вот это сюжет! Такое можно крутить в новостях полтора месяца кряду. – Вздохнув, Буг жестом обрисовывает в воздухе заголовок: – «Супермодель Чиара Кристен пропала без следа прямо со съемочной площадки. Десяток ее модных платьев украдены…» Собственно, нам повезло, что ее так и не нашли, можно было строить какие угодно версии. Так что мы должны быть благодарны этому ублюдку.

– Ты думаешь, ее похитили?

– Конечно, фантазии мне не занимать, – хмыкает Буг. – Но я был и остаюсь реалистом. Кристен мертва, а ее труп аккуратно зарыли в каком-нибудь лесу. Эта дамочка зарабатывала около двух миллионов в год. Уж она-то точно не стала бы сбегать, прихватив с собой пару модных платьиц, которые толком и не продашь.

– Думаешь, на нее напал маньяк?

– Ну конечно. И я надеюсь, что его следующее преступление не заставит себя ждать.

– Может, до тех пор тебе стоило бы поискать какие-нибудь сюжеты на политические темы? – невозмутимо предлагает Дэвид.

– Политика. – Буг едва ли не выплюнул это слово. – Ну ее к черту! У нас частный канал. Пускай политическими сюжетами занимаются на общественном телевидении. У нас о таком и слышать никто не хочет. Слишком сложно, слишком много негатива. У нас развлекательное вещание. Речь идет о чем-то личном! Нас не интересует, что делают политики, – разве что иногда мы можем затронуть вопрос о том, как они это делают, как часто и с кем.

Дэвид закатывает глаза. Сразу видно, что у Буга плохое настроение. Правда, почему так, Дэвид не знает. Телефон в кармане его пиджака опять вибрирует, и Дэвид по привычке смотрит на экран. Тот же номер, что и раньше. Он пытается вспомнить, почему же эти цифры ему знакомы. Может, какая-то фирма-поставщик? Налоговая? Мэрия? И вдруг он вспоминает.

Полиция! Первые четыре цифры – это номер берлинской полиции. Но что им нужно от него?

Буг, воспользовавшись паузой, проходит в приемную. Его жирная задница опускается на край письменного стола Виганд.

– Кто-нибудь звонил, Клара?

Секретарша качает головой.

– Все как обычно.

– А от «мисс» Макнил что-нибудь слышно?

– Ничего.

Дэвид по-прежнему стоит с телефоном в руке и удивленно смотрит на экран. Звонки прекратились.

– Ничего! Что значит «ничего»? – передразнивает секретаршу Буг. – У нее нет времени? Или возможности связаться?

– Может, у нее желания нет. Мне-то откуда знать.

Буг пожимает плечами, игнорируя колкость Виганд.

– А что там наша Сирена?

– Вы о Лиз Андерс? Насчет ее документалки? Тоже никакого ответа. Наверное, опять куда-то запропастилась в поисках нового материала.

– Глупости! Только вчера у меня под ногами в «Линусе» путалась. Не так уж она занята, чтобы позвонить не могла. – Буг сует руку в карман и чешет себе промежность. Потом опять поворачивается к Дэвиду. – Что там с твоим «ягуаром»? – Он вздергивает брови, и на его лбу пролегают глубокие морщины.

Дэвид, поджав губы, прячет телефон в карман.

– Мы можем перейти к сути дела? Ты ведь меня сюда позвал не о машинах болтать, верно?

– Ого, – ухмыляется Буг. – Ты что, до сих пор дуешься из-за этой истории с «Treasure Castle»?

– Так, вот только давай без твоих подколов.

– Ой-ой-ой, какие мы нежные! – Он снисходительно смотрит на Дэида, на его узкий нос с горбинкой, на серовато-зеленые глаза. – Ты украл идею, и тебя поймали на горячем. Что с того? Забудь уже об этом.

– Ничего я не крал, чтоб его!

Буг пожимает плечами.

– Ну и ладно. В шоу-бизнесе идеи витают в воздухе. Стоит только присмотреться, и… – Он выразительно щелкает пальцами.

Дэвид молчит.

– Сейчас идей нет?

– Ничего конкретного, – уклончиво отвечает Дэвид.

«А если бы и были, то черта с два я стал бы их с тобой обсуждать». Он отхлебывает кофе и чувствует, что рука чуть дрожит. Черт! Никто не умеет так вывести его из себя, как Буг.

Прищурившись, директор отдела новостей наблюдает за его реакцией.

– Знаешь, я тебе даже завидую, – вздыхает Буг. – Чтобы мне сделать хорошее шоу, пришлось бы похищать какую-нибудь знаменитость. – Он сует руки в узкие карманы дорогого костюма. – А что, отличный сюжет: «Обезумевший медийщик похищает супермодель». Преступления всегда привлекают внимание. И история Кристен это подтверждает. Почему бы нам не сделать шоу, на котором будут совершаться преступления? Рейтинг будет зашкаливать.

– Потому что есть черта, которую не стоит переступать, – напоминает Дэвид. – Преступления напоказ – это уже слишком.

– Эх ты… Вечно носишься со своей политкорректностью. Не знаю, как тебе вообще в голову могла прийти идея «Treasure Castle».

– Такие шоу, как «Treasure Castle», заигрывают с границей дозволенного. А преступления в прямом эфире эту границу подрывают.

– Заигрывают, подрывают… – Буг театрально закатывает глаза. – Это все просто слова. Как по мне, так заигрывай с этой границей, если тебе так больше нравится. Только не будь ханжой.

– Что ты пытаешься мне сказать?

– Я пытаюсь сказать, что прошу тебя подумать над идеей реалити-шоу о преступности.

– Что? – Дэвид едва не лишился дара речи. – Я тебя правильно понял? Ты хочешь заказать мне разработку шоу?

– Воспринимай это как шанс. Собственно, ты вообще должен быть мне благодарен.

Отмахнувшись, Дэвид идет к двери.

– Если тебе так хочется поговорить об этом с кем-то, то почему бы не обратиться к нашему глубокоуважаемому программному директору? Уверен, он будет в восторге. И уже он может передать это задание мне. Тогда официальная процедура будет соблюдена. У тебя все?

– Я с ним уже говорил, – невозмутимо отвечает Буг, и его губы растягиваются в насмешливой улыбке.

– Ты… что? – Дэвид замирает на пороге кабинета.

– С сегодняшнего утра, вернее, с визита Виктора фон Браунсфельда, я уже не просто директор отдела новостей. Я программный директор канала.

Дэвид потрясенно поворачивается к нему. Нужно время, чтобы он в полной мере осознал значение этих слов.

– Вижу, сюрприз удался на славу. – Буг ухмыляется. – Ты, кстати, первый, кто узнал об этом. Но поздравлять меня можно будет только завтра, когда будет подписан официальный приказ. Ты же знаешь, старик у нас консерватор и любит, чтобы все было как положено.

– Фон Браунсфельд лично назначил тебя программным директором?

– He himself[6]. И теперь я перед ним в долгу, а значит, должен что-то менять на канале.

Дэвид открывает рот, но не может произнести ни слова. Внутри у него все сжимается. Доктор Роберт Буг замер перед ним как воплощенный кошмар.

– Ну вот. И если хочешь и дальше работать здесь, тебе стоит всерьез отнестись к моей просьбе.

Дэвид ошеломленно смотрит на него – и ничего не может сказать.

Смартфон Буга звенит, пробивая дыру в тишине. Гризли тянется за телефоном.

– Редакционный отдел, – бормочет он. – Ну вот и все, дорогой мой. Звони, когда что-то придумаешь. И закрой за собой дверь. – Он машет рукой, точно отгоняя назойливую муху.

Дэвид выскальзывает за дверь, правда, так ее и не закрывает. Телефон в его пиджаке звонит в третий раз. Опять тот же номер. Опять полиция.