Читать книгу Хамсин, или Одиссея Изи Резника - Марк Рабинович - Страница 5

…Залесский невольно бросил на меня сочувствующий взгляд и тут же отвел глаза, понимая, что жалостью тоже можно ранить. Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы вернуться назад в послевоенную Вену.

– Вы что-то знаете, Серафим Викторович? – прямо спросил я.

– Ничего я толком не знаю – ответил он – Кто же мне такое скажет? Но я старый, неглупый и много повидавший человек. Иногда не обязательно знать. Достаточно почувствовать. Пойдем. Изя, я тебе уже все сказал.

Хорошо, что мой уже достаточно большой опыт позволяет переводить тексты, не задумываясь об их содержимом. Все же, думал я, возвращаясь пешком домой, сотрудники УСИА посмеются завтра над парой-тройкой забавных ляпов, допущенных переводчиком, думающем о чем угодно, только не о бумагах, которые он переводит. А думать мне было о чем, поэтому я не воспользовался трамваем, а пошел из Траттенхофа в свой Виден через весь Старый Город. Домой мне не слишком хотелось, но ничего лучшего я не придумал. Можно было, конечно, пойти на танцы в Дом Офицеров в Хофбурге, но сегодня мне было совсем не до танцев. Я шел мимо развалин Святого Стефана, прошел арками Оперы, которые напоминали мне Мариинский Театр в Ленинграде, миновал минаретоподобные колокольни Карлскирхе, но ничего этого не заметил, погруженный в свои мысли.

Борьба за власть? Рокоссовский сейчас Главнокомандующий Северной группой войск. Должность немалая, куда уж выше. Действительно, куда? Министром обороны, которого многие именовали по старой памяти наркомом, был сам Иосиф Виссарионович Сталин. Вряд ли Рокоссовский метил на его место. Или все же метил? Не об этом ли меня предупреждали майор Гречухин и подполковник Залесский. Да, старый профессор разоткровенничался… Воистину, подполковник был сегодня очень неосторожен в своем желании предостеречь меня и наговорил много лишнего. А может быть не лишнего, а наболевшего? Но ты же не предашь его Изя? Ты, конечно, советский человек, Резник, но ты же не дурак и не подлец, верно? Ты уже побывал в СМЕРШе, получил пару раз по морде, слышал истошные крики из камер и видел изнанку власти, какой бы эта власть не была. Коммунисты, социалисты, капиталисты и фашисты. И одно кресло на всех. И маленькие люди, по головам которых поднимаются на высоту власти. Ты маленький человек, Исаак Резник. Да, ты маленький… Но ты человек. Вот и думай.

Борьба за власть… При мысли о таких заоблачных интригах меня сразу начало подташнивать и захотелось думать совсем о другом: о венских девушках, венском шницеле и кружке холодного пива, не обязательно именно в такой последовательности. К тому времени, когда я доплелся до своей Волебенгассе, мне почти полностью удалось избавиться от ненужных мыслей. В мыслях у меня уже не было ни холодного пива, ни девушек. Мыслей теперь не было совсем, а была лишь непонятная мне самому усталость. Хотелось быстренько выпить кофе с фрау Браницки, завалиться на кровать и забыться под насмешливый взглядом гусара. Но дома меня ждал сюрприз в виде инженер-капитана Матвеева и неизвестного мне человека в штатском.

Они сидели в гостинной и попивали что-то из моих граненых стаканов. Хозяйки не было видно.

– Заходи, Изя – приветливо кивнул Матвеев – А мы тут с Алоизом байки травим. Я тебя с ним потом познакомлю, дай историю закончить.

По немецки Матвеев говорил с ужасным прононсом, но весьма чисто.

– …Заходим мы как-то на хутор верстах этак в двадцати от города – продолжил он свой рассказ – Саперы осмотрели усадьбу и дают добро, мол мин нет. В доме, ясное дело, никого. То ли сбежали, то ли их уже депортировали, не знаю. Смотрим, а на стене телефон. Ну, я же связист… Поднимаю трубку, а там сигнал, работает аппарат-то. И, чуть позже, приветливый такой женский голос говорит: "Grüß Gott, wie kann ich Ihnen helfen?5" Я довольно неплохо шпрехаю, но такого говора в Пруссии не слышал. Поинтересовался я у той подруги что и как. И что вы думаете? Попали мы, оказывается, на телефонный коммутатор Вены. Не откуда-нибудь, а из глухого хутора под Кенигсбергом. И где же это, интересно, те кабели лежат? И кто их проложил? И когда? Да, много еще чудес таится в Пруссии, только копни!

– Так это ты по тому кабелю до Вены добрался? – спросил тот, кого он назвал Алоизом.

Яков расхохотался и, отсмеявшись, сказал:

–– Познакомься, Алоиз Шустерман, местный инженер. Мы с ним вместе будем работать. Алоиз, познакомься с Исааком. Резник, верно?

Я кивнул и присел за стол. Алоиз выглядел странно. Довольно приличный коричневый костюм сидел на нем мешком, как на вешалке, а черный галстук в более светлую полоску болтался на шее как тряпка. Он вообще производил впечатление исключительно болезненного человека, да к тому же с четко выделенными на худом сером лице скулами. Редкие темные волосы на голове не добавляли ему шарма. В подтверждение моих первых впечатлений, Алоиз зашелся в кашле.

– Лагерь? – участливо спросил Яков.

– И лагерь тоже – спокойно пояснил Алоиз – Но началось все много раньше, когда я наглотался боевых газов в Флоридсдорфе.

Видя наши недоуменные взгляды, он пояснил:

– Во время Гражданской Войны… Не слышали о такой?

Мы снова недоуменно переглянулись. В моем понимании, Гражданская была у нас в России или, на худой конец, в Америке в прошлом веке. При чем тут рабочий район Вены?

– Была и у нас такая небольшая война – не очень охотно произнес Алоиз – Там я и заработал больные легкие. А лагерь потом добавил свое.

– Какой лагерь? – спросил я и тут же пожалел об этом, потому что лицо Алоиза потемнело.

– Майданек – тихо сказал он – Слышали про такой?

Я не только слышал, но и видел....