Читать книгу Давайте петь вместе - Марта Оболенская - Страница 14

Окно нараспашку, мягкий полуденный зной вливается с ленивой изнеженностью в освещённую ярким желтоватым светом комнату. Скрип дверей платяного шкафа. На кухне по-домашнему мелодично позвякивает посуда. Маргарита Воинова в цветастом фартуке с заколотыми на затылке каштановыми кудрями), накрашенная и благоухающая духами (она всегда следила за собой и даже к мусоропроводу шла как на парад), что-то хитренько нашептывала мужу, методично отсчитывающему спасительные капли «Корвалола».

Влад бегал по квартире, разыскивая нужную одежду, сшибал углы, зарабатывая лиловые синяки и веселя блаженно раскинувшегося на диване Стаса.

– Такое ощущение, будто тебе Нобелевскую вот-вот дадут, – шутливо сказал Стас, наблюдая за тем, как Влад поправляет воротничок своей белоснежной рубашки (в кои-то веки он надел на себя что-то светлое).

– Намного лучше, чем Нобелевскую, – Влад потрепал брата по голове и улыбнулся.

– Думается, ты скоро познакомишь её с родителями, а потом мы будем гулять на твоей свадьбе.

– Тебе лишь бы погулять, – проворчал Влад и спросил: – Сашка не звонил?

– Звонил, пока ты наводил марафет. Сказал, что зайдёт к Настюхе, а потом они вместе пойдут к Дашке, – Стас сознательно избегал называть Настю Стаськой, как звали её все остальные, воспринимая для себя подобную парономазию оскорбительной.

– Отлично, – Влад бросил взгляд на аккуратно зачёсанные волосы брата и начищенные ботинки, которые он уже успел натянуть на ноги. – А куда это ты намылился? – тоном строгого воспитателя спросил Влад.

– А что, только тебе можно развлекаться? – фыркнул Стас и скрылся в их общей с Владом комнате.

– Не ходи обутым по ковру! – крикнул Влад, забежал на кухню, чтобы выслушать последние напутственные слова матери и одобрение отца, после чего, прихватив с собой подарок и свежий праздничный букет, помчался к своей Дашеньке.

У её подъезда стояла новенькая «шестёрка». Белоснежная, дьявольски хорошенькая, с кристально чистыми стеклами, приятно пахнущая новизной. Холодный взгляд её потухших фар задумчиво пронзал разряженный воздух.

Дело было сделано. Катафалк судьбы с прохладным равнодушием ожидал свою новоявленную хозяйку. Призрачная тень Зверя вместе с Владом разглядывала тольяттинское чудо, разыгрывая в голове различные комбинации, так и эдак пристраивая в заготовленный расклад белокипенную игрушку.

Наглядевшись на машину и оставшись довольным, Влад с молодецким задором вбежал в серо-сумрачный подъезд и, перешагивая через две ступеньки, взлетел на пятый этаж.

Зеленоглазая Грэтхен, прохладно-сладостная, как сливочное мороженое, страстными объятиями встретила своего рыцаря и незамедлительно впилась в него бледными губами. На ней было чудесное льняное платье, нежно-бирюзовое, с серебристыми кнопками на воротнике и дивными соблазнительными разрезами по бокам. Лаковые шелковистые волны свежевымытых и завитых волос пахли шампунем и парфюмерией. Влад моментально зарылся в эти волосы и одной рукой, отягощённой свежим, влажным, ароматным розовым букетом, обхватил тонкую изящную талию. В другой руке у него была коробка с магнитофоном. Дарья отстранилась от Влада и с ребячьим восторгом выхватила подарок.

Магнитофон источал смесь высокотехнологических запахов пластмассы, краски и целлофана. Дарья засунула нос в коробку непонятно зачем, если можно было просто от неё избавиться – и лучезарно захохотала. Влад не успел прийти в себя после её страстного приветствия, как новорожденная Неферия принялась осыпать его очередной порцией ласк, на этот раз благодарственных. Воротничок его рубашки был незамедлительно расстёгнут, шея постепенно приобретала розовато-лиловую окраску – следы порочных свирепых поцелуев. Влад уже начал терять контроль над собой и своим легковоспламеняющимся телом, как Дашенька (взбалмошный ребёнок!) оторвалась от него и расстроено протянула:

– Чёрт возьми, у меня же нет ни одной кассеты, только виниловые пластинки.

– Пусть будут пластинки, задыхаясь, прошептал Влад, дрожащими руками пытаясь забраться в вырез её порочно-рокового платья. – «Роулинг Стонз», «Аэросмит», не помню, что ещё там у тебя есть.

Даша, смеясь, оттолкнула его, полыхающего и мучимого собственной похотью, и приняла серьёзный празднично-суетливый вид.

Она спросила, видел ли он её новую машину. Влад утвердительно кивнул и в красках описал свой восторг по поводу этого подарка. Счастливая ведьмочка расплылась в довольной улыбке и тут же попросила Влада поставить «шестёрку» на стоянку, дабы «малышка» (Даша с мальчишеским обожанием называла свою машину малышкой) не соблазняла их (в недалёком будущем пьяных и отчаянных) попутным ветерком и лихой ездой. Полуголодный, одурманенный её розовым телом и добрым настроением Влад не посмел ей отказать: вернулся домой, чтобы взять права, и с торжественным волнением (боже, девочка доверила ему свою драгоценнейшую игрушку!) погнал автомобиль на стоянку.

Когда Влад вновь очутился в квартире своей прелестницы, Дарья уже была не одна. Вместе с Настёной она суетилась на кухне и очаровательно смеялась, когда подруга интимным шёпотом сообщала ей очередной девичий секрет на ухо.

Строптивый Сашок безмятежно курил на балконе, наслаждаясь видом на детский парк, расположенный сразу за домом Даши. Влад присоединился к нему. Выслушав траурную речь приятеля о начинавшем давать сбои синтезаторе (сколько можно безнаказанно резвиться в гараже!), Влад выкурил сигарету, поделился впечатлением о новой машине Дарьи («Женщина за рулём страшнее болонки в собачьей упряжке», – мнение Сашка), и после этого оба героя-любовника вернулись в комнату.

Стол уже был накрыт, аромат жареного сочного мяса приятно щекотал ноздри. Разрумянившаяся Дашенька раскладывала вилки и ножи, Настя в коротком джинсовом сарафане в оборках сидела в кресле, лениво покачивая ногой, грациозно закинутой на другую ногу.

– Прошу к столу, – торжественно объявила Даша, и все дружно принялись рассаживаться.

– Чувствую, вы останетесь у меня на ночь, – сделала вывод после третьей рюмки именинница, окинув хитрым, осоловело-блуждающим взглядом всю честную компанию.

Сашка и Настя демонстративно опустили головы (невинные создания!), Влад недвусмысленно подмигнул.

Вопросительных ноток в её голосе не было, скорее приглашающие. Девушка предусмотрительно отправила родителей на дачу, пообещав им хранить и оберегать квартиру от порока и потасовок.

– Молчание – знак согласия, – подытожила Дарья. – Я не возражаю, только с одним условием: завтра утром вы поможете мне привести квартиру в божеский вид.

– Да она, вроде бы, и так неплохо выглядит, – осмотрелся по сторонам Сашка и сделал соответствующий вывод.

Но не прошло и часа, как всё было по-другому.

Мик Джаггер разрывался в очередном своём ударном хите, девочки выступали против мальчиков в драке подушками, пьяный смех сменялся озорными боевыми кличами; запрет курить в комнате был единогласно забыт после первой бутылки. Сизый дым повис густым туманом, наполнив праздничную арену мягким ощущением интима и вседозволенности.

Восхитительное платье Дашеньки (о, сколько ещё слёз будет пролито при воспоминаниях об этом платье) быстро измялось от энергичных игрищ, влажное её разгорячённое тело представляло собой желанную мишень для бесстыдного вожделения Влада. Ему не терпелось продолжить начатое более двух часов назад, когда маленькая фея встречала его с жаром и восхитительной пылкостью, и когда он готов был отдать всё на свете, лишь бы Сашка и Стаська (да простят они его за эти мысли) не пришли.

Треск телефонного аппарата спугнул торжество, и друзья вопросительно переглянулись.

– Родители! – выкрикнула Даша, подлетая к телефону, в то время как Настя ринулась к проигрывателю, чтобы уменьшить звук.

Оказалось, не родители. Воинов-младший решил уделить внимание будущей родственнице (так бы оно и было, не проснись чёрный Зверь) и поздравить возлюбленную своего брата. Коварная ведьмочка, не назвав имени своего собеседника, загадочно поблагодарила его, кокетливо назвав «милым» и «ангелом» (уж ангелом-то она никого не называла, даже Влада). Даша шутливо флиртовала с невидимым собеседником, Влад шутливо бесновался и ревновал. Любительница сцен Настенька радостно повизгивала и толкала локтем улыбающегося Сашку.

Пустословный трёп закончился, Дарья положила трубку и, подперев бока руками, сказала:

– Отгадайте, кто звонил?

– Полагаю, что не мама, – не без ехидства ответил Сашок.

– Язва! – Дарья подобрала с пола бесхозную подушку и запустила ею в Сашка.

– Ну, и кто же? – нетерпеливо поинтересовался Влад, принимая вид свирепого Отелло.

– Да братец твой, – ответил вместо Даши Сашка, ловко увернувшись от летящего снаряда. – Ты смотри, Владюха, как бы ни увёл родственничек твою же кобылочку в своё стойло.

Настёна шутливо хлопнула ненаглядного по беспутным губам. Дарья отнеслась к реплике Сашка с миролюбивой терпимостью.

– Сашка угадал, – ответила она. – Это действительно был Стас. Только вот насчёт кобылки не уверена. У него там, по-моему, и без того дело идет неплохо. По крайней мере, я отчётливо слышала женский смех, проскальзывающий сквозь музыку.

– Растёт поколение, – с преувеличенным драматизмом протянул Сашка. – Нашему несмышленышу уже скоро семнадцать стукнет.

– Чур, на философию не переходить, – моментально оживилась Дарья, делая Сашке замечание. – Мы ещё слишком мало для этого выпили.

– Так что же нам мешает? – равнодушно пожал плечами Аполлон, покосившись на ломящийся от выпивки и закуски стол.

Действительно, что могло бы помешать им, молодым и беспечным, радоваться сегодняшнему дню, предаваться беззаботному веселью и наслаждаться обществом друг? Они упивались своей молодостью с тем завидным легкомыслием, на которое только способны люди романтичные, не отягощенные житейскими проблемами, порхающие в луче обманчивого света мотыльки, безрассудно кидающиеся в огонь. Безрассудство и легкомыслие – неотъемлемые элементы любовной дури, разрушающие мозг, как и любой другой наркотик. Доза запредельная, ещё немного и передозировка обернётся летальным исходом. Однако же, каким блаженным!

Алкоголь будоражил кровь и требовал выхода энергии. Сашка и Настенька, воровато оглядываясь на увлечённых друг другом Влада и Дашу, прокрались в спальню.

– Они нас опередили, – хрипло прошептал Влад на ухо своей нимфе, заслышав осторожный скрежет ключа в запираемой двери. – Теперь не выйдут оттуда до утра, и ничем их не выманишь.

– Пускай, – Даша с силой навалилась на своего полубога, пытаясь свалить его на диван (он был сложен, а, следовательно, узок и неудобен для любовных игр). Влад ловко извернулся, и Дашутка, сверкнув белыми ногами, сама же свалилась на податливую мякоть дивана. Её падение сопровождалось восторженно-испуганным вскриком, на который немедленно отреагировали Сашка и Настя, возмущённо забарабанив в смежную стену.

– Сделай музыку громче, – попросила Дарья хрипловато-низким от обуявшего её вожделения голосом. Влад послушно подошёл к проигрывателю. Не отрывая жадных глаз от обольстительной нимфы, плотоядно поглаживающей свои атласные ноги, он одной рукой нащупал колёсико громкости, другой – нетерпеливо терзал непослушные пуговицы на рубашке.

О дивная снежная королева! Свежая и холодная, как апельсиновый сок. Влад сейчас не мог понять, как всё это время жил без нее. Месяц неземного блаженства, раболепного благоговения перед этой двадцатилетней ведьмочкой, с туманным изумрудным взглядом, перечеркивал напрочь всю его прежнюю жизнь, предавал её неблагодарному забвению, и Влад с трудом мог вспомнить те события, которые происходили с ним до появления этой женщины. Глиняная статуэтка, чопорная принцесса, страстная внутри и холодная снаружи. Дьяволица, раздирающая в кровь его сильное тело во время любовной пляски, она была немногословна и инертна в повседневной жизни. Он любил её робкие поцелуи при свидетелях, вороватые осторожные прилюдные объятия и с неистовой болью напряжения ожидал уединения, чтобы испытать на себе садистские вспышки плотоядной страсти, которые изливались из неё за пределами чужих взоров.

Влад знал, что никогда и ни на что (а уж тем более ни на кого) свою чудную мэдхен не променяет, будет её верным псом даже тогда, когда она потухнет, и чувства её к нему остынут. Он боялся этого больше всего на свете, но неотвратимо понимал, что именно так оно и случится. Он будет любить её вечно, потому как возвышенная и неземная любовь его останется жить и после него.

Но об этом он сейчас не думал. Перед его глазами стояло лишь дивное очертание белых ног. Завитые волосы, рассыпались по диванной плоскости; райская прохлада благородного женского тела с изящными изгибами и сладостно-упоительными возвышениями заманчиво притягивала, блистая своей досягаемостью, доступностью, нетленностью. Бог вездесущий, кто бы мог подумать, что эта чудесная сказка так быстро закончится!