Читать книгу Давайте петь вместе - Марта Оболенская - Страница 9

Чудесное апрельское утро. На улице несдержанно тепло, пахнет пыльным летом, и липкие листочки на деревьях пытаются распуститься вовсю.

Дашенька вертелась перед зеркалом в коротенькой юбочке-шотландке (любимая мама смастерила собственными руками), притоптывая ножками в чёрном капроне и полусапожках на частой шнуровке.

– Ты неподражаема, – поделилась своим впечатлением Настенька, игриво подмигнув подруге в зеркальном отражении, после чего непоседливая, взбалмошная кокетка с привычной простотой плюхнулась на диван и грациозно закинула ногу на ногу.

– Ты думаешь, мне идёт? – с превеликим сомнением на хмуром личике спросила Дарья.

– Просто прелесть! – Настенька собрала пальцы в щепотку, поднесла к губам и сладко причмокнула на кавказский манер. – У меня даже слов нет! И ножки у тебя такие аппетитные! Влад будет в восторге!

– Прекрати! – неожиданно смутилась Даша и попыталась изобразить возмущение. – Какое мне дело до того, понравится ему или нет! Главное, чтобы мне нравилось! – она горделиво приосанилась, задрав кверху свой изящный, в россыпи золотистых веснушек, носик.

– Ну да, ну да, – пробормотала с деланным безразличием бдительная Настёна. – До него тебе совершенно нет никакого дела, и с ним ты просто пытаешься убить излишек времени. И, разумеется, – она приложила маленькую ручку к пышной груди, – если вдруг ты увидишь его на улице в сопровождении какой-нибудь прелестной девочки, ты, конечно же, ты не заревнуешь и с доброй дружеской улыбкой его поприветствуешь, – Настя с равнодушным видом принялась разглядывать свои кроваво-красные ноготки, исподтишка наблюдая за реакцией подруги.

Реакция последовала незамедлительно. Дашутка вспыхнула бенгальским огнём, посмотрела на своё пылающее лицо в зеркальной поверхности и, застыдившись, покраснела ещё больше.

– Ну, что с тобой такое? – ласково спросила Настенька, окинув подругу заботливым, по-матерински участливым взглядом. – Почему ты засмущалась, почему нахмурилась? Разве я сказала что-то не то?

Даша накрыла пылающие щёки прохладными руками и, слегка пошаркивая обутыми ногами, прошлась по комнате к дивану. Осторожно опустившись на него, она мрачно поинтересовалась:

– Как ты считаешь, у нас с ним что-нибудь получится?

– Смотря, что ты под этим подразумеваешь, – рассудительно ответила Настёна, глазами, полными дружеского участия, воззрившись на Дарью.

– Я хочу влюбить его в себя.

– Интересно, как ты собираешься это сделать, если вы ещё даже по-настоящему не целовались.

О неудачном поцелуе, внезапно оборвавшемся от неожиданного грохота, Настеньке уже было доложено со всеми животрепещущими подробностями. Настя ликовала. Дело, похоже, сдвигалось с мёртвой точки и начинало попахивать сентиментальным романом. Интуиция подсказывала Настеньке, что её благонравная подруга запуталась в липкой, ловко расставленной паутине Влада-охотника, и теперь бедняжка мечется, силится вырваться, но вместо этого ещё больше в его мягкой шёлковой нити путается.

Настенька погладила её, задумчивую и удручённую, по светлым дымчатым волосам и тут же, спохватившись, посмотрела на настенные часы.

– Надо торопиться. Мы опаздываем. Наши кавалеры, наверное, уже заждались.

Дарья вяло кивнула в знак согласия и нехотя поднялась. Девушки набросили на себя лёгкие курточки, подхватили сумки и двинулись в путь. Добравшись до назначенного места, подруги растерянно переглянулись: ни Влада, ни Сашки не было. Их привычный дворик для свиданий был хладнокровно безлюден и мёртв. Настенька осмотрелась по сторонам и с досадой притопнула.

– Что за ерунда такая! – в сердцах воскликнула она. – Опоздали всего-то на двадцать минут! Неужели эти отморозки решили нас кинуть?

– А может, они дурачатся? – неуверенно предположила Дарья, внутреннее ощущая себя безмерно несчастной, обиженной и обсмеянной. – Может, они решили отомстить нам за наши предыдущие опоздания и теперь прячутся где-нибудь за углом дома, исподтишка наблюдают, довольно посмеиваются?

– Глупая забава, – сердито заметила Настя. – Но если ты окажешься права, и эти два охламона на самом деле над нами потешаются… – Настенька потрясла в воздухе грозным кулачком. – Крылышки я им немножко пообламываю, – завершила она своё эмоциональное обещание, зловеще сверкнув пылающими глазами в неизвестность.

Вспыльчивая Настя неотвратимо закипала, рассеянная Даша суетливо беспокоилась. Однако же ей хватило ума принять мудрое решение (на это милая ведьмочка всегда была готова – принимать рациональные и благоразумные решения) и предложила устроить нервно-успокоительный перекур.

Настенька тихонько и беззлобно материлась (сквернословить дивная Цирцея умела залихватски); чертыхнувшись в последний раз (контрольный), она приняла предложение подруги и жестом увлекла её со двора в мрачное, захламлённое придворовое захолустье. Спрятавшись от посторонних глаз, девушки закопошились в своих сумках, но не успели они достать сигареты, как до их ушей долетели бессвязные восклицания нецензурного характера, и в хрипловатом мужском хоре, девушки сумели различить знакомый баритон и не менее знакомый тенор.

– Влад! – тихим испуганным шепотом сказала Дарья, застывая и прислушиваясь.

– Санечка! – почти одновременно с подругой воскликнула Настя и тоже отчего-то испугалась.

Моментально забыв обо всём на свете, любопытные студенточки, осторожно крадучись, усиленно напрягая свой слух, пошли на звук загадочной брани.

Долго идти не пришлось. Картина вопиющей вседозволенности, локального Армагеддона и одновременно Судного дня предстала перед их изумлёнными глазами буквально через десять метров мусора и призаборных благовоний. В адской куче, резво копошащейся среди этих жилищно-бытовых отходов, девушки не без труда сумели узнать своих богоподобных музыкантов. Вонь, кровь, смрад, матерщина, угрозы и звуки глухих ударов; девушки в истерическом припадке, шок и паралич одновременно. Руки Настеньки сжались в маленькие бойкие кулачки, и дух воинственной амазонки воспылал в её трепетных недрах. Даша ощутила лёгкое головокружение и привкус крови во рту. Захотелось прилечь и прикинуться спящей.

Нагромождение живых взбелененных мужских тел было поглощено процессом мордобития и поэтому неслучайных свидетельниц своих бесчинств не замечало. «Чужих» было шестеро, судя по количеству незнакомых спин. «Свои» им заметно и решительно уступали, но не сдавались и стойко подставляли свои чудесные крепкие тела под неистовый массаж шести пар не менее крепких рук.

Дашенька уже, было, собралась падать в обморок, когда боевой клич ретивой амазонки пронзил колыхающийся воздух.

– А-а! – завопила Настя и, размахивая миниатюрной сумочкой, понеслась отбивать у врагов своего ненаглядного Санечку.

Дарья машинально бросилась вслед за подругой, не задумываясь о том, что и они с Настеной свободно могут получить по морде (пардон, здесь речь идет, конечно же, о нежных девичьих личиках).

Знали бы эти наивные доверчивые дурочки из-за чего (а точнее из-за кого) весь этот сыр-бор. Знали бы они, в чём причина агрессии хулиганов, сами бы помогли им разделаться с порочными музыкантами и ещё больше раздавить их в этой помоечной дряни. История была до банального смешна и прозаична, своими корнями уходила в недалёкое прошлое и была постыдно связана с шустрыми и шельмоватыми сестричками-близняшками. К этой повести они не имеют никакого отношения, и дальнейшая жизнь главных героев этой истории никогда больше с этими маленькими гарпиями не пересекалась. И всё-таки расскажу кое-что о них, раз уж представился такой случай.

Обворожительная Элеонора, славная дурочка, недалёкая, но изворотливая бестия, и её однояйцовая сестрица Эльвира, дотошная, прилипчивая, хитроватая гарпия, в первый же день знакомства с полубогами– полудьяволами Сашком и Владом прочно поделили их между собой и приписали к своей неотчуждаемой собственности. Хитроумная ласковая Норочка немедленно запустила свои ядовитые иглы в Сашка. Будучи нетребовательной, покладистой дьяволицей, она вошла в его жизненный обиход и прочно там засела (чего уж тут греха таить, любвеобильный Александр не собирался портить с ней отношения и рассчитывал попридержать лучезарную кокотку в качестве запасного и весьма гостеприимного аэродрома). Пробивная Элечка тяжёлых и путаных путей не любила и давила на Влада всеми своими неуравновешенными порывами и сластолюбием (её фирменные методы уже были описаны ранее). Дав маленькой востроносой хищнице отворот-поворот, Влад автоматически обрёк себя на месть. Девочка нашла себе нового любовника и поведала ему некую таинственную историю о любовнике предыдущем. Суть этой истории неясна, да и несущественна, главное, что Элечка достигла своей цели – подняла нынешнего хахаля против его предшественника. С молчаливого согласия сестры упомянула и Сашка, которому тоже не мешало бы задать по первое число. Манёвр удался, бунт был поднят.

Настенька лихо орудовала сумочкой и ногой целилась в чей-нибудь вражеский пах. Боевая команда антихристов на долю секунды растерялась и оторопела, позволив отдышаться проигрывающей стороне. Настя с боевым кличем набросилась на одного из верзил, направившего свой волосатый кулак в сторону поднимающегося на ноги Сашки, и изо всей силы ударила его сумочкой по обозлённому лицу, за что тут же была схвачена и едва не растерзана двумя его бдительными сотоварищами.

– Ах вы, ублюдки! – пыталась вырваться разъяренная Настя. – Нечисть позорная!

– Владик, – жалко всхлипнула Дашутка, наклоняясь к вяло барахтающемуся музыканту.

Отчаяние охватило её субтильную героическую душу, когда она увидела заплывшее и окровавленное, испачканное серой пылью лицо черноокого идола. Слёзы обожгли края её дрожащих век, и она с опрометчивой безрассудностью кинулась в скопище изуверов-мстителей. Её ревностный порыв был успешно осаждён грубой пощечиной. Звук звонкого взрывного шлепка по её лицу стал финальным аккордом бесовской песни. Влад конвульсивно вздрогнул. Он угрожающе быстро поднялся на ноги, но слабо пошатнулся и едва устоял.

– Дашка, – в сумерках собственного забытья его голос казался ему далёким и чужим. Голова нестерпимо гудела, по извилистым линиям мозга грохотали товарные поезда.

– Шустрые бабёнки, – скабрезно заметил один из изуверов, криво усмехнувшись.

– Ладно, мужики, хрен с вами, – примирительно поднял ладони вверх Сашка, выражая своё отступление. – Только девчонок не трогайте.

В принципе Сашок мог бы этого и не говорить. В планы беснующихся мстителей калечить случайных свидетелей (а уж тем более прехорошеньких свидетельниц) не входило. Они отступили. Отступили на удивление тихо и безоговорочно.

– Чудики, – рассмеялся хищным клокочущим смехом русоволосый оборотень-мститель (видимо, он и был тем очередным подкаблучником Эльвиры). – Ей-богу, чудики, – повторил он, пятясь назад и увлекая за собой шумно пыхтящую, распалённую шоблу.

– Мрази поганые! – вслед им погрозила кулаком Настя и тут же, потеряв к чужакам всяческий интерес, бросилась к Сашке. – Санечка, золотце, тебе больно?

– Нет, приятно, – огрызнулся Сашка, злостно стряхивая с себя прилипший мусор. – Я мазохист.

Настя пропустила сарказм ненаглядного мимо ушей и заключила Сашку в материнские объятия.

– Зря вы пошли сюда, – Сашка осторожно высвободился из её непомерно крепких рук. – Мы бы и сами разобрались, уж не позорили бы нас. Только нервы нам потрепали! За вас же, баламуток, испугались!

«Нервов! – восторженно повторила про себя опьянённая любовью Настенька. – Кучу драгоценных нервов он потратил, беспокоясь обо мне! Рыцарь, герой! Это всенепременно любовь тормошит его царские жилы!»

Тем временем близорукая от собственных слёз Дашенька подбежала к своему черноволосому идолу.

– С тобой всё хорошо? – бестолково суетилась она, вглядываясь в его мутные глаза. – Болит? Где болит? Нужно приложить холодное! Нужно что-нибудь сделать! – отчаянно воскликнула она, осторожно трогая его чёрный, пропахший мусором и пряной кровью свитер. – Боже мой, что с твоим лицом! Они изуродовали твоё лицо! Сволочи!

– Даша, – тихонько позвал он её, хмурясь и неприятно ёжась от ломящей боли.

– Это возмутительно! Нужно немедленно обратиться в милицию!

– Даша, – в очередной раз сказал он, и девушка, наконец, очнулась от своего истерического полузабытья.

Она замолчала и внимательно посмотрела на него. Не прошло и секунды, как она бросилась ему на шею и с жадностью принялась целовать его пропитанные липкой кровью губы. Влад застыл от неожиданности, отдав своё измученное безвольное тело в распоряжение маленьких ласковых ручек. Пересытившись его кровью, Даша отстранилась от Влада, ещё раз оглядела его, жалкого и распятого на кресте бесчеловечного варварства, и, жалобно икнув, разрыдалась.

– Ну всё, детка, перестань, Влад растерянно обнял Дарью за плечи. В надежде найти объяснение всему происходящему он посмотрел на Сашку, но тот разбирался с Настёной, и поддержки ждать было неоткуда.

– Дашутка, ты чего? – Влад посмотрел в её заплаканные глаза и улыбнулся. – Всё хорошо. Это обычная драка.

Она ничего не ответила, жадно прижалась к нему, ласково потёрлась щекой о его гладковыбритый подбородок.

– Вам срочно нужно привести себя в божеский вид, – благоразумно заявила Настя, придирчиво оглядев доблестную мужскую половину. – Хотя бы умыться что ли, а то вы даже до дома в таком виде не дойдёте – менты загребут.

– А может, сначала в больницу? – неуверенно предложила Дарья, слегка успокоившись.

– Уж как-нибудь обойдемся, – фыркнул Сашок. – Да, Владюха?

Влад сдержано кивнул.

Решительная и предприимчивая Настенька быстро сбегала в магазин, купила салфеток и минеральной воды (другой не было) и примчалась обратно – утирать молодецкую кровь с разбитых носов. Надо сказать, под обильной кровавой маской прятались довольно-таки сносные и относительно целые лица.

– Мы восстанавливаемся быстро, – отшутился Сашка, усаживаясь на скамеечку в вышеупомянутом дворе (четверка наконец-таки покинула зловонную мусорную арену и вышла на свет божий). – Регенерируемся.

– А чего эти типы вообще к вам прицепились? – спросила как можно беззаботнее Настя, когда все четверо устроились на лавочке. Настенька одолжила своему ненаглядному пудреницу, в то время как Дарья ловко орудовала расчёской на взлохмаченной голове Влада.

– Можешь придумать любой повод, – фыркнул Сашка, изучая своё разноцветное лицо в мучнистом зеркальце. – Попросили закурить, а там – понеслось.

Влад беглым взглядом окинул лицемерного Сашка, невинно сеющего ложь и смятение в девичьих умах. И дал же бог ему талант – виртуозно врать и при этом не завираться. Впрочем, у Влада раньше тоже неплохо получалось. Сейчас же отчего-то говорить неправду было неловко, а ещё и совестно.

– Теперь нам нужно развести вас по домам, – безапелляционно заявила Настенька и в поисках поддержки посмотрела на подругу.

– Разумеется! – горячо поддержала её Дарья.

– Что за чушь! – замальчишился гордый Санечка. – Ещё чего в моей жизни не хватало, чтобы девчонки… – грозный прищур тёмных шоколадных глаз заставил его заткнуться. – Ладно-ладно, – он миролюбиво похлопал Настёну по упругой ляжке. – Как скажешь, так и будет.

Парочки разделились и, распрощавшись, разбрелись по своим сторонам. Настенька покровительственно взяла своего своенравного Санечку под руку и повела его окольными путями в его же спасительную обитель. Влад, в свою очередь, крепко сжал холодную ручку Дашутки и, как только они остались наедине, вкрадчиво поинтересовался:

– Что с тобой сегодня?

– Ты ещё спрашиваешь! – покачала головой девушка. – А что было бы с тобой, если бы ты такое увидел?

– Какое – «такое»? – не унимался Влад, внимательно разглядывая бестолково взвинченную маленькую принцессу.

– У меня шок, – расплывчато ответила она, свободной рукой потерев пульсирующий висок. – Я не могу прийти в себя.

– Испугалась?

– Очень, – призналась Дашенька, залившись несвойственным её бледным щекам румянцем.

Влад остановился и развернул сказочную нимфу к себе лицом.

«Неферия, – почему-то подумалось ему. – Моя доблестная Неферия. Моя мистическая муза, мой ангел-хранитель, мой сладкий огонь!»

Он потянулся к ней. Её нежные руки обвили его крепкую шею. Влад по-отечески поцеловал её в шёлковый лоб, ласково накрыв ладонями дивные дрожащие плечи. Он целовал её мягкие непослушные губы. Он был сильнее и крепче, чем до встречи с Эльвириными мстителями. Он был наполнен воинственным огнём, смешанным с альковным безумием. Он был готов геройствовать и умирать за свою маленькую Неферию, лишь бы она всегда им восторгалась, выпрыгивала из колючего благоразумия и сыпала порывами. Лишь бы её атласные белые ручки навечно припечатались к его горячей шее.

Они дошли до серой панельной девятиэтажки. Дома был Стас, лениво бренчащий на ленинградской семиструнке. Увидев искореженного и источающего ароматы городских нечистот брата, Воинов-младший охнул, однако же Влад жестом усмирил его, дав своим видом понять, что ни на какие вопросы сейчас отвечать не собирается, и повёл Дашеньку на кухню поить крепким чёрным чаем.

Влад переоделся в чистую благоухающую свежестью одежду (вельветовые штаны и белую в надписях футболку) и вернулся на кухню, где светловолосая фройляйн рассеянно помешивала давно растворившийся в чае сахар и пустыми глазами буравила зашторенное окно.

– Всё хорошо? – спросил Влад, целуя её в макушку.

– Замечательно, – уныло улыбнулась она, задержав его около себя.

Она обхватила руками его узкие вельветовые бёдра и прижалась щекой к пульсирующему животу. Взбалмошный музыкант дерзко овладел её маленьким осторожным сердцем, стал эталоном мужского совершенства; она была влюблена в его тело, в его творчество, в его мысли, в его муз и тайных бесов. Она хотела стать его маленькой игрушкой, амулетом, который он мог положить в карман и всегда носить с собой.

– Хочешь печенья? – прервал её горестные размышления божественный баритон.

Она отрицательно покачала головой.

Они допили чай в торопливом молчании и сговорчивом переглядывании.

Маргарита Аркадьевна ещё утром уехала вместе с мужем на дачу (эталон постсоветской действительности) до завтрашнего вечера. Дома никого кроме понимающего Стаса. Влад предложил Дашеньке экскурсию по своей комнате. Экскурсия была непродолжительной. Даша бегло осмотрела небольшую комнатку с двумя аккуратно заправленными кроватями вдоль стен, желтовато-кремовыми шторами, тумбочкой и узким шкафом в углу около двери. Влад пристально разглядывал свою Джульетту, и его красноречивый взгляд лучом похотливого безумия прожигал её насквозь. Зеленоглазая Неферия предусмотрительно потребовала телефон.

– Мамочка, – невинно-добродетельно пропела она в трубку, робким взглядом изучая тёмную фигуру Влада в свете солнечного окна, – я сегодня ночую у Стаськи.

Ворчливое согласие было получено. Влад выдернул телефонный шнур из розетки и закрыл дверь комнаты на ключ.