Читать книгу Заказ на фею - Маруся Хмельная - Страница 12

Днём у меня было хорошее настроение. Не знаю почему. Три светила на небосклоне встретились, я уже испытывала от их вида радость. Непривычно же и интересно, когда и где бы я такое увидела? Мускулы уже почти привыкли к ежедневной нагрузке, и, хоть с утра ныли, но лёгкая зарядка быстро заставила почувствовать себя в тонусе. С утра удалось съесть удивительно вкусные орехи – я так их называла, потому что по виду были похожи на орехи пекан. А по вкусу, нечто между каштаном, орехом и солёным сырным творогом. Но в несколько раз вкуснее, и после него во рту оставалось приятное послевкусие. И запах у него был такой приятный. Вроде и как сырой орех пахнет, но при этом свежо и аппетитно. Этот плод у них назывался «муручо».

– Это любимое лакомство маркитошки, – подмигнул мне Пашка.

– Ой, а когда ты мне его покажешь? Ты обещал!

– Возможно около деревни он нам встретится, они иногда приходят поиграть с детьми, – тепло улыбнулся Пашка, так, что я сразу спросила:

– И к тебе приходил в детстве?

– Да. Они любят детей. Ко взрослым более осторожное отношение. Но к тебе это не относится.

– Паш, а что такое Латруаз?

– Где ты такое слышала? – нахмурился Пашка.

Я пожала плечами.

– Ну как думаешь? Либо в лагере, либо от кого-то из вас. А что? Просто слово красивое, понравилось.

– Латруаз имеет несколько значений. Это и имя богини, и ночного светила, одного из спутников, и название чудодейственной реки на верхнем уровне. По преданию, в ней течёт молочная вода, которая дарит молодость, красоту и прочие ништяки, как у вас говорят. Но в целом, это имеет значение «тайное желание». Желание, в котором ты даже, может быть, боишься признаться самому себе. То желание, которое тебя гнетёт. Когда ты понимаешь, что оно твоя погибель, но ничего не можешь с собой поделать, оно сильнее тебя. Сильнее всего. Когда мужчина хочет сделать наивысший комплимент своей любимой, он сравнит её с Латруаз. Как-то так. Странно, что ты могла услышать это в лагере.

– Да, ты прав. Наверное, я что-то перепутала, – отмахнулась я.

Птички беззаботно щебетали. Сегодня я замечала только хорошее – тропические крупные яркие цветы, спускающиеся с лиан, насекомых с яркими крылышками, как у наших бабочек, порхающих перед нами, пушистых зверьков, время от времени высовывающих свои любопытные мордашки, чтобы поглазеть на путников. И не думала и не гадала, что найдётся тот, кто испортит мне это умиротворённое настроение.

Но он нашёлся. Появился перед нами внезапно на дороге. Красивый… как небесное создание. У нас бы поэтично сравнили его с ангелом. Увлекающиеся фэнтези – с прекрасным эльфом. А историки – с богом Олимпа или Древнего Рима.

Златовласый, с идеальными чертами лица, на которые хотелось любоваться и любоваться. Тело под дорогой и нарядной вычурной одеждой, судя по всем проступающим нужным рельефам, не подкачало лицу. Красота идеальная настолько, что ты понимаешь сразу, на земле такой не встретишь.

Так что Пашка зря предостерегающе схватил меня за руку и задвинул себе за спину. Я и так поняла, что нам попался важный гость из верхнего уровня, и мне стоит скромно стоять, потупив глазки, и не открывать рта.

– Приветствуем тебя, верхний. Какими судьбами? – холодно-вежливо поинтересовался Эрган.

– Предложение есть. Работёнка одна, – небрежно погладил по яркой блестящей жилетке, словно смахивая крошки или пылинки, и почти пропел таким же идеальным голосом сиё прекрасное создание.

– Слушаем, верхний, – в голосе Эргана послышалась нотка раздражённого нетерпения.

Но тут верхний заметил меня.

– О, а это кто? – с любопытством стал он меня рассматривать, отодвинув рукой Пашку.

Увидел крылышки за спиной и засмеялся, обидно так, от души:

– Боги, ваши сексуальные фантазии отвратительны. Вы эту фею одну на всех имеете? И представляете на её месте кого, Даяну? Дарию? Дэльнею? Ха-ха, надо рассказать верховной.

Всё очарование внешней красоты рассыпалось об уродливую сущность верхнего.

– А ты, чучело белобрысое, кого представляешь? Существ из нижнего мира? Сколопендру с сорока конечностями? – не удержалась я.

Парни хохотнули, лишь Пашка укоризненно посмотрел, а Эрган предупреждающе рыкнул:

– Лер-ра!..

– О, смотри какая дерзкая самка.

Верхний подошёл ко мне и начал гипнотизировать взглядом.

– На колени и целуй мне ноги.

Теперь уже засмеялась я.

– О, господи, откуда такие придурки берутся? На колени, аха-ха… ноги ему целуй… Сейчас, разбежалась.

– О, а ты уже влюблена в кого-то из этих солдафонов, – зло вспыхнули его глаза. – Тогда я накажу тебя просто…

Он поднял руку и хотел меня ударить. Но Эрган успел перехватить, а за ним выставили оружие и все остальные.

– Девушка влюблена, значит, ты не в своём праве, верхний, – предупреждающе сказал Эрган.

– Вот, значит, как. Ну ничего, мы ещё встретимся, – злопамятно сказал тот и исчез.

Я тебя тоже запомнила, гад белобрысый.

Все повернулись ко мне и осуждающе на меня смотрели.

Я потупилась виновато.

– Знаю, знаю, я должна была промолчать… А почему он был так уверен, что я кинусь ему в ноги?

– Потому что сатэннеры владеют магией обольщения. Которую используют на женщинах. Она не действует в одном случае, если девушка уже в кого-то влюблена.

И тут Эрган зло посмотрел на Пашку.

– Ты понимаешь, что это значит?! Что тот, кого она любит, остался там, в её мире.

– Ерунда какая, – отмахнулась я. – Его магия не подействовала, потому что я иномирянка.

Пашка тоже возмутился:

– Я смотрел! Не было у неё никого, я точно знаю! Может, она в меня влюблена!

– Молись всем богам об этом, – зло сказал Эрган. – Иначе…

Вечером меня ждал разговор по душам с Пашей, который выпытывал, есть ли у меня сердечный друг на Земле.

– Паш, отстань, а! Некогда мне было с кем-то встречаться. Да и не нравился никто так уж сильно.

– А ты вроде с Марком Добровинским тесно общалась? Я вас часто разговаривающих вместе видел…

– Потому что с ним поговорить есть о чём. Этого мало для любви, Паш, ты в курсе? Ты сам-то любил кого?

– Почему любил? Ты мне и сейчас нравишься…

– Нравишься – это не любовь, Паш.

– Я не так выразился. Я влюблён в тебя, из нас вышла бы хорошая пара…

– Паш, врать тебе не идёт, потому что плохо получается, – пристыдила я.

– Да не вру я. Я правда думаю, что мы бы подошли друг другу.

– Угу, как лабутен к бинзоту. Паш, ты чё, втюрился в кого-то из наших девчонок? В кого? – стала допытываться я у него.

Пашка смутился, кровь прилила к лицу, раздражённо отмахнулся.

– Отстань, Варенникова.

– Ага, очень здорово. Тебе меня насчёт моих чувств пытать можно, а мне тебя нельзя.

– Твои чувства важны для всего мира, а мои – только для меня.

– Для меня тоже, если вы рассчитываете, что я в тебя влюблюсь, – посмеялась я.

– Я отвечу тебе взаимностью, и у нас всё будет хорошо, – протянул руку Пашка и ласково провёл мне по щеке. Взгляд его стал серьёзным и потяжелевшим.

Я увернулась.

– Паш, не сходите с ума, мне это не нравится. Я чувствую себя породистой самкой, случки которой так ждут, что готовы её свести с кем угодно, только бы она побыстрее дала породистое потомство.

– Это не так, Лер. Все просто хотят, чтобы ты побыстрее обрела свои способности.

– А со стороны так. К тому же вы мне не помогаете. И ведёте себя странно для мужчин, которые хотят, чтобы в них влюбились.

Пашка тяжело вздохнул.

– Это правда. Просто в нашем случае, это несколько сложно.

– Сложно что? Ухаживать за женщиной?

– Нет. Хотя это тоже. Воины мало созданы для романтики. Другие причины. Знаю, что ты будешь допытываться, пока не узнаешь ответ. Скажу так: быть избранником феи большая честь, но и большая ответственность. Не каждый добровольно возьмёт на себя такую ношу.

– То есть каждый надеется, что я выберу другого, не его?

Пашка помедлил с ответом, разглядывая моё лицо.

– Лер, ты же сама прекрасно понимаешь, любовь приходит и не спрашивает, хочет того человек или нет. Каждый из нас рано или поздно влюбится в тебя и будет готов положить к твоим ногам всё. И чем дольше ты будешь тянуть с выбором, тем хуже будет потом каждому из нас, ведь в сердце уже появится надежда. Поэтому если это в твоих силах, постарайся не затягивать, – сказал Пашка с какой-то тоской в голосе, что я уже всерьёз испугалась, не влюбился ли он в меня в самом деле. Потом он криво улыбнулся и пошутил: – Ты же не хочешь, чтобы весь наш отряд поубивал друг друга из-за тебя? Кто тогда вернёт тебя домой?

Он потрепал мою макушку и оставил наедине со своими думами.

На следующий день мы пришли в первый населённый пункт под названием Билскобро. Я думала увидеть что-то вроде деревни племён, амазонских или африканских. Тростниковые или соломенные хижины, типа как были в лагере, костёр в середине деревне, где собирались жители, устраивая ритуальные танцы и решая вопросы племени. Заодно принимая гостей. Но это было похоже скорее на деревушку европейскую. Но очень-очень разрушенную. Даже можно сказать маленький городок.

Когда-то здесь было, наверное, красиво. Мощёные цветным камнем дорожки, сейчас с уродливыми выбоинами, красивый мост через маленькую речушку, протекающую через центр поселения, которая сейчас заросла и измельчала. Особняками эти дома было не назвать, но это были и не хижины. Крепкие, когда-то основательно построенные каменные дома, рассчитанные на полноценную семью, со вторым деревянным этажом.

Сейчас большинство этих домов были заброшены, заросли травой и лианами, крыши некоторых покосились, а в больших окнах зияли дыры. В некоторых ещё отражали лучи светил остатки былой роскоши – оставшиеся осколки витражных цветных окон. На фасадах всех домов под самой крышей висело одно и то же украшение, только не везде уцелевшее – так называемый божественный круг, разделённый на 6 частей, количество богов этого мира. Имя бога изображалось буквой, похожей на руну в моём понимании, а его участок был отмечен разным цветом.

Тем не менее и костёр и центральное место навроде площади в поселении было. Оставшиеся люди ютились как у нас бы назвали – в многоквартирных домах. Это были длинные каменные дома навроде бараков, с комнатой для жителей. Потому что семей почти не осталось. Старики, одинокие женщины с детьми – вот кто остался в разрушенных селениях.

– Здесь всё не так плохо, – пояснил мне Пашка по дороге. – Всего три раза вроде завоёвывали-отвоёвывали эти земли. Ближе к границе будет намного хуже.

Нас встречали все жители, Эрган за день послал весточку о нашем прибытии. Делалось это, как я поняла, условным сигналом. У атона на руке было небольшое устройство, похожее на компас, а в каждом селении стояло что-то «маяка»-вышки, как правило им служил храм – совмещавший в себе много функций, и которые считалось позорным уничтожать врагу. Таким образом, находясь на небольшом расстоянии, можно было предупредить о скором прибытии, чтобы народ подготовился встречать славных воинов. Заодно предупредить и тех, если в селении есть враги.