Читать книгу Рагу. Сборник рассказов на любой вкус - Матильда Рэн - Страница 6

Обычно себе под нос напевают разве что одинокие бабушки, либо же люди с наушниками в ушах, но она шла и беззастенчиво пела вслух, чеканя слова:

– Я! Искала тебя! Ночами темными!

Ритм песни не совпадал с оригиналом, она напевала чуть быстрее, под стать ритму своих шагов. Под массивными ботинками хрустели ветки, сминался мох, лопались ягоды, а она без стеснения чавкала жвачкой и продолжала напевать:

– Годами долги-и-ми…

Вдруг подпрыгнула, топнула и, зажмурившись, громко:

– Ты! Совсем как во сне! Совсем, как в альбомах, где я рисовала тебя гуашью! – пропела и вдруг смолкла, выпрямилась и, как ни в чем ни бывало, уже молча, пошла дальше, обходя особо цепкие кусты и одновременно шаря рукой в походной сумке.

На свет был извлечен довольно потертый листок. Она остановилась и, развернув его, всмотрелась.

На листке явно читались слова «Разыскивается» и «опасна». Внизу уже почти стерлась строчка про вознаграждение. А посередине листа, с явными перекрестными линиями от сгиба был ее портрет.

Если бы не эта повязка на глазу, она бы в жизни себя не узнала. Художник явно не старался. Но ее отличительная черта делала ее узнаваемой во всем Шервудском лесу.

Она сложила листок и, спрятав его в сумку, снова запела.

Она знала, кто ее ищет. И за что. И она не собиралась прятаться. Она намеревалась прийти и встретиться с искателем лицом к лицу. Чтобы, наконец, покончить со всей этой беготней.

Как она дошла до жизни такой? Проще было сказать, когда она не жила подобной жизнью: бег, укрывательство, хитрость и снова бег. Но она устала. Ей вдруг захотелось покоя. Поэтому, услышав, что в ближайшем городке снова развесили ее портрет, она тут же отправилась прямо в лапы искавшим.

Она отлично ориентировалась в лесу. Никто, кроме нее, не знал этот лес лучше. Разве что ее давний друг и по совместительству ученик Робин уже пытался превзойти учителя, но пока еще не был к этому близок.

Каждое дерево, которое показалось бы любому путнику обычным, ей виделось особенным: со своими узорами на стволе, со своим особенным ростом веток, со своим профилем, повернутым в сторону восхода.

Она знала наизусть все дикие тропы и старалась не мешать лесным жителям, не разрушать их жилища, не нарушать их покой. Они платили ей тем же, позволяя находиться в лесу дольше, чем кому-либо, и ей было этого более, чем достаточно.

Лес начал редеть, и она сбавила шаг, состредоточившись на линии горизонта. Единственный зрячий глаз шарил по открывшейся поляне, выискивая признаки засады, и, удостоверившись, что все чисто, она вышла на тропу, ведущую в город.

Она почти у цели.

Город пребывал в запустении. В последний ее визит здесь все было иначе: у каждого дома цвели розовые кусты, по улицам бегали упитанные веселые дети, играла музыка. А сейчас если и встретишь прохожего, то лишь дряхлого худого старика, просящего милостыню.

– Нужно было прийти раньше, – пробормотала она, ускоряя шаг. Она шла прямиком к замку.

Как только она приблизилась к воротам, те тут же распахнулись. Ее узнали.

Проходя мимо стражников, она отметила их измотанность, их жадный голодный блеск в глазах и удивление, граничащее с ликованием от ее прихода. Ей тут же захотелось развернуться и сбежать, лишь бы не видеть этого отчаянного восторга, но она напомнила себе о своих моральных принципах, которым так же учила своего последователя Робина, и, поборов порыв, продолжила путь к высоким сводам главных ворот замка.

Главный зал встретил ее тишиной. А она помнила, как несколько лет назад здесь царил веселый шум и гам, рекой лилось вино и блюда падали на пол, тесня друг друга со стола. А теперь на длинном столе скромно стояли одинокий кофейник и тарелка с засохшими пряниками – вот и вся трапеза на одного.

Она глубоко вздохнула и снова напомнила себе о цели своего визита.

– Это ты? – послышалось из тени.

– Я, – тут же откликнулась она и сделала шаг по направлению к голосу.

– Но почему именно сейчас?

– Я решила, что пора, – ответила она и, хмыкнув, пробормотала: – Куда уж дальше тянуть..

– Подойди ближе, – прозвучал хрипловатый голос. – Я давно тебя не видела.

Она сделала несколько шагов вперед.

В глубокой нише стояло высокое зеркало, похожее скорее на пыльное окно, в которое давно никто не выглядывал.

Из зеркала на нее смотрела невысокая складная девушка в походной одежде с высоким рыжим хвостом на макушке, с потертой сумкой на плече и черной повязкой, скрывающей правый глаз. Отражение сказало:

– Что с глазом, Муза?

– А то ты не в курсе, – ответила она, вскинув подбородок. Она еще помнила ту битву, когда чуть не лишилась глаза. Отражение тоже помнило и смущенно потупилось.

– Но ты все же пришла.

– Пришла.

– И ты готова снова со мной работать?

– Да, я готова.

– А если.. А если я снова…

– Снова меня лишишь чего-либо? Ты же знаешь ответ. Я снова уйду.

Отражение понимающе кивнуло и, помолчав, сказало:

– Спасибо.

Она кивнула.

Отражение и девушка молча изучали друг друга, будто общаясь без слов. Наконец, отражение нарушило тишину:

– Ты знаешь, что нужно делать.

Девушка молча кивнула и, развернувшись, звучно топая тяжелой подошвой ботинок, пересекла большой зал и отдернула тяжелую штору, открыв высокий трон, покрытый пылью.

Девушка села на трон, закинула ногу на ногу и громко сказала:

– Я вернулась. Зовите писарей.