Читать книгу Кровавый круиз - Матс Страндберг - Страница 17

– Что тебе нужно? – спрашивает Оса. – Ты сам хоть знаешь, зачем звонишь?

Томас ловит себя на том, что щурится, как будто это может помочь улучшить телефонную связь. Оса дома в Норчёпинге, но так же точно она могла бы находиться в любой другой точке земного шара.

Томас опускает телефон и смотрит на экран. На индикаторе приема всего одна палочка.

– Я просто хотел узнать, как ты там.

Перед ним открываются двери, он входит в лифт. Нажимает на нужную кнопку. Со всех сторон он видит свое отражение в дымчатом стекле, которым отделаны стены, оно бесконечно повторяется, как в калейдоскопе. Рыжие волосы Томаса намокли и торчат в разные стороны.

Почему Оса не отвечает?

– Я скучаю по тебе, как ты не понимаешь? – говорит он и ненавидит сам себя за то, что говорит невнятно. – Все спрашивают про тебя. Представь, каково это – быть на мальчишнике Стефана и не рассказать, что мы разводимся.

Двери лифта открываются, и Томас выходит на пятую палубу. Стоит некоторое время в недоумении. Где его каюта? Где все указатели?

Оса хрипло смеется:

– Так похоже на тебя – притворяться, будто тебе интересно, как я, когда на самом деле ты звонишь, чтобы рассказать о том, как чувствуешь себя ты.

Томас крепче сжимает телефон. Ее голос такой холодный, страшно холодный. Она могла бы заморозить своим дыханием все Балтийское море.

Не надо было звонить. Опять большая ошибка. Но он и это знал заранее. Просто, когда так плохо, уже на все наплевать.

– Прости, что я страдаю от всего этого.

Навстречу ему идут по лестнице две женщины и улыбаются.

– Прости, что я не бесчувственный, – говорит Томас уже и Осе, и им.

Он заходит в коридор. Он просто хочет взять в каюте пачку сигарет. Надо было сначала закурить, а потом уже звонить: ему лучше думается, когда он курит. Но в то же время нежелательно, чтобы Оса слышала, как он затягивается. Томасу по-прежнему не все равно, что она о нем думает, хоть она уже не имеет морального права судить о его поступках. Блок сигарет в магазине беспошлинной торговли стоил недорого, а у него в конце концов есть очень серьезная причина, чтобы снова начать курить.

Если бы все было как обычно, он рассказал бы сейчас, что они напоили Стефана еще в автобусе из Норчёпинга и что Пео и Лассе волочатся за каждой юбкой. Он хочет услышать смех жены. Настоящий, искренний смех. Он хочет, чтобы Оса знала, что он ни за кем не волочится, что никто не может сравниться с ней.

– Скажи что-нибудь, – просит он. – Пожалуйста. Ты не представляешь, как я скучаю по тебе.

– Представляю.

– А ты совсем не думаешь обо мне?

Когда Томас слышит, как трагично звучит его собственный голос, ему самому становится противно. Он достает из кармана пиджака припрятанную бутылку пива. Выпивает большой глоток отвратительно теплого напитка. Смотрит по сторонам. Где он вообще и где, черт возьми, каюта номер 5314?

5134, 5136, 5138… Похоже, что он вообще не в том коридоре. Как тут в принципе можно ориентироваться, когда все вокруг совершенно одинаковое: одно и то же ковровое покрытие на полу, одинаковые двери с маленькими номерными табличками?

Он как крыса в лабиринте, глупая и вдобавок пьяная, ему уже не найти дорогу назад.

– Да, скучаю. Но это уже не имеет значения.

Томас резко останавливается. Внутри зашевелилась осторожная надежда. Оса скучает по нему. Если он сейчас найдет правильные слова, то, может быть, все еще можно будет исправить.

– Послушай… Раз мы оба скучаем, значит именно это важно…

– Нет, – отрезала Оса. – Слишком поздно.

Снова в ее голосе леденящий душу холод.

– Черт бы тебя побрал! – не выдерживает Томас. – Черт, черт, черт, до чего же ты мерзкая сука!

Он чувствует облегчение, но тут же жалеет о сказанном.

– Я тебе не изменяла.

Томас снова злится. Наверное, очень здорово чувствовать моральное превосходство и бросать это обвинение ему в лицо при каждом удобном случае.

– Может, я и не изменял бы, если бы ты не была такой сукой, – слышит он свой голос будто со стороны.

На этот раз раскаяние еще сильнее и приходит незамедлительно. Томас оборачивается и идет по коридору назад. Пытается услышать голос Осы, но ответа нет. Томас смотрит на экран телефона. По-прежнему на индикаторе приема одна палочка. Его раздражает то, как быстро на экране бегут секунды. Разговор длится уже три минуты и двадцать семь секунд. Томас останавливается у небольшого коридора, ответвляющегося вправо. Должно быть, он проходил здесь только что, но этот коридор не заметил.

– Ты там, Оса? Ты меня слышишь?

– Еще нет даже десяти вечера, сколько ты уже выпил?

Жена еще что-то говорит, но слова невозможно разобрать. Из-за этого Томас снова злится, как будто это ее вина:

– Неважно. Это уже не твое дело. С тех пор, как ты меня бросила.

– Я и хотела бы не думать об этом. Но почему-то ты звонишь… Сколько раз я тебя просила…

Разговор прерывается, и Томасу кажется, что Оса повесила трубку. Но, посмотрев на экран, он видит, что связи нет совсем. Он громко ругается. Делает большой глоток теплого пива. Поворачивает направо и заходит в еще один маленький коридор, смотрит на номера кают. 5139… 5137… Вдруг номера перескакивают: 5327… 5329… Впереди коридор снова раздваивается. Но теперь номера стали на что-то похожи.

Томас идет влево. Этот коридор точно такой же, как тот, с которого он начал свой путь. Длинный и узкий, с низким потолком. На секунду Томас замечает, что перспектива полностью исказилась, словно он смотрит в глубокий квадратный колодец и вот-вот в него упадет. В животе у Томаса все переворачивается. Он прислоняется к стене и ждет, пока пройдет приступ головокружения и коридор снова станет коридором.

Томас смотрит на телефон и видит, что он опять в зоне приема. Он набирает последний номер. Сигналов звонка не слышно, но секундомер на экране вдруг начинает отсчитывать время разговора.

– Алло… Ты меня слышишь?

Тишина. Телефон совершенно мертвый, но секундомер работает. Из одной каюты выходят две девушки. Томас догадывается, что они ассирийки. Такие красивые, что нельзя оторвать глаз. Они же его совсем не замечают.

– Алло, – кричит он в телефон. – Ты слышишь меня? Я тебя не слышу, но если ты вдруг слышишь меня, то…

И тут его вдруг осеняет, что он свободен. Один. И он знает Осу: если она что-то решила, то это окончательно и бесповоротно.

– Пожалуйста, – ноет он. – Пожалуйста. Мне страшно жаль, что все так получилось. Прости.

Томас снова оказывается у лестницы, которая привела его в эти коридоры. Читает номера на табличках: 5318… 5316… и наконец-то видит каюту, в которой они разместились с Пео.

– Мне так одиноко, – продолжает он. – Я не хочу быть таким несчастным, не хочу так ужасно себя чувствовать.

Томас достает из кармана джинсов карточку-ключ. Бросает взгляд на экран телефона. Разговор прерван. Телефон не в сети. Он убирает его в карман. Вставляет в замок карточку в ту же секунду, как открывается другая дверь в конце коридора.

– Помогите, – зовет тоненький голосок.

Ребенок. Томас смотрит вокруг, но никого в коридоре не видит.

– Мне нужна помощь, – пищит голосок. – Помогите мне, пожалуйста.

Голос мелодичный и кристально чистый. Удивительно старомодный, каку героя диснеевского мультфильма из детства или из фильмов по книгам Астрид Линдгрен.

Томас вынимает карточку из замка, замок пищит, сообщая, что дверь открыта. Он сомневается. Кладет руку на ручку. Ему нужно всего лишь взять сигареты и вернуться к друзьям, чтобы напиться до беспамятства и забыть все невзгоды.

– Мне страшно, – говорит ребенок.

Томас вздыхает, отпускает ручку и идет дальше по коридору.