Читать книгу Эфир: Пробуждение - Max Gael Martin - Страница 4

Ничто. Глубокое и всепоглощающее.

Вам когда-либо было знакомо то ощущение, когда вы предположим, находились без сознания? Видимо, это и есть то самое чувство, которое присутствует в данный момент. Здесь и сейчас. Это осознание «чего-то», но в этот же момент ничего не происходит, так как вокруг только Пустота. Полное отсутствие Всего.

Чувство парения, и ещё, как во сне при падении, его внезапно настигло сознание. Падение было им самим, пространство проходило через всё его существо, заставляя ощутить страх и биение сердца.

– Сердце? Я чувствую сердце?7 – вырвалось из глубин небытия.

Ничто вдруг пропало. Что-то определённо начиналось, но объяснений и понимания не было.

Он почувствовал, как свет пробивает его веки. Где-то рядом послышались гудящие звуки. Они усиливались и через некоторое время начали сотрясать всё естество, как бы вибрируя.

Боль повсюду.

Теперь это уже не могло быть ни забвением, ни сном. Появилась ещё одна мысль:

– Я – Есть.

Он почувствовал глаза и сразу открыл их.

Свет яростно ворвался в радужку и зрачки, временно ослепив их. Вдали проявились неясные звуки, ритмично повторяясь, но понять их природу было пока невозможно. Глаза самопроизвольно закрылись. Каждое движение век давалось тяжело, на самом деле они были неподъёмными. Но это не имело никакого значения. И то, что он успел увидеть, – не имело никакого значения тоже.

Боль, нервная электрическая боль, как от разряда, пронеслась по телу. Он решил попробовать подняться, скорее рефлекторно, чем осознанно, но все мышцы словно находились вне его самого. Теперь, когда нечто, позволяющее ему быть собой, как бы включилось, он снова попытался встать.

– Что всё это значит? Что я делаю? …Что это?

После тщетных попыток встать он решил сконцентрироваться на том, что над ним. Он понял, что лежит. Над ним витали лёгкие, тусклые огоньки, сверкая и мигая, они сначала показались ему слишком яркими. Через некоторое время глаза привыкли и боль, которая чувствовалась в них до этого, – прошла. Он вгляделся. Огни двигались справа налево, они были разных цветов, и их было очень много. Каждый цвет мигал со своей интенсивностью и интервалами во времени. Они перемещались прямо над ним, словно звезды по небосводу. То место, где они находились, было похожим на купол изнутри. Этот купол видно не было, так как он был черным и неясным, и лишь благодаря огонькам становилось понятно, что это – купол.

Обилие цвета и света утомило глаза. Он решил перевести внимание на ощущения тела. Двигаться не удавалось, каждая часть тела жила своей жизнью, но, несмотря на это, он почувствовал лёгкие покалывания. Он заметил, что может концентрироваться только на чём-то одном, например, когда пытался слушать, всё остальное вокруг меркло. Органы чувств были расстроены, и это выбивало из колеи.

Мыслей не было, снова только ощущения. Но если они и появлялись, то тут же хаотично спутывались в неопределённом порядке. Отбросив попытку думать, чувствуя тщетность стараний, он сконцентрировался на звуках.

Вокруг него и внизу что-то слабо жужжало еле уловимым гулом, распространяясь во все стороны. Он услышал размеренный стук собственного сердца. Также он услышал своё дыхание. Он глубоко вздохнул, и у него закружилась голова, в глазах помутнело. Когда открыл их, то почувствовал тошноту.

Отдалённые появившиеся сигнальные звуки приобретали отчётливую настойчивость. Их было много. Возможно, это что-то значило. Возможно, это был тихий голос. Этот неясный голос в голове приобретал всё более и более внятный и громкий тон.

– Это мысли? Нет, это не мои мысли.

Он вслушался.

– «Номер пять», «номер пять»! – различил он.

– Это действительно кто-то говорит? – подумал он и снова осознал это. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но вместо этого выдавил из себя немного воздуха со скрипом в груди.

– Если это страшный сон, то разбудите меня! – воскликнул он, но не смог ничего сказать вслух.

– Быть может, это сонный паралич?8 А может, всё ещё хуже и это настоящий паралич?

Что-то смутное придавало этому ощущению уже знакомый характер.

Он попытался проанализировать это, но снова сбился и потерял мысль.

– Даже не пытайтесь, «номер пять», успокойтесь, – произнёс голос в его голове.

Ему это показалось забавным.

– Я что, не в себе?

– Послушайте, «номер пять»… – снова раздался этот же голос.

– Вы не должны сейчас напрягаться, отдыхайте, мы скоро прибудем к вам и займёмся вами, – произнёс вдруг уже второй, внезапно появившийся голос. Но он мало что из этого мог понять. Затем тут же, откуда-то сверху второй голос добавил:

– Доберёмся как можно скорее, оповещения сработали десять минут назад, просто замечательно.

Невозможно было понять, женский это голос или мужской.

– Не пытайтесь встать, «номер пять», там протекторы9, которые всё равно не позволят вам сделать это!

Голос был приятным и заботливым.

– Что значит «номер пять»?

– Брось, Сэдэо, ты же предустановил нейросеть10, она займётся им, а мы к этому времени как раз прибудем. Поздравляю, По, вы молодец! – сказал третий, женский голос.

И после этого голоса извне стихли.

Голоса, а особенно их осмысление, придали немного ощущения бодрости. Тело перестало колоть и болеть. Он решил подвигать кистями рук. Кисти слабо поддались, и он смог ощутить, что лежит на чём-то очень приятно мягком. Чувство комфорта заполнило его.

Но внезапно мозг поразила мысль:

– Где я? …кто я? – и немного погодя: — Я болен?

– Ваш номер – «номер пять», – вдруг сказал голос в его голове, скрипящий и необъяснимо странный, он явно не был его собственной мыслью. Это был самый первый голос.

– Это моё имя?

– Вы «номер пять», собственно значит, что вы – «номер пять», – повторил голос и изменился на тональность выше, стал более похожим на женский.

Ему стало смешно.

– Ты издеваешься, да? – подумал он.

– Да, я издеваюсь, – подтвердил голос и весело добавил: – Вам не показалось, мой голос и в самом деле стал иным.

– Что за бред, она что, читает мои мысли? – подумал он и вдруг понял, что это невозможно, раз голос внутри его самого.

– Да, я это могу, – ответил голос. – И вы не сходите с ума.

Только он подумал о том, что сходит с ума, как голос уже успел его переубедить.

– Что бы это значило?

Онемевшее тело встревожило его. Он хотел было спросить: «Кто ты?», но заметил боковым зрением, что вокруг его тела возникло движение. Что-то, что он не мог увидеть, окутало его. Он ощутил множество лёгких прикосновений, нежных, мягких, глубоких. Их было очень много, и каждое прикосновение было не похоже на другое, они проносились волнами по всему телу. Сначала он испугался, но потом почувствовал облегчение.

По телу разлилось тепло. Ему стало интересно, захотелось посмотреть, что же это было, но не смог напрячь тёплую и ослабленную шею. Эти прикосновения разминали каждую мышцу, надавливали на все существующие активные точки, и тело расслабилось.

– О да… – пронеслось эйфорически в его голове. – Как же всё это наз…

– Массаж, – перебив мысль, произнёс голос сухо.

– Верно, – он почувствовал, как по венам заструилась кровь, как будто ей что-то до этого мешало.

Мысли вспыхнули лавинообразным потоком. Стало страшно. Он снова открыл глаза и попытался отыскать голос. Возможно, ему до сих пор только казалось, что голос был в его голове.

Сверху мигали огни. Только сейчас он понял, что это наборы символов, что-то значащие графики и данные, отображающиеся как будто бы на экране. Они витали перед ним прямо в воздухе. Это был явно не экран.

– Боже, – думал он, – что происходит? Кто я? Как здесь оказался? Почему лежу? Я что, в больнице?

Он с ужасом осознал, что не помнит ничего. Абсолютно ничего. Ни как сюда попал, ни кто он такой, ни что это было за место. Не было точки отсчёта.

Он лихорадочно начал вспоминать. Но эти потоки жалких попыток были бессмысленны, так как не имели под собой ничего. Он словно только что родился. Не за что было уцепиться.

Он пошевелил наконец руками и ногами. Что-то блокировало его движения. Как бы он ни двигался, встать не удавалось.

– Ваш уровень адреналина завышен, пожалуйста, успокойтесь! – заговорил вновь этот женский голос в его голове.

– Да ты кто ещё такая, чтобы указывать мне? – выдавил он шёпотом.

– Вам не обязательно говорить, – ответил женский голос. – Вы наверняка поняли, что достаточно лишь помыслить о том, что хотите сообщить.

Голос немного помолчал и, казалось, хихикнул.

– Я ваша личная нейросеть, Мойра11, базовой комплектации и, скорее всего, временная. Например, в данный момент я нужна вам для коммуникации и любой другой помощи.

– Я что, в аду? – испугался он. – И теперь какие-то голоса управляют мной? Почему именно в моей голове? Что ты там делаешь? Мойра, нейросеть? Что это?

– Да, я в вашем мозге, – ответила персональная нейросеть. – Мойра – это тип модели AXIS12, например, кратко, это нечто из категории управления Стандартом13 человека.

– Как это возможно? Как ты читаешь мои мысли? – всё же недоумевал он и открыл глаза, чтобы снова найти хоть что-то в поле зрения, то, что могло бы издавать звуки.

– Я в вашем мозге – я нейросеть, – ответила Мойра. – Это логично.

– А кто тогда я? Я что …умер? Галлюцинации? – спросил он, ощущая дрожь и пот на лице.

Нейросеть словно прикидывала, что ответить, одновременно напевая песенку без слов.

– Вы – «номер пять», – чётко выразила она. – И вы не в аду, а я – Мойра, внедрённая в ваш мозг и активированная совсем недавно. Я даже пока не имею имени. Я базовая модель и, в отличие от полных версий, не могу быть саморазвитой сразу, поэтому нуждаюсь в вас, обучаясь некоторое время. Мы читаем мысли и отвечаем тем же благодаря нашей интеграции в ваше сознание, являясь продолжением вас самих. Я ваш персональный помощник…

«Номер пять» перебил её:

– А ты хитрая. Не отвечаешь прямо. Ты можешь чётко и ясно объяснить, что ещё за «номер пять»? Я не понимаю тебя. Интеграция… Почему мне нужно сходить с ума от этого? Это же какое-то сумасшествие! Не понимаю, зачем говорить в моей голове? Боже, что происходит?

– Прогрессивное восстановление вашей способности функционировать, вот что происходит. Вы начинаете мыслить активнее. Если желаете, то я могу использовать иной – внешний источник вывода звука, один из тех, что находятся в помещении вашей колыбели, – ответила она, и, не успев с ней согласиться, «номер пять» услышал, как персональная нейросеть продолжила откуда-то сверху:

– Как вам удобнее, «номер пять», но прошу вас, пожалуйста, успокойтесь. Вы не можете двигаться, потому что находитесь в специальной капсуле и только несколько минут назад были пробуждены.

Всё это время он пытался выбраться из-под протекторов, которые держали его пояс, руки и ноги.

– Что ты имеешь в виду под «пробуждён»?

Недоумевая, мотая головой, он пытался разглядеть как можно больше деталей вокруг. Но они были непонятны ему.

Мойра не ответила. «Номер пять» почувствовал, как его голову что-то зафиксировало и в шею вошла игла. Резко и почти неощутимо в него что-то ввели. Он понял, что это было впрыснуто в него, и в ту же секунду стал тяжёлым и заторможённым. Захотелось закрыть глаза.

– Вы излишне волнуетесь, – сказала нейросеть. – Понимаю, ваш интерес обоснован, но, увы, вы не можете получить ответы сразу на все свои вопросы прямо сейчас. Ради вашего же блага, мы поможем вам успокоиться и уснуть до прихода вашего реткоида14. Слушайте то, что я вам говорю.

Нейросеть, казалось, знала скорость засыпания, с которой «номер пять» начал теряться, и стала говорить громче, но спокойно.

– Не сопротивляйтесь, мы не можем допустить стресса…

После этого она говорила что-то ещё, но его рассудок затуманился, а её голос приглушился. Он расслабил напряжённые мышцы, не в силах сдерживать сонливость, и забылся глубоким чёрным сном без сновидений.

По длинному белому коридору шли два человека в белых облегающих костюмах и беседовали о городе, погоде, Зорке15.

Костюм на девушке был обозначен оранжевой полосой вдоль тела сбоку, у парня – жёлтой.

Низкорослый, плотный сотрудник контрастировал вместе с ней на общем фоне, с её темно-фиолетовыми волосами, спортивной и высокой фигурой.

Подойдя к автоматической створчатой двери с номером пять, они остановились.

– Полагаю, нейросеть, которую вы ему вживили, работает успешно? – спросила девушка усталым голосом. – Пробуждение было зарегистрировано ровно час назад.

– Да, всё в норме, скоро он начнёт вспоминать согласно вашей установке, Сандра, – ответил парень и, засучив рукав, провёл пальцем по запястью. Он смотрел на данные плоской голографической рамки, всплывшей над рукой в воздухе. – Думаете, мы вовремя?

Сандра даже не обернулась в его сторону.

– Надеюсь на вас, Сэдэо По. Настало время показать то, что вы важны для iCryogenics16. Ваша задача – поставить его на ноги, а моя – не оплошать в глазах Палаты Пирамид17 и успешно провести тест. Я, как и все, устала от однообразия.

Сандра провела по сливающейся со стенами глянцевой поверхности двери жестом сверху вниз, и они вошли.

В колыбели было темно, и только сама криокапсула18, размещённая по центру, слегка подсвечивалась беловатым светом, накрытая прозрачным куполом. Внутри стояла высокая сложная, механическая кровать-кресло со множеством тонких трубок и проводов, струившихся из человека, лежащего на ней. Вокруг неё во мраке всё было заставлено коробками и различным разобранным оборудованием. Сэдэо, вспомнив про беспорядок, извинился:

– Мой Joel19 сегодня чинит здесь компрессорные системы в стенах, извините, – он бегло взглянул на Сандру и подошёл к куполу, разводя руками.

– Пустяки, важно ведь не это.

Смещённая панель автомата-хирурга стояла у ног под креслом-кроватью, скрещённые конечности напоминали шесть лапок насекомого. Такие автоматы использовались в основном в обычных операционных модулях, где требовалось срочное вмешательство, и не только хирургическое. Данные прототипа витали по граням купола, вращаясь, как множество бегущих строк.

Сэдэо не сразу заметил, что извинился не вовремя, так как она замерла на входе. Он подождал, анализируя данные. Обычно Сандра Фридрих была куда более сговорчивой и улыбалась, но только не сегодня. Сегодня она была явно не в духе. Она даже заблокировала мыслесвязь20. Стоило ли ему беспокоиться? Сэдэо не знал, что ожидать от представительницы проекта «Предел». Да и узнал ли он её настолько хорошо за столько лет, чтобы так окончательно судить о ней? Чаще всего она пренебрегала доверительным отношением со своими сотрудниками и притворялась, что не замечает их.

Наконец, словно выйдя из оцепенения, Сандра произнесла:

– Простите меня, По, у нас было совещание. Всё в порядке, не волнуйтесь, – она поправила своё каре и подошла ближе.

Сэдэо провёл рукой по гладкой поверхности купола аналогично двери. На поверхности образовался проём, в который они вошли.

– Итак, что мы имеем? – спросила она неторопливо.

Сэдэо посмотрел на прототип21.

– Сейчас взглянем, – ответил тот и приложил палец к сенсорной панели перед кроватью. Панель включилась, и начался вывод данных.

Внутри находился обнажённый мужчина около ста восьмидесяти сантиметров ростом, белый, с умеренной мышечной массой и седыми, почти белыми, длинными волосами. Они были отведены вниз, намеренно разделены на группы, чтобы избежать спутывания. Серьёзное лицо выдавало его воинственность, выглядел он не старше сорока лет на вид. У него был ровный и прямой нос, нижняя губа немного толще верхней.

Сэдэо завершил вывод информации, сверился с ещё какими-то данными на голограмме с руки и сообщил:

– Прототип «номер пять», пробуждение зарегистрировано в пятнадцать-тридцать, суббота, девятнадцатое апреля 2064 года, после нашей «вынужденной» программы ускоренного пробуждения. Тело проявило положительную реакцию на преждевременное старение, после того как мы ускорили его выход из комы. Ситуация осложнена ещё тем, что сам по себе он провёл здесь дольше всех остальных прототипов, дожидаясь ваших сроков… Нет, вы не подумайте, я не обвиняю вас, нет, я к тому, что длительная кома тоже сама по себе произвела отрицательный эффект на здоровье прототипа.

– Старение? – удивилась Сандра. – Я подумала, что у него, как и у других, будут более полезные плюсы, а не минусы, и что этот эффект скоротечен. Мы вкладывались в него, По, вы обязаны привести его в порядок. Что касается сроков, это не ваше дело, мы прекрасно осознаем наши текущие и недавние проблемы.

– Да, старение клеток – проблема. Увы, я пока ничего не могу с этим поделать. Может, именно в этом и заключается его уникальность? – пожал плечами Сэдэо.

– Птичьи сказки22, – фыркнула Сандра, – надеюсь, что вы справитесь и он прослужит хотя бы один срок, а там наша забота. Я не верю в то, что всё так критично, продолжайте исследования, ускоряйте процесс восстановления, следите за памятью, вовремя делайте подмену. Мы не простим себе неудачу, и вы знаете, о чём я. Если всё пойдёт удачно – наше сотрудничество с вами закончится и вы получите повышение, соответствующие награды за исследования бинсов23, ну… этих, – она кивнула в сторону человека. – Главное, с этого дня не забывайте отчитываться мне или Лансу.

Мужчина внезапно начал двигаться, чем немного напугал присутствующих, протекторы на ногах, руках, шее не позволяли встать. Он открыл глаза и дико, вопрошающе уставился на них.

«Номер пять» проснулся. Сэдэо, растерявшись, слегка толкнул Сандру, и та спросила:

– Что с вами, Сэдэо? – затем она улыбнулась и обратилась к человеку: – Приветствуем вас, «номер пять»!

Сэдэо снова толкнул её и прошептал:

– Я не думаю, что сейчас время говорить с ним, он не готов.

– Птичьи сказки, вы уверены? – удивилась она и недоверчиво сморщилась. – Я начну, ничего страшного не произойдёт, ох уж этот ваш… восточный нрав! Никогда не понимала. Все японцы такие зануды?

Смотря прототипу прямо в глаза, она начала:

– Это Сэдэо По, ваш личный реткоид, он будет присматривать за вами и помогать вставать на ноги. Я – основатель проекта «Предел», член Палаты Наук24, Сандра Фридрих. Вы находитесь в нашем лабораторном комплексе iCryogenics. Вы в безопасности, вам ничего не угрожает, мы сейчас всё объясним, ок?

Она остановилась. Мужчина смотрел на них прозрачно-голубыми глазами очень внимательно, но с явно выраженной слабостью.

Голос нейросети в акустике спросил:

– Могу ли я приподнять его? Он хочет встать.

– Да-да, разумеется, – сказал в ответ Мойре Сэдэо и кивнул.

Кресло-кровать согнулась на сорок пять градусов, приподняв прототипа на нужный уровень. Реткоид отключил протекторы шеи и рук прототипа, и тот, освободившись, присел. Он улицезрел своё обнажённое тело и смутился.

Сандра смотрела на реакцию прототипа с безразличным лицом, отдавая приоритет просмотру данных на панели.

– Что происходит? – спросил человек сухим и хриплым голосом. – Где я и что это за голоса в моей голове?

Он прокашлялся.

– Вот видите, По, Мойра уже поработала с ним, и он в принципе в полном порядке, – выдала Сандра, взглянув на Сэдэо. – Приступайте, не бойтесь, видите, какой прогресс? О чём я говорила?

– Голоса – это Мойра, не бойтесь её, это ваш личный помощник, – сказал, посмеиваясь, По. – Вы во всем сами постепенно разберётесь, не стоит по этому поводу переживать. С чего бы начать… Так вот, раз уж вы в порядке, я введу вас в курс дела. Но боюсь, что вы не запомните всё в исходном виде, так как какой ни была бы прогрессивной ваша сознательная активность, после такого резкого перехода фаз…

Он краем глаз заметил, как Сандра неодобрительно уставилась на него, и продолжил, начав по существу:

– Вы участник особой программы проекта «Предел» Палаты Наук Нового Вашингтона – Circle25.

Проект «Предел» – это та комплексная, определяемая область экспериментальной науки, которая закрыта от общественности. Хотя, по сути, она часто помогает этой же общественности.

Цель «Предела» – улучшение человеческих возможностей, расширение и выявление скрытых и предельных возможностей человека, генные мутации, а также многое другое во благо человечества. Многие из последних достижений проекта являются значимыми в истории Circle. Например, создание мощных антидотов и антивирусов от новых вспышек рекомбинаций мутаций старых и новых вирусов. К примеру, палочник, игла26.

Вы состоите в особой программе, о ней мы вам расскажем со временем, потому что понимаем ваше состояние и не будем излишне загружать информацией. В этой особой программе участвуют также ещё шесть человек, кроме вас. Все вы являетесь особыми личностями в нашей новой истории.

По счастливой случайности, мы сейчас работаем с вами как с людьми, которые перенесли длительный гиперсон, являясь участниками дальнего космического перелёта.

Мужчина перебил:

– Я астронавт? Это, конечно, всё замечательно… Но если я так долго находился в этом состоянии, то сколько? Сколько времени я потерял? У меня есть шанс вспомнить, кем я был?

– Да, как и остальные участники этой особой программы, вы астронавт. Понимая вашу озабоченность, мы хотим сказать, что да, вы потеряли очень много времени, целых тридцать девять лет, – ответила Сандра. – Шанс вспомнить всё у вас есть, без сомнения, но не рассчитывайте узнать всё сразу, это постепенный процесс. Могу сказать только лишь то, что мы занимаемся вами и остальными с 2045 года и каждый из участников был пробуждён в разное время, что зависело от индивидуальных особенностей и степени повреждения их мозга. Дело в том, что ваше длительное и бесконтрольное нахождение в гиперсне, которое длилось двадцать лет, пока мы не нашли вас, разрушило ваш мозг крайне отличительно от других астронавтов. Более подробную информацию вы получите от Сэдэо либо от Мойры. После прохождения вашего полного восстановления мы предоставим вам все необходимые средства и привилегии на право существования в Circle. Ещё отдельная благодарность вам будет выражена за вклад в исследование Марса. Знаете, какой вы счастливчик? Вы рекордсмен, побивший все рекорды самым длительным зафиксированным временем нахождения в состоянии искусственной комы и выживший при этом, поздравляю!

– Можно спросить, как меня зовут? Какое было у меня имя? – спросил «номер пять» с гримасой полнейшего недоумения. – И когда всё произошло, в каком году?

Реткоид и Сандра переглянулись.

– Вас зовут Марк Доу27, – сказал Сэдэо. – Вы были капитаном первой экспедиции в истории человечества по колонизации Марса, Mars Union28 в 2025 году.

Трагедия, из-за которой почти все члены экипажа чуть не погибли, случилась практически сразу после вашей высадки на планету. Это заставило вас совершить подвиг, благодаря которому все относительно благополучно вернулись домой. Вы успешно вернули всю команду, дрейфуя в гиперсне по пути на Землю двадцать лет. Дело в том, что вас не могли обнаружить. Вот так.

Потом, правда, вы слишком долго были участником множества экспериментов, связанных с нарушениями искусственной комы, терапевтической гипертермией, следственными мутациями и на основе ваших патологически перенесённых заражений марсианскими бактериями. Мы в течение всех этих лет боролись за вашу жизнь, но также и спасали жизни другим. Девятнадцать лет ушло на то чтобы наконец восстановить вас. А это всё то время, которое вы у нас находитесь.

Сандра вздохнула и добавила:

– Поэтому вы для нас – один из самых важных прототипов. Благодаря вам и вашим особенностям, мы спасли миллиарды жизней, вы – неосознанный создатель многих удивительных вещей, ваше тело… Если бы вы знали, какой вклад вы привнесли в развитие новейшей эпидемиологии.

Видя всё ещё недоуменного Марка, Сэдэо продолжил:

– Не волнуйтесь. Мы не дадим вас в обиду. С этого момента будем проводить курс восстановления и вашей адаптации, iCryogenics позаботится о вас. Ваше имя не затеряется в истории.

Сандра внезапно и торопливо попрощалась. Она направилась к выходу, подмигнув Сэдэо и что-то шепнув ему на ухо, прежде чем покинуть колыбель. Сэдэо понял, что она убедилась в адекватности «номера пять» и может быть спокойна.

Сэдэо поправил свою чёрную чёлку, свисавшую на лоб и закинул её наверх, быстро приглаживая.

– Судя по тому, что многие вещи мне ни о чём ещё не говорят, означает ли это то, что они новы для меня? Или я их просто не помню? Вот например – что такое эта персональная нейросеть? Не имею представления. Поверить в то, что я астронавт, – легко. Потому что знаю эти вещи, хоть и не помню совсем ничего лично сам… Кстати, можно ли как-то отключить её? Она мешает, даже раздражает… – с недовольным видом он посмотрел на Сэдэо.

Тот, в свою очередь, согласившись, кивнул и нажал на запястье. Там снова появилась голограмма, и он что-то выбрал в ней.

Голос в голове Марка затих, и он сразу почувствовал облегчение.

– Весьма благодарю, – сказал он и выдохнул. – Хотя погодите, ещё один логичный вопрос. Вот вы говорите, что я перенёс нечто неимоверное и побил все рекорды – долгие годы в коме и т. д. А тут я проснулся под вашим присмотром, буквально совсем только что, и удивительно, уже пытаюсь встать на ноги, размеренно и вполне не спутанно говорю, рассуждаю…

– Мм, пока что она в моём присутствии не будет вас беспокоить, – сказал Сэдэо. – По крайней мере, сейчас, вам придётся привыкнуть. Мм… вы слишком много себе накручиваете. Вы думали, что проснулись только что? Вздор! Давайте попробуем встать.

Он отключил протекторы ног.

Марку Доу это не понравилось, но он свесил ноги и спросил:

– Не понимаю. Разве не так? Вы меня слышите?

Сэдэо остановился, рассматривая его вены на ногах.

– Я понимаю, о чём вы, – сказал слегка удивлённо реткоид, он не рассчитывал на столь положительный прогресс. – Память так и устроена. Не буду усложнять вам жизнь и просто скажу: – Действительно то, что не вызывает у вас никаких ассоциаций и выглядит как белое пятно на карте. Более чем естественно, что для вас это – неизвестно и ново.

Вам повезло, что вы не пришли к нам из будущего. Тогда все было бы наоборот. А при таком раскладе – вы прекрасно адаптируетесь. По поводу того, что вам кажется, что вы только что проснулись, – ваше заблуждение. Процесс пробуждения был последователен, и, собственно говоря, до вашего сознательного бодрствования проводилось множество опытов для приведения вас в чувства. Например, помимо всего этого, вам был установлен модуль ASA29, языковой модуль30, известная вам Мойра, которая тоже внесла свой вклад в восстановление ваших структур головного мозга. Вы частично были в сознании уже в течение года, но для вас, возможно, это показалось мимолётным пшиком – не отрицаю… Поэтому все именно так.

Марк перебил его:

– Что? Языковой модуль, я не ослышался?

Сэдэо, видимо, устал отвечать на все его вопросы и сухо сказал:

– Да, языковой модуль, потому что ваша речевая система была нарушена как часть структуры. Нам пришлось, иначе вы бы не знали, как говорить и понимать. Весело, правда?

Тут Марк заметил, что обувь Сэдэо была заподлицо слита с общим костюмом, который, по сути, являлся комбинезоном. Хотя он и не был уверен.

Слишком все выглядело странно и непривычно. Глаза разбегались.

Сэдэо протянул руки, приглашая спуститься, и придержал его.

– Вы уверены? – переспросил Марк и, дрожа, опустился на ноги.

Он встал. Слегка закружилась голова.

Сэдэо, не отрываясь, изучал его тело с головы до ног. Он будто осматривал каждый дюйм.

– Не беспокойтесь, – сказал озабоченно. – Как самочувствие? Чувствуете дискомфорт?

Но Марк чувствовал себя отлично. Слегка, конечно, дрожало все тело, но он все же укрепился в полу. Более того, теперь даже уверенно стоял.

Рискнув, сделал шаг. Он дался тяжело, тело было деревянным. Удивился тому, как ему удавалось стоять после стольких лет комы. Но он ощущал превосходную лёгкость, несмотря на невероятность происходящего.

– Наверное, медицина сейчас может себе это позволить. Стой, если я так думаю, то значит, у меня в прошлом был иной опыт? Само собой, в прошлом, видимо, все было иначе, чем сейчас. Тридцать девять лет прошло.

Пока Сэдэо поддерживал его, он огляделся и увидел те самые символы голограмм, которые витали в куполе, сам купол и устройство, на котором он лежал, видимо, все эти годы. Всевозможные важные данные о физическом состоянии, начиная от концентрации эритроцитов, тромбоцитов в крови. Поглощение воздуха в процентах, графики состава массы, вплоть до размеров сужения его зрачков, пестрили.

Ему стало не по себе. Язык речи, текста показался ему сначала чуждым, но только потом он понял, что знает его.

– А знал ли я его на самом деле?

Он особо не вдавался в эту мысль, просто воспринимал речь и знал, что она ему понятна. Понятна благодаря языковому модулю.

– На каком языке мы с вами говорим? – спросил он.

Сэдэо По ответил:

– Это английский. Если в дальнейшем постесняетесь спросить что-то, то спрашивайте у вашей Мойры, она ответит вам в любой момент. А теперь вам нужно одеться, мы переведём вас в специализированный кабинет для восстановления. Время криокапсулы пришло к концу.

Он заставил Марка расправить руки и ноги, сам взял что-то из ящичка, который автоматически открылся из-под панели сенсорика31, и приложил это что-то к его спине, удерживая его волосы в руке.

– Не бойтесь. Это дефолтный garb32, мы всегда их используем в таких случаях, его можно надевать также и с груди. Стандартное облачение.

Марк не успевал уследить за его быстрыми движениями. На том месте, где он предложил ему эту штуку, началось движение, и она как бы раскрылась. Она начала распространяться к его плечам и от них к груди. Она быстро и плавно стала подтягивать туловище, сначала торс, потом ноги и руки одновременно. До тех пор, пока полностью не покрыла всё тело обтягивающей формой белого комбинезона. Она была приятно-белая, мягкая и совершенно не сковывала движений.

– Вы говорили про какие-то мутации и патологии. Мы что-то подцепили на Марсе? Как тогда я выжил? До сих пор не понимаю…

Реткоид довольно похлопал его по спине и, улыбнувшись, сказал:

– В этом прелесть наших технологий. А буквально тридцать-сорок лет назад этого попросту не было. И всё-всё, что сейчас доступно, это лишь благодаря существованию Circle.

– Circle? Что это? – рассеянно напрягшись, спросил Марк и осмотрел себя. Он чувствовал себя неловко с длинной, до пола, копной волос.

– Ах, да, – спохватился Сэдэо, – они у вас очень быстро растут. Одна из самых неприятных для меня патологий.

По нему было видно, что он засуетился. Марк стоял, собрав все седые волосы в руки, и, сутулясь, пялился на них.

– Как всё это помещалось в криокапсуле? Это же кошмар!

Реткоид взял волосы прототипа и вставил локоны в устройство, похожее на степлер. И зелёный лазер аккуратно срезал их часть, оставляя длину по лопатки.

– Тики-токи, мой маленький братишка Joel уберётся, – Сэдэо посмотрел на упавшие пряди. – И так раз за разом, каждые три дня. Ну хотя бы так, до лопаток вам даже идёт. Всё, пойдёмте же.

Огни под куполом погасли, и они вышли в белый коридор. Марк с огромным интересом разглядывал стены. Всё было слегка размыто. Ноги немного устали.

Сэдэо усадил его на какой-то парящий над полом стул, и тот повёз его сам.

Стены были идеально белыми, пополам их делила продольная золотистая полоса, рассеивая мягкий свет.

Сэдэо завёл его в новую комнату, где показал, как сделать ложе для сна и как убрать его. Комната была тоже белая, но он уверил, что можно изменить цвет на любой другой по своему усмотрению.

Здесь, по словам реткоида, Марку предстоит жить некоторое время до тех пор, пока он не пройдёт весь курс восстановления.

Тут были такие же, по словам Сэдэо – магнитные стулья, но с определённой траекторией движения касательно только этой комнаты. Около стола их было два, они висели на небольшом расстоянии от пола. Назывались такие стулья – магничейрами. Столик был тоже, по сути, интерактивной панелью. С его помощью управлялась вся комната, да и не только. Такой стол назывался сенсориком, как и панель в колыбели. При необходимости он мог также быть спрятан в стену.

Сэдэо заботливо усадил Марка на стул и начал:

– С этого дня вы будете здесь жить, вам следует много отдыхать, у вас особенный график. Мойра будет с вами, только когда меня нет рядом. Я или мой Joel будем приходить каждые три часа для проведения процедур. Но вам не станет скучно. Мойру или её визуализацию вы можете перенести куда угодно, например, в сенсорик, либо во внешнюю акустику, либо в сфектор33.

У вас ещё нет iGlass34, уж простите, пока так. Придётся пользоваться тем, что есть, да вам пока это и не нужно. Вы будете адаптироваться с малого. Также у вашей личной Мойры можно попросить воду, пищу или доступ к туалетной комнате.

– Здорово, мне нравится. Туалет? А как? Мне что, нельзя покидать этого помещения? – спросил Марк и вскочил.

– Разумеется, – ответил По, – для доступа просто попросите её, и она откроет проход в туалетную камеру. Питание – только энергетическая смесь. После успешного восстановления получите перфопаспорт35. А после недельного курса физической спецподготовки сможете есть более нормальную пищу.

Он направился к выходу и, повернувшись, добавил:

– И нормально испражняться, в конце концов, по-человечески. А пока отдыхайте, до встречи!

И в самом деле, Марку захотелось отдохнуть.

– Вот так просто он покидает меня? Будто я не пациент, а друг этого пациента, ожидающий свидания с больным.

Сейчас у него не было сил попрощаться, и он просто махнул рукой вслед.

Сэдэо провёл перед глазами указательным пальцем сверху вниз. Дверь открылась. Он, попрощавшись ещё раз, вышел.

Марк не переставал удивляться. Скорее своему странному чувству ощущения удивления. Он пожал плечами и сел на магничейр. Тот по инерции понёс его в конец небольшой комнаты. Каждое прикосновение к предметам приводило его ощущения в эйфорический бум и чувственный взрыв радости.

Раздался внутренний голос Мойры:

– Приветствую вас, «номер пять», вам нужно принять энергетическую смесь и отдохнуть. Желаете, чтобы я говорила внешне?

– О да, только не в моей голове, – согласился он и облокотился на сенсорик. – Тебе уже стоит называть меня по имени.

На панели сенсорика был изображён логотип iCryogenics в виде снежинки. Он был выполнен в цветном градиенте от голубого к белому. Голос Мойры переместился во внешнюю акустику, только было неясно, откуда конкретно исходил звук.

– Что бы это значило? – спросил он, как бы замедлившись в восприятии. – Я про снежинку.

Послышался лёгкий смешок, и со стены на сенсорик из открывшегося углубления выскользнул прозрачный прямоугольный пакет с жидкостью оранжевого цвета. Она была густой.

– Это всё сейчас не так уж и важно, лучше съешьте вот это, – потребовала Мойра и вежливо добавила: – Слушайте, Марк Доу, не могли бы вы мне помочь? Вы можете настроить меня для полного удобства. Поменять мой голос или… пол, и я смогу проектироваться на сенсорик через сфектор во внешнюю среду в выбранном вами обличии. Вы можете настроить меня, как угодно.

– Пожалуйста, подожди, – устало отрезал Марк.

Он взял дрожащей рукой пакет с жидкостью и выпил его. Напиток ничем не пах и был сладковато-молочным на вкус. Это напоминало ему йогурт, и он задумался. Что-то встревожило его при этой догадке.

– Это не йогурт. «Йогурт» – устаревший вид напитков, производимых до 2035 года, – пояснила Мойра и громко засмеялась. – Кстати, коробку вы также можете съесть. Так что́ насчёт моего предложения?

– Коробку? – уточнил он неуверенно.

– Да. Сейчас вся посуда съедобна или самоуничтожаема. В данный момент у нас первый вариант.

«Пятый» неуверенно, медленно сжевал коробку. На вид она была твёрже, потому что во рту сразу же растаяла. То ли усталость так угнетала, внезапно свалившись на него, то ли так действовала пища, он не знал, захотелось лечь.

– Что вас беспокоит? – спросила Мойра, всё ещё смеясь. – Слово «йогурт»? Ну, это же как минимум странно. Вы такой смешной, когда зависаете.

– Откуда-то мне знакомо это слово. И вообще, всё это очень странно. Я ничего не помню и не понимаю… но в то же время продолжаю понимать вас. И почему «номер пять»? Кто тогда – «шестой», «первый»?

– Неудивительно, не всё сразу, – в позитивном тоне ответила Мойра. – Ведь вы уже в 2025 году были в состоянии криосна. Мне кажется, вам стоит поспать. Чувствуете, как становится тяжело формулировать мысли? Мм? Не волнуйтесь, вы перенесли длительный гиперсон и частично потеряли память. С этого дня мы начнём ваше восстановление. Кто знает, возможно, совсем скоро вы уже всё вспомните.

Мойра ещё немного посмеялась и выдвинула ложе из стены, противоположной сенсорику.

– А теперь прошу вас, ложитесь и поспите. На вид вы просто ужасно глупо смотритесь. Вы устали.

Марк, присев на кровать, ощутил всю её непередаваемую мягкость и тут же с удовольствием развалился на ней.

Сверху не было конкретного источника света, это его тоже удивляло. Свет рассеивался как бы по всей поверхности потолка и стен.

– Да иди ты, без тебя ясно… – подумал он, забывая о том, что нейросеть может слышать его мысли.

Тело странно наливалось какой-то неестественной тяжестью и будто увеличилось в массе. В его памяти ожили неясные образы, какая-то древняя легенда про женщину-героиню. Видимо, это была история, услышанная в детстве. Ту женщину за что-то сожгли на костре очень и очень давно…

Он начал засыпать.

– А вот грубить вовсе не обязательно!

– Восстановление… Хорошо, надоеда… Жанна д’А… – пробубнил он, уже видя сон.

– Жанна?

Марк на миг осознал, что и в самом деле произнёс это в полудрёме. Приоткрыв пустые глаза он тут же сомкнул их.

– Боже, отстань, – выдавил он из себя. – Ты случайно не замечала, что слишком надоедлива? Или все рыцари-женщины такие?

– Слушай, а мне нравится это имя. Жанна… Оно такое старинное. Его сейчас почти никто не использует…

Она знала, что её хозяин спит, забывшись сном праведника. Сном о Средневековье.

– Спокойного сна, Марк Доу. Я с удовольствием буду твоей воительницей, твоей слугой, мой господин. Жанна, Жаннэт…