Читать книгу Мир, в котором я коснулся неба - Max Koschenkov - Страница 3

После скучнейшего урока истории я должен идти на физическую культуру. Я с брезгливостью посмотрел на стенд с расписанием. Ну уж нет! Честно сказать, мне хватило утренней пробежки по чужим газонам и спасение своей задницы от рук охранников!

Кажется, я был на ногах слишком долго. Теперь мышцы начинают болеть. Мать как-то говорила, что такое бывает, когда долгое время сидишь без дела. Как она сказала, итог бездельничества – скорая старость и отмирание мышц. Я тогда сильно ужаснулся, но чаще ходить я не стал: слушаться эту алкоголичку не в моих интересах. Бр-р-р!

Я сел на дальнюю скамью в холле, чтобы дождаться удобного момента свинтить куда подальше. Ноги продолжают предательски ныть, не давая мне приготовиться к новой физ. нагрузке.

Чаще всего я провожу время в парке, когда везёт – местном кинотеатре (если, конечно, удаётся подучить хотя бы грош на карманные расходы). Был там три дня назад на премьере романтической комедии. К сожалению, фильма я не посмотрел, но зато славно отоспался на последних рядах, где всегда безлюдно. Нет, мне не мешают никакие звуки: после ночей, проведённых в жилище, я привык засыпать под грохот и разборки. Включенные колонки кинотеатра для меня являются самой настоящей усладой для ушей.

Ученики толпой носятся по холлу, стараясь не упустить начало урока. И вот, долгожданный звонок раздался в стенах здания.

Я уверенно встал со скамьи, делая вид, что всё в порядке и никакой боли в ногах у меня нет.

– О, чёрт… – промямлил я, когда почувствовал что-то мокрое с задней стороны штанов.

Кажется, теперь на моём левом бедре будет красоваться белый (и чрезвычайно липкий) «Бабл Гам». Ну, вот! Теперь штаны выглядят так, будто их не стирали шесть месяцев! На самом деле, их не стирали всего четыре.

Я попытался отряхнуть штаны рукой, но жвачка не хотела отцепляться. Оно и понятно: на скамейку её недавно налепили.

Но сейчас мои мысли заняты другим – нужно убираться отсюда. Когда толпа рассеялась по кабинетам, и в коридоре можно было сосчитать оставшихся людей по пальцам, я решительно двинулся к выходу. Я ускоряюсь сквозь необъяснимую боль в ногах. Пост охраны пуст: они где-то опять задержались, и это играет мне на руку! Впервые в жизни я благодарю охрану за их безответственность.

Впереди заветная дверь на свободу, и вот я уже касаюсь ручки, чтобы толкнуть её со всей силы. Но что-то идёт не так: дверь летит вперёд, но я не прикладываю усилий. Спустя мгновенье я всем своим телом налетаю на кого-то.

– Ай! – вскрикнул молоденький женский голос.

Мои ноги свело. Мы упали на порог школы так, что я оказался сверху. Помотав головой в разные стороны, чтобы картинка перед глазами стабилизировалась, я посмотрел на девушку подо мной.

Кэтрин Лонг. Я узнаю её лицо из тысячи учеников этой грёбаной школы. Могу сказать, что доклад Кэтрин на истории получился достаточно хорошим для меня: из него я понял несколько умных слов (и, к моему сожалению или счастью, ничего более).

– Спасибо, Мисс Лонг, – сказал сегодня наш историк, опустил ладонь вниз, – Присаживайтесь.

Кэтрин так элегантно шла между партами, не задевая гладкими ножками ни единого рюкзака. Другие бы поспорили с вами, мол, Кэтрин выглядят лучше самой Кендалл Дженнер, и я не вру!

«Её русые волосы легко колышутся при ходьбе, её длинные ресницы легко падают на нижние веки, а от одной только белоснежной улыбки хочется петь!», – примерно так её описывают мальчики из других классов (не советую вам подслушивать чужие разговоры). И я был с ними почти согласен. Только я не рассматривал Кэтрин, как свою (не дай Бог!) девушку.

Чаще всего, она просто помогала мне с домашними заданиями за кусок пиццы. Типичная девушка лёгкого поведения, готовая сделать что угодно за кусок пиццы.

Поэтому нас не связывало почти ничего, кроме школы, в которой я и так редко появляюсь.

Сейчас она лежит подо мной, одетая в короткую футболку, оголяющую её нежный животик, и спортивные шортики. Её зелёные глаза смотрят прямо на меня:

– Люк!

Я сразу слез (точнее сказать – скатился) с неё на прохладный асфальт. Мои щёки загорелись от стыда и от счастья одновременно – это был мой первый физический контакт с девушкой.

– Отвали, Грин, не сейчас… – Кэтрин слегка поморщилась.

Она подумала, что я так привлекаю внимание. Но мне это было не нужно, ведь я не люблю её. Она встала и элегантно отряхнулась от уличной пыли. Кукольной походкой она направилась внутрь школы по своим делам. Скорее всего, на урок, который она не могла пропустить: статус отличницы не позволял.

Я тоже начал подниматься.

– Люк!

Я снова услышал её голос. Он звал меня. Я обернулся к дверям школы – Кэтрин стояла в проёме.

– Люк, тебе нужно появиться на этом уроке, – твёрдо произнесла она.

Я понял, что меня поймала моя знакомая. И сопротивляться было бесполезно. Да и отказывать девчонке тоже было бы некультурно с моей стороны. И я сквозь ной в мышцах поплёлся за ней вглубь школы.

Мы пришли в большой спортивный зал, больше похожий на концертный. Но в отличие от второго, первый был заполнен множеством канатов, какими-то матрасами и различными гантелями вместо удобных стульев. Ранее я тут не бывал.

Ученики стояли в ряд недалеко от входа. Кэтрин присоединилась к ним.

Я поплёлся в самый конец строя почти ковыляя. Потом громко (как мне кажется), сказал:

– Грин тут!

Я еле-еле выговорил свою фамилию. Ноги свело настолько, что все мои внутренние силы уходили только на поддержание меня в ровном положении.

На меня резко посыпались взгляды одноклассников. Потом я снова услышал короткие смешки вроде «Лоха» или «Безмозглого». Смеялась даже Кэтрин, но на друзей я не обижаюсь. Остальные же идиоты, больше нечего сказать.

– Отставить смех! На право! Пять кругов!

Мужской бас крикнул из другого конца зала так громко, что голос отразился от голых стен и спровоцировал противное эхо.

Ребята впереди меня развернулись всем телом и принялись выполнять указания неизвестного мужчины. Теперь я слышу топот их ног, и с каждой секундой он становится громче.

Я стоял, как вкопанный, и не мог пошевелить ногами. Я опустил глаза к полу, и старался максимально настроиться на нужную рабочую волну, но у меня не получалось. Дрожь в коленях сменялась импульсивной болью в двух моих бёдрах.

– Чего ты встал?

Я не мог понять, почему какой-то мужчина кричит на меня. Почему все осуждающе смотрят на меня? Чёрные брови неизвестного уже закрывали глаза, настолько сильно он нахмурился.

О, нет, он приближается! С каждым шагом он становится всё выше и страшнее. Он напоминает мне моего грозного отца.

– Беги!

Он сунул в рот жёлтый свисток. Зал заполнился звуками высокого верещания, который смешался с топотом и смешками.

Он всё ещё приближается, и вот, когда мужчина находится уже на расстоянии вытянутой руки, я решаю броситься за остальными.

Я побежал по периметру зала, что есть сил. Я даю себе слово, что это первый и последний раз, когда я пришёл на эту чёртову физическую культуру!

Я пыхтел от страха и от нагрузки. Теперь начинала болеть голова. Я бегу уже второй круг, и пот заливает мне всё лицо. Я чувствую, что краснею.

Позади слышны выкрики моих одноклассников. И тут я вспоминаю про жвачку на бедре. Мне становится настолько неловко, что я пытаюсь двигать ногой активнее, чтобы сбросить с себя липкую консистенцию.

– Лох, дебил!

– Вонючка и грязнуля!

– Быстрей беги, спящая красавица!

Свист, крики, топот, импульсивная боль в ногах и бешено колотящееся сердце. Подножка!