Читать книгу Удивляйтесь вместе с детьми! Как превратить свой дом в место, где ребенку хочется учиться - Майкл Розен - Страница 4

Однажды Дэвид Эттенборо рассказал по телевизору историю из своего детства, которая резонирует с тем, что произошло со мной.

Эттенборо вспоминал, что когда он был мальчиком, то интересовался старыми костями (попросту ископаемыми). Любой, кто гуляет в сельской местности, рано или поздно находит останки несчастных баранов, коров и прочей домашней живности. Он собирал их, приносил домой и коллекционировал. Кстати, если вы делаете это, то нужно:

1. собирать их в тряпичных перчатках и

2. вымачивать в отбеливающем растворе.

Дома он расспрашивал отца и его друзей о своих находках и задавал вопросы вроде: «Какому животному они принадлежат?» или «От какой части тела эта кость?». Как объясняет Эттенборо, его отец был ученым, а знакомые – опытными людьми, разбиравшимися в зоологии и анатомии. Но, насколько я помню, никто в доме Эттенборо не вертел кость в руках с умным видом и не провозглашал: «Это бедренная кость овцы». Они хотели, чтобы юный Эттенборо проникся духом поиска. Они хотели, чтобы он составлял собственное мнение и выдвигал суждения. Если просто смотреть на кость и сообщать мальчику название животного или части тела, этого не получится. Поэтому, как вспоминает Дэвид, они смотрели на кость и отвечали: «Точно не знаю, но мы можем попробовать выяснить это».

Потом они доставали старые книги и вместе корпели над ними, сравнивая рисунки с костями, найденными ребенком. Вместо сухих ответов, исключавших дальнейшие расспросы, они поощряли мальчика к исследованию. Эттенборо испытывал удовольствие от охоты, торжество от очередного открытия.

Безусловно, это сработало.

Теперь я изложу свою версию.

В шестом классе у меня начался двухлетний курс английской литературы (в моей школе его предлагали ученикам 16–18 лет). Во время второго учебного года к нам пришел новый учитель и сказал, что просмотрел книги, которые нам предстояло изучить. Одной из них была длинная поэма Джона Мильтона «Комус». «Сказать по правде, я ее не понимаю, – обратился он к нам. – Вам придется помочь мне».

Это показалось очень странным. Думаю, тогда я впервые услышал, как учитель говорит, что он чего-то не понимает. Мы привыкли, что дело преподавателя – знать свой предмет и разжевывать его нам, ученикам. Он должен был не только знать материал, но и уметь излагать его единственно точным и правильным способом, чтобы мы все как следует запомнили. А тут учитель признавал, что тот самый предмет, которому он должен учить нас, оказался слишком трудным для него! Это казалось настоящей катастрофой. Так мы будем барахтаться до конца учебного года, а потом не получим высокий балл по литературе и не поступим в университет.

Когда я пришел домой и рассказал об этом отцу, он рассмеялся. «Превосходно! – сказал он. – Это очень хорошая методика. Разумеется, он все понимает, но утверждает обратное, чтобы ты и другие ученики сами немного постарались и не думали, что он должен кормить вас с ложечки. Весьма умно с его стороны».

Поэтому мы почти целый год пытались разобраться в «Комусе» Джона Мильтона. Это было нелегко и скучно. Труднее всего было понять, почему Мильтон вообще написал эту поэму. Разумеется, все это происходило задолго до Википедии. Что мы могли поделать? Мы сидели в классе и медленно продирались через поэму, задавая друг другу вопросы и пытаясь ответить на них. Мы пользовались примечаниями в конце книги. Мы посещали библиотеку и старались разобраться в творчестве Мильтона. По мере того как дело двигалось вперед, время от времени у кого-нибудь из нас (иногда это был учитель) появлялась хорошая идея. Это было увлекательное и воодушевляющее занятие, несмотря на то что сама поэма мне не понравилась. То, что действительно доставляло мне наслаждение, – это ощущение поиска смысла стихов, особенно таких старых, написанных сотни лет назад. Было просто замечательно, что нам не сказали о смысле поэмы или о том, что мы должны думать о ней. Нам предоставили право изучать ее и совершать самостоятельные открытия.

Много лет спустя я присутствовал на встрече выпускников школы, и там был наш преподаватель, мистер Спирмэн, который теперь стал директором. Он сразу же направился ко мне и после радушного приветствия пустился в воспоминания двадцатилетней давности, когда мы изучали английскую литературу под его руководством. «Знаешь, это был незабываемый год, – сказал он. – Для меня он был очень плодотворным. Помнишь, как мы корпели над «Комусом» Мильтона?» Я ответил, что помню. «А помнишь, как я сказал вам, что не понимаю эту поэму?» Я ответил, что прекрасно помню и уже собирался передать ему слова моего отца о блестящей методике преподавания, когда он покачал головой и добавил: «А знаешь, Майкл, я действительно не имел понятия, о чем там речь, но, работая с тобой и другими учениками, я все осознал!»

Он не шутил.

Какой вывод можно сделать из этих двух историй? Они рассказывают нечто очень важное о процессе обучения и приобретения знаний – человек навсегда запомнит то, что он нашел и понял сам.

Само собой, вы можете просто отвечать на вопросы ваших детей. Они могут запомнить или не запомнить ответ, понять или не понять его. Если уж так случилось, что времени на самостоятельные поиски нет, можно использовать методики запоминания материала.

Собственно, вот они:

Посмотрите на страницу.

Найдите на ней нужную информацию и постарайтесь оставить ее в памяти.

Закройте эту страницу.

Произнесите вслух или запишите то, что запомнили.

Раскройте страницу.

Сравните то, что вы только что сказали или написали, с нужным фрагментом.

Если результат не совпадает, повторите шаги 1–6.

Или так:

Если вы стараетесь выучить длинную последовательность или, к примеру, логический пассаж с цепочкой «причин» и «следствий», то фокус состоит в поэтапном сокращении. Это значит, что вы несколько раз переписываете текст, каждый раз делая его короче, чем раньше.

Я обнаружил, что четырех этапов вполне достаточно. Таким образом, получается набор ключевых слов или фраз, которые «включают» воспоминание о том, как вы укорачивали первоначальную длинную версию. Чем больше вы это делаете, тем лучше получается.

Или так:

Давайте предположим, что вы пишете отчет на какую-то тему. Превратите каждый кусочек информации в «комнату», существующую в вашем воображении (позаимствуйте их образы у знакомого дома или здания, чтобы было легче). Каждая часть отчета прикрепляется к определенному пространству. Когда вы вспоминаете информацию, то представляете, что находитесь в соответствующем помещении. Потом представьте, как вы переходите в другую комнату, где ожидает следующая часть… и так далее… Я считаю этот метод полезным в тех случаях, когда отчет больше похож на историю, чем на цепочку причин и следствий.

Или так:

Вы запоминаете «связи».

Тогда любая история будет напоминать лестницу, где каждая ступенька (кусочек знания) связана со следующей. Проблема этого метода в сложности запоминания правильного порядка. Важно продумать логическую связь!

Вы можете записать обозначения каждой ступени. Делая это, вы стараетесь выяснить, как и почему один шаг по лестнице связан со следующим. Это делает логическое обоснование запоминаемого предмета «эксплицитным», или «понятным для вас». Для удобства пользуйтесь словами: «поскольку», «следовательно», «поэтому», «таким образом», «последствия», «условия», «причины», «приводят к…», и так далее.

Я много раз прибегал к этим методам, когда готовился к экзаменам в шестнадцать лет (О-уровень), в восемнадцать лет (А-уровень), когда мне было девятнадцать лет, и перед получением степени бакалавра по английскому языку и литературе в двадцать три года. Все, что я могу сказать, – эти методики оказались эффективными для меня!

Однако…

Это не всегда позволяло мне выяснять то, что я действительно хотел узнать. Я не заходил в те закоулки, где мог бы найти новые, неожиданные факты.

Я совершенно определенно получил опыт поиска во время изучения поэмы «Комус» Джона Мильтона в тот памятный год.

Я также получил нечто, больше связанное с чувствами, чем со знанием или обучением: это была уверенность в том, что я могу самостоятельно проводить исследования и совершать открытия. Не правда ли, иронично, что я получил это ощущение благодаря человеку, который на самом деле не понимал смысл поэмы?