Читать книгу Влюбиться без памяти - Майя Бессмертная - Страница 7

Кожевников отчаянно смотрит на меня своими красивыми, цвета игристого терпкого коньяка глазами, и приоткрывает чувственный рот. Я окидываю красавчика томным взглядом, отмечая, что новая рубашка тёмно-фиолетового цвета сидит на нём просто изумительно, заставляя глаза светиться каким-то магическим светом.

Боже, какой он красивый!

Я втайне мечтаю о поцелуе с этим божественным мужчиной, и прикрываю трепещущие веки. Сейчас, моё самое сокровенное желание, которое я лелеяла в душе последние полгода, наконец-то сбудется.

Но неожиданно картинка меняется – я оказываюсь на улице, под пронизывающим дождём и шквалистым ветром.

Сетуя на переменчивую Питерскую погоду, я оглядываюсь, в надежде увидеть рядом с собой такого же красивого бизнесмена. Но мои глаза никак не могут нащупать его высокую статную фигуру сквозь завесу плотно висящего тумана.

– Женя, помоги!

Я, почему-то насквозь мокрая, карабкаюсь по какой-то земляной жиже и отчаянно пытаюсь понять, откуда в феврале, в северной столице, взялась такая глинистая почва. Или я где-то за городом?

Мои руки скользят по глине, и я пытаюсь нащупать пальцами хоть какой-то выступ, какой-то камень, за который можно ухватиться. Я перевожу взгляд на правую руку, смахивая с лица тяжёлые капли дождя и вижу на безымянном пальце шикарное кольцо с огромным бриллиантом.

Чёрт, опять оно.

– Женя! Отдай кольцо!

Антон Михайлович стоит на вершине той глинистой кучи, и смотрит на меня с укоризной, качая головой. На нём почему-то больничная пижама в голубую полоску, а голова плотно забинтована.

– Это плохо. Ты должна отдать кольцо.

Киваю.

– Я собиралась это сделать с самого начала, но оно не снимается!

Кричу, надрываясь, но мой крик уносит ветер. При этих словах мужчина запрокидывает руки и падает в бездну. Я, ничего не соображая, прыгаю вслед за ним, мгновенно ощущая состояние лёгкости и полёта. Господи, где я и куда мы с Кожевниковым падаем?

Моё тело ускоряется, и я понимаю, что неизбежно сейчас разобьюсь о землю, разлечусь на мелкие кусочки, и всё для меня будет кончено. Будет только один плюс в этой грустной истории – то, что мы с красавчиком умрём в один день, как настоящие пылкие влюблённые.

Хотя, это, конечно, слабое утешение.

Слышу какое-то тарахтение, и оно почти парализует меня. Что это? Страх сковывает моё тело, и я не в силах пошевелиться, открываю рот. В горле пересыхает и я, издав нечеловеческий крик, открываю глаза, уставившись в родной потолок своей спальни.

Уф, я дома и мне приснился какой-то дурной сон.

Ужасно…

Тут же на тумбочке начинает вибрировать мой мобильный телефон, и я понимаю, что разбудило меня, спася от опасности разбиться. На экране высвечивается незнакомый номер и я, откашлявшись, беру трубку.

– Евгения Васильевна Королёва?

– Да.

Протираю глаза, приподнимая голову с подушки. Кому понадобилось будить меня в такую рань, в мой законный выходной? Да ещё и так официально представляться? Обычно ничего хорошего такие люди не говорят, принося дурные вести.

Часы на тумбочки показывают начало девятого, мерно тикая секундной стрелкой, и я с раздражением бью кулаком по влажной подушке, отсыревшей от моей головы. Видно, неприятный сон вызвал во мне бурю эмоций, и я даже вспотела во сне, падая в бездну.

Моргаю глазами, чтобы побыстрее прийти в себя, и заставить глаза, наконец, открыться. Чёрт, а я надеялась поспать сегодня подольше. Чуть не крякнув от досады в телефонную трубку, вслушиваюсь в слова неожиданно позвонившего мужчины.

– Вас беспокоит капитан Торопов, я расследую дело о нападении на Кожевникова Антона Михайловича.

Сажусь на кровати, приглаживая пятернёй спутанную шевелюру, и в панике оглядываюсь, ища на тумбочке свои очки. Быстро напяливаю их на свой нос, мигом приводя себя в равновесие. Сон мгновенно улетучился, а сердце бешено застучало, боясь услышать какую-то неприятную информацию.

– Ему стало хуже?

– Нет-нет, вроде бы, всё в порядке, в прочем, я не доктор. Мне позвонил его лечащий врач и сказал, что после завтрака Антона Михайловича должны перевести в палату. Я хотел попросить вас приехать в больницу к полудню, чтобы опросить вас обоих. Мне сообщили ваш номер телефона и сказали, что именно вы были свидетелем нападения.

– Хорошо, я приеду.

– Меня зовут Григорий Егорович, я буду ждать вас. Если вдруг не наткнётесь на меня сразу же, спросите моих коллег. Со мной будет пара стажёров.

– Угу.

– До свидания.

Полицейский отключается первым, а я ещё несколько секунд перевариваю полученную информацию, тупо глядя на светящийся экран мобильного телефона.

Скорее всего, Григорий Егорович – довольно пожилой мужчина. Не знаю, почему у меня возникли такие ассоциации. Может, потому что я давно не слышала во дворе детей с такими именами, а может я безнадёжно отстала от жизни, ведь сама, в свои двадцать шесть лет, отпрысками пока так и не обзавелась.

У полицейского был уставший голос – возможно, он уже несколько часов был на работе, занимаясь делом Антона Михайловича.

А я тут сплю.

Срываюсь с места и несусь в ванную – нужно успеть привести себя в порядок и позавтракать. Очень надеюсь, что не столкнусь, нос к носу с надоедливой Дианой Леонидовной, потому как собираюсь шубку, кольцо и вещи Кожевникова оставить у него в палате – и пусть делает с ними, что хочет. Иначе, совесть просто сожрёт меня с потрохами.

Встречи с маменькой Антона Михайловича доставляют мне жуткий дискомфорт ещё и потому, что мне приходится постоянно пить антигистаминные, чтобы не мучиться от навязчивого, удушливого кашля, вызванного едкими духами женщины.

Конечно, вечером мы снова созвонились с Галиной, чтобы обсудить мои дальнейшие действия. Мне нужен был совет подруги, ведь я во что бы то ни стало, хотела расставить точки над «i», и признаться, что я не та, за кого все меня принимают.

– Не вздумай признаваться, что это не так.

– Но я не могу.

– Дура ты! Побудь невестой, что тебе стоит? Зато, получив доступ к телу красавчика бизнесмена ты сможешь делать с ним всё, что захочешь.

– Фу, о чём ты думаешь?

Мои ладони мигом потеют, сердце заходится в бешеном ритме, а внизу живота резко теплеет и сжимается какой-то мягкий комок. Но я, ни за что не признаюсь подруге, что я, конечно, мечтаю оказаться в объятиях Антона Михайловича. Иначе она от меня не отстанет.

– И ничего не фу! Сколько ты уже без мужика? Да ты полгода таскалась за этим бизнесменом, крутясь с подносом у его столика и подолгу прихорашиваясь у зеркала, в надежде получить хоть какой-то скупой комплимент. Теперь он твой! Неужели не хочешь, наконец, пощупать свою мечту?

– Ты что, я не собираюсь с ним спать. Я просто хочу, чтобы он в меня влюбился без памяти.

– Тогда молчи.

Но я так не могу. Кольцо, как и всё остальное, я обязана вернуть истинному владельцу. Ведь к настоящей любви все эти мнимые ценности не имеют никакого отношения. Тем более, после ночного кошмара, я точно уверена – кольцо я просто обязана вернуть, иначе не смогу спокойно спать.

Отчаянно намыливаю руку, и пытаюсь стянуть обручальное кольцо, по праву принадлежащее Юлии, со своего пальца. Мне во что бы то ни стало нужно это сделать – я не хочу больше никого обманывать. Если уж нам суждено быть вместе, то это должно произойти без обмана. Может, сработает Галкино предсказание – Антон узнает, что именно я спасла его от верной гибели, и влюбится в меня.

Яростно намылив конечность пенистым гелем для душа с запахом кокоса, начинаю крутить кольцо, и с радостью понимаю, что оно начинает двигаться. Огромный бриллиант, ярко сияет ровными гранями в моей руке, и я с сожалением понимаю, что больше мне никогда не удастся примерить на себя такое дорогое ювелирное изделие.

Выдыхаю. Да и пофиг.

Настоящая, а не липовая любовь мужчины – намного приятнее, чем дорогое колечко на пальце. Наконец, после пары минут усердных попыток, золотое украшение оказывается на моей ладони, и я быстро смываю с него ароматно пахнущую пену.

Фух!

Теперь уберу его назад в бархатную коробочку, и верну Антону. Надо сделать это как можно быстрее, чтобы мне больше не пришлось противостоять сладкому соблазну.

В одиннадцать я выхожу из дома, направляясь к остановке автобуса. Ехать до больницы не так уж и долго – прекрасно смогу добраться на общественном транспорте, не тратя денег на такси. В моей сумочке – вещи Кожевникова и обручальное кольцо Юлии.

А вот манто я решила не тащить в больницу – мужчина выздоровеет и заберёт его сам. Вещь довольно объёмная и я уже вижу недоумённые взгляды людей, когда я притащусь с шубой под мышкой в больницу. Чтобы не создавать шумихи вокруг этого поступка, я пока оставлю манто у себя, до выздоровления Антона Михайловича. Я его больше не надену, хватит с меня обмана.

Правда, я ещё не решила, как сказать обо всём Диане Леонидовне, но искренне надеюсь, что не встречусь с ней сегодня, и смогу спокойно объясниться с мужчиной наедине. Правда, на случай неожиданной встречи, я всё же положила в сумочку дополнительный блистер «супрастина», молясь, чтобы мне он сегодня не понадобился.

Ажурные снежинки причудливой формы сыпятся с неба, поблёскивая и искрясь в воздухе, падают на моё лицо, щекоча нос и охлаждая румянец на щеках. Под ногами – вязкая каша, слегка подтаявшего снега.

Жёлтое маршрутное такси, дурно пахнущее бензином, быстро доставляет меня до нужной остановки, и я, вместе с несколькими другими пассажирами, вываливаюсь из него, отряхиваясь.

Возле больницы я натыкаюсь на молодую мамочку, которая, утирая пот со лба, тащит коляску с розовощёким младенцем. Колёса транспорта застревают в вязкой каше и девушка, отчаянно ругаясь, сплёвывает на землю.

– Давайте, я вам помогу? Вам в какой корпус?

– Мне туда, в педиатрию. Сил нет уже, по такой каше добираться.

Я согласно киваю, и помогаю перенести коляску через небольшую мутную лужу, перемешанную с остатками снега.

– Что творится с погодой? То плюс, то минус. То снег, то дождь. Никаких сил не хватит!

– Да, я вас прекрасно понимаю.

– И коляска почему-то не едет….

Девушка нагибается вниз, чтобы пощупать колёса транспортно средства малыша, и в отчаянии всплёскивает руками:

– Нет, ну вы подумайте! Этого ещё не хватало!

– Что случилось?

– Камера лопнула! Наверное, не выдержала этой каши на дороге. Вот чёрт!

В моей голове начинает копошиться важная мысль. Блин, отчего я никак не могу её нащупать, уже который раз? Что в этой фразе девушке кажется мне важным и интересным, но я никак не могу вытащить это важное зерно. Пожалуй, надо всё обдумать в спокойной обстановке.

– Ничего, давайте, понесём коляску! Хватайтесь сзади, а я возьму спереди.

С готовностью хватаю детский транспорт, и помогаю девушке преодолеть нужное расстояние, оставляя её у самых дверей больницы.

– Ой, спасибо вам большое!

– Да не за что. Только вот обратно, боюсь, не помогу – придётся вам на такси добираться.

– Да это ладно. Обратно нас его папа повезёт. Спасибо!

Она счастливо всплёскивает руками и расплывается в благодарной улыбке, вытаскивая из крохотной круглой сумочки свою визитку.

– Вот, возьмите, пожалуйста. Если вдруг понадоблюсь – смело звоните, сделаю хорошую скидку, как самому дорогому клиенту.

– Спасибо.

Молодая мамочка счастливо делает взмах рукой, вытаскивает своего малыша из коляски и скрывается в больничном корпусе. Я же пробегаю глазами по строчкам на картонном прямоугольнике, впитывая информацию.

«Анна Сергеевна Липа. Рекламное агентство. Дизайн наружной рекламы, монтаж вывесок, ТВ и радио реклама, полиграфия». Ниже шёл контактный номер телефона.

– Хм. Ну, ладно. Авось, пригодится.

Сую визитку в карман и припускаю бегом назад, к нужному корпусу, где меня должен ждать полицейский.