Читать книгу Болото вечной жизни. I часть - Майя Сварга - Страница 3

– Всё, меня достало, я иду покупать лотерейный билет! – Юля ворвалась, не постучавшись, в комнату к Марине, из-за чего та в испуге выронила журнал. – Я больше не могу, ты посмотри, – она подтащила сестру к окну, – посмотри на улицу!

А улица, через край заполненная солнечным светом, была чудо как хороша в этот день начала апреля. Весна не стала смотреть на календарь и началась ещё зимой, и сейчас пробуждающаяся жизнь уже была готова вырваться на волю. Всё замерло, как спринтер на старте, чуть дрожа от еле сдерживаемого напряжения. Это нетерпеливое ожидание было во всём: в кустарниках, вытянувшихся к Солнцу, ветви которых стали яркими, глянцевыми и упругими, в деревьях с набухшими почками, уже избавившихся от зимней спячки; в самом Солнце, которое сияло так неправдоподобно ярко после этой тяжёлой и мрачной зимы, что хотелось смотреть на него снова и снова, чтобы убедиться, что оно действительно есть и что оно на самом деле такое яркое и сияющее. И небо было самым чистым, голубым и высоким, какое только можно представить. И начавшие возвращаться птицы уже свистели, звенели, щебетали и ворковали повсюду, наполняя привыкший за зиму к тишине дворик ликующими звуками. Старинные дома, стоящие здесь одну, а кто и две сотни лет, казались сегодня совершенно новыми, только что вылупившимися на свет. Даже их обшарпанные, давно не крашеные стены предстали сейчас сделанными из радуги, и всё пронизывали солнечные лучи, настолько сконцентрированные, настолько плотные, что, казалось, ещё немного, и их можно будет схватить в охапку.

– Ты видишь всё это, – Юля раскинула руки, как бы стремясь обнять весь мир, – а ведь ещё и запахи – пахнет Солнцем, и соком деревьев, и нагретым асфальтом, и… и… и… Весной пахнет!!! Всё, всё бурлит жизнью, всё стремится на волю, вот, смотри, мать-и-мачеха, она уже выбралась из-под земли, а я как в ловушку поймана и застряла здесь, – и руки её бессильно повисли.

Марина удивлённо посмотрела на сестру:

– Какая муха тебя сегодня укусила? – спросила она, пытаясь понять, что же могло послужить причиной такого взрыва эмоций.

– Весенняя, – буркнула Юля, отвернувшись, но затем не выдержала и стремительно развернулась к сестре, схватив её за руки.

– Я очень люблю Центр, я очень люблю нашу квартиру, но я не могу больше жить здесь! – Она замолчала, пытаясь собраться и успокоиться, и вскоре заговорила снова, – я сейчас скажу тебе то, что ты и так знаешь, но прошу не перебивать, иначе я собьюсь и запутаюсь. Смотри – у нас прекрасная трёхкомнатная квартира в Центре – мечта очень многих, но нас-то уже пять человек. Ты любишь цветы, – Юля кивнула на журнал по цветоводству, что, выпав из рук Марины, так и остался лежать на полу, – наша квартира заставлена ими настолько, что стала похожа на джунгли. Но королевство маловато, развернуться негде – ты же мечтаешь о цветниках, о зимнем саде. Маша – ей всего год. Центр – прекрасное место, но жить здесь можно только вопреки, как и вообще в Москве. Андрей. Сколько раз вы с ним разговаривали, я же слышала, как было бы хорошо жарить шашлыки около своего дома, к тому же он помешан на рыбалке. Он также мечтает о доме. Егор хочет собственную комнату, и он прав – жить в коридоре никому не понравится. А я люблю леса, и поля, и реки, и чтобы не было стен и заборов, и свободу, и простор, а здесь вокруг стены и тюрьма. Мы здесь даже не можем завести собаку – с ней некуда идти. А заработать на то, что нам надо, мы не сможем и за всю нашу жизнь.

– Юль, я не понимаю, к чему ты завела этот разговор, ты же знаешь, мы не можем этого… – начала было говорить Марина, с тревогой глядя на сестру и поглаживая её по руке в попытке успокоить, но закончить фразу не смогла.

– А-а-а! – завопила Юля, перебив непрошеную утешительницу, – знаю я, что ты хочешь сказать – мы не можем продать квартиру, ведь в ней жили три поколения нашей семьи, а главное – если вдруг вернутся родители… – она бросила взгляд на фотографию, стоящую на столике около окна. На этом старом черно-белом снимке была изображена молодая пара, обнимающаяся, хохочущая, глядя в камеру. Их родители, двадцатилетние, вскоре после свадьбы. Они ещё не знают, что через 25 лет оставят своих, пока ещё не родившихся детей одних, уехав в очередную археологическую экспедицию и не вернувшись из неё. – Так вот, если вернутся наши родители, – Юля решительно заговорила снова, – они же сюда вернутся, если вообще вернутся, ведь так?

– Естественно, – ответила заинтригованная Марина, – как же они иначе нас найдут? И что ты предлагаешь?

– Так я же потому и пришла к тебе…

Марина насмешливо-снисходительно смотрела на возбуждённую сестру.

– Вообще-то не пришла, а ворвалась как тайфун, – перебила она Юлю, укоризненно уточнив, – что-то проорала, схватила, подтащила меня к окну, да ещё и лекцию о приходе весны прочитала.

– Ну да, – воскликнула Юля, – это так, только завопила я не что-то, а совершенно ясно сказала – я иду покупать лотерейный билет!

Марина искренне не расслышала первых слов сестры, ворвавшейся к ней в комнату, и сейчас испуганно охнула.

– Только не это! Ты, что действительно рассчитываешь выиграть дом? – воскликнула она, по опыту зная, если уж какая-то идея попадала сестре в голову, то выходила оттуда крайне неохотно, и в красках представила себе весь дом, заваленный этими билетами. К тому же ей совершенно не нравилось то, что она видела сейчас – в каком возбуждении, почти экзальтации, находилась Юля, и как поверила она в свою идею.

– А что такое? Ведь лотереи существуют и для того тоже, чтобы кто-нибудь мог выиграть, разве нет? – убеждающе заговорила Юля, взяв сестру за руку и глядя ей в глаза. – У нас что, есть другой вариант? Мы же не увешаны богатыми дядюшками, как Дуремар пиявками, и заработать мы столько не сможем. Я же их не украсть хочу, не ограбить, не убить кого-нибудь. Ну и почему же я не смогу выиграть в лотерею? – и она вопросительно подняла бровь.

Марина задумалась. В принципе, сестра была права и вероятность выигрыша существовала, но в вероятность выигрыша именно Юлей Марина не верила абсолютно. Пятилетняя привычка взяла своё, и она заявила:

– Это идиотская идея, так и знай. Ты ничего не добьёшься, только расстроишься. Я, конечно, не могу запретить тебе покупать их – ты уже взрослый человек, двадцать лет всё же, и сама зарабатываешь, но пойми – с каждой неудачей ты будешь всё больше и больше впадать в отчаяние…

– Ничего, впаду, – проворчала Юля, раздражённо поморщившись.

– … впадать в отчаяние, – не дала себя сбить Марина, – а вместе с тобой, глядя на тебя, и я, и Егор, и Андрей. Маша, уж на что маленькая, и то будет страдать.

Юля немного помолчала, размышляя – в какой-то степени Марина была права. В её рассуждениях есть рациональное зерно, но ведь не обязательно будет именно так. Марина напрочь отметала элемент удачи. Вот оно! Удача! Юля радостно и быстро заговорила:

– Ты, конечно, права, рисуя такую страшную картину, но не совсем. Давай договоримся. Я куплю один лотерейный билет, – на этих словах Марина нахмурилась, но Юля, не обращая внимания, продолжила, – но не просто так. Срок – неделя. За эти семь дней должно случиться что-нибудь, указывающее на какой-нибудь лотерейный билет. Просто так я покупать не буду. Будет знак – я билет куплю, нет… Ну, на нет и суда нет.

Марина внимательно смотрела на сестру, обхватив рукой подбородок и поглаживая губу. Она знала – Юля слово сдержит. Билет, конечно же, не выиграет, но, как по личному опыту знала Марина, лучше однократное разочарование, пусть и очень сильное, чем бесплодная, выматывающая надежда.

– Хорошо, – сказала она, – это отличная идея. Желаю тебе удачи, – добавила она искренне.

– Спасибо, – ответила Юля, – она мне понадобится. Ну что, в таком случае я собираюсь и иду на улицу.

– В каком это «в таком»? – удивилась Марина.

– А ты что, думаешь, он впорхнёт ко мне в окно, перевязанный бантиком? – не меньше сестры удивилась Юля. – Удачу надо ловить. И не сидя дома. «Тем более, весной» – добавила она про себя.

Юля развернулась и направилась к двери, но в этот момент некая мысль, пришедшая в голову к Марине, заставила её окликнуть сестру:

– Юль, постой, а с чего это ты так в последнее время загорелась лотерейными билетами? Они же тебя никогда не интересовали?

– Понимаешь ли, – нахмурившись и медленно, как-то неуверенно, ответила та, – ну да, не интересовали, но в последнее время они лезут отовсюду, куда ни плюнь. Беру книгу – говорится о них, включаю телевизор – опять они, иду по улице – какой-то мужик толкает меня и впечатывает лицом в киоск Союзпечать. Когда я пришла в себя от возмущения, поняла, что смотрю (ты не поверишь!) на лотерейные билеты, – Юля улыбнулась и пожала плечами, – ну, словом, лезут буквально отовсюду, как тараканы ночью на нашей кухне. Мне тут один даже приснился. Ну и, глупо, конечно, я подумала – в этом что-то есть. Чем чёрт не шутит, надо попробовать.

Марина только качала головой, слушая этот бред. Дослушав, она сказала:

– Ну, хорошо, иди, лови свою удачу. – А мысленно добавила: «Не свою, а нашу».

Юля наконец-то свободная, помчалась в прихожую и начала торопливо собираться, боясь, как бы что-нибудь ещё не задержало её дома. Её колотило от радостного возбуждения и предчувствия перемен, и любая задержка для неё была подобна пытке. Именно поэтому, вылетая на лестничную клетку и столкнувшись в дверях с вернувшимся из школы Егором, причём столкнувшись буквально – чуть не сбив его с ног, бросила, скользнув по нему отсутствующим взором: «А, привет» и убежала. Ошеломлённый, брат с минуту ещё стоял в дверях, глядя ей вслед и пытаясь прийти в себя и понять, а что, собственно, произошло? Так и не сообразив, растерянный до предела, он вошёл в квартиру. Потирая ушибленный локоть, Егор в полном недоумении размышлял, что же должно было случиться, чтобы сестра, с которой у него всегда были отличные отношения, повела себя подобным образом. Да, она проявляла иной раз некоторую импульсивность, но чтобы так, раскатать почти в лепёшку, не извиниться, не узнать, не пострадал ли он, буркнуть «а, привет» и удрать – невероятно!

Очевидно, что-то случилось, решил Егор и в испуге ринулся в комнату к Марине, по пути едва не снеся дверь. Марина, всё ещё улыбаясь и качая головой, с интересом посмотрела на брата

– Я правильно думаю – ты её уже видел? – понимающе усмехнулась она.

– Видел?!! Да она меня чуть не убила! – возмущённо завопил Егор, который, увидев улыбающуюся Марину, понял, что ничего страшного не произошло. – Она выбежала из квартиры как Ондатр, спасающийся от своих зубов! Врезалась в меня и даже не посмотрела, а умчалась так, как будто за ней пчелиный рой гнался! Какая муха её укусила? Куда она понеслась?

– Муха – весенняя. Понеслась – ловить удачу, – кратко ответствовала Марина.

В Егора начали закрадываться подозрения, что пока он отсутствовал дома, случилось что-то страшное и все разом сошли с ума. Он с опаской посмотрел на сестру и осторожно спросил:

– А могу я узнать поподробнее – что же всё-таки случилось?

– Можешь.

– Ну так я спрашиваю – в чём дело?

– Ну так я и отвечаю… – и Марина подробно рассказала всё, что случилось за эти пятнадцать минут до появления Егора.

Юля вылетела на улицу и по инерции пронеслась ещё несколько сотен метров. На улице весна была ещё ощутимее, чем дома. Солнечные лучи проливались тропическим ливнем, висели туманом, сверкали, дрожали и переливались. Они проникали в каждую клеточку тела и даже в межклеточную жидкость, заставляя их вибрировать от переполняющего восторга, кипящей силы и радости жизни.

Но, промчавшись пару переулков, Юля наконец пришла в себя. Пока она находилась дома, то само собой разумеющимся было только одно – выйти (а точнее, выбежать) на улицу. Оказавшись же снаружи, Юля поняла, что не имеет решительно никакого представления о том, куда идти и что делать. В растерянности она постояла какое-то время, тупо оглядываясь по сторонам, а потом, махнув рукой, решила – ловцы удачи должны полагаться на саму удачу, а не на расчёт, и пошла, куда глаза глядят.

День был настолько хорош, что не грех его было провести, просто бродя по улицам и переулкам. Идти, смотреть на старинные дома, вдыхать тёплый, пахнущий солнцем и разогретым асфальтом воздух и чувствовать, как он очищает тело от зимней тоскливой тяжести и разглядывать пробуждающуюся жизнь – это уже само по себе было если и не счастьем, то где-то совсем рядом с ним.

Идя по улицам центра Москвы, окружённая на десятки километров вокруг камнем, бетоном, асфальтом и стеклом, Юля снова и снова убеждалась, что жизнь готова существовать в самых неподходящих условиях, чем не существовать вовсе, приспосабливаясь, меняясь вместе со средой, сопротивляясь смерти вопреки всему. Травинка, пробившаяся из каменной стены, муравьи, устроившие себе дом в трещинах асфальта, бабочки, прилетающие к цветам, которые заботливые цветоводы впервые выставили за окно под солнечные лучи – всё сообщало ей об этом.

Через лабиринты бесчисленных переулков Центра, через тихие малолюдные улицы, Юля шла, не задумываясь над тем, куда ведут её ноги. Дворы, арки, разноцветные стены домов по обеим сторонам узких и кривых дорог – казалось, этому не будет конца, но какое-то время спустя, неожиданно для себя, Юля очутилась на большой площади, окружённая толпой людей. Осмотревшись, она сообразила, что занесло её на вокзал – поглощённая разглядыванием домов, наслаждаясь солнечным теплом, Юля ушла довольно далеко от дома.

Но долго стоять, оглядываясь, ей не пришлось, так как люди мельтешили вокруг неё подобно тополиному пуху, вспугнутому порывом ветра, но задевали и толкали с силой отнюдь не пушинок, а весьма и весьма чувствительно. Вынуждаемая толчками, Юля пошла вперёд, не совсем понимая, зачем, собственно, продолжает продвигаться вглубь вокзала, а не возвращается на симпатичные ей тихие и безлюдные улицы, и тут ощутила, что кто-то схватил её за руку. Резко обернувшись, Юля увидела женщину со встревоженным лицом, что-то ей быстро говорящую, тряся какой-то разноцветной бумажкой перед Юлиной физиономией. Вслушавшись в слова, Юля начала понимать, что у той не хватает денег на билет, а уезжать необходимо и поэтому она предлагает кое-что купить. Юля перевела взгляд на трясущуюся бумажку в руке женщины, и сердце её сначала остановилось на мгновение, а затем бешено заколотилось.

– Сколько? – сдавленным голосом пробормотала Юля, при этом на её лице появилось такое выражение, что женщина испуганно отшатнулась и даже сделала движение, чтобы уйти. Но тут уже Юля вцепилась в неё. Сделав глубокий вдох и взяв себя в руки, на этот раз она повторила вопрос уже спокойным голосом:

– Сколько? Я куплю его, я просто хочу знать цену.

Поколебавшись немного, так как Юля уже не внушала ей доверия, женщина сказала:

– Деточка, я бы не стала его продавать, но мне не хватает на проезд каких-то ста пятидесяти рублей, а ведь я купила этот билет за двести.

Юля засунула руку в карман, и тут её пронзила страшная мысль: она не может вспомнить, взяла ли деньги, уходя из дома? Но до конца испугаться она не успела – деньги были. Вытащив из кармана смятую пятисотрублёвку, Юля протянула её женщине, не веря в то, что сейчас происходит. Женщина схватила деньги, отдала билет и исчезла в толпе. Юля, в свою очередь, бросилась бежать в другую сторону, натыкаясь на людей и боясь, что всё случившееся окажется галлюцинацией. В панике она выхватила покупку из кармана и начала её разглядывать. Но нет, это был он, абсолютно реальный, настоящий, красочный лотерейный билет. И тут Юля сообразила, что не знает, когда будет розыгрыш и где узнать его результаты. Она бросилась обратно за этой женщиной, но найти так и не смогла – та исчезла, как снег под апрельским Солнцем. Поразмышляв немного, Юля направилась к ближайшему киоску, где продавались лотерейные билеты и, поздоровавшись с киоскёром, показала ему билет. Осмотрев его, киоскёр кивнул и назвал дату (через две недели) и газету, в которой будут опубликованы результаты розыгрыша. Всё это время Юля держала билет в руке, вцепившись в него мёртвой хваткой. Ей казалось, что если отпустить билет, то он тут же исчезнет.

До дома Юля добрела как в каком-то сне. А там уже её ждали с нетерпением. Заразившись её волнением сами, Марина и Егор ухитрились заразить им даже пришедшего к тому времени Андрея. А это чего-то да стоило – хладнокровный и рациональный Андрей был абсолютно равнодушен ко всякого рода азартным играм. Но не в этот раз. Не успел он войти в квартиру после прогулки с Машей по Чистым прудам, как был огорошен известием о Юлином сумасшествии, лотерейном билете, совпадениях и ловле удачи. Таким образом, к моменту прихода Юли все уже сидели как на иголках. Точнее, все, кроме Егора, который вообще не мог сидеть, и Маши, которая просто заснула, проигнорировав всеобщее лихорадочное ожидание. Даже непрошибаемый Андрей проявлял некоторые признаки нервозности – слишком часто перелистывал газету, а потом вовсе отложил её в сторону. Так что когда Юля вошла, то увидела шесть глаз, очень внимательно и напряжённо смотрящих на неё. Юля вытащила билет из кармана, вяло помахала им в воздухе и тут же убрала обратно.

– Юлька, ну же, как ты его добыла? – подскочил к ней горящий нетерпением Егор.

Семейная пара обратилась в слух. Юля так же вяло, как и махала, ответила:

– Отвянь, мелкий, не сейчас. Вечером, всё вечером. А сейчас я никакая, вообще сил нет.

И Юля действительно рухнула в ближайшее кресло, успев подумать: «Хорошо оно было, а то пришлось бы падать на пол» и закрыла глаза.

К вечеру всё же привычная бодрость вернулась к ней, и Юля во всех подробностях рассказала об особенностях ловли удачи. Один раз во время рассказа Андрей перебил её, попросив дать ему билет. Внимательно осмотрев его, Андрей недовольно сказал:

– Дорогая моя, а ты знаешь его реальную стоимость?

Юля равнодушно качнула головой, так как этот вопрос интересовал её меньше всего.

– В таком случае хочу просветить тебя, – продолжил Андрей, возвращая билет, – что стоимость сего клочка бумаги в любом киоске составляет каких-то пятьдесят рублей, что ровно на порядок меньше, чем отдала за него ты.

Марина, нахмурившись, неодобрительно поджала губы. Заметив реакцию супругов, Юля пренебрежительно пожала плечами. В её представлении даже сравнивать было нельзя какие-то пятьсот рублей и этот лотерейный билет. Впрочем, в представлении супругов, их также нельзя было сравнивать.

Две недели срок, в сущности, не очень большой, но это в обычных обстоятельствах. Для Юли же каждая минута была за год. "Что же это время ползёт, как улитка на сносях» – бормотала она себе под нос, слоняясь по квартире. Все эти две недели она могла только говорить и думать о лотерейном билете и возможном будущем доме. Прежняя озабоченность всколыхнулась в Марине с новой силой, но ей оставалось только ждать, не вмешиваясь в происходящее. Егор же был целиком и безоговорочно заодно с Юлей, так что все эти две недели каждый свободный час они проводили вместе в разговорах.

– Егор, послушай, каким бы ты хотел видеть дом и место, где он будет стоять?

– Большой, светлый, много окон…

– Это точно.

– … подвал, чердак…

– А это зачем?

– Ну как же, это же здорово, просто представь свой подвал, свой чердак!

– И то верно. И высокие потолки и окна на все четыре стороны света…

– … и огромный участок…

– … и лес за ним, а перед ним поле…

– … и водоёмы рядом…

– … и легко добираться до города и, чтобы были места, где не ступала нога человека.

– Да, Юлька, это все замечательно, но там должно быть обязательно ещё одно…

– И что же?

Внимательно глядя на сестру, Егор веско, как бы собираясь сообщить нечто крайне важное, произнёс:

– Приключения.

– Угу! – насмешливо хмыкнула Юля. – На какие именно девяносто ты собираешься их себе искать, дитятко неразумное?

Егор пренебрежительно махнул рукой.

– Это ровным счётом не имеет никакого значения, подойдут любые из имеющихся, – и убеждённо сказал, – иначе от скуки недолго свихнуться. Не знаю что, но что-то там должно быть обязательно. Что-то необычное, странное, а может быть, и загадочное, и мы станем распутывать какой-нибудь таинственный клубок. – Он помолчал, мечтательно щуря глаза и улыбаясь. – Что-нибудь связанное с прошлым, историей того места, но действующее сейчас.

– Ну, Егор, любовь к истории – штука хорошая, но нельзя же её везде пихать, это уже мания какая-то, так и свихнуться недолго! – расхохоталась Юля, но, увидев потемневшее от обиды лицо брата, примиряюще подняла руку. – Ладно тебе, не обижайся, и в твою голову забредают порой светлые мысли.

– А то как же! – заявил Егор, великодушно решив забыть об обиде.

– Мы его придумали, наш дом, – зашептала Юля с горящими глазами, – и он будет, будет таким! И то, о чём ты говоришь, будет обязательно!

– Давай поклянёмся, что это будет так.

– Давай.

Не единожды впоследствии пришлось им вспомнить и этот разговор, и эту клятву.

К исходу второй недели Юля не могла уже ни спать, ни есть, всё валилось у неё из рук. Она бродила по квартире как неприкаянная душа, пугая всех, кто внезапно с ней сталкивался. Марина пыталась отвлечь её, предлагая вернуться к работе, но Юля отвечала, что ни пластилин, ни стеку она не удержит, и идей у неё нет, и ничего у неё не получается, и сбегала из квартиры, чтобы не нервировать близких и успокоить саму себя.

В последний день перед розыгрышем Юля была похожа даже не на тень отца Гамлета, а на тень его тени, а в голове сидела только одна мысль – либо пан, либо пропал. Ночь перед выходом газеты она не спала, а рано утром, как раз перед тем, как должны были открываться киоски, она тихо прошла в прихожую переодеться для выхода на улицу, при этом так вцепившись в билет, что пользоваться ей пришлось одной рукой. Одевшись, она протянула свободную руку к двери, и в этот момент к ней подошёл уже полностью собравшийся Егор.

– Я с тобой, – прошептал он, помогая открыть дверь, и с недоумением указал на билет, – слушай, а зачем ты его с собой тащишь?

Юля уставилась на свою руку, отчаянно соображая – зачем?

– Не знаю, – наконец сказала она, – наверное, просто боюсь с ним расстаться, цифры—то я наизусть помню. – Слабо усмехнувшись, она добавила, – когда умру, и мне вскрытие сделают, обнаружат их на моей печени, гарантирую! Я их по гроб жизни не забуду.

Егор кивнул.

– То же самое, так что незачем его брать, оставь здесь, не дай бог, потеряешь.

Снова посмотрев на руку с зажатым в ней билетом, Юля согласилась с тем, что слова брата абсолютно справедливы, но на тумбочку положила билет с явной неохотой, боясь отвести от него глаза. Егор осторожно придавил его тяжеленной медной пепельницей и раскрыл дверь.

Если бы Юлю и Егора потом кто-нибудь спросил – каким было то утро, ни один из них и под страхом смертной казни не смог бы этого сказать. Они не видели, они просто двигались к киоску, медленно, но неуклонно и с каждым шагом их скорость становилась только ниже. Их можно было сравнить со страдающими от жажды людьми, бредущими к единственному на много километров вокруг колодцу в пустыне, но уверенными, что колодец давным-давно высох.

Наконец они доползли до киоска, укромно расположившегося под сенью огромного дерева. Несмотря на то, что уже рассвело, покупателей не было, как и не было вообще ни одного человека вокруг, если не считать киоскёрши, невидимой за стеклом, отражающем косые лучи.

Умирающим голосом Юля попросила газету и протянула деньги. Взяв её дрожащими руками, она начала разворачивать страницу. Егор дотронулся до плеча сестры и покачал головой, показав рукой в сторону дерева. Юля кивнула, и они отошли от киоска, обогнули толстенный ствол и сели на землю, прислонившись к тёплой морщинистой коре. Газету Юля положила на колени и, развернув её, вместе с братом вонзилась взглядом в результаты розыгрыша. Цифры тут же начали нагло плясать перед глазами, упорно не желая ловиться и вставать на место, и только после титанических усилий и Юле и Егору удалось совладать с устроившими издевательскую пляску цифрами.

Марина и Андрей дружно проснулись от лёгкого шума осторожно открытой и так же осторожно закрытой двери. Переглянувшись, они оба встали, быстро оделись и вышли из своей комнаты. Заглянув в комнату Юли, они увидели там привычный беспорядок, за эти две недели разросшийся до состояния хаоса, но никаких следов самой Юли. Выйдя в коридор, супруги бросили взгляд за занавеску в закуток, являющийся спальней Егора, но не обнаружили и его. После чего ещё раз переглянулись и синхронно сели в кресла в гостиной ждать их возвращения. Так что когда Юля и Егор вернулись домой, они получили прекрасную возможность увидеть две своих точных копии – белые лица и огромные глаза.

– Ну? – выдохнули супруги.

– Выиграли, – прошептал Егор, а Юля просто кивнула, не в силах поверить в то, что произошло.

– Дети мои, скажите мне – кем я работаю? – Андрей стоял посреди комнаты, гордо осматривая присутствующих.

Обе сестры и брат с недоумением переглянулись, а затем вопросительно посмотрели на Андрея.

– Ну-с, я повторяю свой вопрос – и кем же я работаю? – с тем же гордым видом продолжил Андрей. Юля и Егор с мольбой о помощи посмотрели на Марину и той, как законной жене, пришлось отдуваться за всех. Очень нежно и заботливо она спросила:

– Милый, ты ударился головой и у тебя амнезия? Зачем ты спрашиваешь? Ты что, сам не помнишь?

– Имеется повод, – заявил Андрей, – но сначала ответьте на мой вопрос.

– Ну, если ты так настаиваешь, – внимательно глядя на мужа, проговорила Марина, – хорошо – эксперт по недвижимости.

– Эксперт по недвижимости, – с видимым удовольствием повторил Андрей, – и, смею заметить, неплохой. Прекрасно, что вы все это помните. Так вот, как эксперт по недвижимости, я имею хорошие связи среди продавцов оной. Более того, у меня есть знакомый, который, услышав о наших требованиях и о сумме, которой мы располагаем, заявил, что у него имеется на примете подходящее место, лучше не придумаешь, как он сказал. И я решил его пригласить сегодня к нам, дабы он поведал о том месте поподробнее и показал фотографии. А всё почему – потому что я эксперт по недвижимости!

– Это же надо так хвастаться и напрашиваться на комплименты! – подняв в шутливом изумлении брови, рассмеялась Марина. – А когда должен прийти твой знакомый?

Раздался звонок в дверь, и Андрей немедленно поднялся с кресла, воскликнув:

– А вот и он! Исключительно пунктуален.

Идя к входной двери, он обернулся и сказал:

– Прошу вас, сделайте серьёзные и умные лица – деловая встреча всё же.

Совет был крайне уместен. Услышав, что сейчас должен прийти человек, который, возможно, откроет, куда им предстоит переехать, и Юля, и Егор, и даже Марина занервничали. А так как до этого их ещё и развеселила гипертрофированная гордость Андрея своей работой, то и брату, и обеим сёстрам действительно пришлось приложить усилия, для того чтобы выглядеть серьёзными и рассудительными. Но когда гость вошёл в комнату, он увидел перед собой абсолютно спокойных и уравновешенных людей.

Вошедший был, по первому впечатлению, очень приятным, располагающим человеком лет тридцати пяти.

– Станислав Васильевич, – представил его Андрей.

– Просто Стас, – улыбнулся гость и, поздоровавшись со всеми, сел в предложенное кресло.

– Изумительное место в окрестностях Великого Новгорода в сторону Москвы, – доверительно заговорил он, – есть и газ, и вода…

Не прошло и пяти минут, как все были совершенно очарованы – Стас сначала рассказал им о той местности, причём сделал это интересно, живо и с чувством юмора, затем показал фотографии и, наконец, покорив их окончательно, сказал, что он в полном их распоряжении и может показать участок в любой момент, когда они захотят. Если же место им понравится, он немедленно примется за оформление, избавив их от каких-либо забот. Причём, учитывая знакомство с Андреем и испытывая к нему дружеские чувства, он постарается сделать всё как можно быстрее и наилучшим образом.

– Если есть кто-нибудь, не желающий ехать сейчас, пусть выскажется и аргументирует свой отказ, – Андрей подозрительно вгляделся в каждого, кто сидел перед ним, похоже, ожидая высмотреть следы недовольства, спрятанные глубоко внутри.

– Ты действительно думаешь, что найдёшь здесь таких? – заинтересованно спросила Марина. – И как, по-твоему, это должно выглядеть – «а ну это всё к чертям, съездим как-нибудь потом, а сейчас у нас тут интересный сериал начинается» – так, что ли?

Юля в ответ пожала плечами с выражением насмешливого изумления на лице, а Егор просто покрутил пальцем у виска.

– Конечно же, – продолжила Марина, – мы поедем сейчас. День для всех свободен, погода замечательная, чего же, спрашивается, ждать? Ты пока подготовь машину, а я попробую разбудить и одеть или хотя бы только одеть Машеньку, – и с этими словами она вышла из гостиной, чтобы, не теряя времени, собрать дочку в дорогу. Андрей и Стас отправились на улицу к гаражу, а Юля и Егор остались в комнате, не желая никому мешать, и возбуждённо переговаривались, пытаясь заранее решить – то это место или не то и уже всем сердцем чувствуя – ТО!

По случаю субботы дороги были не слишком заполнены машинами, и добраться до цели удалось довольно быстро. Поездку можно было бы счесть просто отличной, если бы не то, что Маша беспокоилась и хныкала всю дорогу без перерыва. Сначала её пытались отвлечь, чем только могли, а затем решили, что ребёнка укачало в машине, и отстали от неё. Так что когда подъезжали к месту, картина была такова: Марина успокаивала ноющую Машу, Андрей и Стас тихо переговаривались о каких-то своих делах, а Егор и Юля вклеились в окно машины, жадно рассматривая окрестности и ни на что больше не реагируя.

И посмотреть действительно было на что! Природа, которая ещё каких-то две с небольшим недели назад замерла в ожидании рывка, теперь его всё-таки сделала. Да как сделала! Вокруг бушевала жизнь – трава тянулась к солнцу почти зримо, листьями были покрыты большие и маленькие кустарники, даже на огромных деревьях стал уже заметен какой-то намёк на листву. И как венец всего – плодовые деревья, сплошь усыпанные цветами, белой и бело-розовой пеной накрыли окрестные деревеньки и встречались тут и там поодиночке на опушках и полянках, привлекая к себе полчища насекомых. Совершенно сумасшедший аромат царил надо всем – аромат цветущих деревьев, нагретых солнцем хвойных лесов и тёплой чёрной земли.

Любая дорога когда-нибудь заканчивается, подошла к концу и эта. Машина проехала мимо деревни, расположенной на холмистом берегу реки и утопающей в цветущих деревьях, миновала небольшой луг, обогнула край леса и остановилась около забора, ограждающего огромный участок – бывший хутор, заброшенный много лет назад. Прежние владельцы умерли, а новые так здесь ни разу и не показались. Не будучи ярыми фанатами деревенской жизни, они в конце концов решили, что наилучшим выходом для них будет продать доставшийся по наследству участок и обратились как раз в ту фирму, агентом в которой работал Стас.

Участок был действительно великолепен – огромный, ровный, сухой, он располагался как бы на дне чаши, лежащей на боку и образованной плавно изгибающейся линией леса, причём одна из стенок чаши была гораздо длиннее другой, уходя вперёд на несколько десятков метров. Создавалось впечатление, что лес, обнимая, защищает участок. Перед хутором раскинулось огромное поле, пересечённое кое-где небольшими перелесками, а на горизонте замыкаемое неровной полосой леса, зубчатой от возвышающихся острых верхушек сосен.

Все вышли из машины, крутя головами по сторонам. В принципе, они могли уехать сразу, даже не покидая машину, потому что, увидев всё это, необходимости в дальнейшем осмотре больше не имели. Всё было и так ясно – это оно. Но как раз уезжать-то совершенно не хотелось, и они бродили повсюду с одуревшими и счастливыми лицами. Стас, который хотел, по обыкновению, начать расхваливать объект, посмотрев на клиентов, понял – можно считать, что участок уже продан. Поэтому он остался стоять у машины, не мешая им прикипать к этому месту с каждой минутой всё больше и больше.

К слову сказать, как только Машу вытащили из машины и отпустили побегать, она тут же перестала ныть, разулыбалась и ринулась вперёд за первой попавшейся бабочкой. Она не огорчилась даже тому, что, не пробежав и десяти шагов, запнулась о камень и плюхнулась на землю, ибо и под носом было много чего интересного, что стоило рассмотреть. Марина, рассмеявшись, подняла Машу и все вместе зашли на участок.

На территории бывшего хутора располагалось несколько полуразвалившихся построек – жилой некогда дом и подсобные помещения, следы большого огорода и одичавший, но прекрасный сад, находящийся сейчас во всём своём весеннем великолепии.

Они бродили по участку, обмениваясь тихими комментариями, боясь говорить громко, хотя ликование переполняло их:

– Ты видишь – здесь несколько сосен и дубов!

– А там и яблони и вишни и ещё куча всего!

– А тут и там и вон там будут цветники!

– Да здесь места для всего хватит!

– А вы видели, там была река!

– Ага, и река, и лес вплотную, и поля…

– Дорога рядом – добираться удобно…

– И в то же время уединение!

– А мы не спим? Может, мне это снится? Проснусь, а ничего нет.

– Типун тебе на язык, а то и сразу несколько – залепить гнусную тварь целиком! Нет, это не сон. Мы действительно здесь и уезжать уже не хочется.

Переговариваясь, и Юля, и Егор, и супруги долго бродили по участку, затем немного по лесу, потом чуть-чуть по полю и под конец решили дойти до деревни. Точнее, Андрей и Стас поехали туда на машине, а остальные пошли пешком.

Марина заговорила первой:

– Ну и как, есть у кого-нибудь возражения против участка?

Юля и Егор, не сговариваясь, одновременно покрутили пальцем у виска. Ответила Юля:

– Марин, ты извини, конечно, вообще-то, ты умный человек, но вопрос твой на редкость дурацкий. А ты что скажешь, мелкий?

– Я, лично, буду очень воспитанным молодым человеком и не скажу ничего, потому что если я что-то скажу, то ты, Мариночка ужаснёшься, откуда я знаю такие слова, и, может быть, даже обидишься на меня! – очень серьёзно сказал Егор, хотя глаза его смеялись.

– То есть я правильно поняла вас обоих – возражений нет?

Ответом были красноречивые взгляды и выразительное молчание.

– Я буду солидарна с вами и скажу, что мне так же очень понравилось, больше того – Андрей, а я его знаю, был в полном восторге. – Марина немного помолчала, привлекая их внимание к Маше. – А Машенька за всё время ни разу не хныкнула и не пискнула, хотя и не один раз упала, из чего я заключаю – ей так же всё очень нравится.

Разговаривая, они дошли до деревни, где и обнаружили Андрея и Стаса оживлённо общающимися с группой местных жителей, с которыми уже успели свести знакомство. Увидев родственников, Андрей помахал им рукой, попрощался с собеседниками и прошёл к машине. Вслед за ним к машине проследовал и Стас. Затем все уселись в неё и отправились домой. Кстати, едва только они сели и машина тронулась, Маша опять заплакала.

– Что же это такое? – удивлялась Марина. – Никогда её не укачивало в машине.

По дороге Андрей делился информацией, почерпнутой от местных жителей:

– Мне сообщили, что рыбалка тут отменная, а чуть выше по реке находится группа островов. Здесь и ниже по течению есть несколько песчаных пляжей. В самой деревне имеется прекрасная новая школа, – и он бросил взгляд на Егора через зеркальце, – что очень удобно – не придётся возить тебя в город, а так же магазин и даже небольшая поликлиника. Плюс к этому деревня обитаема круглый год и почти у всех её жителей имеются дети, – здесь он посмотрел на Марину, – будет с кем играть Машеньке. Словом, всё просто замечательно, есть только одно но.

Все насторожились.

– Мне сообщили некоторые странные вещи, – иронично улыбаясь, начал Андрей. – Ясно, что это полный абсурд и чистейшей воды суеверие, но местные жители, все как один, убеждали меня, что за тем полем, что простирается перед нашим домом, – тут Андрей сам себя поправил, – нашим будущим домом, находится некое нехорошее, а то, – он усмехнулся, – и вообще проклятое место. И что с ним связанно огромное количество всякого рода слухов.

Реакция всех, кто слушал, была различна – Юля и Егор, радостно переглянувшись, так сказать, потёрли руки – вот оно, начинается! Марина отнеслась к этому совершенно равнодушно, ибо ни в какую чертовщину не верила, а в данный момент её гораздо больше волновала дочка, никак не желавшая успокаиваться. Стас же, который был свидетелем и участником разговора и своими ушами слышал, что говорили люди, испугался, что выгодная сделка может сорваться. Но услышав оговорку «наш» дом и поправку «будущий» и увидев по лицам остальных, что это их не испугало и не оттолкнуло, расслабился.

– Что ж, в таком случае я могу заключить, что эти мрачные слухи как специи к еде, или, выражаясь иными словами, как привидения к английскому замку, – завершил беседу Андрей.

Оставшийся путь они проделали молча, слишком возбуждённые и захваченные увиденным.

Андрей высадил Стаса у ближайшей станции метро. Прощаясь, Стас заверил, что с завтрашнего дня начнёт оформление участка и посоветовал им подыскать фирму, которая займётся постройкой их будущего дома. Тепло попрощавшись, они расстались.

Уже вечером, после ужина, Марина и Андрей уединились в своей комнате, обсуждая технические подробности обращения в фирму, постройки дома, вопрос цены и тому подобные вещи. Единственный раз они отвлеклись от этой темы, когда заговорили о внезапно проявившейся у их дочери негативной реакции на машину. Ведь она и на обратном пути смогла заснуть только тогда, когда они были уже недалеко от дома.

Юля и Егор в свою очередь закрылись в Юлиной комнате. Хоть и также связанные с домом, их интересовали совсем другие вопросы.

– Юль, как ты думаешь, что значит «нехорошее, а то и вовсе проклятое место», а? – начал разговор Егор.

– Понятия не имею. Может быть, у них шутки такие, может, они всех приезжих так разыгрывают, или, чего доброго, у них там клад спрятан? – Юля развела руками, не особенно веря в свои слова.

– Ага, местный банк и они не хотят, чтобы его вскрыли! – выдвинул свою версию Егор.

– Слушай, мелкий, а может, там действительно что-то странное, как ты думаешь?

– Точно! В чёрном-чёрном лесу есть чёрное-чёрное болото, в чёрном-чёрном болоте сидит чёрный-чёрный чёрт и… он съест тебя! – завопил Егор, схватив, сестру за шею руками. Она испуганно отшатнулась.

– Да ну тебя, идиот, ты же меня испугал, – проворчала Юля.

– На то и был расчёт, – радостно отозвался брат.

В отместку Юля стукнула его кулаком по макушке.

– Отольются кошке мышкины слёзки – доиграешься с такими шуточками, – отчасти в шутку, отчасти всерьёз сказала она, – попомни мои слова – и тебе придётся испугаться так, что мало не покажется. Но ладно, подурачились, и хватит, а если там на самом деле что-то не так?

– То это было бы просто здорово! – с искренним убеждением отозвался брат, не особенно задумываясь над тем, что именно и насколько «не так», могло бы там быть.

– Я предлагаю – как только мы туда переедем, сразу же начать всё исследовать и выяснять. Как тебе?

– Я думаю, это отличная идея. Представляешь, мы находим какое-нибудь вселенское зло, прогоняем его и становимся спасителями мира! – щурясь от удовольствия, пробормотал Егор.

Сестра только покачала головой.

– Егорушка, тебе сколько лет? – медовым голосом поинтересовалась она.

– Пятнадцать, и что с того? – буркнул обиженный Егор, сразу поняв намёк.

– А то, что, во-первых, ведёшь себя так, будто не больше десяти, а во-вторых, такого спасителя мира, как ты, ещё самого спасать надо.

Егор праведно возмутился:

– А 15-летний капитан? – он махнул рукой, отметая возможные возражения сестры. – Хорошо, ты скажешь – неубедительно, литературный пример, а не из жизни, хотя подобные случаи бывали и на самом деле, – горячо проговорил он, несмотря на то, что сестра не сделала ни единой попытки возразить, – но вот тебе пример из жизни – Гайдар. В 15 лет он уже командовал взводом, – Егор задумался на мгновение, а потом махнул рукой, – может, и не в 15, может, и не взводом, но что-то такое точно было. Ага, вспомнил – в четырнадцать с половиной был командиром взвода курсантов, в шестнадцать роты, а в семнадцать уже командовал полком, – он кивнул, – да, именно так.

Юля покосилась на него и хмыкнула. Пожав плечами, она ответила:

– А ещё заявляешь, что историей увлекаешься, тот ещё знаток, небось, переврал одну половину, а другую додумал. Ладно, не пыхти так и не сверкай глазами – не ровён час подожжёшь что-нибудь. Да, точно, где-то, что-то, когда-то обязательно что-нибудь да было, но именно к тебе это не относится. Ты же будущий историк, кабинетный червь, а не боевой командир с шашкой наголо. И пыль, которой ты будешь дышать, вовсе не пыль дорог в дальних странствиях, а прах древних манускриптов и палимпсестов.

Егор нахмурился.

– Ты это зря, что с того, что я люблю историю, это же не значит, что я ни на что не способен.

Пожав плечами, Юля заметила:

– Вообще-то только время может показать, кто на что способен. Время и какая-то серьёзная ситуация.

– Так именно об этом я и говорю! – воскликнул Егор, вскакивая и начиная бурно жестикулировать. – Именно об этом! Так что нечего говорить, что я только будущий кабинетный червь и ничего больше!

Сестра в изумлении покачала головой.

– Вот завёлся, ну надо же! Ты сядь, успокойся, – похлопала она по дивану рядом с собой. Брат сел, но лицо его всё ещё хранило выражение незаслуженной обиды.

– Время покажет, кто на что способен, – повторила Юля примиряюще, – тем более, чует моё сердце, у нас будет возможность это проверить.

Препирательства на этом закончились и они вернулись к тому же разговору, что вели до этой стычки. Проговорив ещё какое-то время, они пожелали друг другу спокойной ночи и расползлись по кроватям.

Юля взяла книгу, чтобы почитать на сон грядущий, но слишком возбуждённая, она никак не могла сосредоточиться на тексте. Книгу пришлось отложить, и, закрыв глаза, Юля начала мечтать о будущей счастливой жизни и так, мечтая, погрузилась в сон.

«Я иду по огромному, бесконечному болоту. Вокруг меня на низких кочках сидят гротескно уродливые лягушки и жабы. Выглядят они на редкость плотоядными. Внезапно я замечаю птицу, которая прыгает по этому болоту, вязнет в нём, пытается выбраться и улететь, и не может. Лягушки со всего болота начинают стягиваться вокруг, стараясь добраться до неё и сожрать. Наконец птица ценой неимоверных усилий вырывается из болота, спасаясь от этих отвратительных земноводных, и улетает к Солнцу. Я подношу руку ко рту и начинаю грызть её. Я знаю, что съесть её (и себя целиком) – единственный способ спастись.»

Юля резко села на кровати с колотящимся сердцем. «Приснится же такое. Завтра же расскажу Егору. Какой жуткий сон.»

Но наступившее утро почти стёрло воспоминания об этом сне, и при ярком свете Солнца он показался уже совсем не таким страшным. А затем Юля и вообще забыла о нём. На какое-то время.

Прошло около двух месяцев. Стас не обманул – он действительно очень быстро оформил участок. Так что Андрей, уже давно договорившийся со строительной фирмой и периодически заезжавший посмотреть на результаты, мог видеть, как растёт и обретает форму их будущий дом. И однажды, когда до переезда оставалось три недели, Юля заявила:

– Нам нужны собаки.

– С этим никто не спорит – если живёшь на отшибе, собаки только в помощь.

– Дело не только в том, что мы живём на отшибе. Я собираюсь далеко уходить. В компании двух собак мне будет гораздо спокойней.

Марина поинтересовалась:

– А почему именно двух? Не одной, не трёх или ещё больше?

– А потому что у меня только две руки – заявила Юля, – это во-первых; это будут мальчик и девочка – это во-вторых, пола тоже только два. И в-третьих – так как собаки будут моими, то и породу выбирать также буду я. Кстати, с Егором я это уже обсуждала, и он обеими руками за.

– И кто же это должен быть? – несколько встревоженно спросил Андрей. Зная Юлю, он боялся, что её собаки окажутся как минимум амурскими тиграми, а то и белыми медведями.

– Кавказские овчарки! – воскликнула Юля. – Это будут две замечательные кавказские овчарки – белая и бурая, как медведи…

Тут Андрей не выдержал и расхохотался:

– Тогда уж бери одну тигровую – как амурского тигра.

Вслед за ним рассмеялась и Марина – родную сестру она знала не хуже мужа.

– То есть вы согласны? – с облегчением спросила Юля. С нервным напряжением ожидаемая ею битва, уступать в которой она не собиралась, закончилась, так не начавшись.

– Почему же мы должны быть против. Отличные собаки, для частного дома то, что нужно, – сказал Андрей, и Марина согласно кивнула.

Юля, не веря своей удаче, быстро заговорила:

– Щенков надо взять сейчас, пока они маленькие, с ними всё равно нельзя гулять, возьмём, сделаем прививки, через три недели переезжать, там и начнём гулять.

Супруги предпочли бы дождаться переезда, но Юля смотрела на них такими умоляющими глазами, что они против воли дружно сказали:

– Хорошо!

Счастливая, Юля понеслась обзванивать объявления. Через два дня по квартире катались два меховых клубка – белая двухмесячная Ангара и полуторамесячный буро—тигровый («и тигр, и медведь в одном флаконе» – прошептал Андрей на ухо Марине, заставив её рассмеяться) карапуз Алтай.

И вот долгожданный день переезда настал. Прощаясь с квартирой, все прошлись по комнатам, с которыми было связано столько воспоминаний, заглянули в закуток – спальню Егора, посидели на кухне напоследок. Без вещей и книг квартира стала выглядеть очень печальной и одинокой и если бы не животные: три кошки – 14-летняя Дама, 3-х летний Крис и годовалая Фенька, а так же два электрических веника – Ангара и Алтай, стало бы совсем грустно.

Наконец с квартирой попрощались, закрыли дверь и уехали к новой жизни.