Читать книгу Болото вечной жизни. I часть - Майя Сварга - Страница 4

Все столпились возле коробок с вещами, наваленных около входа в их новый дом. Андрей, как номинальный глава семьи, решительно заявил:

– Первым делом мы разбираем этот ужасный завал у двери.

– А вторым? – совершенно справедливо поинтересовался Егор.

– А так же третьим? – продолжила Юля.

– И самое главное, четвёртым, – твёрдо заключила Марина с абсолютно серьёзным выражением лица.

– Ну вот, опять издеваетесь, – проворчал Андрей.

– Это только потому, что ты любитель говорить очевидные вещи, – заметила Марина, – или, по-твоему, мы собрались пойти к той сосне и устроить вокруг неё хоровод? Естественно, что сначала надо убрать коробки. – Марина помолчала чуть-чуть, наклонив голову набок и внимательно глядя на мужа, а затем продолжила, – ты учти, что если продолжишь так говорить, то мы придумаем что-нибудь ещё, и пострашнее. Не так ли, ребята? – обратилась она к брату и сестре.

– Во-первых, святая правда, – согласилась Юля, – а во-вторых, прежде чем нам таскать коробки, надо решить, куда засунуть щенков, надеясь при этом, что кошки сами разбегутся. Иначе, боюсь, вместо них у нас будут отличные лохматые коврики!

– А мы тебя предупреждали, что щенков надо брать, когда мы переедем! Сама взяла, вот сама и решай, куда. Хоть в карманы засовывай, хоть в коробку сажай! – радостно откликнулся Андрей, счастливый, что есть на кого перевести стрелки.

В конце концов, разобравшись и с щенками, и с кошками, и с вещами, они уставшие, но довольные собрались в самой большой комнате дома.

– Какое счастье, что Машка всё это время проспала, и что уж если она спит, то её и из пушки не разбудишь, – сказала Марина и с удовлетворённым вздохом растянулась на диване, заботливо принесённом в комнату именно для этой цели, прижимая к себе проснувшуюся и очень оживлённую дочку.

Тому, кто общался с полуторагодовалыми детьми, и объяснять не надо то, что представили родичи. А кто не общался, всё равно не поверит.

– Это был бы полный дурдом! – озвучив мысли всех остальных, сказал Егор, и неожиданно спросил, глядя на Андрея, – так я повторяю свой вопрос – как быть со вторым?

– С каким «вторым»? – не понял сначала тот.

– А с тем вторым, с которым мы должны разобраться после первого.

– Точно, точно, а ещё и с третьим, и четвёртым! – согласно закивали головами Юля и Марина.

– Тогда уж добавьте и пятого – меня, то есть, – вспомнил Андрей, оживляясь. – Машу брать не будем – маленькая ещё, а с зоопарком и так ясно.

– Милый, у тебя бред, – сочувственно произнесла Марина. – Ты переутомился.

– Ничего подобного! Я хочу сказать, что надо решить, чем мы будем заниматься. Я имею в виду то, о чём каждый из вас, то есть из нас, мечтает и что, пока есть возможность, собирается делать.

– Так подай пример и начни с себя, – заметила Марина.

– Хорошо. Первым делом я собираюсь хорошенько выспаться, затем проснусь, встану, приведу себя в порядок, позавтракаю…

– Надеюсь, ты не станешь описывать каждый миг! – с шутливым испугом воскликнула Марина.

– … возьму свои удочки, – тут Андрей погладил их рукой. В предвкушении завтрашнего дня он никак не мог заставить себя с ними расстаться, – и отправлюсь на речку. Местные старожилы заверили меня, что здесь отличная рыбалка. А теперь ты, Мариночка, каковы твои планы на завтрашний день?

– Чтобы не повторяться, сразу перейду к сути. Я хочу внимательно осмотреть участок, чтобы решить, где и какие цветы должны расти, – и Марина закрыла глаза, с удовольствием представляя, как прекрасен будет участок, после того, как она с ним поработает. Перед её мысленным взором колыхались, как живые, огромные ковры из цветов. Цветы взбирались по шпалерам, свисали со стен дома и, вообще, встречались в самых неожиданных местах.

Все вежливо молчали, не мешая ей наслаждаться своим видением. Даже маленькая Маша внимательно и серьёзно (а главное, молча) рассматривала маму. Наконец, тряхнув головой, Марина посмотрела на брата и сестру.

– А вы чем собираетесь заниматься? – спросила она с ласковой и немного отрешённой улыбкой, всё ещё не до конца очнувшись от своего видения.

– Позадавать вопросы и повыяснять кое-какие вещи! – одновременно воскликнули и Юля и Егор.

Андрей расхохотался:

– «Беги, разузнай и разнюхай» – начертано на семейном гербе у мангустов», – процитировал он Киплинга. – Ну, если вы оба не мангусты, тогда я не знаю, какими ещё они должны быть.

– А что, очень верное прозвище, – задумчиво протянула Марина, – полностью отражает суть вещей. Предлагаю оставить его за вами.

Юля и Егор посопротивлялись для проформы, но, в сущности, ничего обидного в этом прозвище не было, да и сказки Киплинга им нравились, так что с тех пор кличка «Мангусты» стала их официальном прозвищем.

Следующее утро выдалось как нельзя более подходящим для претворения в жизнь их планов. За завтраком все единодушно решили, что каждый займётся их осуществлением в одиночку, а вечером соберутся вместе и поделятся впечатлениями. И за исключением только того факта, что Андрей и Егор до деревни дошли вместе, решение было выполнено неукоснительно.

Наступил вечер и все опять собрались вместе. Чтобы не отвлекаться от обмена впечатлениями, решили отложить их на… (ведь если есть послеобеденное время, почему нет послеужинного?), словом на время, которое наступит после ужина. И едва покончив с ужином, в сгущающихся сумерках июльского вечера они перешли в гостиную, освещённую лишь остатками света с улицы и маленьким торшером. Из соображений уюта ламп решили больше не зажигать.

– Самая подходящая обстановка для рассказывания страшных историй, – войдя в комнату последней и осматриваясь кругом, заметила Юля, за которой вкатились оба щенка, причём Алтай, запнувшись о порожек, пропахал носом пол. И действительно – слабый свет маленького торшера делал комнату очень уютной, но в тех углах, где его хилых сил не хватало, чтобы справиться с темнотой, казалось, что тени собираются во что-то реальное и осязаемое.

– Ну, за этим дело не станет! – ухмыляясь, заявил Егор, но ноги всё же на кресле поджал.

Супруги удивлённо переглянулись:

– А по-моему, очень уютно, – заметила Марина.

– По-моему, тоже – поддержал её Андрей, – хотя насчёт страшных историй я солидарен с Егором – мне тоже есть, что рассказать. Ведь ты это имел в виду, говоря, что за ними дело не станет? – посмотрел он на Егора.

– Ага, именно это! – закивал Егор, который с трудом удерживался от того, чтобы не выложить сразу всё, что он услышал в деревне.

– В таком случае предлагаю рассказывать истории по мере возрастания их занимательности, – предложила Юля.

– Тогда первой должна начать рассказ я, так как ничего интересного со мной не произошло – с участка-то я никуда не уходила, – отозвалась Марина.

– Значит мой рассказ второй, ибо никаких ужасов я вам не обещаю, разве что было смешно и нелепо.

Тут не выдержал Егор, который с самого возвращения домой был в крайне возбуждённом состоянии:

– А я тогда должен рассказывать последним – мой рассказ, безусловно, самый интересный и страшный!

Андрей с сомнением посмотрел на него, но решил не ронять своё достоинство, споря с младшим, и все сошлись на том, что его, Андрея, история будет третьей, а Егор завершит этот вечер воспоминаний.

История Марины

– Как я ранее сказала, ничего особенно интересного я вам рассказать не могу…

– Мы все пообещали поделиться историями, – встрял Егор.

– А впечатлений было много. Даже не знаю, с чего начать. – Марина, размышляя, о чём бы рассказать, случайно посмотрела на дочку, устроившуюся рядом. – Ладно, начну с Машеньки. Сначала она раз десять упала, затем решила попробовать крапиву на вкус…

– Ну и как? – снова встрял Егор.

– Не понравилось, – сухо ответила Марина. – Затем скатилась в ямку и не могла оттуда выбраться и в итоге застряла в упавшей ветке, что ей не понравилось даже больше, чем крапива.

– Вот-вот, дети, все они такие, мелкие вредители, – пробормотала Юля, мрачно посмотрев на щенков, заснувших, развалясь, посреди комнаты. Тени, повыползавшие из углов с наступлением ночи, их совершенно не пугали.

Марина с любопытством посмотрела на сестру, но, не дождавшись продолжения, вернулась к рассказу.

– Словом, не мне вам объяснять, что такое маленький ребёнок, оказавшийся на природе. А что же касается моих впечатлений от участка, то это сказка, – и её лицо вновь осветилось тем же выражением радостного возбуждения, временами переходящего в восторг, которое не сходило с лица всё то время, что она провела в саду. – Он ещё лучше, чем я думала. Земля не потеряла плодородность, деревья и кустарники, хоть и требуют ухода, все увешаны плодами, а как здесь можно развернуться с цветами, – Марина даже зажмурилась от удовольствия. – А я всё осмотрела, всё рассчитала и завтра оставлю Машеньку под вашу ответственность и поеду в садовый центр за рассадой. На этом, если у вас нет возражений, я могу считать свой рассказ оконченным.

История Юли

– В таком случае, продолжаю вечер я, – и Юля сделала глубокий вдох, пытаясь обрести ледяное спокойствие. Удалось ей это, правда, не в полной мере. – Первое, что я хочу сказать: заявляю официально – если мне ещё доведётся брать собак, никогда, ни при каких обстоятельствах я не возьму двух щенков сразу!

– Юленька, а как же твоя теория насчёт двух рук и так далее? – очень-очень вежливо спросила Марина.

– Да хоть сторукий Бриарей! – рявкнула Юля. – Я хочу сказать, пусть у меня была бы хоть сотня рук и пятьдесят голов, как у Бриарея – что мне действительно было нужно, так это две меня! Если честно, то я просто не представляла, что такое два щенка. То, что я всегда видела – это чинное, мирное сопровождение мамы. Но эти мелкие монстры, – тут Юля с силой выдохнула, – начнём с того, что они органически не могут держаться вместе, это они дома такая неразлучная парочка. Затем, они не только не могут держаться вместе – вы только посмотрите на эти толстенькие короткие лапки и упитанные тельца, они вообще не могут держаться на ногах! Вы видели, как сюда влетел Алтай, а ведь здесь ровный пол – что же творилось в лесу – уму непостижимо. Хотя бы как мы пытались перебраться через маленькое брёвнышко. Алтай подошёл к нему первым и попытался перелезть, свалился с этой же стороны и разорался на бревно, очень возмущённый. Вслед за ним подбежала к бревну Ангара и тоже попыталась перелезть. Пока я успокаивала Алтая, она свалилась носом вниз с противоположной стороны и также развозмущалась. Я бросилась к ней, не перенеся Алтая на другую сторону, тем более что Ангара перелезла через бревно в пяти метрах от нас. Только я добежала до неё, Алтай снова полез через бревно и повис на нём – ни туда, ни сюда. Я бросила Ангару, учитывая, что она была с нужной стороны бревна, но только я добежала до Алтая, Ангара свалилась уже с другой стороны. Так я бегала несколько раз, пока не догадалась схватить одного за другим в охапку (а весят они немало) и перенести обоих куда надо.

К концу повествования все хохотали, да и Юля также развеселилась.

– А почему ты сразу не взяла обоих? – сквозь слёзы еле выдавила Марина.

– Да если честно, просто не сообразила. Дальше, конечно, с брёвнами пошло проще, опыт уже был, но если им нужно было побежать за бабочками, то летящими в противоположные стороны – один бежит, к примеру, направо, то другая – налево, если застревают в чём-нибудь, то одновременно и в разных местах, а если подбивать меня, то под обе ноги одновременно. А затем эти два малолетних негодяя дружно плюхнулись на полянке и заснули, пока я сидела и кормила комаров, и проспали часа полтора, не меньше. Ну и приблизительно таким же образом мы возвращались обратно.

Когда все отсмеялись, слово взял Андрей.

История Андрея

Первым делом он посмотрел в окно:

– Ну что же, Солнце уже совсем село и дело движется к полуночи. Самое время для страшных историй. Как мы дошли до деревни с Егором, рассказывать, думаю, смысла нет. Всё самое интересное начинается с того момента, когда мы расстались. Егор побежал к молодёжи, я же отправился к реке. Сначала впечатления по поводу реки, как и было обещано. Это что-то неописуемое. Там есть всё: и пологие пляжи с одной стороны и отвесные берега с другой, есть брод, стремнина и несколько островов, словом, на любой вкус. Рыба, кстати сказать, там весьма обильна и разнообразна, правда очень сложно ловится.

В этом месте слушатели с трудом удержались от смеха – Андрей был страстным любителем рыбной ловли, но очень плохим рыбаком и мест, где рыба «ловилась бы хорошо», для него не существовало по определению.

– И пока я сидел на берегу с удочкой, получая удовольствие от замечательного дня, красивого пейзажа и, в особенности, от пойманных к тому моменту двух карасей и одной плотвички, ко мне подошёл человек. Чуть позже к нему присоединились ещё несколько его знакомых, так же, как и он, местных жителей, и мы вступили в беседу. Кстати, – посмотрев на каждого в отдельности, твёрдо заявил Андрей, – именно этот факт послужил причиной моего скудного улова.

Тут Егор, не удержавшись, громко фыркнул, но Андрей предпочёл его проигнорировать.

– И они поведали мне весьма интересную историю. Правда, я не вполне уверен – были они серьёзны или решили разыграть новичка, но передаю вам без изменений и купюр то, что было рассказано мне. Так вот, они сообщили мне, что места здесь в целом отличные и ходить можно практически куда угодно, но стоит избегать одного места. Якобы в их деревне оно пользуется дурной славой. Этим местом является находящееся в десяти километрах от нас небольшое болото.

При этих словах Егор дёрнулся в кресле как ужаленный. Он хотел было уже что-то выпалить, но Андрей смерил его строгим взглядом:

– Молодой человек, вы сами вызвались говорить последним. Так что попрошу не прерывать меня своими высказываниями и терпеливо дожидаться своей очереди.

Пристыженный, но, тем не менее, с трудом сдерживающийся, Егор был вынужден закрыть рот.

Андрей вернулся к рассказу:

– Как я уже сообщал ранее, этим запретным местом является болото. У местных жителей оно носит название либо Чёртова, либо Проклятого болота. Оба названия равно в ходу, и в беседе со мной его называли и так, и этак. Были ещё и другие названия, но в присутствии детей и женщин я их повторять не стану. Об этом болоте ходит много легенд. Например, в деревне было несколько случаев сумасшествия, и их приписывали действию болота на том абсурдном основании, что несчастные некогда посещали его. Говорят, что болото может заставить человека залезть в трясину и утонуть там только потому, что одного страдающего лунатизмом человека успели перехватить на выходе из деревни, когда он двигался в том направлении. Все случаи исчезновения людей и домашних животных (а их не могло не быть в такой большой деревне), также приписываются болоту. И, наконец, говорят, что тех, кто бывает там по ночам, охватывает безотчётный ужас, и что проходившие там ночью люди видели призраков. Кстати, там бывало много людей – очень грибные и ягодные места, как сообщили мне аборигены; кроме того, на некотором расстоянии от болота находится старинное кладбище, на котором покоятся кости предков большинства жителей деревни. Так вот, с ума сошло очень незначительное количество людей в процентном соотношении, так что обвинять в их сумасшествии болото просто нелепо. Совершенно очевидно, это последствия близкородственных браков.

С этими словами Андрей повернулся к Егору:

– Теперь ваша очередь, молодой человек, приступайте.

История Егора

И Егор приступил. Он уже давно в еле сдерживаемом нетерпении крутился в кресле, и слова, как только он получил возможность говорить, посыпались из него, как крупа из прохудившегося мешка:

– Когда мы расстались с Андреем, я побежал к ребятам познакомиться. Впечатление – ребята хорошие, я с ними подружился, и так же, как и в случае Андрея, они начали мне рассказывать о болоте. Там живёт водяной…

Здесь Андрей иронически хмыкнул.

– Да – водяной, – загорячился Егор, – мне ребята всё рассказали, они бегали ночью к болоту, близко не подходили, конечно, и видели и призраков, и зомби и испугались так, что чуть в штаны не наложили. И даже водяного видели – чёрное существо шевелилось в болоте и выло там, а затем они побежали домой и больше не ходили туда. А ещё водяной может во сне присниться. И кому он приснился, тот с ума сходит и его надо в сумасшедший дом отправлять, потому что он обязательно пойдёт, иначе, ночью и утопится в болоте. Несколько человек так утопилось, только одного поймали, потому что следить стали, теперь их в дурдом отправляют, кому он приснился… – Егор потерял дыхание и замолчал.

Юля, сузив глаза, неотрывно смотрела на брата, выпалившего без остановки свой рассказ. Дослушав, она перевела взгляд сначала на Андрея, затем на Марину и увиденное несколько озадачило её. Да, она не считала, что в болоте живёт водяной, но полное единодушие жителей деревни недвусмысленно говорило ей о том, что с тем местом что-то не так. А выражение лиц супругов также недвусмысленно показывало, что они считают это не более чем нелепыми историями – не то милые развлечения местных жителей, любящих пугать приезжих, не то дремучие деревенские суеверия, на которые каждый образованный человек должен смотреть свысока. Покачав головой, Юля закрыла глаза и откинулась в кресле, размышляя над услышанным.

К этому моменту время перевалило уже за полночь и собеседники, пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись по своим комнатам. По дороге Андрей спросил у Марины:

– Как ты думаешь, нужно ли поговорить с Егором о вредности подобных фантазий?

На что та ответила:

– Не стоит, кто ребёнком не заслушивался страшными историями, да и сам их не рассказывал.

– Я не заслушивался и сам не рассказывал! – категорично заявил Андрей.

– Ну, ты у нас уникум, а я лично делала и то, и другое в лагере, и что интересно, вроде понимаешь, что бред, а в то же время веришь. Егор – нормальный подросток, пусть развлекается, – и Марина улыбнулась, вспоминая собственное детство.

Юля и Егор шли к своим комнатам, захватив щенков в охапку, так как те были слишком сонными, чтобы бежать самим. Перед тем, как отправиться к себе, Юля зашла к Егору обсудить услышанное. На кровать они забрались с ногами, взяв малышей с собой.

– Юль, что ты думаешь по этому поводу? – спросил Егор и, взъерошив волосы руками, уставился в чёрный прямоугольник окна. С тех пор, как он своими собственными ушами услышал рассказы о болоте и своими глазами увидел откровенный страх тех, кто рассказывал о нём, он полностью поверил в то, что там обитает нечто жуткое. Слишком испуганы были мальчишки, говорящие о том проклятом месте. И сейчас, как и весь сегодняшний вечер, взгляд его неотступно притягивало болото, видеть которое он не мог, но чьё присутствие ощущал очень остро.

– Знаешь, мелкий, я полагаю, что, с одной стороны, у страха глаза велики, например, эти «зомби» – явно просто болотное свечение, а уж придумать можно… – Юля пожала плечами, – но, с другой – в этом, безусловно, что-то есть, раз все местные в это верят.

Тут Егор горячо закивал головой:

– Да-да, и ещё как, ребята в самом деле боятся болота. Когда я предложил сходить ночью и посмотреть, они явно испугались и посмотрели на меня как на идиота, никто не согласился.

– Об этом я и говорю, а ведь это безбашенные подростки, сующиеся в любую дыру. Я не думаю, что Андрей прав, утверждая, что это абсурд, реакция людей опровергает это. Сложно представить, не невозможно, но сложно, что вся деревня договорилась разыгрывать приезжих. Очевидно, там на самом деле что-то есть.

– И что мы будем делать? Завтра же отправляемся на исследования, как и положено мангустам?

При слове «мангусты» оба улыбнулись, вспомнив вчерашний разговор.

– Нет, я не могу, щены ещё очень маленькие, они не пройдут двадцать километров. Надо подождать, когда они подрастут, я не хочу оставлять их одних. Месяца два-три – и можно отправляться. А ты пока собери в деревне всю информацию, какую только сможешь.

На этом разговор закончился, и Юля, пожелав брату спокойной ночи, ушла в свою комнату и легла спать. Но услышанное слишком взволновало её. Мысли вихрем носились в голове, напрочь прогнав сон. Юля вылезла из кровати и, подойдя к открытому окну, стала смотреть в тёмную июльскую ночь. Звёзды, усеявшие небо сплошняком, как это редко бывает в средней полосе России, мерцали и переливались, а затем, как и всегда, когда Юля пристально смотрела на них, начали кружиться, приближаясь и одновременно удаляясь каким-то непостижимым образом. Почти загипнотизированная этим зрелищем, она долго стояла, не шевелясь, не слыша трещавших вокруг кузнечиков и даже не замечая – тёплой или прохладной была ночь. Мысли, с таким грохотом носившиеся в голове, пока Юля лежала в кровати, куда-то незаметно испарились, и сон начал одолевать её. Она вернулась к кровати и легла, уже почти спящая.

«Я стою рядом с каким-то человеком. Он намного старше меня, и он начальник. Он приказывает мне убить другого человека. Я отправляюсь выполнить это задание, но когда я подхожу к другому, понимаю – у меня к нему нет вражды. Убивать его я не хочу. Я разворачиваюсь и ухожу оттуда. Через некоторое время я возвращаюсь обратно к начальнику. Он укоризненно говорит мне: „Я же приказал тебе убить его, ну да ладно, я сделал это за тебя“ и видно, что он совсем не расстроен. В этот момент я замечаю рядом с ним лежащего на земле, еле шевелящегося в луже собственной крови, истерзанного, почти мёртвого человека с одним глазом – другой вырезан. Начальник показывает на примитивно нацарапанное лицо на листе гибкого пластика и говорит: „Это я достал у него, он не хотел говорить, где его спрятал, пришлось пытать. Есть три ключа к разгадке тайны, одним владеет он – вот этот рисунок, другим я – необходимо смазать кровью губы на рисунке, третий – у тебя, тебе нужно узнать, что делать с глазами. Есть ещё некто, его хозяин, он также связан с этим, но кто он, неизвестно, хотя он очень важен. Кстати, губы можно смазать хоть сейчас. Это ничего не даст, но просто очень интересно понаблюдать за тем, что произойдёт. Тем более что за кровью дело не станет. Вот, посмотри“. И он, наклоняясь, обмакивает палец в лужу крови и проводит по нарисованным губам. На них остаётся жирная красная полоса. Я сгибаюсь над рисунком, почти уткнувшись в него носом, и с огромным напряжением и интересом вглядываюсь в него, пытаясь предугадать, что же должно произойти. Секунд десять ничего не меняется, затем всё резко расплывается, и я не могу увидеть вообще ничего. Я отчаянно пытаюсь разглядеть маску, чтобы узнать, что же должно случиться, но тут…»

Юля широко открыла глаза. Когда она их закрывала, они ещё помнили свет звёзд, а сейчас уже взошедшее Солнце заливало комнату ярчайшим янтарным светом. Но на сей раз оно не смогло перебить впечатление от сна, как это произошло в прошлый. Все его события проходили перед Юлиным взором, как живые. Спать не хотелось уже совершенно, более того, ощущение огромной важности этого сна заставило её вскочить из-за внезапного прилива нервной энергии. Юля торопливо оделась и отправилась к брату, чтобы рассказать об этом сне.

Заглянув к нему в комнату, она с облегчением увидела, что Егор уже проснулся, но ещё не вылез из кровати.

– Привет, Юлька, с добрым утром! И что подняло тебя в такую рань? – жизнерадостно поздоровался он.

– Доброе утро, мелкий. Понимаешь, я даже не знаю с чего начать, – тут Егор заметил, что сестра явно озабочена, и уселся на кровати, серьёзно и сосредоточенно глядя на неё. – Слушай: месяца три назад мне приснился сон о болоте, о том, как оно пытается засосать птицу и та, с трудом вырываясь, улетает к Солнцу. Тут бы всё ничего, но сон мне приснился в первую же ночь после того, как мы увидели это место, причём, заметь, о болоте мы тогда ничего не знали. Я бы, скорее всего, забыла о нём, но сегодня ночью мне приснился ещё один, точнее даже не ночью, а только что, – и Юля подробно рассказала Егору этот странный и жутковатый сон.

Егор внимательно слушал, закрыв глаза, чтобы не упустить ни слова. Дослушав, он предположил:

– Может, ты наслушалась всяких историй, ведь и тогда Андрей говорил о каком-то проклятом месте, и сейчас, в этот раз, ты тоже слушала рассказы о всяких страшных вещах.

Юля с сомнением покачала головой.

– Знаешь, мелкий, я бы согласилась с тобой, если бы не два «но». Первое – я не обладаю, вообще-то, такой гипертрофированной реакцией на страшные истории. И второе – о болоте я узнала значительно позже.

– Совпадения? – предположил Егор.

Хмыкнув, Юля отозвалась:

– Всё может быть. Слушай, Егор, ведь ты пойдёшь сегодня в деревню?

– Ну да, конечно. Мы ещё вчера с ребятами договорились встретиться.

Коснувшись брата рукой и настойчиво глядя на него, Юля сказала:

– Егор, у меня к тебе огромная просьба, пожалуйста, постарайся узнать об этом болоте всё, что сможешь, очень тебя прошу. Абсолютно всё, что сможешь: точные сведения, предположения, слухи, любой бред, который только могут нести люди – важным может оказаться абсолютно всё, что угодно.

– Хорошо, Юль, я обещаю.

Также они договорились пока ничего не рассказывать ни Марине, ни Андрею и спустились к завтраку.

– О, вот и Мангусты, как всегда вместе, – весело поприветствовал их Андрей, сидящий с чашкой кофе за столом.

В этот момент в столовую вошла Марина, неся поднос со свежевыпеченными пирожками, вокруг которой крутилась Машка, на только ей одной понятном языке уговаривая маму поделиться одним из них.

– С добрым утром, ребята, рано вы сегодня. Кстати, какие у вас планы на сегодняшний день? – поставив поднос на стол и выкладывая пирожки в глубокую тарелку, поинтересовалась Марина.

– А мы, оказывается, очень вовремя встали, – заметила Юля, – что же касается твоего вопроса, то я собиралась сегодня сначала поработать, потом помочь тебе по дому. А к вечеру сходить с малявками погулять, а то сейчас слишком жарко. Егор же отправляется к друзьям в деревню.

– Ты собираешься лепить днём? – удивилась Марина. – Сама же сколько раз говорила, что днём у тебя ничего не получается.

– Хочу попробовать на свежем воздухе, под каким-нибудь деревом и сравнить результат. Не попробуешь – не узнаешь, – пожала плечами Юля.

Завтрак закончился, и все разошлись заниматься своими делами. Юля вышла вместе с братом, говоря:

– Слушай, мелкий, я пойду гулять с щенками около семи вечера. Если ты что-то узнаешь и не будешь занят с друзьями – приходи, погуляем вместе, расскажешь всё, что удастся выяснить.

Егор согласился и на этом они расстались.

Не было ещё шести, когда он вернулся обратно. Егор поискал Юлю и обнаружил её вместе с Мариной, расставляющей книги по полкам в книжных шкафах. Он уже открыл было рот, чтобы рассказать всё, что узнал, но, увидев палец сестры, прижатый к губам, осёкся, вспомнив об уговоре. Вместо этого он предложил им помощь.

Приблизительно через час они убрали на место последнюю книгу и смогли вырваться на прогулку, а заодно, разумеется, получили возможность поговорить.

– Слушай, Егор ты не обижайся, – начала разговор Юля, – это не потому, что я такая вредная. Просто я не хочу, чтобы они раньше времени узнали. Дело в том, что нас держат за несмышлёных детей, и я не хочу говорить им ничего, пока мы сами не узнаем побольше. Вот когда у нас на руках будут какие-то факты, тогда и поговорим. Хотят взрослого разговора, пусть получат. Не смогут же они закрыть глаза на очевидное.

А в том, что эти факты раздобыть удастся, Юля была уверена – уж очень взволнован был брат – взволнован и, как ей показалось, встревожен.

– Юль, кажется, в твоих снах что-то есть! – нервно заговорил Егор. – Я тебе сейчас по пунктам изложу всё, что выяснил: первое – те пропавшие. Всё, оказывается, гораздо интереснее, чем рассказал Андрей. Среди тех, кто бывал на этом болоте, причём, заметь, только среди тех, несколько человек сошли с ума. Мне так толком не рассказали, в чём дело, возможно взрослые больше знают. Так вот, некоторые из тех, кто сошёл с ума, ночью ушли на болото и не вернулись оттуда. То есть не все вместе, а по очереди. Один, через три месяца другой, ещё один – через год.

– А когда это было?

– Ну, один лет 10 назад, весной, остальные – сама посчитай. Вообще, их было больше – и раньше уходили, и недавно было два случая, точнее, один ушёл и пропал, а за другим начали следить и схватили на выходе из деревни. Он тоже шёл в сторону болота. Ребята говорят, он был совсем невменяем, ничего не понимал, а когда пришёл в себя, начал биться в истерике и кричать. Его увезли в дурдом. В деревне и сейчас есть несколько таких человек, только они пока никуда не ходили. Кстати, когда того увезли, он стал почти нормальным. И никуда ходить больше не ходил. Вообще перестал быть лунатиком.

– Слушай, мелкий, если всё так страшно, чего же они вообще туда шляются?

Юля настолько внимательно слушала Егора, что, пролезая под низко склонившейся веткой дерева, забыла сразу разогнуться. А, выпрямившись, она в изумлении посмотрела на брата, будучи не в силах понять, как местные жители при их отношении к болоту отваживались туда соваться.

– Да, понимаешь, там, говорят, ягод полно, грибов, а днём совсем не страшно. – Егор пожал плечами и, помолчав немного, сказал, – да и с ума сходят отнюдь не все. Это как в Бермудском треугольнике – с большей частью всё отлично и только с немногими случается такое.

– Неужели совсем не страшно ходить туда днём? – с удивлением спросила Юля, так как услышанное её довольно сильно насторожило, а довод Егора о выборочном сумасшествии не выглядел убедительным совершенно.

– Нет-нет, утверждают, там днём совершенно спокойно, на болоте даже тропинки есть, – заверил Егор, – а вот ночью туда никто не пойдёт и под страхом смертной казни. Кстати! – воскликнул он, вспомнив, – и это второе: сейчас туда вообще не ходят. Дело в том, что за этим болотом поселились какие-то странные люди. Их никто не знает – кто они, откуда, но к тем, кто проходит рядом с этим местом, где они обосновались, они относятся… – Егор замялся, пытаясь подобрать слова, – не то чтобы плохо, но их там слишком много и, когда они видят чужака, то выходят и смотрят, пока он не уйдёт. Люди боятся и поэтому больше не ходят туда.

Он взъерошил волосы и в который уже раз за эти два дня посмотрел в сторону болота.

– В-третьих, – снова заговорил он, медленно и задумчиво, – рассказывают, что с этим болотом всегда было связано что-то жуткое – что уже при христианстве тут продолжали жить язычники, приносящие человеческие жертвы, что их деревня внезапно исчезла. Здесь же жил, говорят, помещик, который был хуже Салтычихи и не попал под суд только потому, что исчез. А его крепостные почти все были им замучены до смерти. Кстати, – усмехнувшись, Егор бросил взгляд на сестру, – вроде как его заброшенная усадьба до сих пор стоит неподалёку от этого болота. И, вообще, знаешь, Юль, я же буду поступать в институт через год. Если получится, попробую разыскать какие-нибудь документы, связанные со всем этим.

– Егор, я думаю, надо обо всём рассказать нашим, – озабоченно сказала Юля.

Брат кивнул, и они повернули на тропинку, ведущую к дому, осторожно обходя крутящихся под ногами щенков.

Вернувшись домой, они решили отложить разговор до окончания ужина. После ужина Мангусты, как и предыдущим вечером, прошли в гостиную, только на сей раз настроение и у Юли, и у Егора было совсем другим. Войдя в комнату, Юля сразу же включила большой свет, посмотрела на супругов и, убедившись, что её будут внимательно слушать, подробно изложила всё увиденное и услышанное.

Андрей отреагировал первым:

– И о чём же это говорит? – задал он вопрос и сам же на него ответил, – ровным счётом ни о чём. В каждой местности найдётся как минимум один такой объект, о котором среди аборигенов будут ходить всякого рода легенды. Людям нравится бояться, и ничего удивительного в этом нет.

– Но, Андрей! – воскликнула Юля, с недоумением глядя на зятя. – Местные жители действительно боятся этого болота и боятся не на шутку, причём все, ты же сам это видел, не мог не видеть! Кроме того, как ты объяснишь эти случаи сумасшествия и исчезновения людей? Ведь одного из них остановили, когда он ночью как сомнамбула шёл к болоту.

– Как я уже сказал ранее – ровным счётом ничего не значит. Это несомненный результат близкородственного скрещивания. У местных жителей просто очень неустойчивая психика. Неудивительно, что побывав на болоте и наслушавшись разных историй, кое-кто из них становится не совсем нормальным. А во сне, когда сознание почти отсутствует, бразды правления берёт подсознание, которое и заставляет их идти на болото – ведь все о нём только и говорят. А утонуть на болоте ночью очень легко. Вот и вся разгадка.

– Андрей, ответь мне только на один вопрос – ты неопровержимо знаешь, что психика этих людей была неуравновешена и что эти близкородственные браки имели место быть? – напряжённо глядя на него, спросила Юля.

– А как же иначе? – с великолепной уверенностью заявил Андрей. – Чтобы в деревне удалось этого избежать – абсолютно исключено. А нормальный человек не пойдёт в сомнамбулическом состоянии ночью на болото. Так что совершенно очевидно, что я прав.

Юля нахмурилась.

– Знаешь, это какая-то вывихнутая софистика – ты хочешь, чтобы ты был прав, и поэтому ты уверен, что ты прав. Ну ладно, оставим это. А как быть с моими снами?

– Совпадения, – убеждённо сказал Андрей.

– Юленька, ты же художник, творческий человек, – вступила Марина, – естественно, что ты обладаешь повышенной восприимчивостью. Ты послушала страшные истории, и тебе приснились эти сны.

– Но болото! – воскликнула Юля, – но пытки, но жертвенная кровь!

– Во-первых, – наставительно заговорил Андрей, – о жертвенной крови в твоём сне не было сказано ни слова, во-вторых: о чём вообще могут говорить сны – только о том, что ты уже, – слово «уже» Андрей особо подчеркнул, – что ты уже видела или слышала и ни о чём больше. Так что и болото и пытки не более чем совпадение.

По комнатам все расходились недовольные и раздражённые друг на друга. Точнее говоря, старшие на младших и наоборот.

– Это же надо было так нафантазировать на пустом месте! – негодовал Андрей.

– Это же надо быть такими твердолобыми! – возмущалась Юля. – Слушай, мелкий, каких-то 2—3 месяца и мы уже сможем сами начать исследовать те места. Но это просто удивительно – этого нет потому, что я так хочу, – она всё не могла успокоиться, а затем замолчала, задумавшись, и вскоре резко произнесла, – вот что, надо узнать, кто из психологов занимался изучением снов, купить книги и почитать. Вдруг обнаружится что-нибудь интересное.

– Вообще-то, – неуверенно предложил Егор, – Фрейд изучал сны.

– Ну да, изучал, – Юля с сомнением потёрла нос, – но только как-то очень однобоко, насколько я знаю, я не уверена, что нам подходит. Ладно, я подумаю, повспоминаю всё, что когда-либо слышала. Чёрт! – в сердцах воскликнула она, – и спросить не у кого, никто ничего не знает и что хуже всего, почти никто и знать не хочет!

Лето, как водится, очень быстро закончилось. Наступил дождливый, холодный сентябрь. Ничего особо интересного за это время не произошло и все, освоившись на новом месте, продолжали жить и действовать, как привыкли в своей жизни. Естественно, если не считать появившихся новых возможностей. Андрей всё свободное время проводил на рыбалке, надеясь рано или поздно вернуться домой с большим уловом. Марина – в окружении своих цветов, которых на участке появилось несметное количество. Машка, сильно вытянувшаяся за лето и отчасти освоившая нормальный человеческий язык, узнала на участке каждую ямку, корешок и холмик, из-за которых ей случалось падать, и научилась их обходить. Егор, за лето перезнакомившийся со всей окрестной молодёжью, 1 сентября начал свой последний год обучения в школе. Можно было бы сказать – в новой, но считать эту школу для него новой можно было бы лишь условно, так как он уже знал всех, кто там учится, почти всех, кто учит и даже осмотрел место, где происходит обучение.

А Юля с нетерпением ждала того момента, когда щенки подрастут настолько, что с ними можно будет уходить далеко. Загадка болота непрерывно действовала ей на нервы, а невозможность пока приступить к её разгадке выматывала до предела.

Юля постепенно приучала Ангару и Алтая к долгим прогулкам, в процессе убедившись, что, во-первых, им надо обязательно брать еду, во-вторых, им ещё более обязательно нужен отдых со сном как минимум один раз за прогулку, и, в-третьих – по ночам заснуть они не могли, так как сильно нервничали. Одного такого раза, когда они с Егором решили прогуляться ночью, хватило за глаза. Сначала щенки радостно прыгали вокруг и гонялись друг за другом, затем решили отдохнуть и плюхнулись на землю поспать, как делали много раз, но заснуть не смогли. Как ни пытались Мангусты успокоить малышей: и гладили, и говорили с ними, и пытались накрыть одеждой головы, но всё было безуспешно – щенки не спали, а раз не спали, то и не могли отдохнуть. Промучившись около часа, Мангусты поняли, что домой их надо нести на руках. Щенов решили нести посменно – тот, кто нёс Ангару менял её на Алтая и наоборот (Алтай хоть и был на три недели младше, но весил килограммов на 10 побольше). Словом, до дома они еле дотащились, проклиная всё и сразу и в особенности дурацкую идею потащиться ночью с такими маленькими щенками.

Дома они рухнули в кресла, чувствуя, как болят их спины, а руки и ноги не в состоянии удержать хоть что-нибудь, и зареклись высовывать нос из дома ночью до тех пор, пока щенки не подрастут достаточно для преодоления всей дистанции на своих четырёх и без отдыха.

А пока Юля с возрастающим нетерпением ждала того дня, когда они всё-таки смогут дойти до болота. И этот день наконец наступил. Щенки уже спокойно могли отгулять часов пять, нуждаясь только в двух-трёх кратковременных перерывах на отдых, и с ними можно уже было пройти до болота и обратно не боясь, что они залягут спать вплотную к нему. Естественно, что о прогулках в тёмное время суток речь пока не шла. События той ночи накрепко врезались в память обоих.

Мангусты вышли из дома и отправились на первую встречу с объектом, царящем в их мыслях уже не первый месяц. Нетерпеливое ожидание, радостное возбуждение, нервозность и страх заставляли их мышцы подрагивать и вызывали лихорадочный блеск в глазах. С большим трудом и Юля, и Егор убеждали себя идти мерным шагом. И только вид щенков, бегущих рядом, и мысль, что от высокой скорости они могут утомиться аккурат у болота, помогали им сдержать порыв и не перейти на рысь.

До места они добрались без приключений задолго до заката. По дороге Юля наметила план действий – они, если это получится, обойдут болото по периметру, не приближаясь к нему вплотную, но и не отходя слишком далеко. Им хотелось, насколько это возможно, рассмотреть всё внутри, не залезая туда непосредственно, благо конец сентября предоставлял им такую возможность. Конечно, трава ещё пока оставалась высокой, но листва уже начала опадать, а берёзы вообще в полном составе стояли голые, да и другие деревья существенно поистрепали свои наряды. К тому же, как выяснилось, на болоте не было больших разлапистых деревьев, а многие из находившихся там уже много лет как умерли и в принципе не имели листвы. Чахлые искривлённые кустарники первыми не справились с подступившим похолоданием и по мертвенному виду сравнялись со своими давно погибшими собратьями, хотя и продолжали цепляться за жизнь. Немногочисленные живые деревья, с их сильно поредевшей листвой, не могли создать надёжный заслон от любопытных взглядов. Болото было невелико, достигая в размере едва ли гектара, и сейчас, в это время года, оно просматривалось почти насквозь.

В полном объёме выполнить план не удалось: болото, с двух сторон окружённое полем, а с третьей примыкавшим к нему лесом, с четвёртой переходило в начинающее мелеть и зарастать озерцо. А так как само озерцо, в свою очередь, заканчивалось непролазными зарослями тесно сплетённых кустарников, растущих из воды, стало ясно, что с той стороны пройти не удастся. И Мангусты решили осмотреть хотя бы то, что можно, а в кустарники пока не лезть, отложив их осмотр до более подходящих времён.

В сопровождении щенков, которые хоть и значительно подросли, но оставались совсем ещё нескладными и голенастыми, они несколько раз прошлись по полю вдоль края болота туда и обратно. Мангусты внимательно рассматривали каждый его клочок в надежде увидеть что-то интересное, но обнаружить ничего не могли. Освещённое Солнцем, чётко прорисованное, просматривающееся насквозь, это болото и на первый и на второй, да и на любой последующий взгляд выглядело совершенно обычным. Разве что очень унылым, но в этом не было ничего удивительного – на фоне ярких медно-зелёных сосен и золотистого поля с вкраплениями цветов, ещё не увядших к этому времени, больные, умирающие и мёртвые чёрные деревья, растущие на болоте, и не могли выглядеть иначе.

Побродив вокруг да около, Мангусты решили в конце концов отправиться обратно. Около дома они увидели Андрея, который открыл ворота и уже собирался снова сесть в машину, чтобы завести её в гараж. Заметив ребят, он обрадовался и махнул им рукой жестом одновременно и приветствующим и подзывающим, остановившись рядом с дверцей машины.

Мангусты подошли вплотную и вопросительно посмотрели на Андрея, на лице которого легко читалось удовлетворение от столь удачной встречи. Сходу он задал вопрос:

– Ребята, я надеюсь, вы помните Стаса?

Юля и Егор дружно кивнули, удивившись, правда, а он-то тут с какого бока. Заметив их недоумение, Андрей принялся объяснять:

– Дело в том, что по роду своей деятельности я довольно часто с ним встречаюсь. Кроме того, я испытывал к нему интерес и ранее, а после его трудов по оформлению нашего участка могу откровенно сказать, что он стал моим другом. Не далее как сегодня днём я имел с ним интереснейшую беседу, в ходе которой зашла речь о вашем болоте.

– Вообще-то, оно не наше, – пробормотала себе под нос Юля.

– Прошу прощения, я не расслышал – что ты сказала? – вежливо осведомился Андрей.

Юля пожала плечами.

– Да так, ничего особенного.

– Отлично, в таком случае я продолжу. Как я уже сказал, у нас состоялся разговор. Оказалось, Стас интересуется всякого рода паранормальными явлениями, и он спросил, не можете ли вы сходить с ним на это болото. Если вы не против, на следующие выходные я приглашу его к нам в гости. И вы сможете совершить ваше увлекательное путешествие.

И, ожидая ответа, Андрей замолчал, с лёгкой улыбкой глядя на Мангустов. Не получив ответ незамедлительно, он принялся выстукивать пальцами по окну своей машины какой-то причудливый ритм и стал наблюдать за щенками, бродящими поблизости. Юля же, отведя Егора в сторону, тихо заговорила:

– Слушай, мелкий, я думаю, будет неплохо, если ещё пару раз мы сходим туда одни, пока не залезая внутрь. А со Стасом попробуем осмотреть болото непосредственно изнутри.

Егор идею одобрил и, вернувшись к Андрею, Мангусты сказали, что будут рады, если Стас приедет, и с удовольствием сходят с ним на болото.

Меньше чем за неделю, оставшуюся до приезда Стаса, они действительно успели дважды побывать там, с каждым разом всё ближе и ближе подбираясь к болоту, но обнаружить что-нибудь необычное так и не смогли.

Наступил октябрь, солнечный и тёплый, но листва с деревьев облетела уже совершенно, и они стояли чёрные, тонкие, с заметным теперь филигранным переплетением ветвей. Словом, совершенно неотличимые от той растительности, что обитала на болоте, которое сейчас, в этом припозднившемся бабьем лете, уже не выглядело столь же мрачным и тоскливым, каким предстало в первый раз.

– Знаешь, Егор, – с мрачным видом заметила Юля, в который уже раз всматриваясь в болото в надежде обнаружить хоть что-то необычное, – я уже начинаю склоняться к мысли, что это не Андрей такой твердолобый, а мы с тобой два паникёра и идиота, а он абсолютно прав. Мы тут крутимся уже не первый день и хоть бы что-нибудь случилось. Вот-вот, ты посмотри, как оно радостно сияет на Солнце, как медный грош, будто какой подарок получило!

Тут Юля всё же слегка преувеличила – даже несмотря на такое не по-осеннему яркое Солнце, болото всё же радостным не выглядело.

– Юль, а может, оно наелось и спит? – предположил Егор.

– Ага, точно, как медведь в спячку впало. Только не рановато ли – октябрь только начался?

– Юль, но ведь сейчас же день, а все деревенские сходятся на одном – днём оно абсолютно безопасно. По всей видимости, если мы хотим что-то обнаружить, нам надо прийти сюда ночью.

– Может быть, ты и прав. Но что-то мне пока не хочется лезть сюда в темноте. Во всяком случае, пока Ангара и Алтай не станут старше. И вообще, тоже мне нечистая сила, ему днём что – светло, что ли, слишком, пугать неинтересно? – Юля задумчиво нахмурилась. – Странная какая-то закономерность, какая ему разница – день или ночь?

– Ладно, Юль, давай дождёмся приезда Стаса и заберёмся, наконец, внутрь, вдруг там обнаружим что-нибудь интересное, – успокаивающе сказал Егор, которому не меньше сестры не хотелось расставаться с мыслью о том, что здесь что-то происходит.

Стас, как всегда, был пунктуален. («Под калиткой стоял, с часами наперевес!» – бросив взгляд на время, прошептала Юля брату, с трудом удержавшемуся от смеха.) Он приехал, как и обещал, в восемь часов вечера в пятницу, так что вполне возможно, Юля была и недалека от истины.

Андрей встретил друга у дверей и провёл в гостиную, где собралась уже вся семья. Марина готова была поздороваться с гостем и поинтересоваться, не голоден ли он, как странное поведение дочки заставило её закрыть рот, не сказав ни слова.

Спокойно сидевшая на полу и сосредоточенно игравшая в кубики Маша внезапно заплакала, подбежала к маме и спряталась за неё, уткнув лицо в Маринину спину. Секунд десять все ошеломлённо молчали. Наконец Марина пришла в себя и огорчённо обратилась к Стасу:

– Вы уж извините, пожалуйста. Машенька у нас редко видит чужих людей, вот и испугалась. Завтра, я думаю, она немного привыкнет к вам и будет вести себя как обычно.

Эти слова разрядили напряжённую атмосферу. Юля и Егор с облегчением и излишне радостно поздоровались со Стасом, желая загладить неприятный инцидент, после чего Андрей проводил его сперва в ванну, а затем и в столовую, поужинать.

На следующее утро выяснилось: Маша, хоть уже и не плачет при виде Стаса, но явно избегает общения с ним. Марина и Андрей, посовещавшись, решили, что их ребёнок непозволительно одичал, и постановили – два раза в неделю вывозить её в людные места.

– А вы сможете пойти на болото? – озабоченно глядя в окно, спросила Марина. Она в этот момент подошла к нему закрыть форточку, распахнувшуюся от порыва ветра, а следующим порывом ветер бросил ей в лицо ледяную водяную пыль. Поёжившись, Марина наглухо закрыла форточку и вернулась обратно к камину, наслаждаясь теплом, волнами плывущим от оранжевого огня, горящего в нём. Яркий электрический свет, потрескивающий огонь и тепло в комнате, в которой собрались все без исключения обитатели дома, резко контрастировали с отвратительной промозглой погодой на улице.

И в самом деле, короткое бабье лето уже закончилось, и октябрь сорвался с катушек, вытащив теперь из закромов почти нулевую температуру, низкое грязное небо и бесконечный моросящий дождь. День был какой-то мутный, тоскливый и совершенно не располагающий к прогулкам.

Мангусты и Стас подошли к окну, обречённо всматриваясь в неприглядную даль – казалось, что этот мелкий, занудный дождь смыл почти все краски, оставив только серую и коричневую. А у мокрых предметов не было ни сил, ни желания блестеть, отражая свет. Да и света было не сказать, чтобы очень много, также какого-то вялого и болезненного.

– Что делать, надо идти, другой-то возможности не будет, – тяжко вздохнув, отозвался Егор. – И так задержались, только к вечеру до него доберёмся.

– Раз решили, надо выполнить, – с тоской глядя на улицу, не особо убеждённо поддержала брата Юля.

Стас вынес окончательное решение:

– Завтра я уже уезжаю и когда смогу выбраться сюда ещё раз – неизвестно, а скоро начнётся зима, и туда уже вообще не доберёшься. Надо идти сейчас.

– Раз так решили, то, конечно, идите, только скажите время возвращения – я приготовлю к этому часу горячую еду, – отозвалась Марина, сочувственно глядя на них.

Посовещавшись, Мангусты и Стас сошлись на пяти часах прогулки.

Отправились они, надев на себя как можно больше непромокаемой тёплой одежды, но идти пришлось всё равно очень быстро – настолько холоден, промозгл и сыр был воздух. Казалось, что, забираясь внутрь тела, он превращает его в дрожащий водянистый студень.

К болоту шли молча и энергично несколько километров, пока наконец не согрелись настолько, что смогли поговорить, и Стас засыпал Мангустов вопросами. Те рассказали ему всё, что узнали, в том числе и о собственных попытках обследовать болото. Стас заметно обрадовался, узнав, что они там ещё не были.

– Люблю быть всегда и во всём первым! – весело сказал он.

Вскоре показалось болото. Не самое жизнерадостное и в солнечную погоду, сейчас, в середине осени, оно выглядело на редкость неприглядно. Листьев не было на деревьях уже давно, а траву, ещё неделю назад высокую, прибило дождём. Даже на фоне мутного серого неба и горизонта, теряющегося в дымке бесконечной мороси, болото выглядело каким-то чужеродным образованием. Кривые, чёрные деревья, кустарники, растущие спутанными клубками, и проплешины мест, на которых не росло ничего – всё это выглядело настолько безрадостно и одиноко, что даже день в сравнении с ними оказался не таким тоскливым, каким предстал в начале прогулки.

Мангусты и Стас невольно огляделись по сторонам в попытке найти хоть какие-то более приятные взгляду объекты. И то, что им не удалось сделать, глядя на улицу из тёплой и ярко освещённой гостиной, легко получилось сейчас. Болото было лишено какой-либо жизни и красок до такой степени, что, казалось, даже дождь там не сыпался на землю, а медленно сползал, просачиваясь сквозь вязкий воздух. На этом фоне остальная природа оказалась удивительно яркой. Находящийся по левую руку лес был рыжим и зелёным из-за сосен, прямо перед ними рос куст травы почти огненного цвета (огненного на фоне болота, конечно), а вдоль леса тянулась полоса жёлто-бежевого подлеска. Даже небо, ещё минуту назад бывшее мутным и грязным, оказалось, состоит из очень красивых облаков разных оттенков серого.

– Да-а, вот что значит – всё познаётся в сравнении, – глубокомысленно протянула Юля. – Если бы не то, что дорога туда-обратно занимает почти четыре часа, плюнула и просто ушла бы домой.

Ни Егор, ни Стас также не испытывали страстного желания влезать на болото. Даже щенки не проявляли особого энтузиазма: Ангара легла, повернувшись к нему хвостом, а Алтай, похоже, был бы не прочь уйти оттуда как можно быстрее.

– Ну, что ребята пошли, – проговорил Стас, но в сторону дома всё же покосился.

– Пошли, – нехотя отозвались Мангусты, а Юля добавила, – осталось метров сто, надо малявок взять на поводки. Не хватало ещё, чтобы они влезли куда-нибудь не туда.

И, взяв щенков, они с деланной бодростью отправились к болоту. К слову, щенки никакой бодрости не проявляли вообще, более того, они начали нервничать настолько, что зубы их отчётливо застучали, тем не менее шли они, не упираясь.

Когда до болота оставались каких-то 50 метров, людей охватила странная нервозность. Она не достигала уровня явного страха, но становилась с каждым шагом всё заметнее. При этом, странное дело, возникало ощущение, что источник страха находится позади, а на болоте, наоборот, спасение. По щенкам определить, почувствовали они это или нет, было невозможно, так как их нервозность и до этого была очевидной.

Подчиняясь этим ощущениям, люди непроизвольно ускорили шаг, и вплотную к болоту им действительно стало гораздо легче. Они остановились на границе болота и поля, и Стас неожиданно заметил:

– Во-первых, я отмечаю здесь одну странную вещь – обратите внимание, какая чёткая граница.

Мангусты растерянно переглянулись. Они уже несколько раз бывали у болота, но так и не обратили на это внимание.

– Во-вторых, – продолжил Стас, – я старше, я вас сюда затащил и, как я уже говорил, люблю быть первым. Поэтому идти вперёд мне.

Собственно, спорить с ним никто и не собирался. Бросив взгляд на Юлю, Егор слегка пожал плечами, подняв брови, а Юля в ответ коротко кивнула. Это был не тот случай, когда они стали бы настаивать на собственных правах первооткрывателей. Желает идти первым – флаг ему в руки.

Небольшое болото с немногочисленными тропинками обойти можно было довольно быстро. Стас осторожно шёл впереди, внимательно осматривая дорогу и тыкая в подозрительные места палкой, предусмотрительно отломанной от упавшего дерева. Какое-то время всё было спокойно и исследователи расслабились, но неожиданно Стас, вскрикнув, сделал дикий прыжок в сторону и неминуемо свалился бы в трясину, не наткнись он по дороге на мёртвую ветку. Ветка остановила движение, но ценой тому стала серьёзно пробитая кожа на голове. Мангусты в испуге бросились к нему. С трудом поднимаясь, Стас обернулся, и лицо его навсегда врезалось им в память. Абсолютно белое, с громадными глазами, казавшимися чёрными из-за расширившихся зрачков, нижняя челюсть слегка отвисла и половина, включая глаз, залита кровью, внезапно и обильно хлынувшей из раны, как это почти всегда бывает при травмах скальпа.

Подбежав, Мангусты сначала помогли ему подняться, затем отвели, а точнее, почти оттащили от края трясины. Юля предложила Стасу наклонить голову, чтобы кровь стекала на землю, а не заливала одежду. Вскоре кровотечение остановилось, и Стас попытался отмыть хотя бы лицо, с опаской зачерпывая тёмную болотную воду. Егор взволнованно обратился к пострадавшему:

– Что произошло?

Какое-то время тот молчал, затем, запинаясь, произнёс:

– Я не могу толком объяснить, сам не понимаю. Я просто осторожно шёл вперёд и вдруг такое ощущение, что… – на этих словах Стас запнулся, пытаясь точнее сформулировать мысль, – внезапный приступ паники, как будто что-то жуткое возникло у меня под ногами и сейчас меня сожрёт. А когда уже прыгнул – понял, что лечу в трясину. Хвала ветке, если бы не она… – и Стас поёжился, глядя на непроницаемое чёрное зеркало, едва не поглотившее его.

Юля постояла немного, размышляя над тем, что он сказал, и предложила:

– Надо идти цепочкой, держась друг за друга и за поводки. В этом случае, если что-то случится с одним, двое других смогут его вытащить. А если больше, чем с одним… – заканчивать фразу она не стала.

– Кроме того, – добавил Егор, – посмотрите – Солнце ещё не должно было сесть, а как темно, настоящие сумерки. Нельзя терять времени, надо выбираться как можно быстрее.

Слова эти были разумными и тут же, растянувшись цепочкой, или, скорее, четырнадцатиногой гусеницей, вся компания двинулась к ближайшему выходу из болота. И снова, едва они вышли на поле, возникло давящее напряжение, почти страх, пытающийся заставить их вернуться обратно на болото. Пришлось брать себя буквально за шкирку, чтобы уйти от этого места. Через несколько десятков метров ощущение прекратилось.

– Не знаю, что может заставить меня ещё хоть раз пойти туда! – яростно выкрикнула Юля, остановившись и оглянувшись на болото. Её потрясывало от пережитого волнения и предельного напряжения последних метров пути до поля, когда им казалось, что в любой момент твёрдая тропинка под ногами превратится в трясину и засосёт их. – Вот уж, действительно – Чёртово болото!

Возмущение её было вполне понятно – она не терпела чувства бессилия, а там, на болоте, все они ощутили себя маленькими, слабыми и ничего не могущими противопоставить той силе, что таится внутри. И потому к возмущению была примешана изрядная доля страха.

И Стас, и Егор, не сговариваясь, одновременно обернулись бросить взгляд на это неуютное место. Теперь оно им казалось не безжизненным и тоскливым, а, наоборот, исполненным некой жуткой силы. Мёртвые деревья выглядели как гнилые, обломанные, но всё ещё очень острые зубы, жаждущие живую плоть, тёплое мясо, которое они могли бы перемолоть.

– Настоящий безумный глаз с зубами, – выразил общее впечатление Егор, – не знаю, правда, как такое может быть, но это он и есть.

И это было так.

Как первую часть пути к болоту, так и первую часть от болота шли молча, переваривая случившееся, и нескоро Стас решил прервать молчание:

– Интересно, и чем это может объясняться? Неудивительно, что местные жители боятся этого места.

– Может быть, какие-нибудь газы производят такой эффект, сродни наркотикам? – предположила Юля.

– Мальчишки в деревне уверены, что там живёт водяной. Он заманивает к себе людей и поедает их, – сообщил Егор.

– Нет, никаких водяных не существует, – категорично отверг эту версию Стас.

– Ну как же не существует, – укоризненно сказал Егор, – если ты с ним чуть было лично не познакомился.

Юля расхохоталась.

– Точно, – сквозь нервный смех выдавила она, – и доказывал бы тогда ему, что его не существует!

Напряжение отпустило их, и они развеселились. Ощущение пережитой опасности и то, что её удалось счастливо избежать, если не считать порванной кожи, ударило им в головы, как шампанское. Нервное возбуждение вырвалось наружу и проявилось в излишне оживлённой беседе и чрезмерной жестикуляции.

Стас оказался прекрасным собеседником и по дороге к дому успел рассказать несколько увлекательных историй с собственной персоной в качестве главного героя оных. Истории, правда, вызывали некоторые сомнения в их достоверности, но Мангусты решили не обращать на это внимание.

Марина и Андрей, встретившие их дома, выслушали всё с нескрываемым интересом, от всей души посочувствовав Стасу, причём Марина, заметившая рану, охнув, чуть было не села мимо стула. Её, с детства не выносившую вида крови, всегда охватывала слабость в подобного рода случаях. Затем Стас отправился в ванну, чтобы привести себя в порядок, и обитатели дома, дождавшись его, вместе прошли в столовую. Разговоры о случившемся продолжились и за едой, но ни к какому мало-мальски убедительному выводу никто не пришёл.

На следующее утро Стас уехал домой.

Мангусты уединились в комнате Егора, пытаясь определить, как им действовать им дальше.

– Я думаю, так, – начала Юля, – пока Ангара и Алтай не станут достаточно большими, я хожу только здесь. На болото мы больше не лезем. Рядом с ним проходим только днём и при Солнце. Когда щены подрастут: например, весной, можно будет зайти за болото и посмотреть, что там находится.

– Юль, план хороший, не спорю, но как ты думаешь – оно живое? – несколько тревожно спросил Егор.

Юля покачала головой.

– Мелкий, честное слово, я не знаю. То, что там произошло, может объясняться чем угодно. Я не хочу гадать. Наступит весна, и тогда мы сможем вплотную заняться исследованием окрестностей болота. Может быть, найдём там какие-нибудь подсказки.

Закончилась осень, и пришедшая ей на смену зима Моррой уселась на весь обозримый мир ледяным задом, на протяжении долгих месяцев не приподнявшись ни разу. Всё вокруг теперь стало не чёрно-коричневым, а белым и застыло, ожидая прихода весны.

И вот наступила долгожданная весна.