Читать книгу Соломенный ангел. Истории чайного общества - Майя Тальви - Страница 5

Чай с бергамотом – напиток мудрецов и приверженцев чистой логики, но даже он не способен помочь мне понять, что же случилось на самом деле. Листья чая, горячая вода, бергамот – отдельные части целого, но еще не чай. Факты этой истории – картинки правды, но не картина истины.

Если Малыш Дин был искренним со мной, то его положение не вызывало зависти. Вообразите себе молодого человека с дырой в кармане, чужим именем и весьма сомнительным будущим. Что случится потом, когда наследные дела Анны решаться и необходимость игры в жениха и невесту перестанет существовать как необходимое условие? О чем он только думал, предложив случайной попутчице свою помощь? Последнее сновидение Дина разрушило возможность представить происходящее в качестве забавной авантюры.

Итак, Дин позвонил мне, умоляя приехать, как можно быстрее, что бы предотвратить «то, что сложно объяснить и невозможно доказать».

Вернувшись в комнату, Малыш просил дядю открыть комнату-сейф, чтобы еще раз полюбоваться золотой вазой.

– Какой нетерпеливый! – рассмеялся дядя. – Подождите, Анна насладиться моим фирменным чаем, тогда и полюбуемся все. Идолам сподручнее поклоняться на сытый желудок.

– Но…

– Чай, Дин! – дядя прикрикнул на Малыша так, будто одергивал забывшего о послушании щенка.

Малыш снова хотел возразить, но прикусил губу, опасаясь гнева хозяина. Большая родинка на кончике дядиного носа побагровела.

Дин тихо уселся на стул и принялся крошить кусок пирога в чашку, содержимое которой, при удобном случае, вылил в цветочный горшок. Анна и дядя с нежностью неотрывно смотрели друг на друга, вкушая медовый пирог и запивая его чаем.

После того, как часы пробили окончание ужина, все трое направились любоваться золотой вазой. Дядя с полуулыбкой смотрел на племянницу, Анна бережно поддерживала дядю за локоть, точно опасаясь потерять обретенного родственника.

Вынужденный отказ от ужина ободрил Дина, он ощутил прилив смелости. Надо сказать, Малыш имел на это полное право. Теперь, когда ничего уже не возможно было предотвратить, Дин ощутил свободу. Дядя был прав: отсутствие выбора освобождает от ответственности.

Смело, без трепета, по-хозяйски войдя в комнату-сейф, Малыш переставил тяжелую вазу на пол и сдернул со стола пожелтевшую от времени скатерть. И дядя, и Анна дружно-родственно онемели от изумления.

Обнаружив то, что искал, Дин подернул уголками губ. Как он и полагал, стол оказался раздвижным, но при попытке придать предмету интерьера другую форму, стол жалобно заскрипел и развалился.

– Что? Что вы делаете, Дин? – закричал дядя, обретя дар слова. – Что вы себе позволяете?

Щеки дяди подернулись бледностью, на лбу выступили крупные капли пота, он тяжело и прерывисто дышал, переводя недоуменный взгляд стекленеющих глаз то на Дина, то на выпавший кусок картона.

– А-а-а, чёрт! – дядя схватился за горло, махнул рукой и медленно опустился на диван. – Что-то мне нехорошо. Дин, врача!

– Я вызову! – крикнула Анна и громко заплакав, бросилась к телефону.

– Вы способны говорить, дядюшка? – спросил Малыш, поднимая кусок картона.