Читать книгу Проклятие крылатых. Тайный город - Mel RedWolf - Страница 2

Крылья вновь возникли за спиной, правда не для того, чтобы взлететь. Это было бы самой огромной глупостью. Шаг за шагом они приближались к выходу из леса, а после по лугу к воротам, которые прошли легко благодаря тому, что следом шла воительница. Крылатая больше не говорила. Шла молча. Обдумывала всё произошедшее. Что означали эти странные чувства и ощущения? От поцелуев голова кругом шла, как и от запаха. В мыслях всё еще образ был. Сильные руки, которые лишь нежно поглаживали, теплые губы, яркие глаза, наполненные огоньком азарта.

– Уважаемая, стоит целительницу найти, или и тут сами справитесь?

Посол обернулась на воительницу, осмотрев с ног до головы, остановив взгляд на её ране, а после вернула к светлым глазам. Снова это тон, спокойный, скрывающий за собой многое.

– Ну-с вваливай добычу и пойдем к целительнице. Не знаю какую дхаргу лечить заставим и разбудим, но нужно ту, что умеет лечить такое.

Недовольно обронила Ганхе. Кожа баргустки приняла непривычный бело-синий цвет, через них выступали суженные вены, по которым перетекала кровь в том объеме, что остался. Вперед дурфы баргустка прошла, почти протаранив дверь, уложив ведро у входа, а еще через шаг скинула тушу кошки. Из спальни выглянула лучница, округлив удивленно глаза.

– Освежевать и снять шкуру. Сделаешь плохо и с тебя шкуру сдеру.

Прорычала баргустка, а вслед за вышедшей более крепкой воительницей был кивок на дверь.

– Кроликов тоже освежевать. В лесу осталось ведро. Забрать и вернуть.

После сказанного, не дожидаясь возмущения со стороны баргусток, Ганхе вывалилась на улицу и осела на ступень, позволяя себе выдохнуть и передохнуть. К целительницам совсем не хотелось идти, но состояние было поганым. Вот только попади Ганхе к Первой милосердных, так она издерет еще хуже, чем кошка, за то, что ее ослушались. Воительница почти физически ощущала ее пальцы на своей шее, намятые бока и разбитую челюсть от пощечин и ударов.

Крылатая закинула кроликов к кошке и осмотрела себя, тяжело вздохнув. Идти вот так? В жилетке этой баргустки? Крылатая сняла с себя её и оставила в комнате, в которую успела заглянуть за чистой рубашкой. Девушка вышла к Ганхе еще не успев даже накинуть ткань на тело.

– Утомились, уважаемая? А я то думала, что еще парочку таких потаскать сможете

Нарочно задевала ту крылатая. Конечно же не без причины было сделано. Возможно даже беспокоилась, но явно не признается

– Можно было бы потревожить принцессу, но думаю, что сейчас она занята чем-то более интересным. Она хотела подлатать Каску

Дурфа стала натягивать рубаху, подрагивающими пальцами застегивая пуговицы.

– Если продолжим так отдыхать, то помощь вам окажут только ближе к утру, а это может отразиться на состоянии

Руки опустились, оставив первые пуговицы небрежно расстегнутыми, потому что на них просто не хватило терпения

– Да и мне с обгоревшими руками ходить неохота. Не хочу ждать пока они регенерируют, иначе мне придется долго.

Снова эта заносчивость, да только взгляд оставался теплым из-за недавних очень даже приятных эмоций и впечатлений. Вот ведь дхарга! Не стесняется, как ни в чем не бывало светит тут своей фигурой. Распоясалась. Почти рыча, бурчала себе под нос баргустка ругательства, заставив отвести взгляд. Вот только образ все равно маячил в памяти и от движений дурфы, Скрытый Клинок подняла взгляд, жадно рассматривая, будто обхватывая глазами тонкую талию, ложбинку, аккуратную грудь, скрытую совсем иначе, похоже на то, как поддерживали свои формы ремесленницы. Ну ничего, пернатая, еще сочтемся. Вот подлатают и тогда…

– Пожалуй сходим к ним. Это получше, чем по всем домам скитаться и искать где расположились целительницы. Волчья дочь по любому в берлогу Свирепой Кошки завалилась.

Отозвалась баргустка, поднявшись на ноги. Отряхнув рукой, воительница приблизилась к дурфе и чуть наклонившись, зацепила рукой талию, вдохнув запах девицы.

– Не пойми не правильно, мне тяжеловато после такой славной битвы.

Дыхание касалось кожи, шевелили волосы. Воительница втянула воздух ночи, улыбнувшись, как довольная хищная кошка, к примеру та, что и укусила баргустку. Крылатая вздернула бровь, когда ощутила руку на своей талии.

– Ну-ну, Ганхе, надеюсь, что мы обойдемся без продолжения? Я была слишком уставшей, чтобы отклонять ваши знаки внимания ранее

Губы растянулись в улыбке, а глаза прикрылись ненадолго, пока тело вновь одолевало огромное желание прижаться сильнее к этому теплу и позабыть обо всех своих заморочках на время.

– Думаю, что принцесса не откажет, но боюсь, что только сильно разволнуется, если увидит вас в подобном состоянии.

Улия шагала медленно. В своей манере, никуда не спеша. Да и зачем? Воительница сама сказала, что ей тяжеловато нынче. – Надеюсь, что все произошедшее останется между нами?

Светлоликая подняла взгляд к глазам баргустки, – Дружеские объятия, да? Я лишь помогаю дойти, верно?

Может она спрашивала и не у Ганхе вовсе. Просто пыталась саму себя так успокоить. Как же это так получалось, что её вот так вот просто склонили ко всем эти нежностям, которые чужды были как вода для кота? Идти пришлось не так долго, может из-за увлеченности размышлениями.

– Девочка, мне конечно хватит и одной руки, чтобы доставить удовольствие, но я предпочитаю для этих целей обладать двумя и не истекать кровью.

Поморщилась картинно выразительно баргустка. Вот что неймется этой дурехе пернатой сейчас об этом говорить? Зацепило ее настолько что ли поведение? Странная женщина, на грубости воспаляется. Шаг за шагом преодолевалось расстояние. Плестись почти на другую часть города было не в сласть, но лучше, чем близко, да с перспективой приобрести кузов затрещин и причитаний. Того гляди вообще свяжет, а такой милости точно не надо было Ганхе.

– Будем считать, что мы квиты, посол. Я закрыла тебя собой, ты мне помогаешь избавиться от дхаргски докучающих ран. Никаких архонов в руку, шкур в дары и дуэлей за тонкие костлявые ножки и выпирающие лопатки.

Отшутилась баргустка, наконец приблизившись к зданию, которое являлось домом Банре, со слов городских конечно. Не смотря на драчливый нерадивых характер, баргустка прекрасно находила общий язык со многими воительницами, а там и выведывала все, что душе угодно. Только вот что-то напрягало в доме. Может плохое предчувствие?

– Проверь пока, что там. Я тут постою. Подышу свежим воздухом, авось и полегчает. Лечение тоже свое отнимет.

Размеренно высказалась баргустка, чья рука соскользнула с талии посла и теперь опустилась на рукоять архона. Дурфу передернуло от этого тона, она пробубнила что-то злое и явно то было поочередное проклятье. Губы сомкнулись, но после раздалось ядовитое.

– Больно нужен мне твой архон, уважаемая, ножки слишком костлявые, не смогу носить при себе. Того гляди и упаду под тяжестью ноши. Да и шкуры мне твои ни к чему. Укрывать ими нечего.

Дурфа хмыкнула и сама с превеликим удовольствием отстраняясь от этой надоедливой бескрылой, которая теперь с тощего зада на ноги перешла. Да где это видано, чтобы посла и вот так? По доброте душевной заглянула крылатая в дом, надеясь найти там принцессу и оставить эту бескрылую на нее и Каску, но то, что она услышала!

Сама от себя подобного не ожидая, крылатая выскочила из дома, бросая поспешное.

– Не до нас им сейчас!

По поведению и жутко красному лицу Ганхе вполне могла бы и понять причину, так что на догадливость теперь только и надеялась пернатая, ушедшая метров на двадцать от дома и лишь потом оглянувшись осторожно на женщину, быстренько смущенный взгляд отвела в сторону. Да что здесь творится! Дверь отворилась и даже на своем расстоянии пяти шагов Ганхе прекрасно расслышала надрывной вскрик.

– Аллеан Великая!

Только вот удивление быстро навело на мысль о том, что же происходило в доме. Серьезно? Когда Ганхе сделала шаг и звук приглушился закрывшейся дверью, она то вновь распахнулась, а посол выскочила из сеней, будто пробка из бутылки, да еще и с лицом, будто свекла спелая. Ганхе не удержалась от ухмылки, а там и смеха. Еще и эти слова. Да что с этой дурфой такого? Ответить колкостью не было сил. Баргустка сложилась пополам от хохота, пробившего до легкой влажности в уголках глаз. Выругавшись беззлобно, Скрытый Клинок обернулась, все еще улыбаясь, будто мятный пряник съела.

– Пойдем, дитя пресветлое, целительницы в другом месте и не шумят так сильно.

Сквозь редкий рокот смешков произнесла баргустка, вновь прижав к себе дурфу, на сей раз слишком красноречиво. Да и пахло от баргустки так выражено сейчас, будто только адеколонилась травами, которые к тому же воительница позабыла до сих пор убрать и от них тоже тянулся слабый тонкий аромат.

– Чего смеешься? Совсем стыд потеряла! Или уже щека болеть перестала? Так я тебе вторую пощечину выпишу, если продолжишь в том же духе!

Снова сорвалась крылатая, зыкнув на баргустку угрожающе, словно была готова в любой момент залепить ещё разок по щеке.

– Да и вообще… Чего это ты снова жмешься так близко? Сказала ведь, квиты. Это на дружеские объятия совсем не похоже!

Не унималась дурфа, пихнув легонько ту в бок. А там и щеки стали вновь бледнеть, да только и тут не до конца, слабый след недавнего оставался. Внутри всё заныло. Впечатления оставленные громкими вскриками и стонами. Губы нервно покусывали, пытаясь успокоить себя, а поведение бескрылой только злило сильнее, подбрасывая дров в костер.

– Да и что значит это твое дитя? М? В каком месте ты дитя увидела? Стареешь, проверь зрение сразу, чтобы потом не мучиться, авось и двух рук тогда будет мало, если не увидишь ничего. И да, забудь, что говорила в лесу. Просто боялась там одна оставаться.

Улия снова громко хмыкнула, продолжая щурить глаза по пути, выражая свое крайнее недовольство.

– О, кто-то хочет еще один шлепок по тощему заду? Может твою кровь это даже будоражит? – Не удержалась от колкости Ганхе, даже отвернувшись от того, что прыснула со смеху. Глаза совсем слезились и искрились, будто камни драгоценные.

– А попробуй тут устоять пред таким зрелищем. Вы не провоцируйте, посол. С таким зардевшимся лицом девки просят их взять, а не оставить в покое.

Зубоскалила окаянная, чуть отдалившись от посла. Да только хуже. Теперь зараза раненная плелась на шаг позади и имела прекрасный обзор и на тощий зад, и на худые ноги, да что там! На всю походку и смотрела так, что хотелось провалиться тот же миг под землю. Только вот следующие слова встретили необычно. Смешинка сошла и улыбка осталась только на губах, скрыв ряды белых зубов.

– Я не сомневаюсь, птенчик. Да разные мы, чтобы по одной тропке ходить, да и тяжело с дхаргой такой. Не стерпится такой слабой с неотесанной мечницей.

Ох и жгло теперь, припекало. А на ягодице до сих пор след от руки чувствовала дурфа. Да и сильнее чем веткой тот оказался. Останется на память от вояки.

– Я не девка, чтобы просить меня взять, Ганхе! Моя тощая задница не ищет подобных приключений! Это у вас так вызов бросают?! Я не справлюсь лишь с тем, с чем не захочу справляться. Костер ведь разожгла?

Улия усмехнулась, заметив смену в настроении. Неужели баргустку волновало это? Чего она так стихла? Могла бы ведь и продолжаться смеяться, но все сменилось на более спокойную речь, хотя холода в ней не видела дурфа.

– Не собираюсь я еще обременять себя такими обязательствами. Правда думаю вот, что пожалею потом, если сейчас уйду

Закончила дурфа, проходя очередной домик и наконец добралась до тех, которые выделили целительницам. То было понятно по девушкам, которые входили и выходили из бытовок. Оставалось только найти ту, которая сможет помочь. От чего-то и взгляд погрустнел у крылатой.

– И правильно делаете, Улия. Нечего раньше времени рядиться. А то гляди еще и обрюхатят.

Добродушно сообщила воительница, хлопнув сочувственно по плечу дурфу. А дальше были дома, да к тому же целительниц. И кого же удалось уловить Ганхе своим изможденным взглядом? Белобрысая дуреха не набегалась за день и теперь еще свою женщину выгуливала. Баргустка растянулась в хищном оскале.

************

– … Я… я сожалею…

Тихо проговорила дурфа, опустив взгляд печальных глаз. Ужасная участь потерять родных выпала на долю Банре. Потерять своих дочерей, потерять сестру, наверняка и хал, и хар она тоже похоронила или не знала. Теперь принцесса осознала, почему прием Банре был сперва недружелюбным. Не столько от собственных счетов от пролитой крови и ран, сколько от ран душевных. Троих потерять дочерей в войне. Это ужасно. Целительница помрачнела, чувство вины обволокло, как плотная пленка.

– Каска, я чувствую себя виноватой. Может я и не проливала крови на поле боя, не убивала никого своими руками, но я повела себя самым ужасным образом, когда отреклась от всего. Ведь я должна была попробовать остановить всё это. Даже если бы не получилось, я должна была. У меня была возможность, но я ею не воспользовалась. Возможно, война бы закончилась раньше…

Голос подрагивал от нахлынувших эмоций, но слез не было. Они не стекали по бледному кукольному личику, очерчивая его и капая с аккуратного подбородка, а внутри всё сжималось, болью отдаваясь во всем теле.

– Ты ведь не живешь семь десятков лет?

Спросила баргустка, погладив по голове Лору, а потом как-то странно по особенному нежно улыбнулась.

– Ты бы не смогла изменить это, Лора. Как и я не смогла бы. А мы раньше и вовсе бились друг с другом. Банре много мстила, всегда была на передовой и прежде была одной из первых, пока не пришла в немилость Аллен. Тогда перешла в наставниц и сражалась, обучала молочных воительниц, что еще ни разу крови не видели.

Баргустка прижала к себе рукой супругу за плечи и вяло отворила дверь в дом.

– Так что сейчас мы миновали этот конфликт и теперь можем…

Слова баргустки прервал громкий стон, затем еще один и еще. В этом звуке узнавался отдаленно голос Маэль, отрывистый звук наслаждения. К нему присоединился хриплый голос, принадлежавший Банре. Лицо воительницы в один миг зарделось, уши загорелись, будто кипятком облили. Воительница ретировалась на улицу, потянув за руку Лору подальше от дома.

– П-пойдем погуляем. Можно пройтись к реке и набрать воду.

Баргустка обернулась, у порога обнаружив ведро, которое и взяла. Каска судорожно шарила глазами вокруг, будто загнанный в угол зверь. От этого чувства спас поцелуй дурфы. Каска удивленно сморгнула и кивнула.

– Да, далековато. Это в часе пути отсюда. Тогда…

Каска замявшись, все-таки вернулась к дому и поставила ведро у крыльца. Отдаленно разбирался громкий стон Маэль, от чего по спине забегали мурашки. Видно с Банре они совсем разошлись. Каска вернулась к Лоре, виновато улыбнувшись.

– Пойдем тогда лучше к домам целительниц. Думаю, там все равно будет потише и поговорить можно будет.

На улицах мало кто встречался. Даже если кто-то уединялся не в бытовке, предпочтением оставалось поле и луг, а особенно громким мог быть лес. Баргустка вела вперед по улице размеренным шагом, присматриваясь к любимым чертам. Удивительные вопросы. А ведь и в правда такие вещи еще не обсуждались, да и обе девушки мало знали о друг друге. Как же мило то, что Лора хотела узнать лучше. Каска не удержалась и коснулась губ девушки в нежном поцелуе, погладив тонкими пальцами щеку.

– Ну с этой стороны я не люблю шитье. Знаешь, многие воительницы все-таки умеют штопать, а вот у меня… Сколько не пыталась, а только пальцы колола. Но я могу работать в каменоломне и в лесорубне, притащить тяжелое и построить дом. Мы так помогали отстраивать форт Гаэл клану Земли, когда царица Огненная перевела нас туда.

Рассказала баргустка, не сводя глаз с милых черт супруги. Маленькая, хрупкая, как же хотелось Лору обнять. Только как на зло в памяти возник стон Маэль и тихий хрип Банре. Дхарга. Соберись. Вы еще успеете также. По щекам мазнуло смущение румянами и баргустка отвернулась.

– А ты… Расскажи что-нибудь о себе, Лора. Я… Я тоже хочу получше тебя узнать.

Поцелуй, такой прекрасный. Сколько же бутонов благоухающих цветов сейчас раскрывалось в саду души девушки? Миллионы. А всё из-за того, что этот жест был сделан любимой, единственной.

Дурфа внимательно слушала рассказ супруги, остановившись, когда та рассказала про опыт в шитье, а после и про остальное поведала. Крылатая вновь притянула к себе руку возлюбленной, но теперь оставила поцелуи на подушечках пальцев

– Прости, я уже не могу ничего поделать с этим, только так…

Лора подошла чуть ближе к воительнице, прижимаясь к ней, чтобы спрятаться в объятиях. Это было то, чего искренне она хотела сейчас. Вскоре и её тихий голос раздался, мелодичный, приятный и чарующий.

– Я не любила уроки рукоделия, но посещала их, потому что так было надо. Больше тебе не придется колоть свои пальцы. Я очень люблю полевые цветы. Они очень красивые, всегда такие интересные цвета и запахи. Люблю читать книжки, но лишь те, в которых работы по сбору лекарственных трав, приготовление снадобий и истории. Мне всегда нравилось слушать истории о дальних землях. А ещё я сильно-сильно люблю сладкое и немного умею готовить, может не так вкусно, как Маэль, но умею, и хочу, чтобы тебе было хорошо, а поэтому я буду стараться стать хорошей супругой и, если Богиня позволит, матерью для нашего будущего ребёнка, то есть гута, который будет бегать по нашему дому и радовать нас своими успехами.

Речь текла с теплотой и трепетом, словно крылатая уже знала, каково это быть хал и воспитывать гута, но при этом жутко волновалась, не имея в том опыта.

– Сейчас на улице никого, перышко. Не волнуйся.

Улыбнулась баргустка своей чудесной лучистой улыбкой, даже без солнца согревая ей. А тепло тела с трепетом обхватило хрупкие плечики и все маленькое естество дурфы, будто касалось каждой клеточки и вдыхало в него покой. Рука баргустки скользнула по белым прядкам, задержавшись на затылке, опустилась вниз и вновь поднялась наверх, лаская, как дитя. Вторая укрывала спинку, ладонью закрыв пространство между лопаток.

– Лора… Это было бы чудесно. Я думаю, мы можем в будущем выбрать город, где будет рядом много цветов. У нас есть становища, где постоянно взращивают травы и готовят лечебные настои. Там бы ты могла и книги найти и мастерство перенять. Воодушевилась баргустка, так, что вновь склонилась и коснулась губами виска супруги.

– Знаешь, у нас обремененные обязательно посещают земли Великой Царицы. Там невероятно красиво, а еще там уникальные устои, как в самые самые старые времена. Мне бы хотелось, чтобы ты увидела это. А еще, было бы честью великой заботиться о тебе, как о моей женщине, пока ты ожидаешь гута

Как же Лоре не хватало объятий весь этот день. Этих поцелуев, теплого взгляда и мягких слов, которые ласково всё внимание к себе приковывали и к губам, которые так и хотелось целовать.

– Правда?

Просияла дурфа. Как же прекрасно будет, если они смогут жить там, где от крылатой будет толк. Ах, сколько же прекрасного можно было бы создать своими руками в этой жизни. Создать всё, что сделает жизнь любимой ярче.

– Я очень хочу туда, Каска, если ты так говоришь, то значит там и правда красиво. Да и потом, ты ведь хотела увидеть меня в этом наряде. Ты будешь рядом? Милая, ты же будешь рядом со мной? Будешь приглядывать, пока я буду носить под сердцем нашу малютку? А потом мы сможем все вместе вернуться домой.

Планы, грандиозные, которые едва ли могли осуществиться в том виде, в котором воображала дочь Рефаль. Едва ли девушка знала о всех традициях, едва ли догадывалась о суровой жизни баргустов. Сейчас она грезила, как неразумное дитя, которое вдруг решило, что уже стало взрослым.

– Я хочу, Каска, очень хочу почувствовать новую жизнь в себе. Стать той, кто принесет её в этот мир: мир без войн и кровопролития. Чтобы мы были счастливы и наш гут был счастлив!

– Правда. Я там бывала всего разок, но и этот был похож на что-то чудесное, невероятное. Даже зимой. Там был пушистый снег. Знаешь, я его вовсе увидела впервые только в краях клана Огня. У нас здесь его почти не бывает и то в тех становищах, где жила, его и за всю жизнь не поведаешь, а там его был много. По пояс. А еще на том посвящении были они – жрицы Воздуха, белые, будто их сама Аллеан поцеловала в очи, они представили нас богине, как взрослых баргусток, как сестер клана, равных и достойных подарить ей дочерей.

Каска смущенно опустила взгляд. Щеки предательски покраснели, будто малины плоды, а губы стали ярче спелой вишни.

– Конечно я буду о тебе заботиться. Воины пребывают рядом с женщинами своими, охотятся и приносят дары, коими могут снабдить их. А еще вместе возносят молитвы богине о своем гуте.

Рассказала Каска, найдя ручку супруги, которую приблизила к губам и покрыла поцелуями тревожно быстро, но нежно нежно с теплым дыханием, будто касание весны.

– Л-Лора… Мы успеем милая, все сможем. Возможно даже уже. Видишь ли богиня, иногда, ну не всегда то есть, подтверждает свою волю в союзе в первую же ночь после обряда.

Сгорая от стыда сообщила баргустка, чьи плечики ссутулились, а взгляд прожигал землю.

– Вот только раньше я не решилась признаться. Извини, что не рассказала.

Дурфа увлеченно слушала рассказ о новом месте которое обязательно хотела посетить, но оставалось лишь одного дождаться.

– Всё хорошо, Каска, я всё понимаю. Меня эта тема тоже смущает. Но я тоже думаю, что у нас все получится, а если на то пошло, то может уже, если Богиня так решила, то нужно немного времени, верно?

Крылатая всё еще так мило улыбалась, выражая свою радость. Последовали бы и поцелуй неловкий, и объятия, но громкий голос Ганхе напугал крылатую, которая пуще Каски раскраснелась, прячас за ней и лишь выглядывала осторожно.

– Можно?

Улия уже готова была отправить бескрылую к богине за её шуточки. Обрюхатить! Но благо увидела Лору, решив оставить разбирательство на потом. Успокоиться. Это было главной задачей для той, что сейчас шла к девушкам. Вроде уже и получилось даже, но тут как кипятком облили

– Добрый вечер

Тихо прозвучало с её стороны Лоре, которая смотрела на этих двоих совершенно удивленными глазами. Это она Улию плоскозадой назвала? Щеки крылатой снова порозовели. Что-что, а такие словечки она предпочитала не слушать. Посол решила проигнорировать новую выходку этой безмозглой, спихнув все на возможную травму головы, или долгое отсутствие женщины. И чего это вторая мысль так радовала? Мстить дурфа решила потом. Придушит окаянную и дело с концом.

– Что, не спится? Захотелось на луну повыть, волчья дочь, или дома слишком шумно для вас и вы решили здесь уединиться?

Поддела с лету Скрытый Клинок. Каска аж дернулась, вновь вспыхнув, как причудливый цветок, чьи лепестки были белыми, а серединка алая.

– Ганхе! Тебя что за дух притащил? Перепила сидра?

Спросила воительница, стараясь не ругаться. Ганхе и ухом не повела, направившись к подруге. Каска нахмурилась. Рана на плече выглядела скверно да и повязки свежи были.

– Паршиво выглядишь, будто сумрачная кошка тебя подрала. – Призналась воительница. Правая рука Скрытых Клинков лишь хмыкнула.

– Оно и было. Спасибо плоскозадой, теперь у меня есть такой ценный трофей.

Будто специально погромче выразила новое прозвище Улии баргуска.

– Скорее нужно, Лора. Они ведь явно к милосердным бежали.

Ответила Каска, став серьезнее в один миг. Ганхе постоянно ранилась, а когда лечили могла и побрыкаться, особенно если не разрешали что-то зажать, чтобы вскрик боли никто не услышал. А учитывая рану на плече, такое мягко сказать должно болеть.

Баргустка осторожно рукой придвинула Лору вперед, а потом приблизилась к Правой руке клана. Похоже, только Каску не сильно стеснял тон баргустки. Да и как иначе? Адреналин после боя так хлестал, что не до тона было. Ганхе еще и лыбилась, как будто напилась тремя кувшинами крепкого. Видно действительно слишком сильно досталось. Каска заговорщически осмотрела подругу, а потом осторожно перекинула целую руку через плечо, подтягивая Ганхе к супруге.

– Притащила кошку? – Тихо спросила Каска с любопытством младшей воительницы. Ганхе не без удовлетворения показала зубы.

– А то! Конечно же прихватила этот мешок костей и мяса. Теперь спать будет на чем.

Каска бросила взгляд на баргустку, а потом и на крылатых. Что-то посол совсем не ладно выглядела. Может после такого действа?

– Ты постарайся быть потише, Ганхе. Совет подруги. А то посол так глазами сверкает, будто зарезать тебя подумывает. – Постаралась потише сказать баргустка, но Ганхе залилась смехом, что всю укромность фразы уничтожила в миг.

– Если хочет, то пусть попытается. Кишка тонка. – Отсмеялась Ганхе, убрав руку с плеча подруги. Два еще шага и баргустка опустилась на колено, склонившись перед Лорой. Улыбки никак убрать не удалось, но вот смягчить взгляд, что напоминал взгляд шкодливого пса, вполне удалось.

– Прошу, милосердная, не откажите раненному. Мы пришли ради вашего дара. – после сказанного баргустка разогнулась и приблизилась к Улии, обняв ее чуть ниже талии, придвигая вынужденными шагами к Лоре.

– Светлоликая повредила руки, помогая мне. Прошу, начните с нее, а после и укус заживите.

Лора всё ещё хлопала глазками совсем не понимая того, что же так сблизило этих двоих. Даже принцесса прекрасно знала отношение девушки к связям с другими. Да она по большей части время в одиночестве проводила и появлялась только по делам.

– Н-н-нет, что вы, я не могу вам отказать в помощи, не стоит – Запинаясь протараторила крылатая, встретив подобное поведение с ещё большим удивлением. Улия не унималась. Ещё и издеваться вздумала!

– А если не тонка? – Тихо бросила крылатая, хмуро смотря на ту, которая снова полезла со своими объятиями. По руке снова хлопнули как и в первый раз, да только это у самой скорее больше боли вызвало.

– Принцесса, не обращайте внимания. Уважаемая много крови потеряла, вот и бредит все время. Холодно ей, лезет постоянно, спасите свою подданную от посягательств на личное пространство

Ещё пара шагов и посол стояла за спиной беловласой рядом с Каской. Представление, только оно все больше дышало абсурдом, когда нужно было действовать. Лору начинала напрягать сложившаяся ситуация, а её тонкая белая бровка дергалась. Даже её можно было разозлить, особенно когда дело касалось серьезных ран.

– Улия подождет, её раны не так опасны, Ганхе. При всем моем уважении, зная об рисках, которые могут ждать, вы пошли с ней? Вы подвергли жизнь посла опасности, ставя под сомнение тот хрупкий мир, который удалось наладить. Но при этом умудрились ещё и сами пострадать! Что значит трофей, когда вы обе могли стать едой?

Лора осторожно начала снимать лоскутки с раны, заметив огромную схожесть с рубахой, в которой недавно видела саму Улию и новая часть непонятной картины встала на место.

– Вам следует присесть. Лечение будет болезненным и утомительным. Нарастить ткань не так-то и просто. Хорошо, что вы успели быстро и не тянули до тех пор пока рана не стала затягиваться.

Дурфа серьезно посмотрела на супругу, но затем смягчилась

– Принесешь немного воды? Улия, сходите к целительницам. Нужно немного, чтобы промыть раны и убрать верхний слой, но только не попадайтесь на глаза Первой, а то нам всем влетит сильно, если узнает.

Лора повернулась обратно к Ганхе и прищурилась

– Кошка задела лицо? Или вы неудачно упали? Щека красная и припухла немного…

Улию передернуло и она быстрыми шагами потопала к ближайшей бытовке, где можно было бы найти воду.

– Шрамагдрахард! Да вы издеваетесь! – Закатила глаза Ганхе.

– Туда все ходят. И кошки редко нападают. Только вот этой заразе приглянулся ваш посол и пришлось связаться в схватку за целостность и сохранность этой капризной девки. – Фыркнула Правая рука Скрытых Клинков. Каска покачала головой. Не исправима. Сейчас не только по руке ведь прилетит, а все туда же будет. Бурча под нос ругательства, Ганхе уселась на колени, свирепствуя одними глазами только.

– Мы и в правда всегда спокойно ходим в лес. Только ремесленниц не пускаем, а так с двумя воительницами ничего не произойдет в лесу.

Заступилась за подругу Каска, сконфуженно наблюдая за такой стороной супруги, строгой, будто наставница. Только от упоминания о Первой Ганхе выпучила глаза, как блюдца и когда услышала, что ей лучше не попадаться, благодарно кивнула, немного расслабившись.

– Первая набила. Пока лечила и к челюсти приложилась.

И бровью не повела Ганхе, сделав вид, что так и было. Этот эпизод и Каска смутно припоминала. Баргустка и сама с сомнением наблюдала за встречами этих двоих, но учитывая то, что некоторые целительницы тоже не выдерживали острого языка Ганхе и шлепали по лицу, к такому более-менее привыкли.

– Ну-у я помогу Улии. Ты позаботься о ней.

Перемявшись с ноги на ногу, Каска все-таки подалась вперед и поцеловала супругу в щеку, а потом дала деру, что мочи было. Ганхе лишь осклабилась, словно довольный зверь.

– А волчонку на пользу обряд пришелся. Прямо светится. – Беззлобно отозвалась Ганхе даже без острой саркастичности, с чем обычно не расставалась. Каска нагнала посла и сбавила шаг, подстраиваясь под темп шагов Улии.

– А, но… Я сожалею, что на вас напал такой опасный противник здешних мест. Но, я хотела сказать, что вам очень повезло. Ганхе она пусть и вредная, но костьми за других ляжет. Она и меня спасала, из-за этого ее ударило молнией. А когда она тащила Аэль с поля боя, ей в грудь ударила ветка. Целительницы вовсе думали, что она умрет… – Неловко отозвалась баргустка.

– Хорошо, спасибо, милая

Лора немного успокоилась и снова нежно улыбалась. Поцелуй и вовсе размягчил её, так что Ганхе могла благодарить за это Каску, которая уже убежала.

– Вам стоит быть осторожнее, Ганхе. Что между вами происходит? Я никогда не видела Улию такой. Она всегда вела себя спокойно не зависимо от ситуации. А тут она обиделась на вас, что очень странно для нее. Обычно она не обращает внимание на слова окружающих

Дурфа приложила руку к щеке баргустки, снимая покраснение и отек холодом, которым кожу немного пощипывало.

– Мы промоем раны, а затем будем лечить.

Лора чувствовала как щеки наливаются румянцем. Каска сияет? Неужели со стороны все выглядело так? Конечно, если любимая рада, то и Лора была счастлива.

– Я очень рада, что мы встретились с ней. Я благодарна Богине за то, что она связала нас узами и постараюсь стать такой женщиной для неё, за которую не придется чувствовать себя неловко.

– Ничего, милосердная. Мы только не ладим нисколько. Похоже, грубые баргустки не во вкусе вашего крылатого посланника мира.

Со всей возможной учтивостью отозвалась Ганхе. А ведь могла говорить и нормально, даже не придуриваться. Воительница опустила взгляд вниз, сделав вид, что засыпает.

– Раз так, то я покемарю, а когда начнете, вы мне непременно скажите, милосердная, что начали лечить, дабы я архоном вооружилась и не перебудила народ.

Со сказанным баргустка и вовсе стихла. Глаза закрылись, а вот брови сердито опустились вниз. Эта дурфа действительно всегда ходила с непроницаемым лицом? Если все так, как говорит принцесса дурфов, то возможно, все выходки и вопросы ничто иное, как знаки внимания. Да и эта походка. Дхарга, она точно пыталась задеть и подначить!

– Тогда я за Каску трижды рада и спокойна. В руках такой женщины наша балда будет в семь раз сильнее и в пятьдесят радостней.

Поскалилась вновь Ганхе, все же оторвавшись от мыслей на слова дурфы. Вот ведь женщины, еще эмоциональнее ремесленниц и краше болтают.

– Хорошо, Ганхе, я предупрежу

Интересное явление. Воительницы даже так отдыхать могли? Но Лора больше о другом думала. Образ возлюбленной всегда был перед глазами дурфы. Нежный, любимый. С этими светлыми короткими волосами, которые крылатая любила расчесывать. С ясными глазами, которые всегда так тепло на неё смотрели, что целительнице и не страшно было строить планы на далекое будущее, потому что она чувствовала огромную поддержку и была уверена в своей женщине. Её сильные, но ласковые руки, которые крепко прижимали к горячему телу, согревая не только её маленькое тельце, но и душу.

Посол была зла как никогда ранее. Эта бескрылая не сказала, что огрела её именно Улия. Решила не позориться!

– Ничего страшного, Каска. Я уже это заметила. Она защитила меня, а я помогла ей и на этом все. Жизнь за жизнь и ничего более. Кошка потрепала, вот и говорит всякое

Дурфа чуть сбавила шаг, ноги напоминали о долгой прогулке. Да чтобы она и столько пройти? Совсем с ума сошла! До домиков быстро дошли и осторожно постучали, заглядывая внутрь.

– Милосердные, прошу простить за столь поздний визит, но могу ли я попросить у вас немного воды? И оказать мне небольшую помощь? Я была неосторожна и обожгла руки

Лучше попросить кого-нибудь другого заняться её руками, а воду отнесет Каска. Нельзя было на Лору всё оставить. Повреждения у Ганхе были серьезными и их лечение итак отнимет много сил у той. Блондинка прошла внутрь на пару шагов

– Как знаете, Улия. Просто спасибо, что помогаете ей. – Отозвалась Каска, непонимающе приняв ответ. Жизнь за жизнь? Обычно так Ганхе не с кого не спрашивала, творила и просто оправдывалась, мол не могла иначе поступить. Дверь бытовки отворилась, на звук вышла осоловелая дочь Воздуха с длинными светлыми волосами и мягкими красивыми чертами лица. Одеяние привычное милосердной заменилось полупрозрачной сорочкой, сделанной из тонкой нежной ткани, что вовсе не скрывала ни крупной пикантной груди, обтянутой накрест тканью и округлых бедер, что с каждым шагом подцепляли косые мышцы живота в движение, очерчивая талию. Первая милосердных. Каска аж завидев ее, склонилась, поспешно, дабы сделать вид, что ничего не видела. Девица открыла глаза, остановившись в шаге от Улии. Руки сложились под грудью, сильнее только ее обозначив.

– Вам нужна вода, светлокрылая? Очень хорошо. Ее у нас достаточно. Но я не лечу с порога, прошу пройти в дом.

Маюриэль развернулась и направилась к огню, что еще потрескивал в костре, обгладывая подложенные поленья. Со спины вид открывался еще пикантнее. Не смотря на касту, у баргустки выделялись мышцы тонким заметным каркасом, хорошо проработанные ягодицы, что прикрывала ткань слабо только на половину. Ножки с сильными поджарыми боками и аккуратные икры с тонкими щиколотками.

– Скрытый Клинок, ты тоже проходи. Ранили кого-то из ваших?

Уточнила Маюриэль нарочно прямо. Попробуй поди тут не сказать правду. Каска жалобно бросила взгляд на Улию, а потом поплелась вперед, будто ослик упрямый.

– Да, одна из воительниц Скрытых Клинков пострадала в лесу.

Улия же и бровью не повела на наряд. Подобные одеяния и дурфы носили на ночь, что ее вовсе не удивило. Посол улыбнулась уголком, проследовав за Маюриэль. Не повезло, попали на Первую целительниц, но надо было выкручиваться.

– Мы прогуливались по лесу, милосердная. Мне захотелось пойти к реке. Всё получилось так внезапно, но не беспокойтесь, помощь уже оказывают, только воду принести попросили. Всё я виновата. Мое незнание привело к подобному. Даже не знаю теперь, как буду прощения выпрашивать, но спасибо за заботу.

Крылатая сейчас была еще спокойнее, чем пару минут назад на улице. Тихие шаги, чтобы не наделать больше шума. Взгляд направленный в сторону. Красиво, но не для меня. Подумала крылатая все еще зациклившаяся на той ужасно грубой воительнице. Неужели именно её подобное отношение и приковало внимание к себе, заставляя Улию морщиться от воспоминаний о поцелуях. Хорошо, что можно было спихнуть подобное в случае чего на руки, которые болели.

– Снова простите за беспокойство, не думала, что так получится – Неловко добавила дурфа, проходя в комнату следом за Первой.

– О, что вы. Целительницы наделены силой Великой в большей мере для спасения жизней других. Прошу, покажите свои руки.

Баргустка дошла до огня. На спине мерцал знак благословения Великой, покрывая узорами до самой поясницы. А еще серп покрыл спину у самой шеи, потянулся волнами к противоположному плечу и таким же до самой пяты. Знак целительницы, таинственный, необычный, полной меры сил и столь же яркого подтверждения особенности той. Но вот Маюриэль развернулась, тонкая ручка целительницы прикоснулась к кисти дурфы, скользнула теплым дуновением воздуха, которое потянулось под кожей по обеим кистям, убирая боль, повреждение и сгоняя отек с обожженных частей.

– Вот так… Светлокрылая, на вас напал какой хищник? – Уточнила баргустка, поднявшись на ноги. Два грациозных шага и Первая приоткрыла дверь, заглянув в комнату, в которой спали целительницы. Две из них были в постелях, в другой комнате тоже. Взгляд колко прошил баргустку у огня, так, что Каска неловко дернулась.

– Скрытый Клинок, пострадал кто-то из первых вашего подразделения? Возможно, Левая Рука клана?

Каска пересилила первый испуг. И что теперь делать? Узнает Маюриэль и тут же достанется Ганхе, а попробует солгать и будет и того хуже. Сглотнув, девушка обернулась, насуплено.

– Правая рука, Первая целительница. – Проскрежетала девица. Маюриэль смерила взглядом сперва Левую руку Скрытых Клинков, а потом и Улию.

– Что же, ведите, сестры. – Тихо отозвалась Первая, скользнув к катомке, в нее окунула кувшин, взяв за ручку. Каска уперлась кулаками в колени и все же поднялась, все также сжимая ладони в кулаки. Ветерок, который прошелся по коже охладил её. Ожоги на глазах пропали, оставляя Улии чистые руки.

– Благодарю, милосердная – Дурфа улыбнулась, осматривая вновь свои руки. Как новенькие и ни следа не осталось. Правда по спине холодок прошел. Вот же неугомонная! Сказали же, что уже оказывают помощь.

– Ну что вы, мы сами справимся. Там Лора, она уже занялась лечением, просто надо ранки промыть

Не пустить! Только не пустить эту женщину туда, а уж тем более в таком виде! Знает она, куда взгляд направит бескрылая. Что это за чувство такое ужасное было внутри? Жгучее… О чем ты сейчас думаешь?

– Подумайте сами, Первая. Воительнице лечение, а принцессе – практика. Да и раны не такие серьезные, чтобы вас в такой час тревожить.

Снова заговорила вкрадчиво дурфа, протягивая ручки к кувшину, чтобы забрать его. Хоть бы получилось. За несколько раз встречи с этой женщиной посол вполне была готова и к тому, что её треснут хорошенько. Не пустить ее к Ганхе любой ценой. Именно эта мысль кружилась в голове. Непонятная и чужая. Разве должна она быть здесь и тревожить крылатую? Не хотела девушка, чтобы целительница сейчас Ганхе трогала. Не для того девушка руки жгла, чтобы бескрылую там другая ненароком убила.

– А вот это решать уже мне, светлокрылая. Будут не серьезными раны, значит направлю подопечную свою на верный путь, а коли серьезные, то урок преподам без лишнего самовольства. – Непреклонно отозвалась баргустка. Вот так всегда Маюриэль умела отбрить так, что и сказать нечего. Каска жалобно бросила взгляд на посла, а потом сместилась к двери. Что уж здесь делать? Кусачий ветер схватил все три фигуры в свои объятия, только похоже Первую целительниц это не сильно беспокоило. Баргустка направилась вперед в шаг воительнице, которая только и гадала как сильно достанется теперь Ганхе.

Знакомый шаг послышался за спиной. Брови сами собой взлетели вверх. Что это, они повели кого-то еще с собой? Вот только обернувшись, Ганхе оторопела. Тонкая изящная фигура, волевой шаг с перелетами с ноги на ногу, будто кралась дикая кошка. Изгиб стройного живота, подтянутого пресса, аппетитная грудь, но суровый взгляд. Маюриэль.

Ганхе подорвалась на ноги, схватив у Лоры из рук тряпицу, которой закрыла разорванное плечо.

– А ну стоять, Ганхе Скрытый Клинок!

Окликнула баргустка, только вот Ганхе все равно резво сдвинулась с места, шмыгнув в узкое пространство между домами, будто кот улученный за кражей мяса. Поток ветра прервал побег, обив Скрытого Клинка, будто мячик о обе стены. Шипя и кряхтя, Ганхе поднялась на ноги, опираясь рукой на колено, другой на стену, когда цепкая волевая рука потащила за более-менее целое плечо на свет Богинь.

– Ма-а-а-ю-риэ-эль, послушай, это случайность, я вовсе не…

Дрожащий голос баргустки прервал ее же взвизг. Энергия прошила левое плечо, в которое впивались прежде кости и грубо срастила, передернув. Голова пошла кругом и тут уже воительница напомнила странную тряпичную куклу, что упала к ногам целительницы. Строгий взгляд обежал фигуру раненной, но еще более строго пронзил Лору.

– Зачем же ты тянула? Вода здесь не обязательна. Ей нужно будет только попить. Сейчас же возьми под контроль энергию на окончаниях целых волокон. Держи так, как только можешь, а ты – рука целительницы коснулась лба Ганхе, зацепила прядки челки и приподняла так, чтобы воительница видела глаза. – Не будешь брать архон. И нож ни у кого не проси. Иначе завяжу до самого исцеления.

Сердитый отдающий металлом тон баргустки не оставлял никакой возможности перечить. Сглотнув, Ганхе кивнула. Маюриэль сдернула ткань с плеча. Плохо. Многие волокна вырваны, другие прокушены и повреждены. Может не хватить их для того, чтобы восстановить полностью плечо до прежнего состояния. Губы целительницы поджались и скользнули по бледной коже. Слишком бледная, крови потеряла много, а еще утреннее лечение. Безумная. Взгляд перешел на двоих сопровождающих. Скрытый Клинок опять стояла с видом побитой собаки, а вот дурфа…

– Дай ей немного попить, светлокрылая. – Попросила Маюриэль, опустившись вниз к раненной. Жилы сузились, будто в них почти не было крови. Признака лихорадки не было, но вот болевая вполне возможно что была там, в лесу. Рука скользнула к раненной конечности, потихоньку поднимаясь вверх. Заживление разодранных когтями частей не так пугали. Ну и что, что подрала руку, на спине быстро раны заменились рубцами, как и на руке, а вот плечо. Взгляд вновь метнулся к крылатой целительнице.

– Приготовься. Я буду выкручивать волокна и рвать до тех пор, пока они не истончатся до неисцеляемых. Ты должна удержать концы и впускать энергию на восстановление. Справишься?

И только дождавшись ответа, Маюриэль кивнула и улыбнувшись странно страдальчески, прошептала: начали. Адская боль, будто в плечо не то, что вгрызались, будто его резали в каждый момент времени вновь и вновь. Волокно тянулось, не разрываясь, растягиваясь до тонкой ниточки и утолщаясь. А еще поток: горячий, будто пламя, растекался по каждой клеточке.

Ганхе сжалась в клубок боли, напряженный натянутый и рычащий от боли. Крик, нечеловеческий, но отголосками сознания подсказывающий, что собственный. Улия с ужасом наблюдала за тем, как лечила или калечила Ганхе целительница. На второе походило больше. А тут и Лору отругали, на что она поклонилась и громко попросила прощения у воительницы, которая пострадала.

– Да, Первая. Я смогу! – Решительно ответила крылатая. Не время было горевать по этому поводу. Важнее было спасти. Дурфа бросила взгляд на супругу и улыбнулась ей, после чего приступила к удержанию энергии так, что вокруг колыхнулся ветерок. Сконцентрироваться на внешней энергии пыталась дурфа, крепко удерживая нити

Улия поймала на себе взгляд Первой. Сколько же силы было в этой женщине? В каком месте она вообще милосердной была? Правда пернатую очень злило такое отношение к воительнице. Разве можно было так обходиться с раненной? Улия присела перед Ганхе и нахмурилась, осматривая сначала её, а после и Маюриэль, снова заглядывая в лицо баргустки, чьи волосы кончиками пальцев убрали с лица. Ей хотелось утешить баргустку. Убрать эту боль, но она ведь не могла и этот факт резко бил по самооценке, опуская её ниже.

– Первая, я держу, я смогу, я справлюсь – Твердила Лора, лишь сильнее сжимая ручки, натягивая энергию с концов. Ужасный крик. Ей было так больно, что посол нахмурилась пуще прежнего и с кувшина набрала в рот воды. Рука легла на затылок бескрылой, приподнимая за него нежно, губами прильнув к губам Ганхе, заглушая её крик. Воду осторожно небольшими порциями давали, чтобы та не поперхнулась, или того хуже.

У Лоры глаза на лоб полезли от подобного со стороны подруги детства, а та второй рукой поглаживала по щеке, пытаясь успокоить её. Отвлечь немного от боли. Хотя бы немного. Щеки загорелись ярким румянцем, а сердце готово было выпрыгнуть из груди. Отдать первый поцелуй вот так… просто потому, что стало больно самой наблюдать за тем, как страдает бескрылая, хотя сама совсем недавно придушить ночью желала. Наверняка ведь Ганхе и на этот счет шутить будет даже не успев оправиться от лечения.

Волокна с тугих клочков растягивались в тонкие ниточки, уплотнялись, соединялись с креплениями на кости, затем новый клочок растягивался до предела, уплотнялся, порой разрывался на части и крепился за место того, что отодрала кошка. Новые нервные окончания заставляли с новой болью взвыть. Вот ведь упрямая, никак не отпустит сознание. Маюриэль напряженно скосила взгляд на лицо страдающей, но более не позволила себе промедления. Это растянет ее страдания, а там и болевая лихорадка может разыграться.

К счастью навык Первой действительно впечатлял. Ни капли крови при всех разрывах не оказалось потеряно, а только по крепким скрепленным пучкам, гипертрофированным, как и прежде, текла красная живительная жидкость. Постепенно натянулись все возможные жгуты, прошли венозные ветки, восстановленные, а в конец и связи вместе с кожей. Теперь на плече в разницу второму были только две рваные вмятины от отсутствия мышц.

– Вот так, почти как новенькая. – Отозвалась Маюриэль. Баргустка в руках содрогалась крупной рябью, по коже будто гулял ток, а в глазах играло что-то измученное, озверевшее и запредельно шальное.

– Надеюсь тебе хватит ума больше так не делать. Нагружай руку постепенно и лучше, не спеша, а не то еще что-то оборвется. – Устало дала рекомендации целительница и перевела умиротворенный взгляд на Лору.

– Хорошо, хвалю. Запомни, что я делала, а завтра задашь вопросы.

Баргустка было решила встать, но передумала. Тяжесть тела Ганхе придавливала колени в достаточной мере, чтобы было весьма затруднительно подняться, а еще воительница наверняка рухнет на землю. Взгляд у целительницы перетек на дурфу, а потом и на Каску. Вероятнее та удержит подругу.

– Давайте ей понемногу пить. Много выпьет и просто все выплеснется наружу. И да, Скрытый Клинок, можешь придержать Правую руку?

Последнее было сказано с легкой усмешкой. Каска отрывисто покивала, подскочив к Ганхе. Под грудью разместив руки, воительница подняла на ноги Ганхе, а Первая удалилась, как ветерок смещаясь в сторону. Тело казалось ватным, при том непривычным образом дрожащим, как холодец в тарелке. Ганхе отдаленно припоминала вкус губ сквозь пелену страданий, рвущих плоть и туманящих разум. Что это было? С непониманием Ганхе взглянула в сторону уходящей. Даже не ударила? Руки подруги удерживали из-за спины, а корпус безвольно повис.

Не время прохлаждаться. Вот чуть-чуть потерпишь и отоспишься. Подбадривала себя воительница, зашарив вокруг. Странно, но взгляд искал одну фигурку. Скрытый Клинок неловко вскинула голову, впившись взглядом в хрупкую фигуру, в эту светлую головку, красивые глаза полные тревоги и еще чего-то? Ганхе резко подалась вперед, выбиваясь из рук Каски. С усилием, но это удалось сделать. Ноги еще плохо держали, но в два шага баргустка оказалась в плотную с послом вновь. Губы приоткрылись и тогда…

Раздался протяжный звук рога, длинный, во все дыхание Преодолевающей Ветра. Еще один рог подхватил звук с новой силой левее и еще один в стороне. Царица. Кобыла несла вперед ретивым темпом. Еще чуть-чуть. С пылью дороги, холодом ветра Аэль приблизилась к Рокуту, влетела в ворота, пролетев еще пару шагов лошади, затем последовал разворот и кобыла остановилась.

– Царица клана Воздуха, Аэль Порывистая. Левая и Правая рука клана где?

Спросила с лету рыжевласая, когда баргустка спустилась со стен и шагнула навстречу.