Читать книгу Цветы выжженных троп. Защищая корону - Mel RedWolf - Страница 4

По мере отдаления от родного дома, Ирен всё сильнее ощущала эту огромную лапу несправедливости, придавившую её всем своим весом, переламывая все кости чистокровной.

Мятежники обосновались совсем недалеко от столицы. Ирен стоило признать, что граф Дьярден постарался, а к прибытию королевы все было готово к облаве. Медлить она не собиралась.

Королевские войска притаились вблизи складов мятежников, следя за работой предателей.

Появление Ирен тут же скомандовало наступление и, сидящие до сих пор в засаде, войска бросились в нападение. А впереди шла их правительница, чистокровная вампирша, потомок Великого Алукарда, мать наследниц его крови – Ирен Цепеш.

Первый, кто оказался на пути королевы, лишился своей головы в мгновении ока. Женщина поймала его за шею, сдавив её настолько сильно, что брызги крови отлетевшей головы попали на её одежду, окрасив белоснежные одеяния в кроваво-красный. Один за другим лишались жизней вампиры, восставшие против воли своей правительницы, а она в свою очередь исполнила свой долг, вознеся молот правосудия над теми, кто решился на такое.

Вокруг Цепеш развернулось настоящая война. Вампиры-отступники хватали оружия и шли на войска с яростью, с презрением к власти, но могло ли им это помочь против сил Ирен?

Часть мятежников была схвачена. Их допрашивали цепные псы королевы, что пока разместилась в доме одного из феодалов. Именно он должен был следить за Краушем, но по какой-то причине допустил скупку всех этих помещений, провоз большого количества оружия и его хранение. Граф Райзен был также заточен в темницу собственного родового поместья, вместе со своей супругой и старшим сыном. Только самой маленькой, пятилетней девочке Глорис позволили не покидать своей комнаты. Ирен наблюдала за ней, следила за этим молчаливым ребенком, который напоминал ей о дорогих детях. Аловолосая хотела скорее вернуться в свой дом, к своей женщине и своим детям. Обнять их и больше не отпускать никогда.

Но время продолжало свой бег. Пролетела целая неделя.

И прошла она без видимых изменений, терпение Её Высочества подходило к концу и только письма любимой не давали ей взорваться и казнить всех пойманных, а таковых было более двух сотен. И Цепеш снова-и-снова перечитывала старые письма, пока не придут новые, чтобы читать их.

Глорис немного привыкла к своей суровой королеве и уже очень скоро стала выползать из своей комнаты, чтобы понаблюдать за женщиной с гранатовыми глазами, вызывающими восторг и приятный щекочущий страх внутри. И девочку перестали пугать частые крики Ирен ближе к концу второй недели. Она ещё просто не знала, что произошло с её близкими, которых уличили в пособничестве мятежникам. Вина графа и графини Райзен была доказана, как вина их старшего сына Криса Райзена, который сам признал свою вину, считая бесполезным скрывать далее свою причастность к этому преступлению.

Но все не могло так продолжаться. Письма Безьера, в которых он отчитывался о происходящем все чаще вызывали приступы раздражения у Цепеш и даже маленькая Глория замечала это, в один из таких вечеров осмелившаяся подойти к злой тёте

－Ты очень злая… мама злилась, когда папа её обижал. А тебя кто обидел?

В этих по-детски глубоких глазах отражалась печаль. Ребёнок тосковал по своим родителям, но Ирен не могла ничем помочь ей. И даже сейчас, когда негодование и ярость били ключом, она думала о том, как же несчастна теперь эта малышка.

Женщина поджала губы, осмотрев ребёнка с ног до головы, но, вместо того, чтобы приказать служанке забрать темноволосую малышку, она подхватила её на руки и улыбнулась ей слабо

－Просто я очень скучаю по своим детям. По принцессам. У меня есть четыре доченьки твоего возраста. Они очень шумные и любят сладкое и свою маму, королеву-мать нашего народа. Твои родители ведь рассказывали тебе о том, насколько она красива? Я скучаю по ней. По её золотым локонам, по небесно-голубым глазам и жемчужной улыбке. Но сейчас я не могу быть рядом с ними, а вместо меня там кто-то другой смотрит на мою любимую жену, меня это расстраивает, Глория. Как же мне быть?

Маленькое чудо наблюдала за проявлениями эмоций королевы, а её руки вскоре легли на холодные щеки Ирен. Нежная улыбка впервые за это долгое время украсила розовые губки малышки.

－Не грусти, вы ведь скоро будете вместе, и я скоро увижу маму, папу и братика. Давай подождем вместе?

Пару ударов пропустило сердце и Цепеш прижала к сердцу ребёнка, зарывшись пальцами в мягкие волны волос девочки.

－Да, милая, а сейчас давай спать, нам надо отдохнуть.

Ирен унесла ребенка в спальню, а на столе раскрытым осталось письмо Безьера, в котором о писал о том, насколько часто граф Дьярд появляется в замке, как долго задерживается и то, о чем говорят они с Её Милостью королевой.

День за днем летели головы предателей. Ирен не щадила никого. Особенно её милости могли не ожидать те, кто был другом ей и прежнему королю. Своих приближенных королева допрашивала лично, заглядывая в глаза, в поисках причины подобного. На всё должны были быть причины, но Цепеш не находила их, а потому мятежники лишались жизней раньше, чем успевали опомниться.

Всех оставшихся Ирен велела запереть в темнице до тех пор, пока не найдутся зачинщики этого восстания. Больше сотни камер были заняты предателями.

И вот наконец настал момент трепетного воссоединения семейства. Правительница не задержалась в Крауше ни на мгновение дольше, чем это было необходимо. Она не дожидалась и свою охрану, умчавшись на своем верном скакуне в замок, стены которого скрывали её дорогих и близких от клинка недругов.

Любимые глаза, любимые уста. Её ждала супруга, дети. Они все были дома и Ирен не помнила себя от счастья. Но не забыла женщина и про малышку, которую не могла оставить. Этот маленький молчаливый кулек прижимали к себе, скрыв милое создание в тканях плаща.

Дорога заняла совсем немного времени, или же вампирша так думала. Она совсем не замечала ничего и прибыла в столицу вечером, когда солнца диск совсем скрылся за горизонтом и унес с собой тепло своих лучей.

В спешке Ирен даже не тратила время на остановку коня, спрыгнув вместе с малышкой на руках.

Женщину встретили служанки, а разогнавшегося скакуна поймали конюхи.

－Милая Глория, сегодня тебе надо отдохнуть, а завтра я познакомлю тебя со своими девочками, хорошо?

В ясных глазах ребенка отражалась усталость, скопленная за время скачки. Девочку передали в руки служанки, а сама Цепеш помчалась по запаху возлюбленной, надеясь скорее найти её, скорее обнять и прижать к себе, пусть все те письма Безьера и оставались до сих пор без ответа.

– Я усилю патрули на улицах города. Моя конница будет следить за передвижением каждой повозки, каждой двуколки и перехода. Птица не пролетит мимо, а каждые два часа будет смена, ваша Светлость.

Мягким баритоном звучала речь графа Дьярдена. Рука его поддерживала королеву, став тесной надежной опорой, а голова в почтении приклонилась навстречу к пшеничной копне волос варга. Лана кивнула, с приветливой улыбкой и одобряющим взглядом обратившись к нему.

– Благодарю. В таком случае я рассчитываю на вас, мсье Дьярден, будущее королевства зависит от наших совместных усилий.

Мужчина поклонился и с чрезмерной для вежливой почтительности облобызал руки королевы, пожав прощально пальцы. Лана сконфуженно смотрела на то, как мужчина преданно и многозначительно не сводит глаз. Даже выпрямившись, вампир промедлил и только от знакомого присутствия королевы отступил в сторону.

– Ваше Сиятельство, с возвращением.

Поклонился вновь Дьярден и ускользнул взглядом к Лане – взглядом не просто мужчины, но любовника требовательным, покровительственным. Только в ответ уже знакомо в глубине голубых глаз показались ледяные острые копья, а слова прозвучали скованно.

– Можете быть свободны, Дьярден. Буду ждать от вас вестей завтра к полудню.

Мужчина выдвинул было губу вперёд, приоткрыв рот, но отказался от затеи перечить. Только резко повернулся и удалился. Лана ласково раскрыла объятия навстречу супруге, потеплев взглядом, словно корочку льда тронуло вешнее тепло и заструились полноводные реки.

– Ирен, милая, судьба наконец вернула тебя нам.

Ирен спешила, перебирая ногами так быстро, что вот-вот перешла бы на бег. И лишь эта картина стерла с её лица эту милую улыбку, что возникла на алых устах в трепетном ожидании воссоединения.

В нос ударил резкий запах Дьярдена, точно клинок тупой, но вошедший внутрь и проткнувший насквозь. Его аромат не был приятен королеве и, как бы много не использовал граф духов, а его истинный он скрыть всё равно не мог.

И сейчас, уличив супругу и ненавистного феодала в такой щекотливой ситуации, Ирен осталась спокойна. Слишком спокойна для столь взрывного правителя.

－Приятно видеть, что вы тут заняты делом, но, надеюсь, что впредь дистанция между вами будет побольше. Я очень признательна тебе, Дьярд. Ты сохранил жизни моей любимой и детям. Но в следующий раз, боюсь, ты последуешь за графом Райзеном и его семьей. Ты можешь быть свободен.

Цепеш прошла к возлюбленной, приобняв её за талию, так и прижала к себе. Этот хладнокровный выдержанный взгляд. Совершенно безразличная к произошедшему. Именно так выглядела Её Светлость в глазах своего подданного, но не для варга. Эмоции и чувства вампирши кнутами хлыстали по раскрытой настежь душе. И напора своего аловолосая сбавлять не собиралась. Всё эти казни напомнили Ирен о том, кем она является.

И теперь, когда граф скрылся, холодом наполненный взгляд метнулся к провинившейся. Руку Ланы с силой сжали, потянув в комнату, где произойдет не самый приятны разговор.

Двери раскрылись. Цепеш влетела в свой кабинет, отпустив руку жены только тогда, когда дверь за ними закрылась с грохотом, в котором выплеснулся гнев правительницы.

－Что он тут делал?! Нет! Стой, я видела, ЧТО он тут делал! Но у меня назревает вопрос, беспокоящий меня уже слишком долго: ЗАЧЕМ?! Чего тебе не хватает?! Просто скажи, чего я тебе не даю? Неужели тебе мало меня? Мало наших девочек? Ради безопасности говоришь? Безопасности чего?!

Ирен тяжело дышала и даже замахнулась, но удар хлесткой пощечины пришелся по её собственной щеке, которая тут же покраснела, а боль растеклась по ней, тонкими иглами прокалывая. Ноги унесли разгневанную Цепеш к столу, о который она и упиралась теперь, переводя дыхание. Дымка ярости и боли перед глазами никуда не собиралась исчезать.

– Ирен, ты все не поняла.

Прошептала Лана в алые волосы супруги. Шелест дыхания касался теплом, щекотливым, но таким далёким. Варг будто сжалась от острого приветствия жены и теперь бледная, как полотно, не стремилась убежать от удара, но руку, занесенную для него, молила отступить.

Лана едва не заскулила от хруста суставов, недовольно сообщивших о чрезмерном сжатии. Жилы натянулись и в движении задрался рукав – прикрывавший сомнительно следы недавнего укуса. Лана бы попыталась скрыть его, но именно за эту руку тянула супруга и спасение было только скрыть взгляд за веками.

Встреча с дверью оказалась даже не плохим успокоительным. Только отгремел ее хлопок, как лопатки уже прижались к прохладе этого твердого изделия, будто заявляя Драйфорд о том, что нужно проявить свою твердость. Женщина открыла глаза, неуверенно воззрившись на ту, что была так желанна взору, но сейчас была дальше, чем в прежние долгие недели разлуки. Прижатая той, что должна быть союзником, той, в чьих глазах была врагом, а не творящей благородство.

– Ирен, твои упрёки не имеют почвы. Граф Дьярден сутками оставался здесь по долгу службы. Мы с ним много работали, а когда его не было – я отправляла письма тебе и растила наших дочерей. Ирен, поверь мне, верность моей королеве не запятнана.

Голос дрогнул и зазвучал скрипуче. Как бы Лана не пыталась его выправлять, полностью из речи не уходила эта горечь, читавшаяся в печальном взгляде, в страданиях, что сделали красивые черты не привлекательными. Губы подрагивали, и устремившаяся рука одернулась, когда Ирен отвесила себе оплеуху. Лана ошеломленно отскочила в сторону и отступила к шкафу, в котором хранились древние книги с времён первого правителя вампирского рода.

– Ирен, Ирен, тебе же больно!

Растеряно воскликнула Лана, сжав ладонь в жесте призыва магии. Белые жгуты энергии оплели кисть и лучом обратились к вампирше в заклинании скорого исцеления. Варг вновь кинулась вперёд, как бывает в моменты самозабвенности сильной натуры, как воины бросаются под пушки, так и сейчас Лана ступила вперёд на встречу опасности.

– Дорогая, прости меня. Ежели я прогневила тебя, прости за эту неразумность, но я скучала по тебе. Наши девочки здесь, Ирен. Они в этом здании, даже на этом этаже близняшки. Неужели ты хочешь вновь их напугать? Ирен, прошу тебя, успокойся.

Шептали запальчиво уста, как и касались тревожные пальцы. Лана склонилась на колени перед супругой, подчёркивая свою смиренность перед той, что стояла во главе вампиров и чей гнев сейчас был разрушителен.

Ирен снова поймала супругу за руку, не позволив себя лечить и сама пала на колени, из последних сил сдерживая слёзы. Руку Ланы приложили к сердцу, что так сильно билось и обливалось кровью.

－Боли от этого удара не было даже столько, сколько от твоего холодного взгляда. Ты чувствуешь? Здесь больно в тысячи, в десятки тысяч раз сильнее! И так постоянно, я уже потеряла счет времени тому, сколько лет это длится. Невыносима мысль, что тебя кто-то чужой касается даже пальцем и совершенно случайно. Я терпеть не могу, когда на тебя смотрят дольше пяти секунд! Я ревную тебя к нашим детям, а этот Дьярд, откуда… откуда это? Объясни? Что я неправильно поняла? Что я могла неправильно понять, когда рук моей любимой касаются чужие губы? Что я поняла неправильного во взгляде этого алчного вампиришки? Что я неправильно понимаю, видя этот след от зубов, Лана?

Ирен заглядывала в глаза возлюбленной, в надежде найти спасительный круг. Она чувствовала, как утопала с каждым мгновением всё сильнее. Её затягивало одиночество в пучину невозможной злобы и беспросветной тьмы.

－Наши девочки, Лана, ты хоть понимаешь, каково это, когда твои дети тебя боятся? Когда они избегают тебя? Когда любимый ребенок думает о тебе, как о враге? Убери эту боль, я больше так не могу! Вырежи сердце. Убей меня. Я так, так ужасно скучала…

Цепеш отпустила запястье супруги, переводя дыхание. Не успела она опомниться, как тело пробила дрожь, а из глаз бурным потоком хлынули горькие слезы.

－Я ведь, я ведь и правда очень скучала! Что я должна была подумать, когда увидела такое? Ты оставляешь все новые раны, и они уже больше не затягиваются, Лана! Даже регенерация вампира не спасет душу!

– Манеры.

Залившись жгучей краской, буркнула Лана, болезненно прижимаясь к супруге, как провинившийся звереныш, что ластится к хозяину.

– Ирен, этикет не запрещает поцелуй руки. Да, Дьярден сегодня перегнул палку, но что я могу поделать, ведь он мужчина, а я – варг?

Лана приподняла бровь и неловко взглянула в глаза супруги. Слишком тонкая нить отделяла правильное понимание от предрассудка и оставалась слишком слабая надежда на понимание. Только на упоминание укусов Лана поежилась, отвернувшись.

Тихий смешок нервно прервал молчание и касание отодвинуло пышную гриву цвета золота. Мелкие следы укусов касались и шеи, и плеч, как и другого запястья. Лана обернулась. Глаза искрились, словно снег под лучами солнца, а на губах очертилась слабая улыбка.

– Иреен, глупыш мой, тебе это ничего не напоминает?

Заворковала зверюга, обвив шею вампирши руками, притянув к себе, прижимая к груди, где билось с силой сердце варга.

– Милая, наши девочки растут. Лайза и Карнез, м? Ты думала, что этот день никогда не настанет? Они ведь наши дочери. Они – юные вампиры.

Тихонько заключила Лана со знанием дела, хотя едва ли обладала должным опытом. Только улыбка мягко играла на устах, а поцелуй пришелся в лоб возле алых прядок волос вампирши.

– Тебя не было рядом, и они стали покусывать меня. Я не знаю насколько это нормально для вампирят, ведь моя кровь – кровь варга, но пока что любой поцелуй в щёку может стать острее, чем ожидалось.

Лана ласково потерлась о висок супруги, сжав её сильнее в объятиях.

– Я тоже по тебе скучала, Ирен, и мне больно от твоих подозрений. У меня была женщина, но это в прошлом. Сейчас у меня только ты, Ирен, и наши девочки яркий тому пример.

Ирен слушала Лану. Она не отстраняла ее, но и сама обнимать супругу не спешила. Из глаз текли горькие слезы – жемчужины. Они окрасили глаза вампирши, превратив их в янтарь. Мёдом тягучим переливалась печаль и тоска.

－Лана! Лана, я с ума схожу. Пожалуйста, Лана, любимая, не позволяй больше себя касаться никому! Ты только моя!

Руки Ирен наконец обвили талию Ланы. Женщина сама потянулась к любимой. Снова.

Но вскоре руки королевы поймали, покрыв их нежными поцелуями, что должны были как-то сбить и стереть этот горький след касаний Дьярдена.

－Только моя. Больше никому не отдам. Я была слишком глупа, я позволила тебе уйти однажды, но больше не отпущу, ни за что на свете не отпущу! Ты моя и только моя!

Любовь, страсть и боль переплелись причудливым узором, прогоняя недоверие и все подозрения вместе с последними слезами.

－Я думала о вас каждое мгновение. Быть вдали от моих девочек слишком тяжело…

Поцелуи покрывали теперь и лицо Ланы, трепетно касались уст, и более пылко щек. На висках Цепеш дольше задерживалась и иногда касалась кончика носа. И только после того, как вампирша поцеловала каждый сантиметр лица супруги, она подхватила её на руки, заведя одну под колени, а другой придерживала плечи.

－Пошли к детям, я очень хочу их увидеть. Как они? Я надеюсь, что больше они сбегать от меня не будут.

Ирен потерлась носом об ухо Ланы и очень скоро уже покинула свой кабинет.

Острота грубости встречи прошла, а ласку принимала варг, как бальзам на душу. Щекотно становилось нутру, а руки тянулись вновь и вновь погладить ещё напряжённое тело женщины, слишком вспыльчивой, но родной женщины. Лана не могла перестать улыбаться, отвечая на вспышки собственничества своей королевы ещё большей близостью и нежностью.

– Не волнуйся, дорогая, даже если бы выбор был между одиночеством и Дьярденом, колебаний в моем решении не возникло бы. Лучше быть одной, чем с этим мужчиной.

Заверила Лана ласково коснувшись губами подбородка Ирен, а потом зажмурила глаза, прислушиваясь к тем эмоциям, что окружили обеих и сплелись в причудливый танец, в котором покой мог найти только варг.

– Ох, Ирен!

Спохватилась Лана, сжав непроизвольно плечо супруги и удивлённо распахнула глаза, когда речь зашла о девочках. В голубых яхонтах тут же отразилось беспокойство и вина, а нижнюю губу закусили белые зубки. Лана сконфуженно отвернулась, на белой шее, изящно демонстрирующей свой изгиб все ещё болезненно выделялось два следа – клыков ещё совсем маленьких и расстояние между ними высчитывалось в пару сантиметров, не более.

– Я забыла тебе сказать… Повзрослела у нас и ещё одна дочь. Знаешь, когда Лайза начала покусывать, а через день к ней присоединилась и Карнез, Дали стала нервничать и тревожиться, а потом…

Голос оборвался. Лана шумно набрала воздух в легкие и поджав губы, вернула взгляд к супруге, требуя от нее понять произошедшее.

– Она довольно сильно вышла из себя, а когда сознание вернулось… В общем все не так далеко зашло, как с Карлин, но события ее так шокировали, что Далин до сих пор не покидала своей комнаты. Не думай, мы к ней ходим, но она до сих пор не может принять ни одного вампира из прежнего окружения. Порой даже на близняшек шипит. Даже Карнез поцарапала. После этого случая сестрёнки обиделись. А вот Рьяна часто дежурит у ее двери и таскает ей с кухни куски.

Ирен ощутимо напряглась, готовясь услышать нечто очень страшное. Неужели с Далин что-то случилось? Неужели с малышкой могло что-то произойти?

Цепеш прижала свою женщину к себе сильнее, поцеловав её бегло в висок.

－Пойдём, любимая, пойдём. Я хочу увидеть всех моих девочек, а пара укусов не так страшны, как разлука с вами, дорогая. С Далин, думаю, надо ей позволить привыкнуть, но если она не будет подпускать к себе, то у нее просто не будет такой возможности

Ирен понесла свою королеву к ближайшему источнику тепла в груди родителя. Близняшки баловались в одной из комнат. Они решили, что можно было бы попробовать на вкус всё, что находится в этом доме. Кусать маму оказалось не так приятно, но необходимо, этого требовало что-то внутри.

Дверь открылась, а перед маленькими вампирятами показались родительницы, к одной из которых их определенно притягивало и маленькие клычки уже начинали зудеть.

Ирен улыбнулась, вспоминая своё далекое детство. Она ведь также смотрела на своего отца и кусала его при каждой возможности. Особенно сильно страдали его руки и щеки. И так продолжалось около года, что намного дольше, чем у остальных вампиров.

Цепеш опустила супругу на ноги, подарив ей ещё один долгий взгляд, но после сделала шаг, приблизившись к своим детям.

И те поняли в этом немом приветствии разрешение. Их желание было вполне естественным.

Ирен присела на колени, раскрыв объятия для малышек, что пулей примчались к ней и прокусили рубашку. Их острые клычки вонзились в плечи родительницы, но могло ли это вызвать боль?

Цепеш поглаживала девочек по волосам, тихо приговаривая.

－Я немного опоздала, мои крошки, вот так, всё правильно, родные мои.

Ирен прижала детей своих к себе сильнее, ощущая, как наполняются их маленькие тела силами.

－Видишь ли, Лана, детям необходима кровь родителя, того, кто зародил жизнь, отца. Так наши девочки смогут пробудить свои способности. Возможно, они разделят мои, но с другой стороны, они могут и разбудить в себе нечто новое. Наши принцессы развиваются дальше и это меня очень радует.

– Думаю это пройдёт, Ирен. Просто она варг и мне стоит побыть с ней подольше, если ты это позволишь. Теперь ведь мы вместе.

Улыбнулась Лана, огладив нежно щёку супруги. Мгновения близости дарили то тепло, в котором нуждалась варг, расслабляли и дарили покой. Веки тяжелели и Лана впервые за многие недели вспомнила, как мало спала в отсутствии супруги – уследить за всеми делами в одиночку, не дать спуску Дьярдену, не дать повода подумать об измене Безьеру и полностью обеспечить дочерей надлежащим обучением и спокойствием детской жизни. Кажется, последнее таяло на глазах, но Лана пыталась принять этот этап их развития – конфликт двух видов, влившийся в жизнь ещё раз, когда обе стороны пробудили свои сущности.

– Кажется, теперь вопросов не будет откуда следы, да, Ирен?

Уточнила Лана, поиграв бровями с искоркой смешинки. Единственное не разграбленное двумя леди место в виде увенчанного подушками длинного дивана решила занять варг, прищурив сонно глазки.

– М-м-м, ты их мать, а не отец, Ирен, но я прекрасно понимаю, что им нужна твоя кровь, как и прежде.

Тихо отозвалась варг, спрятав личико в пуховой обитой алым шелком подушке. Золотые косички сливались с пшеничной гривой, а прекрасный стан вновь непроизвольно был подчеркнут позой. Как тут оставаться равнодушным? Каждый контур, который с древних времён писали художники и поэты в своих работах живой, полный силы и грации, покоился на своем ложе со смиренным самодостаточным довольством нынешнего мгновения.

Взгляд Ирен метнулся к женщине, что устроилась так удобно и это просто не могло оставить вампиршу равнодушной. Только дети пиявками впились и совсем не желали отстраняться от родительницы, пока учились высасывать кровь.

Девочек подхватили на руки, позволяя не менять своего положения.

－Милая, как давно это началось? Тебе стоило написать об этом. Я бы хотя бы с гонцом выслала кровь, малышки проголодались.

Лану потеснили, устроившись с детьми у её ног. Близняшек родительница устроила на своих коленях, скользнув рукой по бедру любимой женщины.

－Если ты будешь так красиво лежать, то мы просто не дойдем до наших маленьких котят, Лана, не говоря уже о ванной!

Цепеш прошлась ладонью по одному полушарию, пальцами слабо сжав его, но после быстро убрала руку, точно ничего и не натворила. Детям все равно было не до этого и Ирен это прекрасно знала.

－Интересно, как долго будут расти ваши клычки, девочки? Мои росли целый год! Вашему дедушке пришлось терпеть мои укусы очень долго. Но, в следующий раз советую вам всё же не кусать плечи, так вы можете сделать себе больно, запястья для вас подойдут больше.

– Неделю или быть может чуть больше. Подозреваю, что больше. Лайза ходила потерянная и недовольная, а что именно ее тревожило мне понять не удавалось. Практически, как когда у них начали резаться зубки.

Лана приподнялась на локотки, оторвав бюст от ложа. Теперь гибкость истинно присущая варговским отродиям предстала глазам, ведь не смотря на новую позу хозяйка красивого облика выглядела расслабленной и безмятежной.

Только стоило «наказанию» произойти, как хитрющая бестия вновь устроилась на подушках, протянув тревожно-жалобное урчание. И самое худшее, что даже не пыталась скрывать игры – на устах расцвела улыбка смешливо-задиристая, а в глазах нашел приют целый спектр блеска.

– Прошу прощения, моя королева. Мне стоило свернуться клубком, как это делают домашние кошечки? Боюсь, что отдыхать так будет менее удобно, дорогая.