Читать книгу Последний ход - Мэри Бёртон - Страница 4

Солт-Лейк-Сити, штат Юта Воскресенье, 26 ноября, 00:10

Агент Кейт Хейден, доктор философии[5], нарушала режим посещения больницы, а также прямой приказ своего начальника, когда, закатав рукава белого халата, шла по надраенному коридору к комнате для посетителей. Над головой гудели люминесцентные лампы. Вдалеке открылись двери лифта, откуда выкатили каталку.

В кармане халата завибрировал сотовый телефон. На экране появилась надпись: «Агент Джеррод Рамси». Ее шеф. У этого человека прямо-таки чутье. Отключив телефон, Кейт убрала его в карман.

Пожилая женщина в синем форменном халате улыбнулась, затем недовольно надула губы, не увидев на халате Кейт бейджика с больничным пропуском.

– Вы здесь работаете?

Вместо того чтобы прямо ответить на вопрос, Кейт сказала:

– Я забыла сотовый телефон и бейджик в сувенирном магазине. Там очень классные свитера, я померила один и отвлеклась. Вы окажете мне большое одолжение, если пустите меня сюда на минутку. – Ее отточенная обаятельная улыбка обыкновенно работала. – Я помню, где оставила их.

– Мне нужно удостоверить вашу личность.

Кейт взглянула на бейджик вахтерши.

– Долорес, будьте человеком! Мой врач меня живьем съест, если узнает, что я уходила. – Магазин находился наверху эскалатора, его было видно от проходной.

– Я вас не помню.

– Быстро сбегаю наверх и вернусь. – Кейт добавила в свой голос немного тревоги: – Очень спешу!

К проходной подошел высокий широкоплечий мужчина, обратившийся к вахтерше с каким-то вопросом, та отвлеклась на мгновение, и это дало Кейт возможность пройти вперед. Ответ женщины затерялся позади. Поднявшись по эскалатору, Хейден прошла мимо сувенирного магазина к лифтам. Двери одного лифта открылись, и она прошмыгнула в кабину следом за двумя медсестрами и мужчиной и женщиной в белых халатах. На каждом этаже двери открывались, попутчики выходили один за другим, и наконец Кейт осталась одна.

На шестом этаже она вышла из лифта, подошла к запертой двери и нажала кнопку вызова.

– Я доктор Кейт Хейден. Я хотела бы поговорить с медсестрой.

– Отойдите от двери, – раздался из динамика хриплый голос.

Дверь распахнулась, и появилась молодая медсестра в халате.

– Чем могу вам помочь?

– Я хочу видеть Сару Флетчер.

Медсестра смерила ее взглядом.

– Вы медицинский работник?

– Я доктор. – Доктор в области лингвистики, но сейчас не до семантических тонкостей.

Медсестра покачала головой.

– Время утренних посещений закончилось.

Кейт предъявила значок ФБР.

– Я ненадолго. Это очень важно.

Застывшая в открытых дверях медсестра не шелохнулась.

– Правоохранительные органы толпились здесь все утро. Бедная девочка в реанимации, измучена и по-прежнему ничего не говорит. У меня строгий приказ местной полиции никого к ней не пускать.

Это дело превращалось в перетягивание каната между различными правоохранительными ведомствами. И тут очень некстати было то, как Кейт отреагировала на слова следователя местной полиции, который поставил под сомнение ее методы расследования, разговаривая с ней как с ребенком. Она обозвала его кретином, и дальше о плодотворном сотрудничестве можно уже было забыть. И вот теперь детектив пытался отодвинуть Кейт от расследования.

– Ваша работа состоит в том, чтобы помочь ей выздороветь. А моя работа состоит в том, чтобы схватить того подонка, который на протяжении тридцати четырех дней держал ее запертой в ящике у себя в сарае.

Медсестра прищурилась.

– Ей необходимо отдохнуть.

– Ее похитителя необходимо схватить.

Крепко прижимая к груди папку с историями болезни, медсестра шагнула к Кейт.

– Я могла видеть вас по телевизору? Это вы обнаружили Сару?

– Да, я.

Медсестра на мгновение смягчилась, наверное, мысленно прокручивая эту сцену.

Воспользовавшись этим, Кейт шагнула в дверь. Невысокого роста, она двигалась очень быстро, когда это требовалось. Затем направилась к палате, в которой лежала девушка.

Спохватившись, медсестра поспешила за ней, а автоматические двери закрылись за ними.

– Послушайте, вам правда нельзя увидеться с ней сейчас. Если вы немедленно не уйдете, я вызову охрану. Пусть вы из ФБР, но пока малышка здесь, отвечаю за нее я.

– Вам когда-либо приходилось провести в деревянном ящике размером с гроб минуту, час или тридцать четыре дня, как это было с Сарой? – не оборачиваясь, бросила Кейт.

Медсестра поморщилась.

– Понимаю, как ей было ужасно.

– Понимает ли кто-либо из нас на самом деле? Лично я точно могу сказать, что не могу себе представить, через что прошла эта девочка.

– Мы все переживаем за нее.

– Вам известно, что кожа у Сары содрана потому, что ей приходилось постоянно тереться о дерево? Она не выносит свет, поскольку столько времени находилась в кромешной темноте. Ходить самостоятельно не может, потому что у нее полностью атрофированы мышцы, и ей понадобятся несколько месяцев реабилитационной физкультуры. А венерическое заболевание у нее от неоднократных…

Медсестра загородила ей дорогу.

– Я знаю, в каком она состоянии.

Кейт полностью выпрямилась во все свои пять футов два дюйма[6].

– Вы слышали о других девушках, которых это чудовище запирал в ящики? На его участке мы нашли другие гробы, зарытые в неглубоких могилах.

Медсестра заметно остыла.

– Были и другие?

– Четыре. Тем девушкам не повезло. – Оглянувшись по сторонам, Кейт понизила голос: – Одна жертва не уместилась в ящике. Хотите узнать, как он решил эту проблему? Сломал ей ноги.

– Боже мой! – ахнула медсестра.

– И он собирается продолжать это и дальше. – Ей хотелось надеяться, что образ девушки со сломанными ногами, запертой в ящик, будет еще долго терзать эту женщину. Сама она не могла от него избавиться. – Мне нужно задать Саре всего один вопрос.

– Она ни с кем не говорит. – Медсестра поджала губы.

– Она в сознании?

– Да.

– В таком случае все будет в порядке.

Не потрудившись поблагодарить медсестру, Кейт двинулась мимо нее по коридору, по случаю Дня благодарения все еще украшенному бумажными индейками. Дойдя до палаты 602, без стука медленно отворила дверь и шагнула в тускло освещенное помещение.

Восемнадцатилетняя Сара Флетчер лежала в кровати, стиснув в руках пульт дистанционного управления, и смотрела на экран телевизора с выключенным звуком. Девушка перебирала каналы, перескакивая с одного на другой, не задерживаясь ни секунды, чтобы можно было вникнуть в сюжет. В комнате было много цветов и воздушных шариков с Чудо-женщиной – вероятно, любимым героем комиксов Сары, когда та была младше.

– Сара!

Девушка стиснула пульт. Ярко-голубые глаза впились в Кейт злобным взглядом загнанного в ловушку зверя. Даже если б Сара могла бежать, мышцы все равно не выдержали бы вес ее тела.

Длинные светлые волосы Сары Флетчер обрамляли худое бледное лицо с острыми скулами и выступающим подбородком. Во время безжалостного истязания она потеряла двадцать шесть фунтов жира и мышечных тканей, и ее телу для полного восстановления потребуются недели, если не месяцы.

Кейт застыла неподвижно, давая Саре возможность рассмотреть ее в полумраке палаты. Шли секунды, и хотя подозрительность девушки не рассеивалась, напряженность частично ослабла.

Кейт закрыла за собой дверь.

– Ты меня узнаешь, да? Я – доктор Кейт Хейден, профайлер из ФБР. Это я тебя нашла.

Подбородок Сары задрожал, на щеках блеснули слезы.

Протянув свой значок, Кейт медленно двинулась к кровати.

– Знаю, по моей внешности этого не скажешь. – Белый халат болтался на хрупком теле Кейт, но скрывал джинсы, все еще покрытые грязью после осмотра места преступления.

Девушка внимательно изучила значок Бю́ро. Один раз она уже доверилась незнакомцу, и это дорого ей обошлось. Хорошо. Сара насторожена. Это означает, что она умна и ее шансы пережить этот кошмар психологически гораздо выше.

– Я узнаю́ выражение твоего лица. – Кейт не умела изобразить неуместную веселость, но понимала, что иногда без этого не обойтись. – Этот взгляд красноречиво говорит: «Ты не похожа на агента ФБР». Мне часто приходится сталкиваться с таким. – В ней был всего сто один фунт[7], да и то с натяжкой, как говорила ее мать. Светло-каштановые вьющиеся волосы почти всегда оставались забранными в хвостик на затылке. – За восемь лет в Бюро у меня была куча прозвищ: «Гномик», «Пигалица» и – мое самое любимое – «Малявка».

Помимо всевозможных прозвищ Кейт могла бы рассказать несколько неуклюжих шуток, вот только сейчас все они вылетели у нее из головы, поскольку грудь сдавило сознание вины в том, что она не нашла эту девчонку раньше. Та смотрела на нее молча, но уже с любопытством.

– Почему-то люди полагают, что маленький человек или неумен, или агрессивен. Но на самом деле мы ведь можем быть крепчайшими из крепких, верно?

Прикусив растрескавшуюся губу, Сара снова уставилась в телевизор.

– Мы действовали по анонимной наводке, которая привела нас к заброшенной ферме Андерсона.

В здешних краях фамилия Андерсон имела вес, и когда поступила наводка, сначала от нее отмахнулись. И только через два дня местные власти связались с ФБР.

Получив известие, Кейт меньше чем через час уже оказалась у сарая. Она быстро нашла ящик, в котором лежала Сара, и, выдирая из крышки гвозди, услышала слабые крики. Открыв крышку и обнаружив кошмарно исхудавшую, бледную, перепуганную девушку, Хейден испытала восторг, гнев и печаль. Сара не смогла назвать имя своего похитителя до того, как ее забрали санитары «Скорой помощи». Оставшись на заброшенной ферме, Кейт осмотрела пустующие деревянные постройки, посеревшие и развалившиеся за десятки суровых зим штата Юта. С помощью радиолокационного зондирования земли были обнаружены другие могилы.

На чердаке в сарае Кейт нашла обертки от гамбургеров, чеки, пачки газет и сумочку Сары. Смятый чек из строительного магазина с номером кредитной карточки на покупку гвоздей, досок и скотча дал имя Рэймонда Дрекслера-младшего, приходящегося родней семейству Андерсонов. Камеры видеонаблюдения магазина показали, как Дрекслер покупает эти товары. В ответ на запрос пришли фотографии Дрекслера, протоколы задержаний, а также медицинское заключение, свидетельствующее о психическом расстройстве.

Всех ответов у Кейт еще не было. Но она надеялась, что по фамилии Дрекслера и фотографии Сара опознает своего похитителя.

Кейт подошла к кровати, но не стала пододвигать стул. Она понимала, что лучше держаться от Сары на некотором расстоянии.

– Мы еще не задержали этого типа.

Крепче стиснув пульт, Сара включила звук телевизора и принялась переключать каналы еще быстрее, превратив изображение на экране в смазанную картинку.

Подобного отчуждения следовало ожидать, и Кейт не винила девушку в этом, однако ей требовалось опознать подозреваемого. Раз невозможно общаться словами, нужно общаться действиями. Медленно подойдя к телевизору, Кейт выдернула шнур из розетки.

В палате наступила тишина. Сара скорчила гримасу, у нее вырвался сдавленный стон, и она швырнула пультом в Хейден. Пульт упал на пол, крышка сзади открылась, батарейки вывалились.

Подобрав с пола пульт, Кейт вставила в него батарейки и закрыла крышку.

– Сара, сейчас мне нужно твое полное внимание.

Нахмурившись, девушка опустила взгляд на одеяло. Бледные тонкие пальцы с ногтями, обломанными от тщетных попыток разодрать дерево, потерли грязный дешевый браслет, который Сара не снимала с тех самых пор, как ее похитили.

Красные, желтые и синие краски браслета потускнели. Когда санитары попытались снять его, девушка дико завыла и стала драться. Эта дешевая побрякушка была подарена ей подругой на восемнадцатилетие. Но примитивная безделушка была вместе с Сарой на протяжении всего мучительного истязания, и прикосновение к ней стало своеобразным спасительным ритуалом, который помог девушке сохранить рассудок. Вмешавшись, Кейт попросила санитаров оставить браслет.

– Мне бы хотелось показать тебе четыре фотографии, – сказала Кейт. Она достала фотографии из кармана халата, но держала их прижатыми к груди. – Я только хочу, чтобы ты посмотрела на них. Если узнаешь одного из людей – просто укажи, кивни, моргни, издай какой-нибудь звук…

Взгляд девушки оставался опущенным. Дрожащая рука теребила протертое одеяло.

– Он больше не сделает тебе ничего плохого, – продолжала Кейт. – Теперь настал мой черед найти его и заставить заплатить за содеянное. Этого человека нужно до конца дней запереть в тесной тюремной камере. Ты мне поможешь?

Сара посмотрела Кейт в глаза, словно пытаясь найти спасательный трос. Ее налитые кровью глаза оставались сухими – ни намека на слезы.

Хейден разложила одну за другой фотографии на кровати, словно сдавая карты. При этом она тщательно следила за тем, чтобы самой не посмотреть на снимки, опасаясь, что ее взгляд или жест повлияют на беспристрастность Сары. Меньше всего ей хотелось, чтобы девушка слепо повторила ее мысли. Ей требовалось официальное опознание.

– Ты должна посмотреть на фотографии. – Кейт взглянула на часы. – Я с трудом уговорила медсестру, чтобы та впустила меня в палату, но скоро она опомнится, решит, что мое присутствие навредит тебе, и прогонит меня. Я нарушаю десятки правил уже тем, что нахожусь здесь.

Сара молча смотрела на нее.

– Понимаю, это нелегко, – упрашивала Кейт. – Но ты должна взглянуть. Укажи на ту фотографию, которую узнаешь, а я позабочусь обо всем остальном.

Голубые глаза девушки наполнились диким страхом, но также и яростью. Кейт наконец завладела ее вниманием.

– Я заставлю его дорого заплатить, – прошептала она.

Наморщив лоб, Сара пробежала взглядом по фотографиям.

И сразу же остановилась на третьей слева. Сдавленно всхлипнув, протянула руку к снимку. Медленно поднесла его ближе, всматриваясь в лицо мужчины с черной бородой и волосами до плеч.

А затем, сглотнув комок в горле, смяла фотографию с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

Кейт ласково накрыла ладонью руку девушки и медленно распрямила ей пальцы. Взяв скомканную фотографию, разгладила ее.

– Мне нужно, чтобы ты сказала, что это именно тот человек, который тебя похитил.

Закрыв глаза, Сара кивнула.

Кейт посмотрела на смятую фотографию.

– Ты уверена?

Еще один кивок. Сара опознала Рэймонда Дрекслера-младшего.

– Точно уверена?

– Да, – открыв глаза, беззвучно произнесла девушка.

Собрав фотографии, Хейден убрала их в карман.

– Отлично, Сара. Я его пригвозжу.

В складках на лбу и в уголках рта девушки застыло молчаливое отчаяние. Ей было всего восемнадцать, но выглядела она на несколько десятков лет старше.

– Я его поймаю. Обещаю тебе. – Обещания – коварная штука, и Кейт давала их редко. Но этот кусок дерьма она разыщет, даже если придется идти на край света.

Ей очень хотелось сказать Саре, что терзающие ее демоны исчезнут, когда Дрекслер будет схвачен и осужден.

– Не буду тебя обманывать. Когда его схватят, тебе станет легче, и это спасет других девушек. Однако твои кошмары не уйдут. Со временем воспоминания побледнеют, но эти тридцать четыре дня навсегда останутся с тобой.

Лицо Сары смягчилось.

Кейт понимала, что врачи, медсестры и полицейские убеждают девушку в том, что теперь она в полной безопасности. Они делают все возможное, чтобы ее обнадежить. Разумеется, в физическом смысле Сара в безопасности. Телесные раны со временем затянутся. Однако психологическая составляющая – это уже совершенно другое дело. Ее жизнь больше никогда уже не будет такой, как раньше. Прежняя Сара умерла.

– Я очень тобой горжусь. Пережить такое… это просто поразительно. Ты Чудо-женщина.

Во взгляде девушки мелькнули первые, очень слабые искорки надежды, но их тотчас же разогнала новая проникнутая болью гримаса.

Кейт постаралась мысленно дистанцироваться от сокрушительной скорби, постоянно караулившей ее.

– Я разошлю фотографию этого подонка во все полицейские участки страны. Ждать придется совсем недолго. Ну а пока ты здесь в полной безопасности. Посторонних в отделение не пускают. Сюда никто не войдет.

Девушка с опаской бросила взгляд на дверь.

– Да, я сюда вошла. Но мало того, что у меня есть значок ФБР, – я маленькая, а также весьма очаровательная, когда захочу.

У Сары поднялась бровь.

Отлично, сарказм она понимает. Еще один признак жизни.

– Наверное, ты помнишь, как замечательно я обошлась с водителем «Скорой помощи»? – После безуспешной попытки отобрать у Сары браслет водитель попробовал сфотографировать ее – вероятно, чтобы продать снимок журналистам. Кейт вырвала у него телефон и втоптала в грязь. – Кажется, он обозвал меня плоскогрудой сучкой…

У девушки чуть дернулись губы. Год назад, наверное, подобное самоуничижительное замечание вызвало бы у бедного ребенка улыбку или даже смех.

Воткнув вилку телевизора в розетку, Кейт вернула девушке пульт дистанционного управления.

– Я позвоню тебе, когда мы его схватим.

Сара стиснула ей запястье. Хейден никак не ожидала от нее такой силы. Она остановилась. Время шло. Агент смотрела девушке в глаза, переполненные невыносимой болью. Наконец Сара стащила с руки браслет с Чудо-женщиной и дрожащими пальцами натянула его на запястье Кейт.

Та почтительно прикоснулась к браслету. Ей потребовалось какое-то время, чтобы обрести голос.

– Ты правда этого хочешь?

Девушка молча кивнула.

– Мне нравится. Думаю, он мне идет. – Кейт постучала пальцем по полустертым буквам. – Но когда схвачу этого типа, я его тебе верну, и тогда ты уже сама решишь, как быть с ним дальше.

Едва заметно кивнув, Сара откинулась на подушку, включила телевизор и снова принялась щелкать каналами.

Выйдя из палаты, Кейт покинула отделение и спустилась на лифте вниз. На улице она заметила своего напарника у синего седана без маркировки. Рост агента Майкла Невады был на несколько дюймов больше шести футов. Широкоплечий, со здоровенными накачанными ручищами, он вечно ухмылялся. Майкл оказывался очень кстати, когда Кейт не удавалось произвести своими пятью футами надлежащее впечатление на настроенных скептически полицейских или искушенных преступников. Слова обладают силой, но только до определенного предела.

– Я так понимаю, тебе удалось преодолеть кордон медсестер, – сказал Невада, отрываясь от машины.

– Малявка снова на высоте. – Стряхнув с плеч белый халат, Кейт скомкала его и запихнула в рюкзак, стоящий на асфальте рядом с машиной. – Спасибо за то, что отвлек вахтершу на входе.

Майкл бросил ей куртку ФБР, которую она оставила ему.

– Сара опознала насильника?

– Рэймонд Дрекслер. – Кейт протянула ему смятую фотографию.

Невада расправил снимок.

– Значит, ты была права?

– Да.

– Жду не дождусь, когда мы найдем этого типа! – дал выход переполнившим его чувствам Майкл.

– Это точно.

– Эту часть работы я готов выполнить бесплатно. – Он усмехнулся.

Взяв телефон, чтобы проверить электронную почту, Кейт увидела на экране незнакомое имя. Судя по коду, Сан-Антонио, штат Техас. В тех краях жила ее мать, что стало достаточным основанием ответить, а не перейти на голосовую почту. Также она обнаружила, что пропустила три звонка, пока телефон был без звука.

– Доктор Кейт Хейден.

– Доктор Хейден, это детектив Тео Мазур из управления полиции Сан-Антонио.

Кейт застыла. Звонок от полицейских никогда не предвещает ничего хорошего.

– Чем могу помочь вам, детектив?

– У нас убийство на Ай-тридцать пять. Женщина ехала одна, машина сломалась, ее убили выстрелом в грудь в упор. Я так понимаю, в прошлом году вы занимались несколькими похожими делами.

Кейт медленно выпустила сквозь стиснутые зубы задержанный воздух. Доктора Чарльза Ричардсона она арестовала полгода назад. Совершая преступления, тот связывался с полицейскими через «паленые» телефоны, оставленные рядом с жертвами. После пресс-конференции, которую Кейт устроила в Оклахоме через несколько дней после третьего убийства, он связался через такой телефон напрямую с ней.

Текстовые сообщения представляли собой смесь тщательно продуманных фраз и вопиющих грамматических ошибок. Это продолжалось несколько недель. Произошло четвертое убийство, затем пятое. И тут Ричардсон совершил ошибку. Он отправил Кейт сообщение с телефона, который удалось проследить, к его секретарше.

Кейт задержала Ричардсона для допроса. Приветливо улыбаясь, она предложила ему кофе, он согласился. После его ухода Хейден отдала на анализ образец его ДНК. Образец совпал с тем, который был обнаружен на машине первой жертвы. Этого оказалось достаточно для того, чтобы судья выдал ордер на проверку финансов Ричардсона. Оплаченные кредитной карточкой счета указали на покупку «паленых» телефонов и патронов. А в случае с пятой жертвой на камеру видеонаблюдения попала машина, преследовавшая ее. После специальной обработки удалось разобрать на записи номерной знак угнанной машины. Несколько частичных отпечатков пальцев с клавиш радиоприемника и ручки включения поворотников совпали с «пальчиками» Ричардсона.

Хотя оставалось еще найти пистолет, который однозначно привязал бы Ричардсона ко всем убийствам, теперь уже можно было обвинить его в двух преступлениях и начать глубже копаться в его прошлом. Кейт ожидала со временем привязать Ричардсона ко всем пяти убийствам.

С момента задержания журналисты и даже юридическая команда Ричардсона постоянно донимали Кейт, стараясь вытянуть из нее какую-либо информацию. И вот сейчас ей совсем не понравился этот неизвестный с акцентом Среднего Запада, почему-то говорящий от имени полиции Сан-Антонио.

– Что вам от меня нужно?

– Мне известно, что вы занимались последними несколькими преступлениями Самаритянина и шесть месяцев назад задержали подозреваемого, – сказал Мазур.

Все это можно быстро найти в интернете.

– Продолжайте.

– Не знаю, то ли мы имеем дело с подражателем или сообщником, то ли вы взяли не того, кого нужно, но этот убийца прислал сообщение на «паленый» телефон, обнаруженный рядом с жертвой. Сообщение адресовано вам.

– Все перечисленные вами детали были обнародованы в средствах массовой информации, – сказала Кейт.

– Патологоанатом произведет вскрытие завтра. Как только у нас окажется пуля, ее можно будет сравнить с теми, что Самаритянин использовал при других убийствах.

Ствол любого пистолета имеет свои уникальные заусенцы, или бороздки, оставляющие неповторимые следы на каждой выпущенной пуле.

– Я уже связался с вашим шефом, Джерродом Рамси, – поколебавшись, сказал Мазур. – Мне хотелось бы, чтобы вы приехали сюда и ознакомились с уликами.

– Как только специальный агент Рамси даст мне знать, я вам позвоню.

– Когда у вас будет информация о рейсе, отправьте ее мне, – сказал детектив Мазур. – Я встречу вас в аэропорту.

Сквозь мягкий тон проступала твердая сталь. Мазур говорил о приезде Кейт как о чем-то решенном, однако в действительности ей еще предстояло преодолеть несколько барьеров, прежде чем сесть в самолет. Взглянув на часы, она прикинула, сколько времени ей потребуется, чтобы переодеться, собрать вещи и взять билет до Сан-Антонио.

Кейт уже несколько лет не была в своем родном городе. После отъезда в колледж визиты домой стали редкими, а в последнее время и вовсе сошли на нет. Всегда можно было сослаться на работу – хорошая отговорка, чтобы не появляться на семейных сборищах, которые оставались терпимыми только до тех пор, пока была жива невестка. Но после смерти Сьерры не осталось никого, кто мог бы сгладить прозошедшее между Кейт и ее братом Митчеллом.

Быть может, пять лет – достаточный срок для того, чтобы хоть немного простить и хоть отчасти забыть. Хотелось на это надеяться. Как бы хорошо было матери, если б они с братом ладили между собой… Однако Кейт сомневалась в том, что перемирие возможно.

– Доктор Хейден, вы меня слушаете? – спросил детектив Мазур.

– Я позвоню шефу, и если он даст зеленый свет, утром я буду в Сан-Антонио. – Ей хотелось надеть на Дрекслера наручники и закрыть главу в этой книге ужасов. Однако в ее ремесле приходится разворачиваться на пятачке.

– Я уже переговорил с ним. Это он дал мне номер вашего телефона.

Удивленно изогнув бровь, Кейт посмотрела на Неваду.

– И все-таки мне нужно услышать это от него самого. Подождите. – Она закончила разговор.

– Нет покоя грешникам? – Майкл скрестил руки на груди.

– Похоже, кто-то выдает себя за Самаритянина.

– Ричардсон за решеткой, так? Насколько я понимаю, под подписку его не выпустили?

– За решеткой. – Кейт набрала номер Джеррода Рамси.

Рамси возглавлял отдел профайлеров в учебном центре ФБР в Куантико. Каждый сотрудник отдела не только был хорошим психологом, но и обладал дополнительной специализацией. Невада прекрасно разбирался в оружии и баллистике. Доктор Дженовезе Сент-Джон был экспертом по подделкам произведений искусства, Джеймс Локхарт умел пилотировать всевозможные летательные аппараты, а сам Рамси защитил докторскую диссертацию по судебной медицине.

Кейт специализировалась в области криминалистической лингвистики. Она анализировала письма, записки с угрозами и требованиями выкупа и даже текстовые сообщения, отправленные по телефону. Исследовала выбор слов, форму букв, знаки препинания, описки и многое другое. Любой компонент написанного сообщения мог указать на подозреваемого.

– Адвокат Ричардсона, этот козел Уэстин, вцепится в новое убийство, словно собака в кость! – Невада выругался. Растянутое последнее слово выдало в нем уроженца Джорджии.

– Точно.

Рамси ответил после третьего гудка.

– Кейт, я говорю с разгневанным главврачом больницы. Он требовал от меня надрать твою задницу, когда я переключился, чтобы ответить тебе.

– Сара Флетчер опознала преступника. Ее похитил Рэймонд Дрекслер.

– Она уверена? Ты уверена?

– На все сто процентов.

Пару секунд длилась тишина.

– Это очень кстати.

– Вам звонил некий детектив Тео Мазур? – без тени раскаяния спросила Кейт.

– Звонил.

– Это вы дали ему мой телефон?

Вдалеке залаяла собака, зашумел ветер.

– Я проверил, что он тот, за кого себя выдает, а поскольку ты на звонки не отвечала, дал ему твой номер. Если б я только знал, что ты обманом проникла в больницу и создаешь новые проблемы, которые мне придется разгребать…

– Что насчет этого дела в Юте?

– Знаю, ты вложила в него много сил, но его сможет довести до конца Невада. Он найдет Дрекслера.

По логике вещей, для поимки одного преступника двух агентов не требовалось, и в данном случае лучше для этой работы подходил как раз Невада. Однако логика нисколько не смягчила первобытную жажду лично увидеть этого извращенца в наручниках.

– Стрелявший в Сан-Антонио – или подражатель, или сообщник.

– И до тех пор пока у нас не будет результатов баллистической экспертизы, нам остается только гадать, что из двух. В настоящий момент у нас есть улики, привязывающие Ричардсона к двум из пяти дел Самаритянина. Да, все пули, которыми были убиты жертвы Самаритянина – калибра девять миллиметров, с полым наконечником, – были выпущены из одного и того же пистолета, но любой мало-мальски грамотный адвокат оспорит то, что именно Ричардсон нажимал на спусковой крючок в трех остальных случаях. И убийство в Сан-Антонио добавит веса этому возражению.

– Знаю… – Кейт вздохнула.

– Сообщи, что ты там найдешь.

– Хорошо.

Завершив разговор, Хейден включила звонок телефона.

– Я отправляюсь на юг. Ты будешь держать меня в курсе насчет дела Дрекслера.

– Пришлю тебе его фото в наручниках.

Браслет с Чудо-женщиной больно сдавил запястье.

– Я полностью свободен в своих действиях?

– Тебе разрешено абсолютно все.

– Ну хорошо.

Ричардсон убил по крайней мере двух женщин, и из хода расследования наличие сообщника никак не следовало. Кейт засадила других агентов раскапывать его прошлое, однако эти работы еще не были завершены. Господи, неужели ублюдок обучил своим мерзостям кого-то еще?

– Ты ничего не имеешь против возвращения в Сан-Антонио? – спросил Невада.

Мало кому было известно про Сан-Антонио. Кейт рассказала об этом Рамси, понимая, что ее прошлое всплывет в ходе стандартной проверки. И выложила все начистоту ребятам, когда пять лет назад был сформирован отдел. Ей хотелось верить, что из ее собственных уст это прозвучит как нечто несущественное. И ребята отнеслись к этому именно так.

Означает ли это, что она не имеет ничего против возвращения в Сан-Антонио? Нет. Кейт не испытывала ни малейшего восторга.

– Рамси может направить другого агента, – предложил Майкл.

– Это мое дело.

– А что насчет…

– С тех пор прошло семнадцать лет, – отрезала Кейт. – Это осталось в прошлом.

Текстовым сообщением она попросила следователя Мазура переслать по телексу имеющуюся у него информацию в местное отделение ФБР.

– Готова поспорить на большие деньги: мне потребуется меньше сорока восьми часов, чтобы доказать, что этот Мазур ошибается.

– Я не ослышался? Убийца правда обратился к тебе через «паленый» телефон?

– В последнее время мое имя не раз упоминалось в новостях. Его мог прочитать любой, у кого в голове есть хоть одна извилина. Но я все равно должна проверить.

Невада не стал заморачиваться прощальными напутствиями вроде «будь осторожна» или «береги себя».

– Позвони, если что будет нужно.

– Мне нужно только фото пойманного Рэймонда Дрекслера. Живого или мертвого.

– Считай, дело сделано.

Сев во взятую напрокат машину, Кейт попетляла по центральной части Солт-Лейк-Сити, ухитрившись собрать все красные светофоры, прежде чем в конце концов оказалась на автостраде I‑80, свернув с которой, наконец доехала по Амелия-Эрхарт-драйв до ворот перед зданием ФБР.

Прибыв в Юту десять дней назад, Кейт постоянно находилась в разъездах и почти не заглядывала сюда, поэтому дежурный ее не узнал. Она предъявила ему свой значок.

– Мне должны были прислать сюда бумаги.

– Только что пришли. – Дежурный протянул ей стопку листов. – Я думал, вы в ближайшее время возвращаетесь домой… Отлично поработали на прошлой неделе!

– Может быть, вернусь домой к Рождеству.

Кейт не была в своей квартире в Вашингтоне уже почти шесть недель. В такие времена она гадала, зачем ей вообще нужно жилье неподалеку от Куантико. За те полтора года, что Хейден снимала эту крохотную квартиру, она ночевала там в общей сложности, дай бог, месяц. Погоня за грешниками не имела конца.

Обосновавшись в комнате для переговоров, Кейт скинула с плеч рюкзак и разыскала кофеварку. Через час ей позвонил Мазур.

– Я все еще изучаю материалы дела, – вместо приветствия сказала она.

– Когда вас ждать?

Кейт пропустила его вопрос мимо ушей.

– Не общайтесь с прессой и старайтесь по возможности не раскрывать подробности этого дела. Если нужно будет обратиться к средствам массовой информации, я скажу, что следует говорить.

– Я не собираюсь разговаривать с прессой. – И опять его голос прозвучал ровно, уверенно и твердо.

– Но у нее есть своя задача, так что и она может нам понадобиться. И еще: если позвонит адвокат по имени Марк Уэстин, знайте, что он представляет доктора Чарльза Ричардсона, задержанного в связи с одним из убийств, совершенных Самаритянином. Не разговаривайте с ним.

– Этот бал для меня не первый, доктор Хейден. – Никакой резкости в словах, но тон опять твердый.

Совершенно естественно отказываться от посторонней помощи в расследовании громкого дела. Многие следователи местной полиции видели в Кейт угрозу. Но, разумеется, это было не так, если они делали свое дело как надо.

– Я просто излагаю факты.

– Когда вы прибудете в Сан-Антонио? – повторил свой вопрос Мазур.

Кейт просмотрела расписание авиарейсов.

– Есть самолет, вылетающий из Солт-Лейк-Сити в пять утра, который доставит меня в Сан-Антонио в восемь часов по вашему времени.

– Встречу вас в аэропорту.

– Я знакома с Сан-Антонио. Могу взять машину напрокат.

– Если я вас встречу, это сбережет время нам обоим.

Нам. Обоим. Он уже использовал термины командной работы.

За пределами ее отдела в ФБР нет никаких «мы» и «оба». Однако сейчас незачем заострять на этом внимание. В данном случае можно и уступить.

– Понятно.

* * *

Перед ним стояли четыре телевизора, все настроенные на разные каналы. Скоро начнутся вечерние новости, и он ждал, что в них упомянут об этом преступлении. Последние три убийства, совершенные Самаритянином, возбудили беспокойство и истерию и широко освещались в прессе. Однако о его убийстве пока что не было сказано ни слова.

В ожидании выпусков новостей он снова прокрутил запись вчерашнего выстрела. Каждый раз при просмотре у него по всему телу разливалась восторженная дрожь. Прошло уже довольно много времени с тех пор, как он впервые выстрелил из пистолета и увидел смерть другого человека. Он опасался, что со временем наслаждение и возбуждение потускнеют, но когда Глория Санчес посмотрела на него с бесконечной радостью и облегчением, прежние чувства захватили его с новой силой. Прибыл спаситель. Эти ощущения не имели цены.

А когда он поднял пистолет и направил его Глории в грудь, ее улыбка исчезла. Встреча лицом к лицу со смертью произвела отрезвляющее действие, однако Глория не закричала, не заплакала. Ее выдержка разочаровала его, поскольку он надеялся на то, что в конце концов она сломается. Начнет просить. Умолять. Но ничего этого не произошло. Глория Санчес сохранила чувство собственного достоинства до самого конца.

И все-таки даже без слез ощущение того, что она всецело в его власти, оказалось возбуждающим.

После убийства он пребывал в эйфории. Вернувшись домой, разделся и сложил всю одежду в пакет. После чего принял душ, смыл с лица брызги крови, вытерся и переоделся во все чистое. Бросив полотенце в пакет к одежде, закопал его на своем участке.

Затем налил себе выпить. Убедившись в том, что алкоголь не снял напряжения, заказал через интернет шлюху: маленькую, светленькую и молодую, такую, какие ему нравились.

Она приехала к нему домой. Возможно, не самое мудрое решение, но ему требовалось дать выход переполнявшей его энергии. Приехав, девчонка пыталась держаться уверенно, однако заметно нервничала. Ее страх еще больше раззадорил его, и он продержал ее у себя несколько часов. Она уехала с двумя тысячами в бумажнике, со следами от веревок на запястьях и исполосованной спиной.

Это должно было его успокоить. Однако сейчас он ощущал новый прилив энергии, просматривая заново запись, глядя на гаснущую улыбку на лице женщины, на вспышку выстрела, на ее отлетевшее назад тело…

– Это была красивая и изящная смерть.

Откинувшись назад, он какое-то время упивался этим чувством, после чего перевел взгляд на два других монитора, на которые выводились изображения с видеокамер, следящих за гостиными следующих жертв. «Женщина из кофейни» и «девушка из юридического колледжа». В свое время он доберется и до них…

Он склонился к одному из экранов. Женщина до сих пор не вернулась домой – вне всякого сомнения, еще работает в кофейне. Их пути уже пересекались несколько раз, и ему нравилась ее милая улыбка. От нее пахло ароматизированным мылом и перечной мятой, и в своем воображении он без труда представлял ее девственницей. Однако это было не так.

– Скоро, «женщина из кофейни», совсем скоро!

Ведущие вечернего выпуска новостей рассказали про ограбление, про показ мод в торговом центре, про чертов матч студенческих футбольных команд. Наконец ведущий передал слово корреспондентке, ведущей репортаж с обочины автострады. Женщина с аккуратной прической стояла на противоположной стороне шоссе, на приличном удалении от машины.

Прильнув к экрану телевизора, он разглядел на заднем плане полицейских, суетящихся на месте преступления. Корреспондентка тем временем распространялась про необъяснимую смерть.

– Необъяснимая, как же! Ей выстрелили в грудь.

По другому телевизору «Второй канал» дал крупным планом лицо Глории. Пока журналист перечислял ее достижения, на экране сменялись фотографии: Глория с известными политиками, со школьниками, перед своим автосалоном…

Почему полиция сообщила средствам массовой информации так мало?

Глория Санчес – не какая-то дешевая шлюха или наркоманка. Она была из тех, кого замечают. Оставалось только предположить, что полиция сбита с толку и пытается сообразить, то ли задержали не того, кого нужно, то ли появился второй Самаритянин. Ему было все равно: пусть полиция топчется на месте, пусть блуждает в потемках, лишь бы она связалась с Кейт. Весь смысл сообщения состоял в том, чтобы добраться до доктора Хейден. Она обязательно должна быть здесь. Без нее это уже будет что-то не то.

Отчаявшись, он вскочил с места и принялся расхаживать по комнате, сгибая и разгибая пальцы, чтобы дать выход возбуждению, разлившемуся по всему телу. В такие моменты он только так мог сдерживать свои чувства и мечущиеся мысли. Он ходил. Сжимая и разжимая кулаки.

Было бы так легко выложить в интернет отснятое видео и показать всему миру то, что он сделал!.. Поднятые этими кадрами волны разбегутся по городу, по штату, по всей стране. Самаритянина снова станут бояться и уважать. Подумать только, какая начнется паника…

Но как ни соблазнительна была эта мысль, он медлил.

Ему не было никакого дела до славы и общественного страха. Цель заключалась в том, чтобы повелевать одним определенным человеком. Он надеялся на то, что его послание дошло до доктора Кейт Хейден и та вскоре вернется в Сан-Антонио.

В эту игру, как и в шахматы, необходимо играть тщательно и терпеливо. Торопиться не нужно. Все фигуры расставлены по местам и готовы вступить в игру. И хотя средства массовой информации еще не говорят о нем, скоро это начнется.

Взяв потрепанную тетрадь, он раскрыл ее на последних чистых страницах и записал сегодняшнее число.

Ты понятия не имеешь, Кейт, как давно я запланировал нашу встречу. Дорога выдалась длинной, и вот теперь нам предстоит последний поединок.

Перечитав написанное, он твердой рукой несколько раз обвел слово «последний».

Теперь возвращение Кейт домой – лишь вопрос времени.