Читать книгу Последний ход - Мэри Бёртон - Страница 7

Сан-Антонио, штат Техас Понедельник, 27 ноября, 17:15

Хейден и Мазур сидели в зале совещаний и смотрели на большом экране видеозапись убийства.

Убийца подошел к сидящей за рулем женщине. Изображение с его видеокамеры равномерно дергалось в такт его шагам. Отсвет приборной панели обозначил силуэт Глории Санчес, поднесшей телефон к уху.

«У вас всё в порядке? – спросил убийца. – Похоже, колесо спустило».

Глория Санчес сверкнула глазами на телефон, прежде чем поднять взгляд на него. Поднятое стекло приглушило ее слова.

«Я в полной безопасности в своей машине и дождусь прибытия помощи».

«Хотите, я заменю колесо?..»

Запись закончилась. Какое-то время оба сидели молча, уставившись на экран. Затем Кейт нажала кнопку повторного воспроизведения и подалась вперед, всматриваясь в каждое движение убийцы. Она слушала не только то, что он говорил, но также его тон, акцент, интонации. Затем снова прокрутила запись. На этот раз слушала, закрыв глаза.

«Ты здесь не одна. Я рядом с тобой».

Этот голос потревожил черные воспоминания, глубоко погребенные в сознании, однако Кейт тотчас же отбросила ассоциацию как что-то невозможное. Скорее всего, причина в видеозаписях Ричардсона.

– На что были похожи видеозаписи Ричардсона? – словно прочитав ее мысли, спросил Мазур.

Кейт открыла глаза. Только тут до нее дошло, что он пристально смотрит на нее. Она смущенно кашлянула.

– Очень похожи на эту. Однако в трех случаях из пяти звук отсутствует.

– В тех случаях, к которым его не удалось привязать?

– Правильно. – Кейт еще раз просмотрела запись. – На всех первых записях убийца оставался с жертвой до самой ее смерти. Я считаю, Ричардсона в какой-то степени волновало то, каким его видит окружающий мир. Он беспокоился о том, какое наследие оставит после себя.

– Почему на трех из пяти записей нет звука?

– Возможно, это было сделано сознательно. А может быть, просто какие-то технические проблемы… Точно может сказать только сам Ричардсон, а он молчит.

– Несколько ласковых слов должны компенсировать пулю, всаженную в грудь женщины?

– Мы имеем дело с психопатом. У таких нередко встречается изменение в мозжечковой миндалине, участке головного мозга, отвечающем за чувства. В отличие от нас, они не испытывают чувства вины, поэтому полностью сосредоточиваются на том, что доставляет им радость. И точка. Если ему приятно выглядеть рыцарем в сверкающих доспехах – значит, так оно и будет.

Откинувшись назад, Мазур покачал головой.

– Мне известно, что одна из видеозаписей со звуком просочилась в прессу.

А детектив‑то покопался гораздо основательнее, чем она предполагала…

– Она попала к журналисту по имени Тейлор Норт.

– Это могло дать нашему типу образец для подражания.

– А Норт во время своего журналистского расследования проделал огромную работу и накопал множество деталей. Он побывал во всех округах и переговорил со всеми, с кем только смог. Это дело он знает нисколько не хуже полицейских следователей.

– Какова его цель? – спросил Мазур.

– Привлечение внимания. Права на книгу. Права на фильм. Понятия не имею.

– Это убийство даст Норту новый толчок, – заметил Мазур. – После задержания Ричардсона дело Самаритянина быстро ушло в тень. Но как только всплывут детали убийства Санчес, Тейлор Норт снова окажется в свете прожекторов.

– Это разумно, – согласилась Кейт.

– Вы много с ним общались? – спросил Мазур.

– Он приходил на все пресс-конференции, и непременно с вопросом. Несколько раз просил меня дать ему интервью, но я неизменно отказывалась.

– Тот, кто совершил это убийство, хотел втянуть вас. Он бросил вам вызов. Норт может быть к этому причастен?

– У него прочное алиби на все те убийства, которые мне еще предстоит привязать к Ричардсону. – Кейт покачала головой. – Может быть, мы всё усложняем. Может быть, на самом деле все очень просто и это Мартин Санчес «заказал» свою жену. В этом случае он будет далеко не первым супругом, который убил жену и попытался свалить вину на другого.

– Поверьте, я еще не отверг эту версию.

– Я переговорила с родственниками всех остальных жертв. И беседа с мистером Санчесом поможет мне определить, виновен он или нет.

– С радостью посодействую вам в этом. Я поговорю с Палмер.

Поймав следователя Палмер, когда та проходила мимо зала совещаний, Мазур передал ей просьбу Кейт устроить встречу с Санчесом.

– Вы готовы говорить с Санчесом? – спросил он, возвращаясь в зал.

Кейт оторвалась от экрана.

– Детектив Палмер к нам присоединится?

– Она отправляется в криминалистический отдел выяснить насчет пули. А еще займется фотороботами тех «Самаритян», которые не убили своих жертв.

– Вы полагаете, в других случаях убийца отрабатывал свои приемы?

– Необходимо изучить это дело со всех сторон, – заметил Мазур.

– Согласна.

Они прошли по коридору и сели в лифт. Двери закрылись.

По пути вниз Кейт чувствовала на себе взгляд Тео. Они молча вышли из кабины, пересекли холл и оказались на стоянке.

Низко висящее над горизонтом солнце озаряло здания Сан-Антонио темно-оранжевым светом. Кейт успела забыть, какими потрясающими бывают в Техасе закаты. Бескрайнее чистое небо. Земля, простирающаяся доколе хватает взора. Яркие дерзкие звезды. В стране много великолепных мест, и все же ничто не сравнится с красотой Техаса. Кейт соскучилась по своей малой родине. Только здесь она могла дышать полной грудью.

Эта новообретенная ностальгия оказалась чем-то неожиданным. Период жизни в Сан-Антонио был не слишком радостным. Пока отец Кейт был жив, в семье царило счастье, однако после его смерти семья раскололась. Быть может, если б он умер естественной смертью, от инфаркта или рака, Хейдены лучше справились бы с бедой…

Остановившись перед домом Санчесов, Мазур заглушил двигатель.

– Вот мы и приехали.

Кейт окинула взглядом кирпичный особняк площадью пять тысяч квадратных футов. Через идеально ухоженный сад с кактусами извивалась вымощенная камнем тропинка.

– Торговля машинами оказала благоприятное воздействие на семью Санчесов, – заметил Мазур.

– Вы проверили их финансовые дела? – спросила Кейт.

– Судья подписал ордер сегодня в три часа дня, – Тео изогнул бровь, – так что на сегодняшний вечер это первоочередное дело.

– На самом деле действительность редко оказывается такой, какой кажется.

– Истинная правда.

Выйдя из машины, они обнаружили, что вечерний воздух остыл до уютных семидесяти градусов по Фаренгейту. Они прошли по дорожке к большой двери, украшенной резьбой.

– Санчесы родом из здешних краев?

– Они местные. Оба потомки иммигрантов, которые усердно работали и добились успеха. Первая жена Санчеса погибла в автокатастрофе, и восемь месяцев спустя он женился на Глории.

– Вы ознакомились с обстоятельствами гибели его первой жены?

– В настоящий момент доктор Райленд просматривает отчет о вскрытии.

Мазур позвонил, и через считаные секунды дверь открыла молодая латиноамериканка в простом белом платье. Длинные черные волосы были забраны в пучок на затылке.

Тео предъявил свой значок, Кейт также достала удостоверение.

– Я детектив Тео Мазур. Вчера я уже разговаривал с мистером Санчесом. Он дома?

– Да, сэр. – Женщина кивнула. – Он предупредил, что вы можете приехать. Пожалуйста, заходите.

Они прошли следом за служанкой по длинному освещенному коридору в просторную гостиную, выходящую окнами на горы вдалеке.

Мужчин в комнате было двое, но Кейт сразу же интуитивно определила, что Санчес – тот, который ниже ростом, справа. Его сильные заскорузлые руки выдавали человека, привыкшего копаться в автомобильных двигателях, и одежда его, хоть и из дорогой ткани, была простого покроя. Мартин Санчес имел простое происхождение и в своей богато обставленной гостиной смотрелся несколько не к месту.

Тот мужчина, что повыше, был в сшитом на заказ темно-сером костюме. Его красный галстук был завязан виндзорским[10] узлом, часы были золотые, а ухоженные ботинки из отборной кожи сверкали. Это мог быть только адвокат.

На стене висел большой портрет Глории Санчес. Она была в красном платье, с бриллиантовым колье на шее. Глаза смело смотрели прямо на художника. Портрет буквально излучал уверенность в себе и полное удовлетворение бременем роскоши.

Мужчина, что пониже ростом, шагнул навстречу Мазуру:

– Здравствуйте, детектив!

– Здравствуйте, мистер Санчес, – ответил тот.

– Хочу представить вам своего адвоката Роджера Беннета. Я позвонил ему несколько часов назад.

Мазур ничего не сказал, однако Кейт понимала, что ему не нравится появление адвоката – лишнего слоя, отделяющего его от расследования.

– Это доктор Кейт Хейден, – сказал Мазур. – Она из ФБР.

– Из ФБР? – переспросил Беннет. – Значит, то, что я слышал, правда…

– А что вы слышали? – спросил Мазур.

– То, что миссис Санчес могла стать жертвой серийного убийцы, – ответил адвокат.

Ахнув, Мартин Санчес покачал головой.

– Когда Беннет сказал мне это, я решил, что он преувеличивает.

– Понимаю, Мартин, вам больно еще раз выслушивать это, – адвокат пожал плечами, – но дело Глории очень напоминает убийства, совершенные Самаритянином.

– Подозреваемый находится в тюрьме, – решительно произнесла Кейт.

– А может быть, и нет, – возразил Беннет.

– Мистер Беннет, я хотела бы задать вашему клиенту несколько обычных вопросов, – спокойно произнесла Кейт.

– Буду рад вам помочь, – сказал Санчес.

– Мистер Санчес, что вы можете рассказать про поездку вашей жены? – дождавшись, когда Беннет кивнет, начал Мазур. – Вы говорили, она отправилась в Ларедо, чтобы навестить свою мать.

Санчес посмотрел на адвоката и, когда тот кивнул, сказал:

– Да, она мне так сказала. Выехала она поздно, потому что заработалась допоздна в торговом зале. Я никогда не встречал таких трудолюбивых людей, как Глория.

– Ваша жена обыкновенно звонила в дом престарелых, предупреждая о своем приезде? – продолжал Мазур.

– Не обязательно. Иногда она предпочитала нагрянуть внезапно. Ей было очень важно, чтобы персонал не расслаблялся. Глория любила устраивать неожиданные инспекции.

– Где она останавливалась в Ларедо? – спросил детектив.

– У нее там квартира, – ответил Санчес. – Для нее было проще останавливаться в одном и том же месте. В прошлом году ей из-за матери пришлось пробыть в Ларедо несколько дней.

Достав из нагрудного кармана маленькую записную книжку, Мазур сделал в ней пометки.

– У вашей жены могли быть еще какие-либо причины отправиться в Ларедо, помимо того чтобы навестить свою мать? – спросила Кейт.

– Да, там у нас есть друзья, но главной причиной была мать. У нас был салон в Ларедо, но он закрылся несколько месяцев назад. Оказался нерентабельным.

– Как себя чувствовала ваша жена, когда вы видели ее в последний раз? – спросил Мазур.

– Хорошо. – Санчес нахмурился. – А почему вы спрашиваете?

– Врач, производивший вскрытие, предположил, что она не могла чувствовать себя хорошо.

– Почему? – удивился Санчес. – В воскресенье она выглядела нормально. – Он снова оглянулся на своего адвоката, но тот только пожал плечами.

Кейт нашла его реакцию любопытной. Похоже, вопрос действительно вызвал у него недоумение.

– Вы знали, что ваша жена больна?

Санчес покачал головой.

– В каком смысле больна?

– У нее был рак, – объяснил Мазур. – По словам патологоанатома, прогрессирующий.

Санчес покачал головой, кровь схлынула у него с лица.

– Нет. Глория сказала бы мне. Врач ошибся.

– У него нет никаких сомнений, – сказал Мазур. – Ваша жена была очень серьезно больна.

– Она не обращалась к врачам. Не принимала лекарства. Как она могла быть больна? – Санчес наморщил лоб, придавленный тяжестью этого открытия. – Глория уставала, но она так много работала…

Кейт мысленно отметила, что интонации и выражение его лица кажутся искренними.

– Врач считает, еще совсем немного – и ее состояние заметно ухудшилось бы.

– Я не верю! – В глазах у Санчеса блеснули слезы. – Какой именно рак?

– Матки, – сказал Мазур.

– Нет. – Санчес закашлял. – В прошлом месяце у Глории был грипп, а еще за пару месяцев до того – сильная простуда, но никак не рак! Она бы мне сказала.

– Но ничего вам не говорила? – уточнила Кейт. Почему женщина не поделилась такой страшной новостью со своим супругом?

Медленно покачав головой, Санчес перекрестился.

– Глория терпеть не могла любые ограничения. И рак не стал бы исключением.

Беннет утешающе положил руку ему на плечо.

– Мой клиент не может объяснять мотивы своей покойной супруги.

– У вас были проблемы в браке? – спросила Кейт.

Санчес посмотрел на нее так, словно его ударили.

– Почему вы это спрашиваете?

– На вашей руке по-прежнему нет обручального кольца, – сказал Мазур.

Санчес стиснул кулаки.

– После того как я нашел Глорию, я не думал о том, чтобы надеть его.

– У вас на пальцах ровный загар, – настаивала Кейт. – Если б вы носили кольцо хотя бы время от времени, осталась бы светлая полоска.

Определенно, Санчес не будет первым мужчиной, не желающим афишировать свой статус. У него была связь на стороне? Глория об этом знала? И именно поэтому не рассказала про рак?

Санчес напрягся, но ничего не ответил.

– У вашей жены было очень дорогое обручальное кольцо, – напомнила Кейт.

– Кольцо с желтым бриллиантом в пять каратов. Она любила смотреть, как в нем преломляется свет. Я подарил его ей три года назад на двадцатую годовщину нашей свадьбы. Оно было очень дорогое.

– Меня тревожит то, что убийца не забрал ни кольцо, ни бумажник, – сказал Мазур. – Так что ограбление не было мотивом.

– Это определенно подкрепляет версию о серийном убийце, – заерзал Беннет. – И тут у меня возникает вопрос: почему судья подписал ордер на изучение финансовых документов?

– Отрабатываем все аспекты, – сказал Мазур.

– Я не убивал свою жену, – медленно, отчетливо произнес Санчес.

– Как обстоит финансовая сторона вашего бизнеса? – спросила Кейт. – Вы сказали, вам пришлось закрыть салон в Ларедо.

– Экономическая ситуация в прошлом году была отнюдь не благосклонна к нашему делу. – Санчес вскинул подбородок.

– На месте преступления вы говорили мне другое, – напомнил Мазур.

– Для Глории внешнее впечатление играло большую роль. Ей бы не хотелось, чтобы вы узнали правду.

– И, возможно, по этой же причине она не хотела говорить вам о своей болезни?

Санчес пробормотал себе под нос молитву.

– Возможно.

– Почему вы закрыли салон в Ларедо? – спросил Мазур.

– В конце весны Глория произвела подсчеты и сказала, что нам, вероятно, придется сократить персонал. Если честно, я был этому рад. В душе я человек простой. Мне нравится работать руками. Это у Глории были большие мечты… – Он покачал головой, и в глазах у него блеснули яркие слезы. – Почему она не сказала мне о своей болезни?

– Не знаю, – сказала Кейт.

– Господи, это уже слишком! – Уронив лицо в руки, Санчес всхлипнул.

– Вчера вы говорили мне, что ваша жена позвонила вам с шоссе и сказала, что у нее проблемы с машиной, – сказал Мазур.

– Совершенно верно. А почему вы спрашиваете?

Кейт сразу же поняла, куда клонит Мазур. На видеозаписи, сделанной убийцей, Глория ни словом не упомянула о звонке мужу. Разве перепуганная женщина не сказала бы такое незнакомому мужчине, даже если б это была неправда?

– С моего клиента на сегодня достаточно, – решительно вмешался Беннет. – Я не собираюсь стоять и смотреть, как вы пытаетесь выудить какой-либо компромат!

– Насколько я понимаю, у вас есть дочь, – не обращая на него внимания, сказала Кейт.

– Формально Глория для Изабеллы мачеха. Но они были очень близки. – Когда Санчес заговорил о ребенке, его голос стал резче.

– Сколько ей? – спросила Кейт.

– Двадцать два.

– Она живет здесь?

– Учится на юридическом в Джорджтаунском университете. – Санчес закрыл глаза. – Домой наведывается время от времени.

– Где она сейчас? – спросила Кейт.

– Едет домой. Я позвонил ей сегодня утром. Вылет задержали.

– Я хотела бы поговорить с ней, когда она приедет, – сказала Кейт.

– Зачем? – с вызовом спросил Санчес. – Изабеллы не было здесь, когда Глорию убили! Она возвращается домой, чтобы оплакивать свою мачеху и поддерживать меня.

– У меня к ней будут вопросы исключительно общего плана, – заверила его Хейден. – И я сделаю все возможное, чтобы не травмировать ее.

Санчес собрался было что-то сказать, но адвокат накрыл его руку своей, останавливая его.

– Я хочу присутствовать при вашей беседе с мисс Санчес.

– Ее зовут Изабелла? – спросила Кейт.

– Да.

– И ее матерью была ваша первая жена, погибшая в автокатастрофе? – продолжала профайлер.

– Гибель Селены стала сокрушительным ударом. – Санчес стиснул челюсти, что было верным признаком агрессии. – И я не вижу, какое отношение имеет ее смерть к тому, что произошло сейчас.