Читать книгу Костер в ночи. Мой брат Майкл. Башня из слоновой кости (сборник) - Мэри Стюарт - Страница 14

Поиски продолжались целый день.

К вечеру ветер стих, лишь изредка он просыпался и дул порывами. Дождь перестал, но иссиня-серые тучи висели низко, спрятав Куллин и зловеще окружив гряду Блейвена. Вершина Марско, далеко на севере, была не видна, а озеро Лох-на-Крейтеах выглядело тоскливым и оловянным.

Наконец примерно в четыре часа тело Мэрион Брэдфорд принесли к выходу из ущелья. Сверху я следила, как печальная маленькая процессия, над которой нависли грустные тучи, с трудом пробирается сквозь мокрый вереск. Спустившись к самому низкому отрогу Ан’т-Срона, они усталой вереницей прошли вдоль его гребня, по трагической иронии миновали праздничный костер и исчезли за дальним концом горы.

Я удрученно повернулась к серой осыпи, вытаскивая очередную сигарету. Костер коронации… а завтра в Лондоне будут звенеть колокола и играть оркестры, в то время как здесь… здесь вообще не будет праздника завтра.

Одинокий булькающий зов кроншнепа, тоскливый свист золотистой ржанки, далекий гул моря – лишь этими звуками будет полна долина Камасунари завтра, как и сейчас. И если Роберту до тех пор не найдут…

Позади меня раздался шорох ботинок по камню. Взглянув вверх, я увидела, что по бесчисленным уступам, бегущим вниз к Спутан-Дху, спускается Родерик Грант. Он был без головного убора, и его светлые волосы потемнели от дождя. Он выглядел невыразимо усталым и печальным, одна рука кровоточила. Я вспомнила о том, что говорила мне Марша, и подумала, знал ли он о склонности, которую питала к нему Мэрион Брэдфорд; возможно, теперь его охватило сожаление.

При виде меня он чуточку просветлел, потом на его лице снова проступила усталость. При тусклом свете глаза его казались серовато-синими.

– Вам следует вернуться в гостиницу, – решительно заявил он. – Вы устали.

– Наверное, – равнодушно ответила я.

Мокрыми и холодными руками я попыталась нашарить в карманах спички. Осторожно взяв меня за плечи, Родерик заставил меня опуститься на валун. Я с благодарностью села, и он щелкнул зажигалкой и поднес ее к моей сигарете, а потом развязал свой ранец и достал пакет.

– Что вы ели?

– Бутерброды, кажется. Не помню.

– Потому что это было очень давно, – заметил он. – Вот… хватит на двоих. Помогите мне это съесть. Кофе вы пили?

– Да.

Он достал плоскую серебряную флягу.

– Глотните капельку, станет получше.

Я сделала глоток. Это оказалось чистое виски, и ровно через пять минут я пришла в себя. Устроившись удобнее на своем камне, я взяла еще один бутерброд.

Родерик пристально посмотрел меня:

– Теперь лучше. Но все равно я считаю, что вам лучше вернуться в отель.

Я отрицательно покачала головой:

– Не могу. Не сейчас. Я не в состоянии просто сидеть и ждать. Надо найти Роберту. Еще одну ночь в горах…

Его голос звучал ласково:

– Джанет, я сомневаюсь, что еще одна ночь в горах имеет значение для Роберты.

– Она должна быть жива, – упрямилась я. – Если бы она упала в овраг с Мэрион Брэдфорд, ее бы нашли. Дугал Макри сказал, что она могла упасть на выступ или в другое место. Наверху есть места…

– Я дважды тщательно осмотрел верховье ущелья, – устало сказал он. – Друри, я и Корриган проторчали там целый день. Ее там нет.

– Где-то же она должна быть, – с глупым упрямством твердила я. – Она наверняка покалечилась, иначе бы ответила на зов; а если она покалечена, то не могла уйти далеко. Если только…

Я почувствовала, как мои мускулы напряглись, так как впервые я полностью осознала, что означает отрезанный конец веревки.

– Родерик, – с испугом сказала я, не заметив, что обращаюсь к нему по имени, – вы спускались в ущелье. Вы видели веревку на Мэрион. Этот отрезанный конец может означать лишь одно, верно?

Сильно затянувшись, он выдохнул огромные клубы дыма.

– Да. Убийство… снова…

Я медленно проговорила:

– А Дугал клянется, что с ними был третий альпинист, он только не знает, мужчина или женщина.

Родерик раздраженно отмахнулся:

– Если ему можно верить.

– Я думаю, можно. Я бы сказала, что если и есть на свете человек, на кого можно положиться, так это Дугал Макри. Если третьего альпиниста не было, то остается предположить, что веревку обрезала Роберта, а это абсурд.

– Так ли?

У меня расширились глаза.

– Вы же не считаете, что Роберта…

– Она новичок. Если Мэрион упала и потащила ее за собой, она могла запаниковать и…

– Я в это не верю! И более того, вы сами в это не верите!

Он криво усмехнулся:

– Не верю.

– Значит, третий альпинист был, – настойчиво повторила я, – и он перерезал веревку, а значит, он и есть убийца. Он был там, когда упала Мэрион. А Роберту – упала она или нет – найти не могут. И если все сложить вместе, то что получится?

– Вы считаете, что убийца перенес Роберту в другое место?

– А что еще из этого следует? Найти ее мы не можем. Если бы она погибла, он бы спокойно оставил ее здесь. Но если она только ранена, ему придется заставить ее молчать. Возможно, он убил ее и спрятал, надеясь, что из-за поисков тела у него появится отсрочка. – Я вздохнула. – Не знаю. У меня в голове такая страшная неразбериха; я молюсь, чтобы с ней все было в порядке и… о господи, прекрасно знаю, что это невозможно.

Я вскочила на ноги.

– Давайте примемся за дело.

Стало темнеть, а неутомимые спасатели продолжали медленно шагать по горным склонам.

Бигл и Родри Макдауэлл, отнеся носилки в гостиницу, вернулись с едой, супом, кофе и фонариками.

Встав в круг, мы поели в сгущающейся тьме. Говорили мало: у людей были измученные лица, усталые движения. Обсуждались лишь размеры прочесанного пространства и дальнейшие поиски.

Я обнаружила, что стою возле Роналда Бигла, который, несмотря на то, что ему пришлось труднее всех, совсем не выказывал признаков усталости. Он пил из кружки горячий кофе, когда к нему подошел Аластер; в темноте казалось, что над маленьким человеком нависла огромная тень.

– Это ущелье под Спутан-Дху, – резко начал Аластер, – какое у него дно?

Бигл поднял на него глаза. В его голосе прозвучало легкое удивление:

– Очень неровное. Чертовы рытвины и валуны. Водопад падает к подножию осыпи каскадами. А что? Уверяю вас, мы не могли пройти мимо нее.

– А пещеры или расщелины там есть?

– Полным-полно. – Роналд Бигл положил кружку в корзину. – Но нас было четверо, и уверяю вас…

– Можете ли вы заверить меня, – ровным тоном продолжал Аластер, – что по крайней мере двое из вас обыскали каждую расщелину?

На мгновение воцарилась тишина. Я видела, как сигарета Аластера то вспыхивает, то гаснет, то вспыхивает, то гаснет. Затем близ нее вспыхнула другая сигарета. За ней раздался голос Родерика:

– И что? На что вы намекаете?

– Я намекаю на то, что один из здесь присутствующих – убийца, – грубо выпалил Аластер.

Вмешался голос Хартли Корригана:

– Как вы смеете такое говорить! Это все равно что обвинить Бигла, Гранта или Друри…

– Он совершенно прав, – возразил Бигл спокойно. – Убийцей вполне может оказаться один из нас. Но ради чего ему прятать другое тело, если первое уже найдено? В его интересах было бы первым найти Роберту, если она еще жива, чтобы заставить ее молчать. – Он снова поднял глаза на Аластера. – Но он этого не сделал. Я уверен, что каждая щель в этом ущелье была осмотрена нами, вместе и по одиночке.

– И это факт, – неожиданно раздался из темноты голос Родри Макдауэлла.

– Ну хорошо, хорошо, – сдался Аластер. Он посмотрел на Бигла. – Вы же понимаете…

– Я понимаю. Все в порядке.

Теперь все зашевелились, очертания группок стали распадаться и собираться, люди образовывали партии для поисков. Я обнаружила рядом с собой Николаса.

Хриплым от усталости голосом он резко сказал:

– Это идиотизм, Джанетта. Немедленно возвращайся в отель.

Я была слишком измотана, чтобы возмущаться его тоном.

– Сейчас не могу, – тупо ответила я. – Не могу просто сидеть и ждать, слушая с Каудрей-Симпсонами новости об Эвересте и непрерывно думая о том, что происходит в горах.

– Вам нет смысла оставаться здесь, – вмешался Роналд Бигл. – Вам надо вернуться и отдохнуть. И занять свои мозги чем-нибудь другим. Например, поговорить об Эвересте… – Он встряхнул свой рюкзак и повысил голос, обращаясь к неясным фигурам, столпившимся вокруг него. Его зубы блеснули в улыбке. – Я забыл вам рассказать, о чем недавно сообщили в новостях. Им удалось. О боже, им удалось! Они взяли Эверест!

Все заволновались и засуетились. На секунду кошмарные поиски были забыты, и на Бигла посыпался град вопросов. Он отвечал с присущим ему спокойствием, но вскоре ушел, и сразу же все, разбившись на группы, исчезли в темноте, чтобы возобновить поиски. Я слышала их удаляющиеся голоса, живо обсуждающие новость. Мне показалось, что Бигл специально приберег эту новость под конец, чтобы вдохнуть новые силы в уставших спасателей. Я зауважала его еще больше.

Николас снова сердито обратился ко мне:

– Послушай, Джанетта…

Вмешался Родерик:

– Оставьте ее в покое.

– Какого черта? Что вы хотите сказать?

Неподалеку загорелись фонарики, и при их мерцающем свете я увидела лицо Родерика. Оно было бледным и кипело нервной яростью. Его глаза были устремлены на Николаса и при свете фонариков казались черными и опасными.

– То, что сказал. Вас совершенно не касается то, чем занимается Джанет, и я полагаю, она предпочитает, чтобы вы оставили ее в покое.

Это была отвратительная, злобная ссора, причем она вспыхнула так быстро, что я стояла между ними, разинув рот, целых пятнадцать секунд, прежде чем поняла, что происходит. Проклятая Марша, это ее рук дело!

– Сейчас же прекратите, – резко вмешалась я. – Чем я занимаюсь, касается лишь меня одной и больше никого. – Взяв Родерика за руку, я слегка потрясла ее. – Но он прав, Родерик. Я здесь не нужна и возвращаюсь домой. Так что оставьте меня в покое оба. – Вытащив из кармана шерстяные перчатки, я стала натягивать их на замерзшие руки. – Мы все устали и раздражены, так что, ради бога, не устраивайте сцен. Я соберу термосы и посуду, отнесу их в гостиницу и лягу спать.

Опустившись на колени, я стала складывать кружки в корзину. На Николаса я даже не взглянула. Он не произнес ни слова, но я заметила, как он злобно швырнул сигарету вниз с обрыва и ринулся следом за Роналдом Биглом. Родерик неуверенно спросил:

– У вас есть фонарь?

– Да, – ответила я. – За меня не беспокойтесь, дорогу я знаю. Ступайте помогать остальным. – Я нерешительно посмотрела на него. – И… Родерик…

– Да?

Его голос все еще звучал устало и раздраженно.

– Обещайте мне, что найдете ее.

– Я постараюсь.

И он тоже исчез.

Я собрала весь мусор, какой смогла заметить при свете фонарика, потом села и закурила. Я только что курила, но у меня совсем сдали нервы, к тому же последняя сцена расстроила меня больше, чем я это сознавала.

Было уже совсем темно. Позади меня на горе мигали фонарики, время от времени ветер доносил до меня искаженные крики спасателей. Когда ветер на мгновение стихал, я слышала скрип ботинок, и дважды слева от меня раздавался резкий лай, который я приняла за тявканье горной лисицы.

Наконец я встала, потушила каблуком сигарету, подняла корзину и с трудом двинулась в путь. Обойдя ущелье как можно дальше, я стала пробираться через нагромождение упавших с осыпи валунов, освещая дорогу фонариком. Я знала, что внизу пролегает неровная, но безопасная оленья тропа, ведущая к нижнему отрогу Ан’т-Срона. Издалека с моря прилетела стая пререкающихся друг с другом сорочаев. Эхо разнесло над озером их бодрый грубый щебет, потом стало тихо. Пахнущий морем, травой и торфом ветер сильно дул мне в лицо. Осторожно спустившись на покрытый грязью уступ, я оказалась на оленьей тропе.

Дорога стала легче, но я ступала медленно и осторожно: у меня были заняты руки корзиной и фонариком. Прошел примерно час с того момента, как я начала свой путь, и я с облегчением обнаружила, что шагаю среди вереска гребня, соединяющего Блейвен с Ан’т-Сроном.

Я так боялась оступиться или потерять оленью тропу, что, не отрываясь, смотрела на клочок земли у моих ног, освещенный фонариком. Но когда дорога стала ровной, резкий ветер, дующий мне в лицо, донес до меня новый запах. И даже сообразив, что пахнет дымом, я продолжала идти вперед, не тревожась и ничего не понимая.

Когда я все-таки подняла глаза, то увидела примерно в ста футах впереди поднимающийся вверх бледный столб дыма.

Костер. Кто-то разжег костер. От мокрых веток вздымался и тянулся вверх на фоне черной ночи призрачный дым, но среди дыма мерцал яркий свет, и слышалось потрескивание.

Я, кажется, стояла там целых полминуты, глядя на костер и думая о том, что некто, ничего не знающий о несчастье, зажег праздничный костер. Но тут затрещала еще одна ветка, дым стал красным, и на фоне пламени возникла человеческая фигура. В моем сознании что-то щелкнуло, и на месте этой картины появилась другая – старая. Столб огня, на фоне которого движется в гротескном танце человеческая тень. Постепенно чернеющий погребальный костер, на котором лежит, словно принесенное в жертву, тело убитой девушки…

Роберта!

Так вот для чего убийца оставил в живых Роберту!

С грохотом уронив корзину, я ринулась, как сумасшедшая, к погребальному костру. Не знаю, на что я надеялась. Я действовала чисто инстинктивно. Я неслась, громко крича и судорожно сжимая в руке фонарик, словно молоток.

Откуда-то сзади, с холма – достаточно близко – до меня донесся ответный крик, но я едва ли обратила на него внимание. Всхлипывая и рыдая, я отчаянно летела вперед. Огонь принялся за дело. Дым, разносимый ветром в стороны, удушливыми клубами закружился вокруг меня.

Я добежала. Дым клубился вокруг меня, вздымаясь в черное небо. Слегка потрескивая, тянулись вверх языки пламени, и на его фоне выделялись, словно решетка, скрещенные ветки.

Скользя и задыхаясь, я подошла почти к самому подножию погребального костра и посмотрела вверх, прикрывая ладонью глаза.

Дым расходился веером из-под чего-то лежащего на куче. Блеснуло в красном пламени стекло наручных часов. Гвозди на подметке свешивающегося ботинка сверкнули подобно огненным стрелам.

Бросившись к горящему костру, я вцепилась в эту руку и эту ногу.

Тут позади меня из дыма возникла тень. Сильные мужские руки схватили меня и оттащили назад. Обернувшись, я взмахнула фонариком. Человек выругался и схватил меня парализующей хваткой. Я яростно боролась и, кажется, кричала. Он чуть не раздавил меня. Потом он оступился, и я полетела в мокрый вереск, а нападавший упал на меня.

Смутно я услышала крики, топот ног, хриплый голос, который произнес:

– Джанетта!

Затем кто-то оттащил от меня моего противника. Голос Аластера изумленно произнес:

– Джеймси Фарлейн! Ради бога, что тут происходит?

Мой приятель мертвой хваткой держал молодого человека. Дугал Макри поставил меня на ноги. Я дрожала и, по-видимому, плакала. Он спросил:

– С вами все в порядке, миссис?

Припав к нему, я прошептала дрожащими губами:

– В костре… Роберта… быстрее.

Он обнял меня. Его большое тело тоже била дрожь, и когда я поняла почему, жалость к отцу Роберты придала мне сил и помогла взять себя в руки. Я спросила почти спокойно:

– Она умерла?

Мне ответил другой голос. Я подняла затуманенный взгляд. Рядом с костром стоял человек. Это был Хартли Корриган, и он смотрел на то, что лежало у его ног.

Голосом, лишенным всякого выражения, он сказал:

– Это не Роберта Саймс. Это Бигл. И кто-то перерезал ему горло.