Читать книгу Благие намерения - Мэри Уэстмакотт - Страница 2

1

Вернувшуюся домой Энн служанка Эдит встретила довольно холодно.

– На обед я подам вам отличную камбалу, – появившись в дверях кухни, сказала она. – И заварной карамельный крем.

– Извини, но я уже пообедала с госпожой Лаурой. Я же звонила тебе и предупредила, что дома обедать не буду.

– Но рыбу я еще не пожарила, – сурово произнесла Эдит.

Она была высокой худощавой женщиной с выправкой гренадера и вечно поджатыми губами, что придавало ей недовольный вид.

– Обедать вне дома – не в ваших привычках, – ворчала прислуга. – Хотя чему тут удивляться, ведь Сара же уехала. После ее отъезда я нашла перчатки, которые она искала. Они валялись за софой. Но было уже поздно.

– Жаль, что ей пришлось уехать без них, – взяв в руки оставленные дочерью перчатки, сказала Энн. – Как бы то ни было, но она все же уехала.

– И надо думать, очень довольная, – заметила Эдит.

– Да. Сара и ее попутчики были очень веселы.

– Только бы она не вернулась обратно на костылях.

– О, Эдит, не говори такого!

– Там, в Швейцарии, опасно. Сломаешь себе руку или ногу, а они не так срастутся. Чего доброго, начнется гангрена, а там и смерть. Когда мясо гниет, оно жутко воняет.

– Ну, будем надеяться, что с Сарой такого не случится, – спокойно ответила Энн, уже привыкшая к мрачным предсказаниям своей служанки, делавшей их с большим удовольствием.

– Без мисс Сары дом выглядит совсем по-другому, – сказала Эдит. – Теперь в нем станет так тихо.

– За то время, пока ее не будет с нами, ты хоть немного отдохнешь.

– Я немного отдохну? – возмутилась Эдит. – А что я буду делать? Сидеть сложа руки? Как говаривала моя мать, лучше износиться, чем заржаветь. Вот этому принципу я всегда стараюсь следовать. Нет, пока Сара в отъезде, пока она со своими друзьями не будет то и дело сновать в дом – из дому, я лучше займусь капитальной уборкой. Ваша квартира давно нуждается в хорошей уборке.

– Эдит, но мне кажется, у нас чисто.

– Это вы так считаете. Но я-то лучше вас знаю. Прежде всего надо снять все шторы и хорошенько их вытрясти. Люстры надо помыть… Боже, да тут столько всего, что нужно сделать!

Глаза Эдит заблестели в предвкушении генеральной уборки.

– Тогда найди себе помощницу, – предложила Энн.

– Мне помощницу? Ну уж нет. Я люблю, чтобы все было сделано аккуратно. А кому из женщин сейчас можно доверить убрать квартиру? У вас столько красивых дорогих вещей, а с ними надо обращаться осторожно. Вот я и разрываюсь между уборкой и стряпней.

– Ну, Эдит, готовишь ты превосходно. Ты и сама это знаешь.

На мгновение недовольная гримаса на лице служанки сменилась удовлетворенной улыбкой.

– А-а, готовка… – небрежно бросила Эдит. – Да это для меня пустяки. С таким стажем, как у меня, можно было бы готовить и получше.

Направляясь на кухню, она обернулась и спросила:

– В котором часу будете пить чай?

– О, только не сейчас, – ответила Энн. – Где-то в половине пятого.

– На вашем месте я бы сейчас легла и немного вздремнула. А то у вас такой усталый вид. Раз уж есть такая возможность, почему бы вам перед походом в ресторан не отдохнуть.

Энн рассмеялась. Она прошла в гостиную и позволила Эдит уложить себя на софу.

– Эдит, ты ухаживаешь за мной, как за маленькой девочкой, – сказала она.

– Когда я впервые пришла в ваш дом, вы были еще ребенком. С той поры вы для меня почти не изменились. Да, звонил полковник Грант. Напомнил, что вы встречаетесь в ресторане «Могадор» в восемь часов. Я сказала, что вы все знаете. Боже, какие же эти мужчины суетливые. А военные – особенно.

– Как это мило с его стороны пригласить меня на ужин. Он понял, что мне станет совсем одиноко, и решил меня развлечь.

– Я ничего не имею против полковника. Он хоть и очень беспокойный, но истинный джентльмен, – сурово произнесла Эдит и, немного помолчав, добавила: – Хорошо, что это полковник Грант, а не кто-то похуже.

– Что ты сказала?

Эдит немигающими глазами уставилась на хозяйку.

– Я сказала, что вокруг вас вьются ухажеры, которые полковнику и в подметки не годятся. Надеюсь, что после отъезда Сары мы будем реже видеть этого мистера Джерри.

– А что, Эдит, он тебе не нравится?

– И нравится, и не нравится. Не знаю, поняли ли вы меня. Да, у него хорошие манеры. Этого отрицать нельзя, но он – человек ненадежный. Моя сестра Марлин вышла за такого замуж. И что? Ее муж по полгода нигде не работает и уверяет, что это не его вина.

Эдит вышла из гостиной, а Энн откинула голову на подушку и закрыла глаза.

С улицы доносился приглушенный шум машин, похожий на приятное жужжание пчел. На столике рядом с софой в вазе стояли желтые нарциссы, источавшие нежный сладковатый запах.

Теперь Энн успокоилась, она ощущала почти блаженство. Только сейчас она поняла, как приятно хотя бы на время остаться наедине с собой. А ведь сегодня утром, проводив дочь, Энн почувствовала себя жутко одинокой.

«Интересно, кого еще пригласил на ужин Джеймс Грант?» – подумала она.

2

«Могадор» был небольшим, довольно старомодным рестораном с хорошей кухней. В нем всегда царила спокойная, непринужденная атмосфера.

Из числа гостей, приглашенных полковником, Энн приехала первой. Когда она вошла в ресторан, Джеймс Грант стоял у барной стойки в вестибюле и озабоченно поглядывал на часы.

– Дорогая Энн, – увидев миссис Прентис, произнес полковник и направился ей навстречу.

Подойдя к ней, он восхищенными глазами окинул ее черное вечернее платье и тонкую нитку жемчуга на шее.

– Редко, когда красивая женщина бывает такой пунктуальной, – заметил полковник.

– Я опоздала почти на три минуты, – улыбаясь, ответила Энн.

Джеймс Грант был высоким мужчиной с военной выправкой, густыми седыми волосами и упрямым подбородком.

– Но почему же остальные задерживаются? – снова взглянув на свои наручные часы, недовольно произнес полковник. – Наш столик будет накрыт к четверти девятого, а для начала я заказал что-нибудь выпить. Для тебя конечно же шерри. Всем коктейлям ты предпочитаешь именно его. Не так ли?

– Да, мне, пожалуйста, шерри. А кто еще приглашен?

– Массингемы. Ты их знаешь?

– Да, конечно.

– И Дженифер Грехэм. Это моя двоюродная сестра. Не знаю, виделись ли вы…

– Да. Однажды. Тогда она, кажется, была с подругой.

– И еще один мужчина, которого зовут Ричард Колдфилд. Не видел его много лет, а вот вчера неожиданно встретил. Большую часть своей жизни он провел в Бирме. Теперь вернулся на родину и чувствует себя немного потерянным.

– Да, это бывает.

– Отличный человек, но с печальной историей. Его жена скончалась при первых же родах. Ричард очень любил ее, тяжело переживал потерю и, в конце концов, покинул страну. Вот так он и оказался в Бирме.

– А ребенок?

– Он тоже умер.

– Какая трагедия!

– А вот и Массингемы приехали.

Миссис Массингем, которую Сара называла не иначе как «мадам Сагиб»[2], появилась в холле ресторана с улыбкой во все свои тридцать два зуба. Это была сухощавая женщина с белой кожей, иссушенной под жарким индийским солнцем. Ее муж, коротконогий толстячок, имел необычный для мужчины тонкий голос.

– Как я рада вас видеть, – здороваясь с Энн за руку, произнесла миссис Массингем. – Наконец-то представился случай нарядно одеться. Уж и не помню, когда я последний раз надевала вечернее платье. У меня такое ощущение, что я все свое время провожу возле мойки! Нет, жизнь в этой стране для нас совсем неинтересна. Мы уже подумываем, а не перебраться ли нам в Кению.

– Довольно многие из наших знакомых хотят куда-нибудь уехать, – заметил ее супруг. – Жить здесь стало невыносимо, правительство бездействует…

– А вот и Дженифер, – произнес полковник Грант. – И Колдфилд.

Дженифер Грехэм была высокой тридцатипятилетней женщиной, с лицом, похожим на лошадиную морду. Да и смех ее напоминал лошадиное ржание. Ричард Колдфилд оказался мужчиной средних лет с очень загоревшим лицом.

Он сел рядом с Энн, и та первой завела с ним разговор. Давно ли он вернулся? Какой ему показалась Англия?

К изменениям, произошедшим в стране, ему предстоит еще привыкнуть, ответил ей мистер Колдфилд. Слишком многое отличается от того, что он видел здесь до войны. Сейчас он ищет работу, но для мужчины его возраста найти ее не так уж и легко.

– Вы правы, – согласилась с ним Энн. – В Англии все стало совсем по-другому.

– А потом, мне как-никак уже скоро пятьдесят, – по-детски обезоруживающе улыбнувшись, заметил он. – Я скопил кое-какой капитал и теперь намереваюсь приобрести в сельской местности небольшой участок земли. Надеюсь заняться выращиванием фруктов. Или разведением цыплят.

– О, только не цыплят! – воскликнула Энн. – Кое-кто из моих друзей уже пытался заняться их разведением, но все они потерпели неудачу. Знаете, цыплята такие слабые существа. Они часто подхватывают болезни и гибнут.

– Да, возможно, что будет лучше, если я займусь выращиванием фруктов. Больших денег я при этом не заработаю, но удовольствие от садоводства получу огромное. – Колдфилд глубоко вздохнул. – Но здесь, в Англии, все стало так сложно, – продолжил он. – Вот если бы правительство сменилось…

Энн молча с ним согласилась, хотя и неохотно: многие сейчас видели панацею от всех бед в смене правительства.

– Да, трудно выбрать себе подходящее занятие, – заметила она. – Столько сложностей…

– А я совсем не боюсь трудностей. Если человек верит в себя и делает правильный выбор, то все проблемы отпадают сами собой.

Энн с сомнением посмотрела на Колдфилда. Не слишком ли он самоуверен?

– А я все-таки в этом сомневаюсь, – сказала она.

– Могу вас заверить, что так оно и есть. Не уважаю тех, кто постоянно плачет над своими неудачами.

– Здесь я с вами согласна, – произнесла Энн, да с таким жаром, что Колдфилд с удивлением посмотрел на нее.

– Такое впечатление, что и вам эти проблемы знакомы, – усмехнулся он.

– Да, знакомы. У моей дочери есть друг, который, придя к нам, постоянно жалуется на свою очередную неудачу. Я, конечно, ему сочувствую, как могу, но слушать его уже становится скучно.

– Рассказы о чьих-то неудачах слушать неинтересно, – присев напротив них, вступила миссис Массингем.

– О ком это вы? – спросил полковник Грант. – О Джеральде Ллойде? Да, этот молодой человек ни на что не способен.

– Так у вас есть дочь? – повернувшись к Энн, тихо спросил Ричард Колдфилд. – Если у нее молодой человек, то она должна быть достаточно взрослой.

– Да. Моей Саре уже девятнадцать.

– И вы ее очень любите?

– Конечно.

Увидев, как на секунду лицо Колдфилда исказила боль, Энн вспомнила историю, рассказанную ей полковником Грантом.

«Ричард Колдфилд очень одинокий человек, и он остро переживает свое одиночество», – подумала она.

– Для матери, имеющей взрослую дочь, вы выглядите слишком молодой, – низким голосом произнес Колдфилд.

– Такое говорят всем женщинам моего возраста, когда хотят сделать им комплимент, – смеясь, заметила Энн.

– Возможно. Но я не хотел делать вам комплимент. Просто я искренне удивился. А ваш муж… ваш муж умер?

– Да. Много лет назад.

– А почему же вы снова не вышли замуж?

Наверное, это был бестактный вопрос, но в голосе мужчины прозвучал такой неподдельный интерес, что Энн на него нисколько не обиделась. К тому же она поняла, что мистер Колдфилд человек очень простой.

– Потому… – произнесла Энн и замолкла. – Потому что очень любила своего мужа. После его смерти я так никого и не полюбила. А кроме того, у меня же есть Сара.

– Да, я вас прекрасно понимаю, – сказал Колдфилд. – У такой женщины, как вы, так и должно быть.

Полковник поднялся и предложил перейти в зал. В ресторане Энн села между Джеймсом Грантом и майором Массингемом. Теперь вести разговор тет-а-тет с Ричардом Колдфилдом, который, явно скучая, односложно отвечал на вопросы сидевшей рядом с ним Дженифер, она уже не могла.

– Возможно, между ними что-то и возникнет, – прошептал на ухо Энн полковник. – Ты же понимаешь, что ему нужна жена.

Энн его замечание не понравилось. У этой мисс Грехэм не лицо, а лошадиная морда, подумала она. А как она громко смеется. Не смех, а конское ржание! Нет, не такая жена нужна мистеру Колдфилду.

Официант подал устрицы, и все дружно приступили к еде.

– Сара уехала сегодня утром? – спросил полковник.

– Да, Джеймс. Надеюсь, что им повезет со снегом.

– В это время года снега в горах Швейцарии может оказаться мало. Но я уверен, что ей там все равно понравится. Смелая девушка. Надеюсь, молодой Ллойд не в ее компании?

– О нет. Он только что приступил к работе у своего дяди. Так что с Сарой Джерри поехать не смог.

– Вот и хорошо. Чем раньше их дружба прекратится, тем будет лучше. И ты, Энн, должна этому посодействовать.

– Запретить им встречаться? Джеймс, сейчас не то время.

– Хм… Наверное, это так. Но уже то, что они на время расстались, просто замечательно.

– Да, поездку Сары в Швейцарию я организовала как нельзя кстати.

– Так это была твоя идея? Энн, ты поступила мудро. Будем надеяться, что твоя дочь вернется домой с новым приятелем.

– Джеймс, Сара еще очень молодая девушка. Не думаю, что у нее с Джеральдом Ллойдом серьезные отношения.

– Возможно, что и так. Но когда я последний раз видел их вместе, мне показалось, что Сара проявляет к нему большой интерес.

– Проявлять к кому-либо интерес – черта ее характера. Она точно знает, на что способен человек, и заставляет его этого добиваться. И вообще, она очень любит своих друзей.

– Твоя Сара – чудесный ребенок. Очень симпатичная девушка. Но она, Энн, никогда не станет такой привлекательной, как ты. Видишь ли, у твоей дочери слишком твердый характер. Она, как сейчас говорят, крутого замеса.

Энн невольно улыбнулась:

– Не думаю, что у нее уж слишком твердый характер. Сейчас все молодые девушки пытаются быть такими.

– Возможно. Однако некоторым из них все же не мешало бы поучиться у своих матерей быть такими же обаятельными.

Полковник с таким обожанием посмотрел на Энн, что та невольно подумала: «Милый Джеймс, как же ты добр ко мне! Ты и в самом деле считаешь меня совершенством. Так, может быть, я совершаю глупость, отказываясь от твоего предложения? Ведь быть горячо любимой – это так…»

И тут совершенно некстати полковник Грант начал рассказывать одну из своих длинных историй, ту самую, которую Энн уже трижды слышала.

Теплое чувство, которое она только что испытала к Джеймсу, мгновенно улетучилось. Теперь все ее внимание было приковано к сидевшему напротив нее Ричарду Колдфилду. «Он не слишком уверен в себе или настолько старомоден? Нет, это совсем не так, – поправила себя Энн. – Мне кажется, он должен быть добрым, открытым и справедливым. Упрям? Возможно. И скоропалителен в выводах. Человек, который не склонен смеяться над тем, что вызывает смех у других. Посмеяться над собой он тоже не способен. Но такой мужчина, поняв, что он любим, сможет горы свернуть».

– …и поверите или нет, – подходя к финалу своей истории, многозначительно произнес полковник, – но Сейсу об этом было уже известно!

Энн вовремя оторвалась от своих размышлений и вместе с остальными громко засмеялась.