Читать книгу Ангела Меркель. Самый влиятельный политик Европы - Мэтью Квортруп - Страница 5

В 1954 г. мать Ангелы Меркель, Герлинда, покинула родной город и вместе с дочерью, которой тогда было восемь недель от роду, отправилась на восток. Должно быть, юная мама выглядела испуганной и беспомощной, когда садилась вдвоем с малышкой Ангелой на поезд до Перлеберга, ничем не примечательного городка в коммунистической зоне оккупации на востоке Германии. Было что-то почти библейское в том, как 26-летняя мать несла своего первенца в корзинке – как Мириам несла Моисея в библейской истории Исхода. Герлинда направлялась в страну тьмы, в коммунистическое государство, которым управлял Вальтер Ульбрихт – деспот, посаженный на это место советским диктатором Иосифом Сталиным. Герлинда с дочерью ехали на восток к Хорсту, отцу девочки и мужу Герлинды; он поехал вперед, чтобы занять место пастора в официально атеистическом государстве.

Место, куда прибыли мама с девочкой, нельзя было назвать особенно привлекательным. С момента окончания Второй мировой войны в 1945 г. Германия была разделена надвое. Западные союзники – США, Великобритания и Франция – контролировали запад страны; восток же, напротив, держал в железном кулаке Советский Союз.

Восточные немцы жили плохо. В 1953 г. рабочие взбунтовались против марионеточного советского режима. Вальтер Ульбрихт, сын плотника из крупного юго-восточного города Лейпцига, не получил никакого формального образования и закончил только Международную ленинскую школу в Москве, где он учился в 1920-е гг. Во время Второй мировой войны Ульбрихт работал с Иосифом Сталиным и потому идеально подходил на роль исполнителя этой задачи – построения нового тоталитарного государства. Его жизненный путь выглядел как долгая подготовка к этой работе. В 1936 г., в начале Гражданской войны в Испании, он служил информатором коммунистической партии, выявлял и помогал устранять немецких добровольцев, несогласных со Сталиным. После этого он перебрался в Москву, где и жил с 1937 по 1945 г.

После падения нацистского режима в мае 1945 г. Советский Союз оккупировал восточную часть Германии, хотя западная часть ее столицы, Берлина, при этом осталась под контролем Западных союзников. Задачей Ульбрихта было создание государства. Учился он у своего хозяина и кумира Иосифа Сталина. «Оно должно выглядеть демократическим, но все должно быть под контролем», – был его девиз. Как лидер коммунистической партии (КПГ) он прекрасно понимал, что не все жаждут установления того, что Владимир Ленин, основатель Советского Союза, называл «диктатурой пролетариата». И правда, в 1946 г. коммунисты проиграли выборы в тогда еще едином Берлине. Невозмутимый Ульбрихт, верный своей стратегии построения нового коммунистического государства, которое выглядело бы как конституционная демократия, но на самом деле управлялось бы железной волей марксистско-ленинского режима, вынудил социал-демократов (СПГ) объединиться с коммунистами и образовать Социалистическую единую партию Германии (СЕПГ). Режим даже организовал политическую партию, нацеленную на бывших национал-социалистов (Национал-демократическую партию Германии, НДПГ), чтобы вовлечь своих бывших врагов в систему.

На последовавших за этим подтасованных выборах небольшие националистические, номинально либеральные и консервативные партии, такие как Христианско-демократический союз (ХДС) и Либерально-демократическая партия Германии (ЛДПГ) получили символическое представительство. Но мелкие партии всегда проигрывали более крупной СЕПГ, которая чудесным образом получила более 90 % голосов из 99 % участвовавших в голосовании.

Система была демократической – на бумаге. На практике же все мелкие партии – известные как Блокпартиен, или «блоковые партии», – принимали лидерство СЕПГ. Те, кто выступал против системы (в первую очередь социал-демократы), встречали суровое обращение и, как правило, заканчивали в Хоэншенхаузен – тюрьме для политических оппонентов. Так что название Германская Демократическая Республика, которое официально получило новое государство, было несколько обманчивым. Это государство было скорее русским, чем германским, скорее диктатурой, чем демократией, и далеко не республикой, если считать, что при таком устройстве политической системы верховная власть должна принадлежать гражданам. Власть здесь была централизованной. Существовавшая прежде федеральная структура, состоявшая из нескольких отдельных государств-земель, была разрушена, несмотря на то, что конституция Восточной Германии, принятая в 1949 г., вроде бы защищала эти государства.

Однако не все шло по плану Вальтера Ульбрихта. Оппозиция СЕПГ все же существовала; его беспокоило, что процесс формирования коммунистического государства шел слишком медленно, а планы резкого роста производства оказались нереалистично амбициозными. Уровень жизни немцев, живших в западной зоне оккупации, быстро поднимался, не в последнюю очередь в результате реализации плана Маршалла – программа помощи Европе после Второй мировой войны. Программа восстановления Европы, как официально назывался этот план, был американской инициативой. Правительство США выделило 13 млрд долларов (что соответствует примерно 120 млрд долларов на момент написания книги – 2017 г.) экономической поддержки на помощь западноевропейским странам после войны. Эта схема, названная в честь тогдашнего госсекретаря США Джорджа Маршалла, никак не помогала рабочим на Востоке, которые, соответственно, не чувствовали никакого улучшения жизни. Они были сыты по горло пустыми обещаниями режима Ульбрихта. Коммунисты не собирались уступать – скорее наоборот. В начале июня 1953 г. Вальтер Ульбрихт издал декрет о том, что рабочие – служившие, по идее, становым хребтом так называемого «государства рабочих и крестьян», – должны повышать производительность труда.

Это требование вызвало бунты и восстания. Несколько дней, с 12 по 16 июня 1953 г., на улицах Берлина и Лейпцига бушевали баталии, а протесты шли во всех крупных городах Восточной Германии. 17 июня выступления были подавлены; советские танки и восточногернманская полиция применили силу и вынудили прекратить протесты. Драматург Бертольд Брехт, вернувшийся после войны из США и поселившийся в Восточной Германии, с обычным остроумием так охарактеризовал сложившуюся ситуацию в стихотворении «Решение»:

После восстания 17 июня секретарь Союза писателей приказал раздавать на Сталиналлее листовки, в которых можно было прочитать, что народ потерял доверие правительства и что возвратить его он может только удвоенной работой. Не было бы разве проще правительству распустить народ и выбрать новый?

Ульбрихт больше не мог делать вид, что народные массы с ним, хотя коммунистический режим делал все возможное, чтобы обвинить в беспорядках будто незаконно проникших в страну «западных фашистов». Вопрос о том, верило ли коммунистическое руководство собственной пропаганде, остается открытым. Народ нисколько не сомневался в том, что дела поворачивают к худшему. Не имея возможности голосовать на свободных выборах или пользоваться хоть какими-то базовыми демократическими свободами, люди выбирали единственное возможное для них в то время решение: уезжали.

Большое распространение получило тогда выражение «голосовать ногами», но первым его пустил в оборот лидер советских коммунистов Владимир Ленин; речь тогда шла о солдатах, дезертировавших из царской армии во время Первой мировой войны. Вновь это присловье возникло в Германии в 1950-е гг., когда сотни тысяч восточных немцев уехали в западные изобильные земли.

В те дни, за десять лет до строительства Берлинской стены, бежать было относительно нетрудно. Если бегство считать голосом, поданным на своеобразный референдум по оценке режима, то массовая эмиграция того периода, по существу, стала выражением недоверия Ульбрихту. В 1951 г. от режима бежали 165 000 человек; в 1952 г. эта цифра выросла до 182 000; в 1953 г., в год восстания, она достигла максимума в 331 000 человек. При численности населения, оценивавшейся в 18 млн человек, такая массовая миграция неизбежно должна была повлечь за собой экономические последствия.

Массы народа двигались на запад, а Герлинда с дочерью Ангелой, как мы уже видели, ехали на восток. Хорст, муж Герлинды, покинул северный город Гамбург несколькими месяцами раньше и теперь должен был впервые увидеть свою дочь. Гамбург, крупнейший город Ганзейского союза (торговой и оборонительной конфедерации торговых городов северной Германии, основанный в Средние века), был величественным и гордым городом. Именно в нем, одном из первых, зародился в позднем средневековье, когда расцвели торговля и производство, финансовый капитализм. Однако в 1943 г. в ходе операции «Гоморра» британские и американские бомбы сравняли центр города с землей, да и весь город был почти полностью разрушен. Во время единственного налета погибло более 40 000 мирных жителей, было разрушено 214 350 из 414 500 домов и квартир; от некогда процветающего города мало что осталось.

Пастор Хорст Каснер – или Хорст Казмерчак, поскольку именно такое имя он получил при крещении, – был священником польского происхождения, получившим образование в университетском городе Гейдельберге, расположенном на верхнерейнской низменности на юго-западе Германии. По окончании учебы Хорст сдал теологические экзамены и женился на Герлинде Еньщь, учительнице английского языка.

Мы почти ничего не знаем о начальном периоде жизни Каснера. Он родился в 1925 г., а его отец Людвиг был старшим офицером полиции в одном из районов столичного Берлина, Панкове. Первоначально семья была католической, но затем, когда Хорсту было четыре года, обратилась в протестантство (а именно в лютеранство) и изменила фамилию на более немецкозвучащую – Каснер. Каснеры были религиозны, и смена религии не была вызвана простым оппортунизмом. Хорст прошел конфирмацию в лютеранской церкви и решил после военной службы заняться изучением теологии. Он сумел получить место в Гейдельбергском университете Рупрехта и Карла, старейшем и, возможно, престижнейшем университете Германии, и проучился там четыре года. Вскоре после выпуска в 1952 г. Хорст уехал в Билефельд, промышленный городок на северо-западе страны, где изучал «практическую теологию» в лютеранской теологической семинарии Церковного Университета. После этого молодому человеку предложили временный пост замещающего пастора в церкви Крещения Господня в небольшом пригороде Винтерхудер на севере Гамбурга. Это был промышленный район, служивший вследствие этого во время войны мишенью для многочисленных воздушных налетов. Молодому социально ориентированному пастору там было чем заняться. Но не работой единой жив человек. В 1952 г. Хорст встретил Герлинду.

Герлинда Еньщь была северной красавицей из семьи, принадлежавшей к среднему классу, и тоже польского происхождения. Родилась она в 1927 г. в Данциге (сегодняшний Гданьск), где ее отец Вилли Еньщь был видным политиком и директором гимназии – академической средней школы. Данциг, порт на Балтийском море, был немецким городом в той части Польши, которой было позволено остаться германской после Первой мировой войны.

Воспитание Герлинды напоминало воспитание, описанное в романе Томаса Манна «Будденброки»; ее семья состояла из достаточно успешных коммерсантов и чиновников, для которых теперь, когда установившийся порядок вещей стремительно менялся, настали трудные времена. После гиперинфляции 1920-х гг. и экономического кризиса семья сдалась и переехала в Гамбург.

Герлинда, миниатюрная блондинка с голубыми глазами, должно быть, влюбилась в высокого атлетически сложенного священника Хорста с первого взгляда. А может быть, она не устояла перед его решимостью, энтузиазмом и горячностью. В то время, когда мир семимильными шагами шел к открытой конфронтации между Советским Союзом и США (на тот момент уже обе страны обладали ядерным оружием), невозмутимый на первый взгляд Хорст Каснер жаждал проповедовать слово Господне и распространять послание Иисуса Христа в атеистическом коммунистическом государстве Восточной Германии. Хорст и Герлинда поженились в 1953 г. и поселились в доме священника при церкви Крещения Господня. Это была спартанская, но относительно безбедная жизнь. У лютеранской церкви хватало прихожан и средств, из которых можно было черпать. Но время было исключительно напряженным. Смерть Иосифа Сталина в марте 1953 г. ничего принципиально не изменила в политической ситуации: она если и изменилась, то к худшему. Никто на Западе – не говоря уже о Востоке – не знал, что будет делать дальше Советский Союз. Новый советский лидер Никита Хрущев пока оставался неизвестной величиной. На этой стадии ничто не говорило о том, что этот советский человек, родившийся на Украине, изменит внешнеполитические цели и стратегии второй по могуществу мировой сверхдержавы. До его «секретного доклада» на XX съезде партии, в котором разоблачались «культ личности и его последствия», оставалось еще три года.

Хорст Каснер имел представление о ситуации на Востоке. Кое-кто даже считал, что он по крайней мере симпатизировал основным принципам социализма. Позже он получил известность как «красный Каснер», но коммунистом, как мы увидим, он не был. Его симпатии к социализму, которые не отрицали ни он сам, ни его дочь, имели гуманитарную и демократическую природу. Его социализм был близок тому, что проповедовал Берни Сандерс, а не тому, что строил восточногерманский режим или сегодняшняя Северная Корея.

Мотивации молодого пастора носили в основном религиозный, более того, евангелический характер: «Я отправился бы куда угодно, чтобы проповедовать слово Господа нашего, даже в Африку», – говорил он. Но его призвание лежало куда ближе к дому. Церковь хотела, чтобы он вернулся на Восток, откуда приехал.

Восточная Германия была преимущественно лютеранской страной. Мартин Лютер, чей бунт против папы в XVI веке дал начало Реформации, происходил из Виттенберга в Саксонии – с юга той территории, что стала Восточной Германией, и в XX веке его земляки продолжали исповедовать его учение – в той мере, конечно, в какой им позволялось это делать. Но коммунистический режим всячески затруднял жизнь верующим. Известно, что Карл Маркс объявил религию опиумом для народа, и режим Вальтера Ульбрихта старался как можно сильнее затруднить для лютеран следование их религии. Несколько христиан – не только пасторы, но и другие сотрудники церкви – подверглись преследованиям. Мало того, фестиваль молодых христиан был запрещен на том основании, что христианская ассоциация «Молодая община», во многом напоминающая американскую YMCA, незаконна, при том, что на самом деле никаких подобных законов никто не принимал. Чтимый идеал – верховенство закона – среди коммунистов был не в моде, и к 1953 г. более 3000 студентов были исключены из своих учебных заведений за принадлежность к христианской молодежной организации. В конце того же года преследование лютеран усилилось: коммунистическая молодежная организация Союз свободной немецкой молодежи (ССНМ) силой захватила Шлосс Мансфельд – замок, принадлежавший до того молодым лютеранам.

Евангелическая церковь Германии (ЕЦГ) – организация, представляющая лютеранскую церковь по всей Германии, – направила руководству Восточной Германии резкое письмо, в котором просила правительство положить конец преследованию лютеранской молодежи и дискриминацию студентов-христиан. Режим ответил налетами на офисы «Молодой общины» в Дрездене. Неудивительно, что число священнослужителей в советской зоне оккупации падало. Именно поэтому руководство лютеранской церкви стало набирать на Западе пасторов, готовых рисковать жизнью и здоровьем на Востоке.

Ганс Отто Вёльбер, один из старших коллег Каснера в Гамбурге (позже он стал епископом местного собора), сказал молодому коллеге, что он нужен в Восточной Германии. Поскольку сам Каснер был с Востока, убедить его оказалось нетрудно – хотя он пошутил при этом, что те, кто едет на Восток, «обычно полные идиоты или коммунисты». Мы не знаем, как отреагировала на такую перспективу Герлинда. Она в то время ждала первенца, и решение покинуть западную зону никак не могло быть простым. Семья начала готовиться к переезду. Хорст уехал первым, а Герлинда на некоторое время осталась, чтобы дождаться родов.

Ангела Доротея Каснер родилась в Элимской больнице – весьма уважаемой больнице, расположенной в гамбургском районе Аймсбюттель, – 17 июля 1954 г. Родиться в современной больнице, имеющей тесные связи с лютеранской церковью, – настоящая удача и отличное начало жизненного пути. Даже сегодня эта больница гордится своими религиозными корнями и подчеркивает свою преданность «самым высоким стандартам медицины и ухода в сочетании с христианской традицией любить ближнего своего». Построенная в 1927 г. больница была частично разрушена во время войны и в тот период, когда родилась Ангела, все еще восстанавливалась. Принадлежала она лютеранской общине Северной Германии. Тот факт, что Герлинда была замужем за служителем протестантской церкви, помог ей получить место в этой больнице: быть женой пастора иногда полезно.

Всего через восемь недель после рождения Ангелы ее мать отправилась в Восточную Германию. Маленькую Ангелу она несла в корзинке, поскольку денег на коляску в семье не было.